Просто чувствуй

Элис Райт, 2023

Тайлер. Надёжный и притягательный. Мечта, а не парень. Только он просто друг для той, кого любит слишком давно. Получится ли у него вырваться из самой теневой зоны из всех возможных? Кто знает…Сидни. Переменчивая и забавная. В её личной жизни всё складывалось не очень удачно. Скорее даже совсем неудачно. Но рядом всегда был её любимый друг, который помогал и ловил, если она оступалась. Только ей начинает казаться, что она вечно что-то упускает. Что же это? Кто знает…

Глава 5

Тайлер

— Тупица, хватай быка за рога! Какого хрена ты до сих пор геморрой отращиваешь? Сидеть не больно? — ржал Майк в трубку, пока я совершенно безболезненно сидел в своей съемной квартире за компом и работал.

Сегодня суббота, с Нового года прошло почти две недели. По выходным я обычно работал над разными делами, в том числе и незаконными. В данный момент мне надо было наказать одного ублюдка, который украл чужие бабки и решил, что ему сойдёт это с рук. Меня часто привлекали для таких дел. Я даже не знал этих людей. Да мне и не надо было их знать. Главное платили, остальное меня не касалось.

— Майк, ты хочешь, чтобы я преследовал её как Джей Хлою буквально месяц назад? Я — не он, — ответил ему, пока взламывал счёт этого ублюдка.

— Она сама в твои объятия пришла. Какого хрена ты эти объятия разомкнул? — вопрошал гуру любви.

Они обо всём догадались во время их выступления после Рождества, но решили озвучить свои подозрения во время отмечания Нового года. Поскольку я не отрицал, то они подумали, что я на правильном пути. Только вот я в этом не уверен. Сидни слишком контролирует свои мысли и чувства.

— Я не сталкер в отношении девушек. Захочет — сама придёт ещё раз, — бросил ему и перевёл крупную сумму со счёта ублюдка на другой, подставной.

— Что ты там делаешь?! Дрочишь что ли?! У тебя голос слишком задумчивый и сосредоточенный, — заржал он.

— А ты слишком задумчивый, когда сосредоточенно дрочишь? — рассмеялся я и зашёл в личное дело этого ублюдка в базе данных местной полиции.

Он расхохотался.

— Тебе палец в рот не клади. Нет, засранец, мне больше нет надобности этим заниматься, — хохотал он.

— Рад за тебя. И пальцы, действительно, класть в мой рот не стоит, — улыбнулся и сделал пару пометок в личном деле ублюдка, чтобы не расслаблял свои булки.

— Тупица, ты же умный хер. Ты же мозг нашей безрассудной компании. Ну какого чёрта ты до сих пор не с ней? — не унимался Купидон.

— Потому что я умный хер и мозг нашей компании. Таким она и видит меня, — ухмыльнулся и отправил отчёт о проделанной работе заказчику.

— Иногда с тобой просто невозможно разговаривать.

— Тогда прощаемся?

— Засранец, я к тебе Джея подошлю. Вы с ним отлично спелись.

Это правда. Мы с Джеем отлично ладим теперь. Мы и раньше неплохо друг друга понимали, но после его запоя у меня мы словно сроднились.

— Он теперь один не приедет. Пожалей мои уши, они же шумная парочка, — иронически ответил ему.

— Я до тебя доберусь, тупица! Ты следующий в моём списке! Никуда ты не денешься!

— А я и не прячусь. Только я не понимаю почему ты до меня докопался, а не до Дэйва?

— Ты хоть иногда смотри по сторонам, а не только на Сидни. Ты явно не заметил, что Триша пока сильно увлечена палочкой. Поэтому наш дубина сосредоточенно сидит и задумчиво дрочит под Guns N’ Roses, — хрюкая от смеха, ответил Майк.

Засмеялся в ответ. Это я как раз заметил. Не то, что он дрочит. А то, что Триша выбрала дрища.

— Ну, у дрища и не может быть дубины. Это ж не пропорционально. Короче, ты мне зубы не заговаривай. Хватит с меня разговоров про лысые шары и анаконду в кустах, — закрыл вкладку в браузере и откинулся на спинку кресла. Одно дело сделано.

