Не буди дракона

Элис Мэк, 2022

«Не буди дракона…» – так говорилось в загадочном писании одного древнего свитка, найденного при раскопках в Египте. Мне бы прислушаться к предупреждению древних и оставить в покое странные письмена, но нет, это не про меня.Эх, если бы я тогда знала, чем аукнется для меня моё любопытство, то никогда не произносила бы тех слов, которые разбудили чудовище!

Глава 8

Я выскочила из общаги, как ошпаренная. Меня душили слёзы, грозя прорвать плотину обиды и разочарования.

Как же так?! Как он мог?! Вот так просто… с другой…

Предатель!

— Рада, Рада, подожди!

Паша выскочил вслед за мной в одних штанах, босой. Поймал меня на крыльце и под укоризненным взглядом вахтёрши отвёл в сторону.

— Отпусти! — процедила я сквозь зубы.

— Рада, послушай… я всё объясню.

— Ты издеваешься?! — взвилась я и выдернула руку из его захвата. — Что тут слушать — здесь и так всё ясно! Я тебя больше видеть не могу!

— Рада… — Паша замолчал на мгновение, а потом бросил на меня виноватый взгляд. — Прости.

Вот так просто — «прости»? Смешно и обидно до колик в животе!

Я хлюпнула носом, пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы, и горько усмехнулась:

— «Прости»… Как у тебя всё просто!

Паша сунул руки в брюки и отвёл взгляд в сторону.

— Я влюбился, Рад. Так бывает… сама ведь знаешь.

Да я знаю! Знаю, чёрт возьми! Наверное, поэтому так больно. Я ведь думала, что у нас всё всерьёз. Наивная дурочка! Наташа была права: «ботаники» ничем не лучше мажористых кобелей.

— Нам было хорошо с тобой… — Я громко всхлипнула не в силах больше держать эмоции под контролем, а он потянулся ко мне, обхватил ладонями моё лицо. — Эй, малыш, не плачь. Ну, прости меня, дурака. Просто… с ней всё по-другому…

Ага, с ней всё по-другому, а со мной, значит, можно вот так, по-скотски! Ведь только вчера мы с ним переписывались, и он ни словом не обмолвился о том, что что-то не так. О встрече со мной договаривался, о совместных выходных. О своей любви лапшу мне на уши вешал. А на самом деле… «влюбился»!

Ага, как же! Решил за двумя зайцами погнаться. Вот же…

Такая обида вдруг нахлынула. И слёзы вмиг высохли на глазах. Осталась лишь горечь разочарования.

— Просто ты козёл, Паша, — с сарказмом произнесла я, глядя ему в глаза.

— Согласен, — кивнул он и усмехнулся. — Расстанемся друзьями?

— Иди ты к чёрту!

Оттолкнула парня и зашагала прочь по аллее. Хотелось побыть одной.

Погода сегодня была прекрасная: ярко светило солнышко, и запах сирени, что росла возле университетских общаг, наполнял лёгкие приятным нежным ароматом.

Запах весны и лета — красота! Вот только на душе сейчас было так погано — хоть волком вой! И это, кажется, уже невозможно было исправить.

Подлец! Гад! Мерзавец!

А я ещё мучилась угрызениями совести, что предаю любимого. А он сам… с другой…

Сволочь!

И я ему ещё хотела подарить свою невинность? Да ни за что!

— Уж лучше с драконом… — пробубнила я себе под нос и тут же осеклась, прикрыв рот ладошкой.

Блин! Я теперь вообще боюсь что-то такое произносить вслух. Ещё, не дай Бог, сбудется.

Раздавленная и несчастная, я бездумно брела по аллее. Неожиданно возле меня на дороге притормозила красная «Ауди». Тонированное стекло медленно опустилось вниз.

— Привет, Елисеева! — Данил Королёв одарил меня белозубой улыбкой.

— Привет… — От неожиданности я опешила.

Вот только его мне сейчас и не хватало!

— Ну что, когда поедем очкариков распугивать? — ухмыльнулся парень.

Я закатила глаза — мол, как ты меня достал! Но Королёв был настроен решительно.

— Я ничё не знаю, Елисеева. Давай садись, поедем в твою обитель знаний и просвещения. — Он открыл для меня дверцу своего крутого авто и выжидающе посмотрел мне в глаза.

— Прости, Дань, но я сегодня не в состоянии заниматься чем-то подобным. — От жалости к себе у меня защипало в носу, и, всхлипнув, я тихо проговорила: — У меня душевная травма.

— У-у-у, лапуля, неужели всё так хреново? — Данил тут же выскочил из машины и, обогнув её, направился ко мне. Его взгляд был серьёзным и обеспокоенным, в нём не было и тени насмешки. — А ну, садись-ка в машину! — На мой вялый протест он лишь пробубнил: — Не ерепенься, Елисеева. Я лучше всех знаю, как лечить душевные травмы.

Если честно, то мне сейчас было настолько всё безразлично, что я не стала особо сопротивляться и позволила усадить себя в машину. Хотелось забыться. И всё забыть. Чтобы не было так мучительно больно.

В салоне пахло табачным дымом и лёгким мужским парфюмом с нотками цитруса. Королёв сел за руль и, улыбнувшись уголками губ, вдавил педаль в газ. Машина заурчала и стремительно рванула вперёд.