Несносный Шварцвальд

Элла Александровна Савицкая, 2019

Меня, по жизни ответственную и исполнительную, угораздило впервые, на эмоциях, провести ночь с тем, чьего имени даже не знаю. Он – Ричард Шварц. Заносчивый, невыносимый выскочка, который всегда делает и получает то, что захочет. Теперь он хочет меня… Не на одну ночь, а в полное его распоряжение. Летний молодежный роман. Море. Юмор. Секс. А так же встреча с полюбившимся героем Стасом Багировым из романа "Не моя".Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 8

Рич

Ни черта подобного, Апельсинка. Конечно, подарком меня назвать сложно, да и отрицать, что в каких-то случаях я бываю полным мудаком, тоже не вариант, но все же сравнивать меня с тем быком осеменителем — это перебор. Не знаю, что он сделал, но при первой же возможности клянусь разбить его холеную рожу. Интересно, если чувак бывал в клубе, то я мог дышать с Алей одним воздухом и раньше? Надо будет спросить у нее. Знал бы, что рядом ходит такая девочка, уже давно бы утащил в свою берлогу.

Репетиция проходит в напряженном ключе. Хозяйке флешки явно не понравилось, что я сунул свой теперь уже реальный нос в ее дела, поэтому с этой минуты я образец совершенства. Не думаю, что моей выдержки хватит надолго, но все же я очень стараюсь. Уже только один этот факт о многом говорит. Обычно я не прикладываю усилий, чтобы привлечь внимание девушки. Они сами вешаются, как поношенные пальто на вешалку. Но ради Альбины я готов поднапрячься.

Кто бы сомневался, что стервочка решит поставить меня на место и на дискотеке. Пока молодежь отрывается, я буравлю глазами одну единственную цель, которая решила притвориться слепой, глухой и немой, намеренно не замечая моего присутствия. За весь вечер я не словил на себе ни одного ее взгляда, и это бесит. Обычно наша битва глазами царапает воздух, воспламеняя атомы кислорода и меня в том числе, но сегодня чувствую себя пультом для переключения музыки. Намеренно не ставлю медляки, потому что знаю, что волосатые лапы Кравцова тут же окажутся на талии моей Эльзы. Ничего, подергаются сегодня без обнимашек. Полезнее будет. Рано им еще зажиматься в пятнадцать лет… Отличная шутка, Шварц. Сделаю вид, что не помню своих пятнадцати.

— Привет, — над правым ухом разливается приторно сладкий голос Кристины, и она без спроса плюхает свой костлявый зад на рядом стоящий стул, — А ты чего сам не танцуешь?

— Я здесь для того, чтобы заводить музыку, а не танцевать под нее, — небрежно отвечаю и утыкаюсь в монитор, делая вид, что ищу следующий трек.

— Ну так ты можешь просто поставить в плейлист и пойти потанцевать, со мной, например.

Длинные когти крашенной блондинки цокают по столу по направлению к моей руке, расположившейся на мышке. Поворачиваю голову и пробегаюсь по ее лицу глазами. Симпатичная, яркая девчонка, можно было бы, конечно, разок другой пройтись по ней, но чего-то не хватает. Вроде все при ней: и буфера, и ноги от ушей, а реакции ноль. От чего это зависит? Хрен знает. Крис расценивает мой оценивающий взгляд, вероятно, по-своему. Плотоядно облизнувшись, кивает на экран.

— Ставь медляк.

Да, ага, разбежался. Я не собираюсь жертвовать личным пространством Апельсинки ради одного ничего не стоящего танца с тобой.

— Сегодня без медляков, — сорян за обломчик, Крис. Отрываюсь от ее лица и натыкаюсь на синие глаза из центра зала. Воооот! Ну вот же! Член в штанах моментально дергается от той гаммы эмоций, направленных в мою сторону. Да меня сейчас кремируют тут, и это меня заводит!

— Почему без медляков? — надоедливым комаром жужжит девчонка, и мне хочется ее прихлопнуть. Хотя не стоит отрицать факт того, что именно ее присутствие здесь заставило Апельсинку вспомнить о моем существовании, так что пусть посидит еще, раз этот метод действует.

— Потому что я так решил.

Кристина хмыкает, но уходить не собирается. Придвигается ближе, утыкаясь глазами в монитор. От ее волос веет свежестью, но внутри ничего не дергается от этого запаха. Отодвигаюсь подальше.

— Разрешаю тебе включить любую песню, какую хочешь, — да-да, я что-то раздобрился, но пусть лучше повтыкает в комп, чем будет прилипать ко мне, а я пока поборюсь с достойным противником взглядами.

