Листопад последней любви

Элина Солманская

Оставленные за порогом трагической прошлой жизни настоящая любовь и тихое семейное счастье казались Игорю Елагину безвозвратно утерянными до момента его случайной встречи с Екатериной Онегиной, гордой и своенравной девушкой, неожиданно появившейся в его жизни. Большая разница в возрасте длиною в целую жизнь, сложность характеров обоих и витиеватые пути судьбы позволят им вместе пройти сложный и тернистый пусть друг к другу и обрести кому-то из них первую, а кому-то свою последнюю любовь.

Глава 3

Екатерина задумчиво смотрела прямо перед собой на серые стены ординаторской. Её визит утром в банк стал окончательным крушением всех её надежд, после того как в желанном займе ей категорически отказали. Испорченная кредитная история отсрочкой платежей за предыдущее лечение в кардиологическом центре стала убийственным приговором, который перечеркнул все её чаяния относительно возможности проведения операции мамы в ближайшее время.

Подняв с колен сумочку, она расстегнула молнию и достав оттуда беспрестанно звонивший телефон, взглянула на фотографию мамы, определяющей принадлежность входящего вызова абонента.

Слёзы моментально навернулись на её глаза.

Она не смогла. Не сумела помочь человеку, который ей подарил жизнь. Человеку, ближе и роднее которого не было у неё никого на этом свете.

Утерев слёзы пальцами и натянуто улыбнувшись, Катя нажала на кнопку приёма вызова и ответила:

— Да, мамочка. Скоро подойду, не волнуйся. Мне нужно поговорить с Виктором Александровичем относительно твоего дальнейшего лечения. Что с голосом? Ничего. Наверное, простыла немного, — Катя вытерла пальцами снова покатившиеся по её щеке слёзы и грустно улыбнулась.

Заметив лечащего врача на пороге кабинета, она поспешила попрощаться с мамой, пообещав, что зайдёт к ней сразу же, как только закончит разговор с Крапивиным. Поднявшись на ноги, она направилась к доктору.

— Здравствуйте, Катенька! — пожилой мужчина подошёл ближе и обняв её за плечи, прошёл вместе с нею вглубь кабинета. Усадив её на стул, он сел за свой стол и внимательно посмотрел на неё.

— Здравствуйте, Виктор Александрович. Что вы мне скажете? — Онегина смотрела на него взволнованно.

Мужчина слегка помрачнел и распахнул синюю пластиковую папку, которую держал в своих руках.

— Катюша, рад бы сообщить вам добрые вести, но последние анализы и проведённое обследование неутешительны и показывают, что сердце мамы на пределе. Если в течение двух недель мы не сделаем операцию, то боюсь, что мы её… — он резко замолчал, заметив, как девушка закрыла лицо руками.

— Нет, только не это… — Катя уткнулась лицом в ладони и расплакалась.

— Полно, дорогая… Полно… — мужчина резко поднялся на ноги и подошёл к ней, успокаивающе накрывая её плечо рукой. — Слезами горю не поможешь. Я попытаюсь сегодня ещё раз связаться с администрацией горздравотдела, и узнать относительно возможности получить государственную квоту для твоей мамы. Только опасаюсь, что если мы её получим, то не раньше следующего месяца. И ты сама понимаешь, что мы можем просто не успеть. Нужно попытаться найти деньги. Да, я хотел тебя предупредить, что сумма теперь нужна будет гораздо больше, чем в прошлый раз.

— Но почему? — Катя вопросительно посмотрела на него.

— Запущенность случая повлечёт за собой сложность операции, дорогостоящее лечение в период реабилитации, содержание в больнице в течение нескольких недель и поддерживающая терапия практически всю жизнь.

— И насколько эта новая сумма будет больше?

— На данный момент в два раза больше прежней.

— Господи! Где же я возьму такие деньги? — Екатерина снова закрыла лицо руками.