Майк продолжал ржать в телефон, матерясь по-испански. Поскольку я умный хер, то знал, что сейчас он сказал: «Сукин сын, слишком, чёрт возьми, умный». Я только улыбнулся, не комментируя. Ну а что? Мы общались с восьми лет. Он постоянно в любой непонятной ситуации переходил на испанский. Я запоминал, а потом искал перевод. В итоге я всегда знал, что он говорил. Все остальные только догадывались. Надо же как-то оправдывать свой титул мозга компании.

— Всё сказал? Я могу дальше работать? — вставил я с иронией в голосе.

— Ты следующий. Готовь бритву. Мы с Джеем обратим тебя в свою веру, и ты будешь с Сидни, помяни моё слово, — стараясь успокоиться, заключил он.

— Вы сами побреете, извращенцы? Потому что я не собираюсь этого делать, — не уступал ему.

— Тебя Сидни побреет, засранец. Девушки не любят копаться в волосах. А отношения подразумевают компромисс, — парировал довольный Майк.

Покачал головой, представив себе эту сцену.

— Копаться надо, когда у тебя палочка в зарослях. В моём случае это не так, — засмеялся я.

— Dios mío! С тобой просто невозможно разговаривать! Тебе надо быть либо адвокатом, либо политиком.

— Вот и не разговаривай со мной об этом. Мне надо работать, — довольно протянул я.

— Ладно-ладно. Я доберусь до тебя, — засмеялся он.

Закончив этот высокоинтеллектуальный разговор, снова полез во всемирную паутину. Ещё пару заказов и приступлю к приложению, над которым работал последний месяц. Вообще забавно, я совмещаю тёмные дела с разработкой игр для детей от шести лет. Кайф получаю, кстати, от обеих сторон своей работы.

В первом случае я вершу справедливость. Любой, кто плохо поступил, получал по заслугам.

В случае с играми приятно что-то делать для детей. Я рано потерял брата, не успел вдоволь побыть защитником и не наигрался, видимо. В общем, я люблю свою работу и получаю достойное вознаграждение за неё.

Только собрался взломать очередной аккаунт, как с личного ноута раздался звонок по скайпу. У меня три компа. Два рабочих, один личный. Все свои дела я разделяю, чтобы ничего не пересекалось. Безопасность превыше всего.

Повернулся на кресле в сторону ноута, Сидни.

— Привет, Тай. Я тебя не отвлекаю? — появилась на экране Си с хвостиком на голове и в клетчатой рубашке.

Красивая…

— Привет, нет. Как ты?

Вид у неё уставший. Синяки под глазами появились. Она мне особо не писала и не звонила после нашего возвращения.

— Я нормально. Учусь, работаю в кафе. Нашла ещё одну подработку, в магазине музыкальных товаров. Хлоя уже бьет копытом, просит найти ей там хороший винил в её новую коллекцию. Ты же в курсе, что Джей на Рождество подарил ей коллекционный винил Deep Purple и Whitesnake? Так она теперь открыла охоту на него, — рассмеялась она. Её лицо сразу преобразилось, ей очень идёт улыбка.

— В курсе. А зачем тебе ещё одна подработка?! У тебя с деньгами проблемы? Почему ты мне ничего не сказала?

— С деньгами всё в порядке. Пока. Но мне надо сделать накопления, — ответила она, словно подбирая слова.

Что-то здесь было не так. Я не копался в её счетах. Всё, что касается моих друзей, я не трогал, пока их кто-то не тронет. Не хотел рыться в их делах. Поэтому я не отслеживал счета Сидни. Вру. Отслеживал раз в месяц. Но только на предмет достатка. Если видел, что денег не очень много, то переводил ей с анонимного счёта. Больше нигде не копался от греха подальше.

— Накопления? Для чего? — уточнил, всматриваясь в её лицо.

Она поправила свой хвостик и нервно заелозила на стуле.

Что происходит?!

— Мне нужно кое-что тебе сказать. Я никому ещё не говорила, даже Трише и Хлое. Даже Бекке и Грегу. Пообещай, что тоже никому не расскажешь, — неуверенно произнесла она.

Я затаил дыхание. Чует моя жопа, что ничего хорошего я сейчас не услышу.

— Конечно. Ты же знаешь, я не болтун, — улыбнулся ей, всё ещё надеясь, что моя жопа ошиблась.

