Настойчивый

Эллен Фоллен, 2019

Я прожил слишком мало, чтобы кидаться громкими словами о том, сколько всего мне пришлось пережить. Было тяжело терять любимых людей, еще сложней не падать духом. Всё навалилось мгновенно, я будто погряз под руинами несбывшихся надежд, пытаясь безрезультатно выкарабкаться. Но было ещё одно потерянное создание, нуждающееся в помощи больше меня. Единственным выходом для нас было погружение в эту боль. Мы позволили ей сокрушить нас, для того, чтобы у нас был шанс вернуться к нормальной жизни. Пройти рука об руку через тернии к звездам…Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Терренс

Пустая трата времени.

Я обходил зал, наблюдая за тем, чтобы официанты успевали разносить последние заказы господ. Поправив ровный ряд папок с меню, я указываю на стол, где уже несколько минут сидит клиент с пустым бокалом. Девчонки еле передвигаются, но умудряются улыбаться, даже когда до закрытия остается совсем немного. После работы до последнего клиента в дешевой забегаловке мне уже был не страшен строгий распорядок дня в ресторане. Мне нравится этот запах свежей краски и новых скатертей. Конечно, мой шеф мог сделать все немного менее помпезным, столько золотого оттенка еще никто не выдерживал больше часа. Но это скорее относится к простому народу, нувориши и богатеи спокойно поглощают мизерные порции фуа-гра и не парятся из-за окружения именно такой цветовой палитры. Им лишь бы вовремя налили пойло и убрали салфетки, которые, к слову, тканевые. Вытирать лощеную морду шелком, не задумываясь, как потом бедная Маргарет отстирывает это дерьмо. Я очень стараюсь не делать вид, что из низшего сословия, и вполне сносно веду себя, даже когда начинается разбор полетов по поводу неправильного обслуживания. Это моя работа — молча все сносить и корректно решать проблемы персонала и клиентов.

— Терренс, он опять недоволен, — чуть не плача говорит Жардин, — достал уже. Постоянно садится за мой столик. Что я ему сделала?

Я заглядываю в ее усталое лицо, поджимаю губы, но уже заранее знаю, что сейчас начнется.

— Пойдем разберемся. Только ты спокойно стой, чтобы он не имел аргументов, — отвечаю ей, поправляю манжеты на своей белой рубашке, единственная роскошь, купленная с первой зарплаты в дорогом бутике. Галстук-селедка серебристого оттенка ошейником сдавливает горло, заранее предупреждая о неприятностях.

Мы подходим к клиенту, понурое настроение Жардин и потупленные в пол глаза. Она нервно сжимает поднос и тяжело вздыхает.

— Наклонитесь, мистер, — он внимательно читает бейдж, будто видит меня впервые, но это скорее для того, чтобы унизить, чем от беспамятства, — Кинг. Вы — менеджер зала, и я в который раз указываю вам на то, что ваша официантка не умеет подавать блюда. Ее манеры желают лучшего, снова подала мне вилку не с той стороны, а салфетки, — он трясет в двух пальцах ткани, которые насобирал около себя, не меньше пяти штук, — она их не забирает, я сижу здесь в этом хламе, а она делает вид, что меня нет.

Жардин уже пытается что-то сказать, но я ее перебиваю.

— Хорошо, мистер, я обещаю вам сменить официантку, как только вы придете к нам в ресторан в следующий раз. Обещаю, что наш работник получит выговор в денежном эквиваленте. — Резкий взгляд обиженных глаз, посланный мне маленькой официанткой, она еще не знает, что я задумал. — Вы почти закончили с основным блюдом. Давайте я все уберу и принесу вам подарок от нашего шеф-повара?

Мужчина недовольно сопит, но позволяет мне собрать его мерзкие салфетки и почти доеденный ужин. Жардин идет рядом со мной, когда мы возвращаемся.

— Плюнь ему в тарелку, — совершенно серьезно произношу я.

— Издеваешься? — удивленно спрашивает меня девушка.

— Нет, конечно. Отлично, я сделаю это за тебя, — ухожу в кухню и двигаюсь к холодильнику.