— Знаешь, девочка, сколько раз я уже слышал в своём кабинете подобный вопрос и каждый раз мне так хочется наплевать на все правила и сделать операцию бесплатно. Но ты сама понимаешь, что я здесь подневольный человек и не решаю ничего сам. Клиника должна на что-то существовать. Очень жаль, что твоя мама отказалась от операции в прошлом году. Всё сейчас было бы совсем по-другому.

— Она и сейчас до сих пор думает о предстоящей операции и пока не дала своего согласия.

— Её нужно убедить, что это жизненно необходимо. Ну, так что… я с твоего позволения записываю её на операцию на… — мужчина подошёл к столу и распахнув ежедневник, медленно провёл карандашом по столбикам календаря. — На пятое октября. Этот срок крайний и дальше я оттягивать не могу. Она просто не переживёт повторных приступов. Поэтому постарайся найти деньги к этому времени. Я понимаю всю твою безысходность в жизни и рад бы помочь, но не могу. Мне очень жаль… — Крапивин снова приблизился к ней.

— Я найду эти деньги к концу месяца. Планируйте операцию.

Мужчина задумчиво смотрел на неё.

— Хорошо.

— Я могу сейчас увидеть маму? — она подняла голову и посмотрела на него.

— Можешь. И по возможности ходите к ней с братом сейчас чаще. Ей нужны положительные эмоции. Не бурные, а именно тёплые и нежные. Она должна чувствовать вашу потребность в ней и стремиться выздороветь. Я понимаю, что у тебя работа, но всё-таки постарайся бывать у неё чаще.

— Хорошо. Я вас поняла, — Катя поднялась на ноги и поблагодарив мужчину, попрощалась с ним и стремительно направилась на выход из кабинета.

Когда дверь за ней закрылась, Крапивин присел на стул и склонившись, обхватил голову руками, обречённо прикрывая глаза.

Таких случаев, как у Онегиной, еженедельно в его практике было несколько. Он видел обречённые глаза родственников пациентов, не имеющих возможности финансово обеспечить лечение своего близкого человека, их боль и отчаяние. И сердце у самого разрывалось от боли и желание помочь бескорыстно было запредельным. В силу своего возраста он застал ещё другое положение дел здравоохранения, когда бесплатное лечение и оперативное вмешательство мог получить каждый, но с тех пор минуло много десятков лет, да и уровень, проводимых операций колоссально изменился и вместе с ними увеличились затраты, необходимые на лечение, превращаясь порой в астрономические суммы.

Он снял телефонную трубку и поднёс её к уху, поспешно набирая номер горздравотдела и пытаясь решить проблему Онегиной посредством государственного обеспечения и очереди на квоту для проведения срочной операции.

****

Катя покинула больницу сразу же, как только покормила маму и попыталась её успокоить относительно отсутствия Данила, сославшись на большое количество заказов в кафе, которые ему приходится выполнять даже в субботу. Тяжело было врать глядя прямо ей в глаза, но гораздо труднее было не говорить ей о реальном состоянии её здоровья, вселяя в неё надежду, что она скоро непременно поправиться.

Екатерина тяжело вздохнула, вспоминая своё пребывание в палате и утерев пальцами вновь покатившиеся по щеке слёзы, осмотрелась по сторонам в поисках такси. Взяв машину и набрав в телефоне номер человека, который всегда выручал и помогал ей, она назвала водителю адрес и поехала за город в дом своего директора Маргариты Воропаевой.

Когда машина остановилась у ворот дома Марго, Катя вышла на улицу и замерев на мгновение у калитки, прикрыла глаза и вдохнула полной грудью свежий воздух, царивший вокруг неё в этом удивительном месте.

День сегодня выдался на удивление солнечным и не по осеннему тёплым.

Расслышав громкие детские голоса за забором Катерина резко распахнула веки. Она подошла ближе к тому месту откуда доносились возмущающиеся реплики двух маленьких спорщиков и прислонившись лицом к перекрытиям кованых ворот, невольно улыбнулась.