— Я… Я беременна, Тай, — запинаясь, выдохнула она.

Я замер. Сердце подпрыгнуло в груди и начало глухо биться о рёбра. Мы с ней переспали двадцать пятого декабря. Но я предохранялся. Значит…

— От Дэймона? — пытался говорить спокойно, но мне впервые захотелось заорать.

Обычно я был спокоен как удав. Почему? Потому что так лучше мозг соображал. Когда нервничаешь, то ошибаешься. Когда кричишь, то говоришь то, чего не хотел сказать. Вообще я лишь однажды закричал. Завопил, что было мочи. Когда узнал о гибели брата. Тогда я сделал глубокий вдох и медленный выдох и дышал так до тех пор, пока мне не стало немного легче. С тех пор прибегал к этому методу, когда накрывало и хотелось заорать.

— Да. Я узнала перед Новым годом и сообщила ему. Он вроде не отказался от ребёнка, — тихо ответила она.

В голове моментально сложился весь пазл. Она в последний месяц бледная, перепады настроения, плохой аппетит.

— Вы хотели ребёнка или это случайность? — зачем-то решил спросить.

— Случайность, конечно. Я пила таблетки, но как сказал гинеколог, к которому я сходила на этой недели, у меня произошёл сбой, и они не сработали. Это совпало с единственным сексом с Дэймоном, который не хотел надевать презерватив. В итоге я забеременела, — призналась она.

Я сжал челюсти. Что, мать его, значит не хотел надевать?! Я с ней предохранился, а он с ней нет. Прекрасно. Просто, мать его за ногу, прекрасно.

— Ты рада? Ты же оставишь его? — выдавил из себя, стараясь быть её лучшим другом.

— Я ещё до конца не осознала. Конечно, оставлю. Мне почему-то захотелось тебе рассказать сначала, а потом всем остальным, — улыбнулась Си.

Сглотнул, понимая, что теперь я потерял её навсегда. Она станет мамой. Ребёнок не мой. Дэймон не отказался. Слишком долго я выращивал геморрой.

— Поздравляю тебя, Си. Что гинеколог сказал? С ребёнком всё в порядке?

— Да. Сердечко бьётся, всё хорошо. Правда она сказала, что мне совсем нельзя нервничать, — нервно хохотнула она.

Сердечко… Твою ж мать! Моя Сидни беременна от другого! Вцепился одной рукой в стол, другой сжал карандаш. Глубокий вдох, медленный выдох.

— Но ты же нервничала. У тебя паника была в самолёте, — взволнованно напомнил я.

Я реально переживал за эту девушку. Потому что любил её всем сердцем. Я любил эти красивые каштановые длинные волосы, любил её небольшое личико с аккуратным подбородком, любил эти выразительные карие глаза, любил эти высокие скулы, пухлые губы, особенно нижнюю.

— Я ей рассказала. Она сказала, что выпишет мне успокоительные. Вроде я не навредила ему своими психами.

— Если тебе нужны деньги, ты только скажи. Тебе нельзя много работать. Ты учишься, в кафе постоянно на ногах. Может, уйдёшь из магазина? Я дам тебе денег сколько надо, — предложил ей.

— Ты что, с ума сошёл? Я сама со всем справлюсь, Тай. Раз так всё случилось, значит, так должно быть. Учусь доверять Вселенной, — улыбнулась она.

— А Дэймон что? То, что он не отказался ещё не значит, что он согласился, — заметил я.

В его же интересах согласиться. Раз мне она не досталась, значит, он должен сделать её счастливой.

— Мы пока не обсуждали, что делать дальше. Я не давлю на него. Хочу, чтобы он сам принял решение, — ответила она и отпила апельсиновый сок.

— Понятно. Моя помощь в чём-нибудь нужна?

— Нет, что ты. Всё хорошо. Я просто позвонила поделиться с тобой. Как у тебя дела с Памелой?

Памела. Видимо теперь дел с ней у меня будет больше. Я трахался с ней несколько раз до Нового года.

— С ней хорошо, но я не видел её пока. У меня работы и учёбы много, — честно ответил ей.

— Тогда не буду больше задерживать тебя. У меня тоже тут проект по дизайну. Пойду займусь им, — устало произнесла она.

