Романтическая неделя с шафером

Элли Блейк, 2019

Харпер Эддисон приезжает на свадьбу младшей сестры и встречает там свою школьную любовь: парня, который когда-то разбил ее сердце. Теперь же это красивый и обаятельный мужчина. Смогут ли они воскресить свою школьную любовь? У них есть всего неделя, чтобы исправить ошибки прошлого…

Глава 3

Харпер плохо спала в эту ночь.

Кровать была замечательная, простыни мягкие и гладкие, матрас идеального уровня жесткости.

Но сны, которые она видела всю ночь, заставили ее беспокойно ворочаться.

Сны о Лоле: о том, как ее приковывают цепью к полу, а Чедвики вокруг стоят и смеются, попутно наслаждаясь экзотической едой. Сны о том, как она просыпается и не может понять, в каком она городе, в каком часовом поясе и что это за дом, в котором она находится.

Сны о мужчине с карими глазами и очаровательной улыбкой, от которой подкашиваются ноги.

Харпер внезапно проснулась. Простыни смялись, она вся вспотела.

Быстро приняв душ и выпив крепкий черный кофе, она надела узкие серые джинсы и белый с кружевными оборками топ. Зевнув, она побросала все, что может ей понадобиться, в сумку и спустилась вниз, обнаружив там Лолу, вышагивающую по фойе.

Сестра бросилась к ней навстречу и обняла так, что они обе чуть не упали. Когда Харпер высвободилась из этих крепких объятий, воздух снова стал проникать в легкие, что вызвало еще один зевок.

— Это все морской воздух, — с усмешкой заметила Лола. — Он действует как терапевтическое средство. Очень хорошо успокаивает, даже расслабляет.

Харпер высунула язык.

— Я выросла здесь, помнишь?

— О, верно. Я уже и забыла, что ты когда-то была ребенком. Теперь я понимаю, что ты не чувствуешь то же самое по отношению к заливу Мун-Бэй, что чувствую я. И это понятно. Я была слишком маленькой, когда мама ушла, и просто не понимала всех негативных последствий этого события… потом еще и папа наломал дров. И сегодня у меня есть шанс исправить ошибки прошлого. Помочь тебе увидеть это место заново. Чтобы понять, как глубоко я ценю все то, что ты для меня сделала, помогая следовать за моей мечтой. Потому что быть здесь, быть частью этого сообщества, быть учителем йоги и вскоре стать женой Грэя — это лучше, чем зарабатывать огромные деньги, находясь на изматывающей работе с девяти до шести.

Лола внезапно запаниковала, поняв, что сказала лишнего.

— Не то чтобы работать — это плохо… Просто это не мое.

Харпер рассмеялась. Она всю жизнь много работала, и ей нравилось ее занятие. Она получала удовольствие, когда находила решение сложных задач. И ей нравилось, что за эту работу она получала достаточно денег, чтобы обеспечить жизнь своей сестры.

— Значит, стоит взглянуть на все свежим взглядом, да?

Лола захлопала в ладоши и запрыгала:

— Да! Будет здорово. По пути мы закончим еще некоторые важные организационные моменты. Заскочим к портному, проверим наши платья, потом заглянем в бар, чтобы еще раз поговорить с группой, которая будет играть на свадьбе. И я обязательно заставлю тебя влюбиться в залив Мун-Бэй.

— О какой группе речь?

— О лучшей в заливе.

— И Чедвики согласны?

— Конечно, согласны, — сказала она уверенно, словно для нее Чедвики были самыми лучшими родственниками в мире.

Чедвики здесь считались почти королевскими особами. И у них был только один ребенок. Один сын. И она не могла поверить в то, что они не станут навязывать свои желания и предпочтения касательно свадьбы сына.

А еще они не позволили Харпер вложить ни цента в подготовку и в саму свадьбу: наоборот, изъявили желание оплатить все самостоятельно. Что, если этими людьми руководит только чувство вины? Если это так, то их усилий явно недостаточно.

— Думаю, струнный квартет был бы больше в их вкусе. Или Мельбурнский симфонический оркестр.

Лола моргнула.

— Возможно. Но это моя свадьба.

— Твоя и Грэя.