Светловолосый мальчик и темноволосая девочка в ярких цветных комбинезонах, сидевшие в мягких детских креслах отчаянно спорили друг с другом, нарушая тишину двора возмущёнными голосами и перетягивая каждый на себя огромного плюшевого зайца, пытались его отвоевать.

Заливисто лающий и прыгающий вокруг них щенок овчарки, пытался восстановить справедливость своими методами и поднимаясь на задние лапы, облизывал по очереди маленькие мордашки то одного, то другого возмутителя спокойствия.

За столиком в саду сидел старший сын Марго с книгой в руках, а на его коленях лежал красивый котёнок, судя по окрасу шерсти явно благородного происхождения, который величественно поднимал голову и смотрел на хозяина вопросительно, каждый раз в тот момент, как только рука парня прекращала гладить его шерсть.

Катя снова улыбнулась, заметив разбросанные по газону усыпанного кленовыми листьями многочисленные плюшевые игрушки, мячи, кубики и плетёные корзинки.

Уютная домашняя атмосфера семейного покоя и счастья моментально затопила её изнутри каким-то необыкновенным теплом, погружая в удивительное состояние неги и покоя.

— Что не заходишь? — неожиданно раздавшийся знакомый голос рядом, заставил её резко повернуть голову.

— Засмотрелась на ваше уютное царство, — Катя улыбнулась и опустив пальцами ручку калитки вниз, приоткрыла массивную дверь и вошла внутрь двора. — Хорошо тут у вас. Тепло и по-семейному уютно… — она взглянула на Марго, которая стояла прямо перед ней в рабочем комбинезоне и с садовыми ножницами в руках. Женщина ослепительно улыбалась.

— Да, хорошо… Мне иногда кажется, что я за последний год сменила профиль деятельности и стала воспитательницей в огромном детском саду, состоящего из четырёх детей.

— Из четырёх? — Катя растерянно посмотрела на свою начальницу. — Вы снова…

— Боже упаси! Я не беременна. Я сказала Воропаеву, что дочь завершит наши эксперименты и на ней мы остановимся. Я просто говорила о четвёртом самом большом моём ребёнке, который снова отбыл сегодня утром в командировку на край света, — Марго ослепительно улыбнулась. — Ты посмотри на них! Никак мир не берет, — она показала рукой в сторону конфликтующих младших детей.

— А Лёша смотрю стал спокойнее и уже не реагирует так остро на склоки малышей, — Катя улыбнулась.

— Просто он понял, что это бесполезно и эти два избалованных представителя рода Воропаевых уже неисправимы.

— С такими хорошими родителями как вы и Александр Владимирович можно быть избалованными. Как же здесь у вас всё-таки красиво… — Онегина подняла глаза к небу и раскинув руки в стороны, зажмурила глаза.

Марго улыбнулась.

— Ты права. Я всегда мечтала о тихом семейном счастье в таком живописном месте. Свой дом, дети, разбросанные игрушки на газонах, кошки и собаки. Это делает жизнь по-настоящему цельной. Ладно, Катюш, заговорились мы. Иди в дом, я приведу себя в порядок, и мы с тобой попьём чаю. А потом ты мне всё расскажешь. Хорошо? — Рита погладила её по плечу.

— Хорошо…

Катя прошла к детям, как только Воропаева ушла, и погладив их по очереди по голове, кивнула в знак приветствия старшему сыну Марго. Улыбнувшись ему, она не спеша направилась в дом.

Опустившись на диване в гостиной, она осмотрелась по сторонам. Новый коттедж, в котором она была всего две недели назад на свадьбе хозяев этого дома, изначально был комфортным и полностью готовым для проживания. Но только сейчас стал по-настоящему домашним и уютным, когда заполнился маленькими трогательными деталями, которые многое говорили о своих хозяевах.