Наш шеф-повар уже давным-давно ушел, приготовив все блюда для раздачи. В холодильнике стоит порция легкого десерта со взбитыми сливками и мороженым, усыпанным фруктами. Это моя порция, которую я забыл с утра съесть. Она простояла целый день, и я почти уверен, он этого не заметит. Если посчитать, сколько съела эта сволочь и сколько дерьма он нам устроил, плевок — это жест доброй воли, особое отношение персонала к выродку. Достаю десерт и взбитые сливки, чтобы еще раз полить сверху.

— Тер, подожди, — в кухню забегает Жардин и, не спрашивая меня, плюет на десерт. Мои брови приподнимаются, я удивленно уставился на растекающуюся жижу, все еще встряхивая баллончик в руках.

— Прости, ты не собирался этого делать? — Я откашливаюсь, пытаюсь подавить улыбку.

— Вообще-то нет, надеялся на несварение желудка, и по текстуре тут больше подошел бы не плевок, но я сейчас не в настроении. — Она хлопает себя рукой по лбу и замолкает. — Ты уверена, что хочешь поделиться с ним своим кусочком ДНК?

— Мужик меня настолько задолбал, что я готова размазать все это по его роже, с условием, что меня не уволят и он больше не придет сюда. Есть варианты? — Она выхватывает баллончик, снова встряхивает его и поливает щедро сливками. — Даже если меня уволят, я, по крайней мере, больше не встречусь с этим убожеством. Какой с меня штраф?

— Да иди уже. Заканчивай с ним. Никакого штрафа, что я, деспот, по-твоему? Тебе и так есть нечего, — отправляю ее с кухни и думаю о том, какие женщины все-таки коварные. Так запросто плюнуть.

Выхожу из открывающихся дверей, становлюсь в проходе, привычно собрав руки на груди и созерцая мерзкую картину, как мужик сладострастно смотрит на отвернувшуюся Жардин, стоящую к нему спиной, и ест свой «особый» подарок. Он обращает внимание на меня, я приподнимаю брови и слегка ему киваю на приподнятый большой палец вверх. Да, мужик, это вкуснейший десерт. Она тебя поимела, а ты даже не в курсе. Официантки проходят мимо меня одна за другой, давая понять, что они закончили, спрятавшись в раздевалке. В зале остаемся только я, Жардин и мужик, который никак не поднимет свою жопу со стула. Оставив на лице дежурную улыбку, я подхожу к Жардин и касаюсь ее плеча.

— Ты можешь идти собираться, за вами уже приехала машина, — тихо говорю около ее уха.

— Спасибо, Терренс. Я рада, что ты наш шеф, — пропускаю мимо ушей ее похвалу и снова поворачиваюсь к клиенту лицом.

Мужчина вытягивает руку и шлепает официантку по мягкому месту с сальной улыбкой. У меня чешутся кулаки, чтобы двинуть ослу при всех по морде после едва сдерживаемого всхлипа Жардин. Она и так уже натерпелась от этого урода. Я выхожу на один шаг вперед, перекрывая обзор на ее спину.

— Эй, почему ты ее отпустил? Я еще не доел, — возмущается он.

Спокойно смотрю на часы, не отвечая ему, медленно иду к стойке, где находится кнопка. На всякий случай нажимаю экстренный вызов охраны. Может, хоть в этот раз у меня получится сделать все правильно. Девчонки, щебеча, как маленькие птички, выходят из раздевалки, машут мне на прощание, я же продолжаю отсчитывать секунды до того, как заступлю на свою новую работу.