— Он уже внес свой вклад, сделав мне предложение. И организовал это так потрясающе, что мне пришлось согласиться выйти за него замуж. — Лола взяла Харпер за руки. — О, Харп, все в порядке. Я так счастлива! Ты так привыкла защищать меня, что продолжаешь искать плохих парней, чтобы расправиться с ними. Но все замечательно. Это будет свадьба моей мечты!

Если не считать вчерашних слез, то Лола и правда выглядела очень счастливой. Такой юной и неопытной!

И горькую правду ей лучше будет узнавать постепенно.

— Ну что ж, давай развлечемся! — весело сказала Харпер.

Они вышли через парадную дверь, и Харпер инстинктивно сделала шаг назад, в то время как сестра прошла вперед.

На подъездной дорожке у подножия лестницы стоял небесно-голубой спортивный автомобиль Кормака. Двигатель машины сыто урчал. Сам водитель сидел за рулем, откинувшись на спинку кресла в непринужденной позе, что только усилило напряжение Харпер. Но вот он пошевельнулся и посмотрел на них. Темные очки опять скрывали его глаза.

— Наша колесница ждет! — прокричала Лола, ведя Харпер вниз по ступенькам.

Ветер подхватил бодрое восклицание Лолы и унес его, когда они подскочили к машине. Недолго думая, Лола запрыгнула на заднее сиденье и устроилась рядом с Новак, оставляя переднее пассажирское сиденье для Харпер.

— Доброе утро, дамы, — сказал Кормак.

— Привет, Мак, — пропела Лола. — Спасибо, что согласился нас подвезти.

— Сочтемся. Харпер?

Харпер пыталась понять, как попасть в эту проклятую машину, ведь на двери не было никаких ручек. Кормак открыл дверь изнутри.

С улыбкой, которая больше походила на оскал, она скользнула на кожаное сиденье, нагретое солнцем. Легкий бриз играл с ее волосами, пока они не прилипли к губной помаде. Она чувствовала взгляд Кормака, который прожигал ее насквозь.

— С тобой все в порядке? — спросил Кормак с улыбкой.

Харпер повернулась и посмотрела на него, чтобы увидеть, как он указывает на ее сумку, которую она держала у груди, словно защищаясь. Затем она поставила ее под ноги.

С усмешкой Кормак включил скорость и выехал по подъездной дорожке к воротам.

— Хорошая машина, — заметила Харпер.

— Хорошая? — Протянул он и погладил приборную панель. — Это оригинальный синий металлик 1953 года Sunbeam Alpine Mark I. Ты могла бы сказать что-то получше, чем просто «хорошая».

Да, могла, но не захотела.

— Напоминает мне машину из одного фильма. С Грейс Келли и Кэри Грантом.

— Ух ты! — воскликнула Лола с заднего сиденья. — Дорогая, ты даже не представляешь, что ты сейчас сказала.

Харпер бросила взгляд на сестру. Потом на Кормака, который опустил очки на нос и смотрел на нее так, словно только что заметил.

— А что? Что я такого сказала?

— Он помешан на фильмах Хичкока. Одержим ими!

— Точно. Новак. — Харпер указала большим пальцем на собаку, которая помахала ей хвостом.

Лола застонала.

— Бедный парень, он верит, что именно эта машина использовалась на съемках фильма «Поймай вора».

— Неужели? — сказала Харпер, не в силах скрыть своего интереса.

Действительно ли Грейс Келли сидела в этом самом кресле? Нет, насколько она помнила фильм, актриса была за рулем.

— Доказать это невозможно, — заметил Кормак, — но исследования, которые я провел, заставляют меня поверить, что эта версия вполне жизнеспособна. — Затем он снова посмотрел на нее, его глаза сузились. — Только не говори мне, что все ложь.

— Я не очень верю в сказочные концовки.

Кормак прижал руку к груди, напротив сердца, как будто испытал боль.

— Сочувствую тебе. Я искренне в это верю.

И он вернул очки на глаза и замедлил ход машины, так как они оказались перед воротами поместья Чедвиков. Все это время Харпер анализировала фразу о его сочувствии. Этот мужчина слишком проницателен, и если она будет чуть менее осторожна, то он скоро все поймет.

— Пристегнитесь, детки! Солнце взошло, жизнь манит, а волны никого не ждут.