Многочисленные рамки с фотографиями всех членов семьи, красивые репродукции картин на стене, плетёная корзинка с рукоделием Марго в большом кресле у камина, садовые цветы в стеклянных вазах и многочисленная буйно цветущая декоративная растительность на подоконнике.

Екатерина резко подняла глаза на вошедшую в комнату хозяйку дома и улыбнулась.

Марго уже переоделась в длинное уютное домашнее платье цвета спелой малины и подошла к ней ближе, опускаясь рядом.

— Я заварила чай на кухне и у меня осталось несколько кусочков нежнейшего Штруделя с вишней. К сожалению… это всё, что есть на данный момент, потому что моя дружная семейка съедает всё, что я готовлю за один присест.

Катя улыбнулась.

— Не волнуйтесь, Маргарита Константиновна, я не голодна. Обедала недавно.

— У тебя что-то случилось? — Марго погладила её по волосам, пристально всматриваясь в её лицо.

Катя молча кивнула и опустила голову.

Рита задумчиво на неё посмотрела и расслышав звук установленного на кухне таймера микроволновой печи, резко поднялась на ноги.

— Ну, вот что… Пошли сначала пить чай и только потом будем говорить о твоих проблемах, — она взяла Онегину за руку и вместе с ней направилась на кухню.

Спустя полчаса она задумчиво смотрела на девушку, которая рассказав ей обо всём, склонила голову и нехотя ковыряла ложечкой нежный слоёный десерт, лежавший перед ней на стеклянной тарелке.

— Катенька, я бы рада тебе помочь. Но ты же знаешь, я сейчас в декрете и отошла от дел в управлении кондитерской. Сбережений у нас с Воропаевым пока нет. Всё ушло на свадьбу, путешествие. А его доходы… то пусто, то густо. И наша большая семья поглощает всё без остатка. Мои личные деньги вложены в кондитерскую в равной доле с Елагиным и потому я не могу воспользоваться ими единолично.

— Я понимаю… — Катя подняла на неё глаза.

— Послушай… Через месяц вернуться из Швейцарии Томашевские и Полонские и я точно знаю у кого мы сможем одолжить эти деньги. Подожди немного.

— Я не могу так долго ждать. Операция назначена на пятое октября. Врач сказал, что дальше откладывать нельзя.

— Господи, но ведь это совсем скоро…

— Да, всего две недели, а потом будет поздно… — Катя прикрыла глаза пальцами.

— Катюша, не расстраивайся… — Марго резко поднялась на ноги и присела с ней рядом, обнимая её за плечи. — Послушай… А если нам попросить Елагина о помощи?

— Кого? — Катя резко подняла на неё глаза.

— А что здесь такого? Он человек состоятельный и у него полно денег.

— Я не буду у него ничего просить, потому что не смогу ему быстро вернуть этот долг, — она расстегнула сумочку и достала Марго предварительный инвойс за операцию и лечение мамы.

Воропаева взяла из её рук документ и опустив глаза на итоговую цифру, помрачнела.

— Господи… Откуда они только берут такие суммы?

— Вы случайно не знаете медицинские центры в Питере, где нужны доноры органов? — Катя задумчиво смотрела прямо перед собой.

— Доноры чего? — Марго резко повернула голову. — Ты что это задумала? — она резко встряхнула Онегину за плечи. — Даже думать не смей! Ты поняла меня? — она повысила голос. — Найду я тебе деньги. Прооперируют маму, — она вытерла пальцами стекающие по щекам Кати слёзы и обняла её за плечи, крепко прижав к себе. — Главное не отчаивайся.

Екатерина уткнулась лицом в её плечо и снова тихо расплакалась.

Когда такси увозившее Онегину покинуло пределы её двора, Марго стремительно направилась в коттедж и достав телефон из сумочки, быстро перебрала длинный список контактов. Остановившись на нужном, она сделала вызов.

Абонент долго не отвечал и когда наконец в трубке раздался его голос, Рита улыбнулась.