— Эй, козел, я тебе еще раз говорю. Ты не смеешь ее отпускать, пока я не поем! — орет мужик, я расстегиваю манжеты. Пять…

— Я пожалуюсь твоему шефу, ты будешь жить на помойке, мусор. — Четыре…

— Ты мне не молчи тут, и нечего делать вид, что меня здесь нет. — Три…

Стрелки на моих часах почти соприкасаются, снимаю галстук с шеи и расстегиваю верхние пуговицы на груди. Под стойкой беру рабочую форму и натягиваю, подвернув предварительно рукава. Уверенным шагом направляюсь к клиенту, все еще сидящему за столиком. Один…

Хватаю мужика за шею сзади и окунаю лицом в десерт, удерживаю его на месте, пока не вижу первый блеск сине-красной мигалки. Клиент соскакивает и начинает размахивать своими клешнями перед моим лицом. Но он явно рос в семье с девчонками, а не как я — с двумя братьями.

— Тяжелей своих крохотных яиц ничего не сжимал в руках? — дразню его, он надвигается на меня, пока я отодвигаю стулья в сторону, и припечатываю его к колонне единственным ударом в живот. Булькающий звук из его рта, и я спешно вытаскиваю свинью на улицу. Полицейская машина подъезжает к центральному входу, парни выходят, созерцая рыгающего в урну мужика.

— Здравствуйте, вы задержаны за нарушение порядка. Храните молчание, пока не приедет ваш адвокат. — На его руках застегиваются наручники, второй полицейский уводит задержанного в машину под громкие возмущения, и я отхожу в сторону. — Этот придурок успел достать девчонку и здесь. Пора ему влепить запрет на преследование, — насмехается парень. — Кинг, ты сегодня в охране до какого времени?

— В четыре придет Майлз, и я сдаю пост, — бьюсь кулаками с парнем.

— Я знаю про твою маму, очень жаль, старик. Если нужна помощь, ты скажи, — сочувствующе говорит парень.

— Хорошо, но пока ничего не надо. — Наши мамы учились вместе, и понятно, что городок маленький, о проблемах знает каждый. Как только я вступил в эту должность, был несказанно рад знакомому, мы договорились помогать друг другу в экстренных случаях. — Бывай, — прощаюсь с ним и захожу назад в ресторан.

Убираю беспорядок, который остался после клиента. Наша уборщица придет через несколько минут, чтобы завершить все в ресторане. Раньше наша мама вот таким образом выходила в ночь, чтобы убирать за всеми. Все эти посудомоечные машины и стиралки не справляются с наплывом. Та еще работка. Привычно собираю скатерти со столов и несу их в прачечную. Не знаю, что делают другие охранники, но мне не лень хоть немного облегчить сложную ночь Маргарет. Составляю подсвечники в ряд на стойке, ставлю стулья на столы и слышу тихий стук в двери.

— Прости, я немного опоздала. — Женщина возраста моей мамы заходит в помещение, немного сгорбившись. — Погода меня добьет, что-то совсем разыгрались магнитные бури. Ноги и руки крутит.

Она оглядывает прачечную и тут же рассматривает скатерти, которые в этот раз более-менее чистые.

— Спасибо, что помог, но ты же знаешь, что это не обязательно. Я и сама справлюсь, просто мне для этого понадобится больше времени. Как мама? — Возвращаемся на кухню, и я сажусь на высокий стул, передо мной тут же появляется бокал с чаем. Женщина отворачивается к посудомоечной машине и заполняет ее стеклом.

— Я же на работе, телефона врача у меня нет. Майлз попросил его заменить еще на той неделе, решил сделать предложение своей девушке. Поэтому я не стал уже ничего менять. И деньги не лишние. Единственное, Чейз весь день один дома, хоть он и не маленький, немного переживаю, — двигаю стакан с горячим напитком из стороны в сторону.

— Ну, он уже не малыш, ты прав, разогреть ведь сможет себе, да и ходунки помогают передвигаться. Он уже начинает ходить, дай ему время. Не переживай, все переменится. Еще немного — и все встанет на свои места. — Я встаю и подаю Маргарет грязные тарелки, с которых она начинает смывать пищу в раковине.

— Привычка, наверное, за всех переживать. Не помню, чтобы я был таким нежным раньше, — горько усмехаюсь.

— Да ладно тебе. Здоровый парень, голова на месте. Помощь тебе нужна. Если бы хоть один из моих детей был наполовину таким, как ты и твои братья. Они слоняются по улице и просят бесконечно деньги, — с сожалением произносит она. — У твоих родителей есть секрет воспитания?