Волны? Какие волны? У Харпер не было возможности спросить, потому что Кормак выехал на дорогу и нажал на акселератор, вжимая их в сиденья. Когда они огибали устье залива, направляясь в город, солнце ярко освещало дорогу, просачиваясь через зеленые листочки деревьев. Воздух, накатывающий на ветровое стекло волнами и обдувающий лицо Харпер, пах солью и песком. Солнцезащитным кремом, кокосовым маслом, кострами и летом, которое может длиться вечно.

— Все в порядке? — раздался тихий голос Кормака.

Харпер закрыла глаза и, казалось, не понимала смысла его слов.

— Ты вздохнула, — тихо продолжал он. — Мечтательно.

— Я… я просто задумалась.

— О чем и речь. — Лола просунула голову между сиденьями. — Харпер забыла, как здесь здорово. Миссия на сегодня — заставить ее влюбиться в Мун-Бэй заново.

Заново.

Если честно, то ее детство было чудесным. Калейдоскоп ленивых летних дней и уютных зим, освещенных радостными улыбками маленькой сестры и их харизматичного отца, который постоянно говорил ей о своей безграничной любви. До того, как он потерял все и сбежал, давая понять, что любви недостаточно, чтобы привязать его. Ее любви недостаточно.

— Это будет несложно. — Голос Кормака выдернул из болезненных воспоминаний. — Это лучшее место на земле.

Харпер рассмеялась. Конечно, залив прекрасен. Скалистые горы, всемирно известные пляжи для серфинга, причудливые домики и потрясающие деревенские магазинчики.

— Ты не согласна.

— О, да ты не шутишь!

Кормак бросил на нее дерзкий взгляд, уголки его губ приподнялись. Даже от такого намека на улыбку ее бросило в жар.

— Для начала я бы предпочла место поближе к международному аэропорту. Где есть качественный Wi-Fi. Большое разнообразие кухонь. Стиль. Культура. Мне продолжать?

Кормак присвистнул:

— У меня такое чувство, что нас оскорбили.

Лола рассмеялась.

— Полагаешь?

— Итак, где находятся эти райские уголки? Назови их. Париж? Мадрид? Верона?

— Мыслишь в верном направлении.

Лола оживилась.

— Что скажешь, Мак? Она права? Мак посетил больше стран, чем я знаю. И все же он решил вернуться домой.

Что это было? Насколько Харпер знала, Кормак окончил среднюю школу, переехал в домик Чедвиков у бассейна, отучился в университете и теперь прекрасно себя чувствовал.

С другой стороны, когда-то он дал ей веские основания считать себя законченным подлецом.

— Это правда, Кормак? — спросила Харпер. — Между огромными волнами, бросанием палки для своей собаки и выполнением роли няньки для Чедвиков ты нашел время, чтобы прокатиться по миру?

Кормак мрачно посмотрел на нее. Поняв, что задела его, она откинулась на сиденье.

— Да, нашел, — сказал Кормак.

Он ловко переключил передачу скорости и вошел в крутой поворот. Харпер думала, что они будут ехать молча, но он продолжил:

— Я, как ты знаешь, учился в Англии. Работал в барах и ресторанах, продавал воздушные шары в Гайд-парке, чтобы заработать достаточно денег для путешествий, как только появится такая возможность.

Лола цокнула языком.

— Серьезно, Мак? Ты явно себя недооцениваешь? Под учебой в Англии он подразумевает учебу в Оксфорде по стипендии Родса.

Харпер так быстро повернулась, чтобы посмотреть на Кормака, что чуть не потянула мышцу.

— Это было примерно в то время, когда мы с Грэем познакомились, — добавила Лола, когда стало ясно, что Кормак больше ничего не скажет. — Бедный Грэй, он так тосковал по другу, что стал посещать спортзал, где я работала, чтобы хоть как-то себя занять. А однажды он пришел на занятия йогой — и все. Харп, помнишь, я не смогла приехать к тебе на Рождество в Дубай?

Харпер вспомнила.

— Мы с Грэем отправились в Бостон, чтобы сделать сюрприз Маку. А кстати, почему ты был там?

Кормак крепче сжал руль.

— Я получал степень магистра в области менеджмента и управления.

Харпер моргнула. А затем моргнула еще раз. Рассказ не вписывался в ту картину, которую она сложила у себя в голове.