— Привет! Да… Знаю, что не ожидал услышать. Мог бы и сам приехать… Друг называется. Появляешься у нас так редко. Да, у меня срочное дело к тебе. Нет, не телефонный разговор. Я могу к тебе приехать прямо сейчас домой? Хорошо. Только имей в виду я со всем своим детским садом. Хорошо… Знаю, что будешь рад их видеть. Ну, до встречи… — Рита отключила телефон и позвав старшего сына, стремительно направилась на второй этаж.

Она быстро собрала детей и сев за руль автомобиля, моментально покинула двор, направляясь на запланированную встречу.

Полтора часа пути до коттеджного посёлка Шале-Парк «Superbia» пролетели незаметно, и когда её машина свернула на подъездную дорогу и въехала во двор мимо огромных, распахнутых настежь кованых ворот, то сразу же заметила хозяина дома, сидевшего на нижней ступени лестницы.

Остановив автомобиль на парковке, Марго улыбнулась, как только дверь с её стороны отворилась и любезно поданная в её сторону мужская рука, помогла ей выйти на улицу.

— Привет, дорогой! — она обняла Елагина за плечи и поцеловала его в щёку.

— Привет поближе. Рад тебя видеть, Марго! — он коснулся губами пальцев её правой руки. — Привет, боец! — Игорь перевёл взгляд на Лёшку, который с улыбкой на лице остановился с ними рядом. — Как дела?

— Здравствуйте, Игорь Сергеевич! Отлично! — Алексей крепко пожал протянутую ему ладонь.

— А это… У нас тут кто? — Елагин стремительно открыл задние двери автомобиля и склонился к шумной детворе, сидящей в детских автокреслах. По очереди отстегнув ремни безопасности, он взял девочку и мальчика на руки и прижав к себе, с нежностью поцеловал каждого в пухлую щёчку. — Растут не по дням, а по часам.

Марго с улыбкой смотрела на него.

— Елагин, ты просто создан для отцовства. И дети тебя очень любят, — она с умилением посмотрела на сына и дочь, которые обняв ручками Игоря за шею, смотрели на него ослепительно улыбаясь.

— К сожалению, бог дал мне только одного сына. Хотя я всегда мечтал о большой семье, как у вас с Воропаевым.

— Кто тебе не даёт создать эту большую семью прямо сейчас в своей жизни.

— Да, брось ты Марго… — он подошёл к ней ближе и осторожно передал в её руки дочь. — Ты же знаешь всё, что происходит в моей жизни. Так к чему бередить мою рану… — он резко замолчал и посмотрел на Лёшку, который с интересом смотрел на него. — Кушать будете? У меня сегодня очень вкусный обед. Марья Алексеевна старается на кухне уже не один час.

— Нет, дорогой, спасибо. Мы кушали не так давно. Мне нужно поговорить с тобой.

— Ну, хорошо, поговорим. А дети? — Игорь повернул голову и посмотрел на Сашу, который сидя у него на руках нежно перебирал пальчиками его волосы.

— Лёша присмотрит за ними. Мы договорились с ним дома, — Марго перевела взгляд на старшего сына.

Лёшка согласно кивнул и поднял глаза на Игоря.

— А Байрон дома?

— Где ему ещё быть. Поджидает свою порцию обеда на кухне. Иди в дом. Знаешь где его найти, — Елагин улыбнулся.

Лёшка согласно кивнул и бегом направился в дом.

— Что-то случилось? — Игорь внимательно посмотрел на Марго и пересадив малыша на другую руку, остановился с ней рядом.

— Случилось, Игорь… Но только не со мной. Пойдём в дом. Нам нужно поговорить.

— Да, прости. Конечно, пойдём… — он обнял её рукой за плечи, и они вместе направились к лестнице, ведущей в особняк.

Через несколько минут они расположились в гостиной. Игорь делал небольшие глотки ароматного кофе из крошечной чашечки и задумчиво смотрел на Марго, пока она ему рассказывала о своём деле.