— Любовь и забота, никаких секретов, — отвечаю я. На столе передо мной лежит телефон, на нем высвечивается имя девушки, и я поднимаю трубку.

— Тер, ты, как закончишь работу, можешь забрать меня? — голос Карины вперемешку с громкой музыкой слышу с трудом. — Как всегда, буду здесь до того времени, пока ты работаешь. Потом мы можем зависнуть вместе.

Я не очень люблю пьяных девушек, сам не золотой. Но хватило школьных вечеринок, где все напивались до свинячьего состояния и кидались в истерику. Карина тоже по пьяни входит в черный список, ее гнусавый и немного писклявый голос действует как катализатор.

— Вызови такси и езжай домой, — устало говорю ей.

— Ой, да не ревнуй, я с девочками.

В некотором ступоре я отодвигаю телефон и удивленно смотрю на фотографию шатенки.

— При чем здесь ревность, Карина? Я отработал двадцать часов и должен забрать пьяную подружку из клуба, потом доставить на порог дома, доказать папаше, что все отлично и ты хорошая девочка. Я, по-твоему, кто? Рыцарь? Иди, проспись, Карина, — резко отвечаю я и отключаю вызов.

— Зачем ты с ней связался? — спрашивает Маргарет, повернувшись ко мне лицом и уперев руки за своей спиной в края раковины.

— Стечение обстоятельств. Одному тяжело, — коротко отвечаю я.

— Нет, Терренс, это не стечение, а старание угодить всем. Она дочь твоего работодателя, нашла хорошего парня для прикрытия, а тут еще твоя мама хотела, чтобы ты остепенился. Тараканы в твоей голове устроили бунт… Я очень надеюсь, что она не втянет тебя и ты не лишишься работы по ее глупости. — Сжимаю челюсти и начинаю жевать внутреннюю часть щеки. — Она бестолковая, Терренс, до ужаса. Я не встречала более легкомысленной барышни. Да и рабочие поговаривают, что она…

— Я не хочу обсуждать ее за спиной. Как собеседник и друг она очень подходящая кандидатура. Я вечно занят либо на работе, она мирится с этим. Ее отец не имеет к этому отношения. Кроме того, я сразу сказал, что разграничиваю работу и личную жизнь, — сознаюсь женщине.

— И ты думаешь, ее отец поверит, если ты скажешь ему о том, что не хотел ее обижать, если она вдруг пожалуется? — Женщина указывает на меня тряпкой для вытирания стола. — Она утащит тебя на дно и, когда тебе действительно будет хорошо с девушкой, устроит трепку. Прекращай дурить, тебе не друг нужен, а любимая. Та, которая станет верной помощницей. Придумал тоже, собеседник и друг… — проходит мимо меня и точно так же, как моя мама, бьет меня чистым полотенцем по затылку. — Ты хороший парень, Терренс Кинг, но не смотришь в будущее. Поищи еще работу, имей козырь в запасе, чтобы если вдруг пришлось бежать, то было бы куда. А теперь спать быстро, я разбужу, как буду уходить.

Складываю перед собой руки и кладу на них голову, едва касаясь столешницы носом, я кемарю вот так в полусогнутом состоянии. Усталость, с которой я в последнее время смирился, сражает меня наповал, стоит мне закрыть глаза. Но и тут привычка чутко спать помогает не погружаться полностью, я прислушиваюсь к тихим шагам, звуку мокрой тряпки, которая моет пол, всплеску воды, составлению стульев и даже взмаху новой скатерти, которую застилают на поверхность стола. Тихо открывается дверь, и я приподнимаю голову. В помещении появляется Майлз, кладет свою спортивную сумку на соседний стул и наливает себе кофе. Медленно снимаю рабочую форму и надеваю свою немного помятую рубашку.

— Спасибо, с зарплаты отдам за все смены. — Он кидает мне мои ключи, и я их ловлю. — Маргарет, там за вами приехали. Можете отправляться все домой.