— Отдыхай побольше, Си.

— А ты по-прежнему мой лучший друг? Ничего же не изменилось? — внезапно спросила она.

Моё сердце сейчас буквально истекало кровью. Что я должен был ей сказать? Будь моя воля, я бы взял её в охапку и привёз к себе. Кормил, поил и баловал. Любил бы. Но я, мать его, друг. Друг, который должен наступить на горло собственным чувствам и отпустить её навсегда. Надежды больше не осталось. В груди образовалась пустота.

— Конечно. Ничего не изменилось, — тихо ответил и зачесал волосы назад.

— Спасибо. Люблю тебя, Тай, — попрощалась она и я сломал карандаш, который весь разговор держал в руке.

Я тоже люблю тебя. По-настоящему.

Всё рухнуло. Абсолютно всё. Планы, фантазии, желания, мечты.

Глубокий вдох и медленный выдох.

Включил песню Broken Sunday группы Saliva и охерел от действительности.

Кажется, вроде чего такого, ну влюбился. Ну ждал. Ну надеялся. Фигня, правда?

Молодой же, перебесишься и забудешь. Как бы не так. Вы знаете, сколько я старался выкинуть её из головы и с утра встать новым человеком, когда она говорила: «Люблю тебя, мой лучший друг»?

А я знаю сколько. Каждую неделю. С двенадцати лет. А если подумать, то с восьми. Я ждал, что она отпустит свой долбаный контроль и упадёт в мои руки. Ждал, что она разрешит себе чувствовать, а не думать. Если до шестнадцати лет она была ребёнком, который просто не дорос ещё до глубоких чувств. То после того, как тот мудак её изнасиловал, она запретила себе отпускать контроль и чувствовать. Она словно натянутая струна. Только дотронься и она взорвётся.

Я долго винил себя, что упустил её тогда из виду в клубе. Мы же вместе были. Но она мне всё время говорила, что я отпугиваю всех парней вокруг неё. И я позволил ей общаться с мудаком Аланом. Наблюдал издалека. В ту ночь Майк отвлёк меня. Там случилась небольшая потасовка, и я пошёл помочь ему. Когда вернулся, её не было за столиком. Я подумал, что она ушла в туалет. Она действительно туда ушла, как потом выяснилось.

Спустя пятнадцать минут конченый мудак вернулся из туалета и уселся за баром, где сидел я, общаясь с барменом. И начал рассказывать, что он только что переспал с девственницей. Типа плюс один в его коллекцию. Я повернул голову за его спину и увидел взлохмаченную и заплаканную Сидни, которая стояла, прислонившись к стене. По её взгляду и виду было понятно, что она не хотела этого. Она быстро собралась и уехала домой. Начистив ему морду как следует, я поехал за ней.

На следующий день принял решение устроить этому конченому тёмную. С его счетов совершенно «случайно» пропали все деньги, отложенные на универ, которые спустя полгода также внезапно появились на счете у Сидни. Следом ему аннулировали водительское удостоверение (моя фирменная фишка, люблю, когда мудаки пешком ходят). Потом заблокировал все его банковские карты. Затем устроил ему проблемы в его школе. Поступить в универ ему было просто невозможно. К тому моменту ему фактически жить было не на что. Он не из богатой семьи. А потом ему от какого-то ревнивого психа стали приходить предложения покинуть территорию США навсегда. Этот ревнивый псих пообещал ему ад, если он не уедет. Он поверил и уехал.

Сейчас он жил в Мексике. Торговал наркотой. Откуда знаю? А у мудаков есть дурная привычка — они слишком ленивые. Он не менял учётную запись в телефоне. А по ней отследить человека для меня займёт десять секунд. Иногда для профилактики я с его счёта увожу бабки. Они всё равно грязные. Я их перевожу в детские дома, там они нужнее.

Сидни, разумеется, ничего об этом не знала. Она думала, что он чудесным образом испарился. Ну, фактически так и есть. Дорога в Штаты ему закрыта.

Сделав всё это, мне особо не полегчало. Я винил себя, что не досмотрел. Прям, как в ситуации с младшим братом. Тогда я был в школе и не смог предусмотреть беды. В клубе я отвлёкся и не смог предотвратить той ситуации. С тех пор я особенно тщательно смотрел за Сидни. И опять, мать его, не смог ничего сделать. Но я же не думал, что она забеременеет так рано! Я думал у меня ещё есть время и доверился Вселенной. Только вот что из этого получилось.