Только борьба откладывается на неопределенный срок. Али в зале не оказывается. Я обыскал глазами каждого, но она как сквозь землю провалилась. Обиделась что ли? Спустя минут десять моя девочка вернулась. Начала подходить по очереди к каждому из своего отряда и, по всей видимости, о чем-то спрашивать, потому что гаврики отрицательно крутят головами. Даже со своего места я заметил, что ее колотит. Бледная, как зомби. Черт, да на ней лица нет совсем. Подлетает к Юре, тот разводит руками. Снова исчезает и возвращается через какое-то время еще более взвинченная. Да что мать вашу происходит?

Подрываюсь и иду к ней. Похер, что злится и не хочет меня видеть.

— Что случилось? — беру ее за локоть и ору на ухо, перекрикивая музыку.

— Ничего, — вырывается и собирается отойти, но черта с два ты от меня уйдешь. Беру ее за руку, и по ходу движения к выходу замечаю, что она даже не вырывается. А это уже странно.

На улице значительно тише, и я могу, наконец, узнать, что за беготню она устроила.

Нехотя выпускаю холодную ручку и бегу глазами по перепуганному лицу.

— Аля, в чем дело? Случилось что-то?

— Да, — сдается девочка, — У меня два парня пропали. Я обыскала весь лагерь. Заглянула в душевые, туалеты, облазила все беседки, их нигде нет.

Ее голос надламывается, как будто она борется с тем, чтобы не заплакать, и я ведусь на поводу у своего желания, не в силах наблюдать за тем, как она переживает. Обхватываю маленькое личико ладонями и заглядываю во влажные глаза.

— Успокойся, мы найдем их, они сто процентов где-то зависают.

Аля даже не сопротивляется. Дышит часто-часто.

— Я везде искала. А если они пошли на море? Если утонули? Господи, я себе этого никогда не прощу.

Ты же моя хорошая. Кажется, это первый человек, который думает не о том, что ей влетит за пропажу пацанов, а о том, что никогда не простит себе, если с ними что-то случится. Что ж ты делаешь со мной, сладкая? Выворачиваешь изнутри и раздалбываешь в дребезги стереотипы.

— Успокойся, Аля. Они вряд ли пойдут на море. Это далеко. Они пойдут туда, откуда уверены, что вернутся вовремя.

Между точеных бровей пролегает складка.

— И куда же?

— В соседний лагерь.

— Но вокруг периметра высокий забор, они бы не перелезли, — не верит и вспомнив, что мои руки все еще на ее лице, отстраняется. Я же сегодня хороший, точно.

— Перелезли бы! Подожди минуту.

Быстрым шагом возвращаюсь в зал и прошу Саню подменить меня. Он хоть и физрук, но в музыке шарит неплохо.

Снова выхожу на улицу, беру Алю за руку и веду в сторону, к которой прилегает соседний лагерь. На днях видел в одном месте, что верхушка у забора развалена, а к нему прилегает огромный дуб, так что при желании можно легко перебраться на другую сторону. И я почти на сто процентов уверен, что пацанва сделала именно так.

— Кто пропал? — спрашиваю, чтобы понимать, кого мы вообще ищем.

— Дима и Матвей.

Знаю я этих. Казановы подрастающие. Вечно ходят в компании девчонок, но ребята на самом деле неплохие.

— А ты почему сама искала? Юра не помогал?

— Я сказала ему остаться в клубе, чтобы и остальных не растерять, мало ли.

— И бегала вместо него по всему лагерю?

— Ну да, так я хотя бы точно знаю, что поискала везде, а в Юре я не уверена.

Маленькая, ты просто вливаешь елей в мои уши. Правильно делаешь, что не уверена. Только будь он нормальным мужиком все же пошел бы сам искать пацанов, а не заставлять девушку рыскать по темноте. Долбоеб.

— Пришли.

Я легко забираюсь на дерево и спрыгиваю с другой стороны забора. Аля тоже, как маленькая натренированная обезьянка, с легкостью преодолевает препятствия, и я ловлю ее в прыжке с бетонной плиты. Из темноты доносится музыка, и мы направляемся именно туда, подсвечивая себе фонариками.

Есть три правила для офигенного отдыха в лагере. Первое — пронести бухло и надраться, второе — залезть в комнату к девчонкам, и третье — провести экспедицию в чужой лагерь.