Кажется, еще вчера я стоял за стойкой в обычной бургерной, где моя одежда вечно пахла булками и жареными котлетами. Иногда от этого запаха тошнило, но мы очень хотели помочь Хантеру попасть в университет. Я всегда думаю, насколько судьба иронизирует над нами. С такой фамилией Кинги обязаны купаться в золоте и баксах, а мы никак не выберемся из дерьма. Хорошо еще, Хантер не понял, что деньги на учебу — наши. Мои, Чейза и мамы. Мистер Чемберс ничего нам не давал, пришлось прибегнуть к маленькой лжи во благо. Хант не поехал бы к Уиллоу, скажи мы ему, что выгребаем из дома все до последнего. И это хорошо спланированная акция доброй воли в благодарность ему за все, что он для нас сделал. Все-таки лучшее, что привили нам родители, — это любовь к семье. Нашей осиротевшей на одного человека, но очень дружной, любящей семье… С грустью я стараюсь выкинуть из головы воспоминания о нашем отце.

Теперь, спустя год, ресторан «Максимус» — и я его верный менеджер, белая наглаженная рубашка, подержанная машина и стабильные, но по большей степени платонические отношения. Поцелуи, объятия, ну и хватит…

О чем я? Об отношениях, если их можно назвать таковыми. Эти бесконечные наезды моего старшего брата и его девушки к нам домой спровоцировали меня задуматься о постоянной партнерше. Если уж Хантер и Уиллоу вместе, чем я плох? В Карине я увидел в первую очередь человека без претензий, она не обижалась, не была навязчивой и не требовала лишнего. Раньше меня не особо заботило подобное, сейчас хотелось обычных человеческих отношений, с конфетным периодом. Немного напрягают походы по ночным клубам с девочками, потому что приходится врать ее отцу о местонахождении или, того хуже, ехать за ней. Хотя меня и это пока устраивает, я же еще не собираюсь жениться… Не на ней, по крайней мере…

Что еще? Практически завязал со спиртным, научился контролировать степень опьянения и уже не помню, когда в последний раз напивался в хлам. Я сам удивлен этим переменам. Стараюсь соответствовать новому статусу. Поправляю манжеты на рукавах и надеваю вельветовый пиджак на плечи. Отключаю свет в помещении и выхожу на улицу.

Шорох позади меня заставляет оглянуться и выставить одну руку вперед в защитном жесте. В кромешной темноте поздней ночи я вижу очертания сгорбившейся фигуры, спящей между мусорными баками. Вытаскиваю смартфон из кармана и включаю фонарь. Сначала я вижу белоснежную стройную ножку, вытянутую вдоль бордюра, она немного согнута в колене, короткая юбка едва скрывает оголенные участки кожи. Затем длинная красная прядь волос, в голове сразу возникает образ, кто еще мог бы обладать этим телом, если бы не…

— Убери фонарик от моего лица, — невнятно выговаривает девушка.

— Что ты тут потеряла? — убираю фонарик, прежде заметив, что она почти голой пятой точкой сидит на грязном асфальте.

— Сегодня никто не тусует. Мне некуда идти, решила передохнуть. Эй, ты что делаешь? — Она тычет в меня пальцем, встает и пьяно шатается из стороны в сторону. Мне приходится держать ее крепко за руку.

— Помогаю тебе. — Понятия не имею, где ее черти носили, спиртным от нее несет так, словно ее окунули в бочку с дешевым виски. Девушка произносит что-то нечленораздельное и, споткнувшись, падает на потертую кожу автомобиля навзничь. Заталкиваю ее и с опаской захлопываю двери, все еще боясь того, что она двинется и тогда я переломаю ее длинные ноги.

— Не такая уж и пьяная, просто голова трещит. О, а ты симпатичный. — Девчонка приподнимается на сиденье, облокачивается на дверь и полностью разворачивается ко мне лицом.

Я улыбаюсь, вспоминая, какая она была злючая и как так вышло, что наши пути разошлись…

— Ты тоже не очень изменилась. Только память стала подводить, по всей видимости. — Ее внешний вид желает лучшего, но я тоже не был идеален в таком состоянии.