Я прекрасно понимал Сидни с её манией контролировать всё вокруг. Мы с ней в этом очень похожи. Она думала, что если четко разделила всё на чёрное и белое, то так жить проще. «Вот этот парень мой друг, значит с ним можно вести себя так. А вот этот парень мне нравится, значит с ним можно вот так». Всё чётко и ясно. И переубедить её, что я могу быть не только другом, не представлялось возможным.

Думаете, почему она так боялась, что потеряет меня? Контроль, мать его. Безусловно, она любила меня как друга, но ей важно знать, что я всегда окажусь рядом. Мол так ей казалось, что всё идет своим обычным чередом. И я всегда давал ей эту уверенность. По первому звонку отвечал или приезжал.

Может Грег, её дедушка, был прав. Лишив её возможности знать, где я и что делаю, подтолкнуло бы к более решительным действиям. Она бы поняла, что теряет контроль надо мной и пошла бы навстречу, не думая.

Хер его знает.

Я научился в некоторых ситуациях отпускать контроль. Прыжки с парашютом этому только поспособствовали. Она не научилась.

После гибели брата я маниакально контролировал всё. Пока не понял, что я всего лишь человек. Не всё зависело от меня. Есть его величество случай. Даже сейчас жизнь в очередной раз щелкнула меня по носу. Типа давай, покажи мне, как ты можешь всё предусмотреть. Да никак, мать его! Никак!

— Уилсон, я из-за твоей музыки не слышу собственные мысли, — вошла в мою комнату «анаконда в кустах» и вырвала из моих мыслей.

— Ну так значит, не думай, Пресли. Дай передышку своему процессору², — бросил ему, сидя в своём кресле и крутя пальцами обрубок от карандаша.

Он ко мне часто обращался по фамилии, я к нему тоже. Он же Элвис, мать его, Пресли.

— Не могу. Если я перестану думать, то начну чувствовать, — ответил он мне с серьёзным видом.

Интересная мысль. Прям на злобу дня!

Он, сука, очень умный.

— Если я сейчас вырублю музыку, то начну чувствовать. Поверь, ты не захочешь это увидеть.

— Будешь как твой друг Шварценеггер стонать?

— Типа того, — неопределённо покачал головой, слегка поворачиваясь туда-сюда в кресле на колесиках.

— Что у вас там за компания пиздострадальцев?! — спросил он, протирая очки.

Почему-то мне стало смешно. Улыбнулся ему.

Хороший вопрос.

Говорю же, умный парень.

— Круг по интересам.

— Понял. Что ж, ладно. С тобой лучше не спорить, — кивнул он и вышел.

Умный парень.

Джею он тоже понравился. Помню, как я с ним нажрался в первый день его запоя. Я вообще не перевариваю алкоголь. Он туманит мозг, и ты теряешь контроль. Но тогда мне нужно было потерять этот долбаный контроль. В тот день Дэймон приехал к Сидни. Я понимал, чем закончится эта поездка. Вру. Думал, что понимал — обычным сексом. А вышло, что беременностью и крахом моих надежд. Тогда я этого не знал. Если бы знал, то пробухал бы с Джеем всю неделю. А может и месяц.

Песня закончилась, а мне надо еще. Включил My Own Worst Enemy всё той же группы Saliva. Не чувствовать. Нельзя.

Мне не давала покоя мысль, что она с ним спала, отпустив свой долбаный контроль. Его, сука, член был в ней без презерватива.

Стиснув челюсти, сделал глубокий вдох и медленный выдох. Что у неё в голове происходит? Почему я только друг? Что я сделал не так?

Помню лет в пятнадцать она как-то прижалась ко мне, обняв за талию, и призналась, что она выберет мужа, похожего на меня. Тогда она явно уже забыла, что раньше обещала выйти за меня. Что ей необходим такой же надёжный парень с тёплым взглядом, как у меня. Я тогда подумал: «Ну так выбери меня! Оригинал же лучше копии!».