Когда она закончила повествование, он поставил чашку на журнальный столик и резко поднялся на ноги.

— Я не понимаю только одного из всего твоего рассказа, почему она сама ко мне не пришла? Ведь мы с ней не ругались, не скандалили. Почему она пришла к тебе, а не ко мне?

— Игорь, не кипятись… Катюшка человек гордый и просить о помощи чужого мужчину… Это сам понимаешь не в её духе.

— Чужого мужчину? Отлично! А то, что я пытаюсь больше года дать ей понять, что я не чужой человек и готов разделить с ней все её тяготы в жизни. Это не в счёт? — он повысил голос.

— Игорь, ну прекрати кричать, пожалуйста. Её тоже можно понять. По себе знаю, хуже нет просить что-нибудь у людей, которые выше тебя в социальном статусе. Уж лучше самому как-нибудь выкрутиться.

— И каков результат её самостоятельных действий?

— Пока неутешительный. Банк отказал ей в выдаче кредита, и она в отчаянии. Операция назначена на пятое октября и ей нужно найти деньги к этому сроку. Игорь, я знаю, что для тебя это не сумма, а для неё она неподъёмная. Прошу тебя… Дай деньги сейчас, а когда вернётся Томашевский из Швейцарии, то мы сразу же отдадим тебе всё в полном объёме. Ведь сейчас главное спасти жизнь её мамы.

— Ты права. Спасти необходимо. Только давай не будем впутывать сюда Томашевского.

— Но, а как же… Игорь, ведь отдать тебе эти деньги самостоятельно она не сможет в ближайшее время, потому что её заработной платы едва хватает, чтобы содержать семью.

— Марго, позволь мне разобраться в этой ситуации самому. Я очень благодарен, что ты обратилась ко мне и всё рассказала. Но дальше я буду действовать и говорить с Катериной самостоятельно и без посредников.

— Хорошо… Но ты точно дашь ей необходимые деньги? Просто я подумала, что если ты откажешь, то я позвоню…

— Я уже сказал никаких просьб к Томашевскому. Это мой личный вопрос и решу я его сам.

— Спасибо тебе! — она поднялась и присела к нему ближе. — Поверь, это благородное дело. Ведь у неё кроме нас никого нет.

— Никого нет… — задумчиво произнёс Елагин. — Знаешь, Марго, у неё бы уже давно не было никаких проблем в жизни если бы она перестала шарахаться от меня, как от прокажённого. Я никак не могу понять почему она так ко мне настроена? Да, согласен… В самом начале, когда мы познакомились, я вёл себя как мерзавец, но ведь я извинился и своим поведением доказал ей, что меня не стоит бояться и тем более можно доверять.

— Игорь… Катюшка скрытный человек и я многого не знаю о её жизни. Но поверь ей было нелегко в жизни, с момента, как они переехали с мамой в Санкт-Петербург из провинции.

— Разве она не Питерская? — он резко поднял глаза и посмотрел на Марго.

— Нет. Они приехали из маленького городка, когда ей было девять лет и им было очень нелегко выжить в этом огромном мегаполисе. Поэтому сам понимаешь, детство её было коротким, потому что мама была одна, да ещё и младший брат на руках. Ей сейчас нужна, очень нужна поддержка, ведь у девчонки не было ничего хорошего в этой жизни.

Елагин задумчиво смотрел на Риту.

— Я понял тебя, Марго. Обещаю, что я помогу ей.

— Спасибо тебе, — она поцеловала его в щёку.

— Не за что. А теперь собирай свою детскую команду и пойдём всё же обедать. И не смей отказываться. Составь мне компанию… — он умоляюще посмотрел на неё.

Марго улыбнулась.

— Конечно, составлю. Пойдём, хозяин… — она обняла его за плечи и поднявшись на ноги, направилась на выход из комнаты.