— Терренс Кинг? Да серьезно? Долбаный Терренс… заноза Кинг! — кричит она слишком громко.

— Он самый, детка, — сжимаю крепко руль и искренне улыбаюсь ее радости.

— Это же просто издевательство. Ты был потерянным щенком, когда мы встретились, и не давал мне прохода. Теперь я превратилась в этого щенка…

— Надеюсь, ты не станешь вешаться на меня, — шучу я.

— Да кому ты нужен, Терренс?! — Винни пьяно падает на сиденье сзади, откидывает голову назад и глубоко вдыхает воздух.

— Не блевать, детка. — Она резко делает выпад, и ее тело появляется между сидений.

Маленькая попка, облаченная в черные трусики, зависает перед моим лицом, стоит мне немного придвинуться, и я окажусь между ее ног. Винни лезет через сиденья. Громко откашливаюсь и подталкиваю ее, чтобы она наконец прекращала вертеть передо мной этим местом. Винни ударяется головой в лобовое стекло, затем изгибается и плюхается на соседнее кресло. Я внимательно смотрю на ее растрепанные волосы, покрытую пыльными пятнами кофточку. Размазанная тушь, темные круги под глазами, губы, которые…

— Тебе Карина звонит. — Я с трудом отвлекаюсь от нее и проворачиваю ключ зажигания. — Значит, есть подружка?

— Есть, — сухо отвечаю я, давлю на педаль газа. — Я помню твой адрес, отвезу домой.

— Я больше не живу там. — Девушка прищуривает свои глаза. — Хорошо, что пароль все тот же… Я могу позвонить?

Она снова и снова скидывает вызов Карины, продолжает лазить в моем телефоне.

— Я вообще душка. Пароль менять не было надобности, его знала только ты. — Она хмыкает, и я решаю добавить: — Ты его и поставила. Что с телефоном? — Она пожимает плечами. — Валяй звони. — Останавливаю машину на светофоре, делаю вид, что меня не интересует, с кем она говорит, не волнуют ее оголенные части тела, а также то, в каком она состоянии.

— Эй, Нокс, как насчет того, чтобы зависнуть у тебя? — дует на свою грязную ладонь, морщится и затем вытаскивает несколько подушечек «Орбит» из моего подлокотника. Я усмехаюсь ее наглости, не так много времени прошло, чтобы она настолько изменилась. — Окей, с тебя выпивка и номер. Скоро буду.

Сзади раздается пронзительный визг тормозов, звук сигнала, один, затем еще несколько.

— Похоже на съем. Ты продаешь себя, Винни? — у меня ком в горле застрял, а она засовывает в рот подушечки и громко хлопает надутым шаром жевательной резинки.

— Сделай мне одолжение, высади через улицу — и будешь наслаждаться своей новой красивой жизнью. — Она отворачивается от меня.

— Я уверен, что могу помочь. Если ты позволишь… — останавливаю машину там, где она сказала. Двери все еще заблокированы, не знаю, как объяснить, но хочу, чтобы она еще раз подумала, прежде чем уйти от меня. Винни медленно оглядывается, в свете фонарей я отчетливо вижу ее впалые щеки, неаккуратный макияж и грусть в глазах. Улыбка едва касается ее пухлых губ, она, кажется, хочет остаться, но в этот момент в окно с той стороны стучат, и девушка мгновенно меняется в лице.

— Ты и тогда был уверен, что порознь нам будет лучше. Посмотри, в кого мы превратились? Одному из нас явно лучше. — Она самостоятельно снимает блокировку на двери и выходит из машины. В следующую секунду буквально падает в объятия мужика, который на вид старше нас лет на двадцать. Мужик годится ей в отцы. Нет, он не наркоман и не бомж. Нормальный папик, и это чертовски неприятно. Пара начинает двигаться по улице, а я все еще не могу взять себя в руки и унять мгновенно воспламенившиеся эмоции, те, которые, казалось мне, давно забыты.