А когда нам было по тринадцать она решила научиться танцевать. Её учителем, как вы догадались, был Майк. Однажды я пришёл посмотреть каким танцам он её учил. Увидев, как она крутила и вращала бёдрами, моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а подростковый гормональный фон только способствовал увеличению эффекта. Я глаз не мог оторвать. Буквально слюной брызгал. Майк это заметил и предложил научить меня основным движениям, чтобы я впоследствии был её партнёром по танцам и не только.

Как вы понимаете, влюблённый подросток — это печальное зрелище. Короче, я согласился. Вот так из закрытого и помешанного на контроле будущего айтишника Майк в одночасье сделал из меня готового на всё идиота. С Сидни он тогда перестал танцевать и отдал всё своё внимание мне. Мы прозанимались пару месяцев. Он мне показывал шаги, я повторял. До сих пор их помню. Только вот я не решился с ней потом танцевать. Какой-нибудь медляк под рок-балладу — не вопрос. Но бачату исполнять — увольте. Хотя я бы не отказался увидеть лицо Джея, если бы я затанцевал. Он меня Халком иногда называл. Наверняка в его понимании я не то чтобы танцевать, я вообще двигаться плавно не умею. Он уверен, что мы с ним в этом похожи. Но кое-что я всё-таки умею.

Ещё я помню, как постоянно утыкался носом в её длинные и мягкие волосы. Я их обожал с детства. Стоя на дереве за ней, чтобы она не боялась, нюхал, как больной. Когда фильмы смотрели у неё дома накручивал их на палец. Повзрослев, я мечтал схватить её волосы, накрутить их на кулак и откинуть её голову назад.

Также я знал, что одна из её мощных эрогенных зон находится на шее сзади, в месте, где заканчивается линия роста волос. Однажды я засмеялся и случайно уткнулся носом в ту точку. Она буквально подпрыгнула и задрожала. Потом я несколько раз делал так уже специально. Её дыхание всегда сбивалось, и она растеряно оборачивалась на меня. Всегда мечтал укусить за то место и провести по нему языком, особенно когда она с хвостиком на голове.

Обожал переплетать наши пальцы. У неё почти всегда холодные руки, так я их согревал.

Однажды она с Хлоей решила попробовать пиво. Их разнесло за пятнадцать минут. Майк тащил на себе Хлою и прикрыл от её родителей, оставив пьяную девушку у себя на ночь. Я же принёс Сидни к ней домой, потому что к себе отвезти не мог из-за моей бухой матери. Грег тогда сказал мне, что если её будет тошнить ночью, то это мои проблемы. Поэтому я остался с ней и держал за любимые волосы, когда её полночи выворачивало наизнанку. С тех пор она не пила. В нашей компании вообще никто алкоголь не любит. Это для меня важно, мне матери хватает.

Всё, хватит воспоминаний, моему процессору тоже надо дать передышку. Иначе «материнка»³ скоро потечёт. Дела подождут, пойду в зал. Когда у Майка были проблемы с Грейс, я постоянно спарринговался с ним. Когда у Джея дерьмо случилось, я бухал с ним. Я отличный друг, правда?

Когда мне плохо, то я всегда оставался один. Одиночество для меня привычно. Только знали бы вы, как меня это достало. Как уже осточертело быть одному или на втором плане.

У меня есть тату на плече и бицепсе. Там набит феникс. Для меня, как и для многих, это символ возрождения и бессмертия. Набил в память о своём брате. А ещё в память о своей гордости, видимо. Мне всё время приходилось возрождаться заново. Мать напилась почти до смерти, откачали — возрождаюсь. Отец перестал общаться — возрождаюсь. Сидни продинамила — возрождаюсь и ищу свою долбаную гордость.

Интересно, есть в этом мире хоть что-то, что действительно зависит он нас? Порой мне кажется, что все мы дрейфуем в потоке жизни и ни хера не можем сделать. Только подстраиваемся под обстоятельства. Когда наступает адовый конец, то мы возрождаемся. Или ломаемся. Кто что выбрал.

Я выбрал возрождаться. Снова.

Примечания

2

Процессор — это главная микросхема, которая занимается обработкой и управлением основными процессами в компьютере. Сленг программистов.

3

Материнская плата — главная плата в устройстве компьютера, куда подключаются все элементы. Сленг программистов.