То, что дети сбегают на другие дискотеки — это я слышал, но чтобы вожатые — в этом мы, кажется, первопроходцы. И хочется, как тем извергающим гормоны подросткам, зажать где-нибудь мою девочку и трахнуть. Мысли только об одном. Просто держа ее за руку, в кромешной темноте, обострились нахрен все инстинкты, и я как тот охотник хочу мою жертву!

А за пацанов я не волнуюсь по одной причине. Потому что они оба далеко не хиляки, и могут за себя постоять в случае чего.

Мы подходим к большой площадке на улице, на которой почти так же как и у нас, орет музыка. Сотни муравьев дергаются в танцах, и даже отсюда я замечаю две знакомых физиономии, стоящих поодаль и ржущих над чем-то. Отпускаю руку Альбины, засовываю смарт в карман и подхожу к ним сзади. Без разговора хватаю обоих за уши и тащу к их королеве.

— Ну вы и придурки, — угрожающе рычу, игнорируя тщетные попытки вырвать свои слуховые аппараты из моего захвата.

— Ау, ау, блин, Рич, отпусти, прости! — наперебой орут они, цепляясь за мои руки, но тут же затихают под яростным взглядом Альбины.

— Вы не у меня прощения просите, тупицы!

— Вы, вы… — судя по всему, подбирает проходящие по цензуре выражения грозная вожатая, когда я отпускаю их покрасневшие уши. Провинившиеся щенки бульдога переростка тут же хватаются за них и утыкаются носами в пол. — Как вам не стыдно? У меня чуть сердечный приступ не случился из-за вас.

— Прости, Аль, — бубнит Мот, виновато поглядывая исподлобья. Ребятня ржет над Юркой, пару раз слышал, как они обсуждают его компанией, а вот Алю уважают. Она же с ними, как с родными носится. На репетициях с таким азартом подхватывает идеи каждого и толкает свои, в то время как Кравцов только послушно шеей кивает. Так что сейчас получить пиздюлей от Али им вдвойне не по кайфу. — Мы хотели быстро смотаться, посмотреть тут че как и вернуться. Не думали, что вы так быстро хватитесь нас.

— Что значит не думали? Да я за каждым из вас наблюдаю, даже если вы думаете, что ничего не вижу. И запах сигарет слышу, и то, что вы с девчонками по полночи треплетесь, и думала, что раз уж понимаю вас, то и вы меня понимаете, и не будете подставлять. А вы мало того, что заставили поволноваться, так еще и не подумали, что мне из-за вас попадет и практику могут не поставить.

Тачдаун, парни! Те разве что не скулят от обиды, ведь понимают, что Аля права. Лагерь у дядьки крутой. И искать чего-то лучшего в другом просто тупо.

— Прости, Альбин, просто интересно было посмотреть на их дискарь, слышали тут музыка крутая…

— Чегооо? — тут уже мое самолюбие озверело рычит и скалит пасть, — Это вы сейчас типа камень в мой огород запускаете? — складываю руки на груди в ожидании того, что они сейчас упадут и начнут бить челом, моля о прощении.

— Нет, Рич, ну блин, — молниеносно на перебой оправдываются гаврики, — Просто было интересно. Вы не понимаете.

— Все мы понимаем, — твердо изрекает Аля. — Быстро в лагерь!

Разве могут подданные ослушаться приказа Королевы? Тем более такой сексуальной? Ну это уже для меня. Для них она сейчас, как Малефисента для бедной Авроры.

Мы тем же путем возвращаемся обратно и доходим до их домика.

— У нас с вами сейчас будет серьезный разговор! — предупреждает Аля, и даже я бы на месте парней приготовил памперсы. — Рич, скажи пожалуйста Юре, чтобы сам отряд привел к беседке после окончания дискотеки.

— Без проблем, — киваю, а потом обращаюсь к пацанам, — И я тут подумал, раз уж вы считаете, что там крутая музыка, почему бы вам не провести такую же крутую дискотеку у нас? Научите дедулю Шварца как надо.

— Что?

— Что слышали. Послезавтра вы — законные диджеи, а я буду отрываться!

Дааа, и я наконец-то утащу мою Апельсинку на законный первый танец! Спасибо, пацаны, за такой подарок!

— Крепитесь! — сцепляю ладони в поддерживающем жесте и, кивнув Але, разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Рич, — мелодичный голос сладко окликает меня по имени, когда холопы уже в комнате. Я оборачиваюсь. — Спасибо тебе.

— Не за что, Апельсинка!

Кажется, я вернул свои баллы и даже удвоил их! Финишная прямая на линии! Кто охуе*ный? Я охуе*ный!