И зачем все это? С теми преимуществами, что имел, он не пользовался ничем. Первоклассное образование, всестороннее мировоззрение, он должен был жить той жизнью, которую она выцарапывала, за которую боролась. Так что же он делает в заливе Мун-Бэй?

В поисках ответа ее взгляд зацепился за сухой кустарник на краю утеса и грязь по краям дороги.

— Ну… — сказала она, когда они остановились на перекрестке, и указала на большой потрепанный знак, показывающий дорогу домой. Самый старый действующий маяк в Юго-Восточной Австралии. — Это должно добавить бонусов.

Кормак повернулся к ней, и, хоть его глаза были скрыты солнцезащитными очками, она чувствовала его взгляд. Оценивающий.

— Ты нам не веришь, Харпер?

— Нет, просто говорю, что все дело во вкусе.

— То есть ты хочешь сказать, что у нас его нет?

— Именно.

Тут Кормак рассмеялся и поднял очки на лоб. Его смех был глубокий, хриплый и чертовски сексуальный.

— Лола, — сказал Кормак, не сводя глаз с Харпер, — твоя сестра определенно не верит нам.

— И все же меня это не останавливает.

— М-м-м, — сказал Кормак, все еще глядя ей в глаза, — похоже, меня тоже.

Он сбавил скорость на извилистом участке дороги.

Выражение его лица было спокойным, но что-то в его тоне заставило ее почувствовать себя тем влюбленным подростком, которым она когда-то была. И от его улыбки, которая все еще играла на его губах, у нее появилось ощущение, что их чувства взаимны.

Разозлившись, Харпер отвернулась к окну.

Она должна тщательнее контролировать себя в подобных ситуациях. В конце концов, это ее работа — встречаться и общаться с людьми и не позволять их колкостям и острым взглядам портить ее самооценку. Она всегда была уверена в себе.

Встреча с Кормаком Уортоном — не исключение. Потому что правда на ее стороне.

Но глубоко внутри Харпер почувствовала протест. И впервые за все это время она вспомнила о последнем своем контракте. Она представляла группу инвесторов, которые хотели выкупить небольшую сеть итальянских ресторанов в Лондоне. Первоначальный владелец, человек, который начал этот бизнес с нуля, был расположен к ведению переговоров. Его сын — не очень. Особенно после того, как Харпер были даны указания быстрее закончить дела. Сын владельца как-то смог достать номер ее телефона и обвинил ее в равнодушии и бездушности.

Да, она видела вещи и ситуации именно такими, какими они были на самом деле, без прикрас, и в этом была ее сильная сторона. Ее исследования всегда были тщательны и безупречны. Ее рекомендации справедливы.

И все же те сообщения потрясли ее. Как будто этот мужчина выдал правду, которую она долгое время сама от себя скрывала.

Как только сделка состоялась, Харпер тут же ушла с вечеринки. Вернувшись в Дубай, она собрала вещи и отправилась в аэропорт.

И если бы не Лола, ее ласковая, маленькая и любимая сестренка, она бы никогда в жизни не ступила больше на эту землю. Харпер закрыла глаза и вздохнула, зная, что ей нужно беречь свою энергию для всего того, что произойдет сегодня.

* * *

Утро прошло как в тумане. Визиты к пекарю, флористу, портному и мастеру подсвечников. Местный ремесленник изготовил кованые подсвечники в форме коряг, которые будут стоять в центре стола на приеме.

И пока Лола болтала с женщиной, убеждая ее прийти на занятия по йоге, Харпер через окно наблюдала за Кормаком. Он стоял у магазина для серфинга, расположенного через дорогу, и болтал с парнем со светлыми дредами. Новак сидела у ноги хозяина и с обожанием смотрела на него.

— Блондин или брюнет?

Харпер подпрыгнула, когда Лола внезапно появилась около нее.

— На кого ты заглядываешься?

Харпер усмехнулась.

— Я тебя умоляю.

Кормак сделал рукой вращательный жест, и обладатель дред засмеялся так, что согнулся пополам от смеха.

— Как ты думаешь, о чем они могут разговаривать? — спросила Харпер.

— Эти доски для серфинга, стоящие у входной двери, произведены на одной из дочерних компаний Чедвика. Зная Кормака, он, скорее всего, спрашивает, как идут дела. Как Дозер — это блондин — справляется? И может ли он как-то помочь?