Как только семейство Воропаевых покинуло его дом сразу же после обеда, Игорь незамедлительно поднялся на второй этаж в свой кабинет и сев за столом, задумался. Мысли сквозили в его голове безудержным потоком. Он несколько раз поднимался и подходил к окну, пристально смотрел вдаль и снова возвращался, и садился в кресло.

Тщательно всё обдумав, он снял со спинки кресла свою куртку и накинув её на плечи, стремительно покинул кабинет.

Забрав ключи у охранников и распорядившись, чтобы они оставались дома, он сам сел за руль и выгнав машину из гаража, покинул особняк, стремительно направляясь в город.

Остановив автомобиль у подъезда дома Онегиных, он взбежал по ступеням лестницы на третий этаж и остановившись у двери, немного помедлил прежде чем нажать на кнопку звонка.

Когда после звукового сигнала дверь распахнулась, и он увидел перед собой Катерину с заплаканными глазами, то невольно растерялся и попытался лишь натянуто улыбнуться.

— Игорь Сергеевич, что-то случилось? Добрый день! — Катя слегка растерянно смотрела на него.

— Добрый! Это мне у тебя бы хотелось спросить… Что случилось? — он осторожно подвинул её в сторону и прошёл в прихожую.

— Я не понимаю, вы… — она резко замолчала, как только заметила прямо перед собой его глаза.

— Когда нужны деньги на операцию мамы?

Катя опустила голову и прислонилась спиной к стене.

— Я так и знала, что Маргарита Константиновна вам всё расскажет.

— А, по-твоему, она не должна была этого делать? — он подошёл к ней ближе и встал напротив.

— Не должна, потому что я не смогу взять у вас деньги.

— Почему? Чем мои деньги тебя не устраивают? Они что, заработаны не так как у всех остальных?

— Игорь Сергеевич, вы прекрасно знаете почему… — она попыталась отойти от него, но он обхватил её руками за плечи и приблизил к себе.

— Нет, не знаю. Более того, мне непонятно вообще твоё предвзятое отношение ко мне. Мне кажется, мы не конфликтуем, не ругаемся в последнее время, а вчерашний поцелуй…

— Вчерашний поцелуй был ошибкой…

— Что ты сказала? — он поднял её подбородок пальцами и пристально всмотрелся в её глаза. — Я не могу понять, когда ты настоящая? Сейчас в образе холодной снежной королевы или вчера, когда улыбалась и с нежностью смотрела в мои глаза. Так ты не ответила на мой вопрос… Когда тебе нужны деньги?

— Я повторяю… Я не смогу взять деньги у вас.

— А я повторяю свой вопрос. Почему?

— Потому что та сумма, что стоит в счёте для меня неподъёмная и взять у вас эти деньги означает оказаться в финансовой кабале у вас на долгие годы.

— Вот как? А у банка ты бы не была в финансовой кабале, когда бы помимо основного долга, ещё и отдавала бы огромные проценты.

— Мне не привыкать жить в долгах. Зато я буду уверена, что за этот долг помимо денег, никто от меня не будет ждать никакого другого вознаграждения.

— Что ты сказала? — он резко вскинул голову. — Но ведь я ещё ничего не сказал и не предложил тебе. Откуда такие скоропалительные выводы?

— А разве я ошибаюсь? Вы же прекрасно понимаете, что вернуть всю эту сумму в установленные вашими адвокатами сроки я буду не в состоянии. И я точно знаю, что такие огромные деньги никто не даст просто так бескорыстно. И чтобы отработать свой долг, мне скорее всего придётся выполнить некоторые ваши условия, — она разомкнула его пальцы и отошла к окну. — Знаю, что вы не примете возврат денег, вы потребуете кое-что другое.

— Вот значит, как. Ну что ж, ты смотрю обо мне весьма нелестного мнения. Значит я такое чудовище в твоих глазах, — он подошёл к ней и встал рядом, пристально всматриваясь в её лицо.

— Я знаю, что ни один мужчина на свете не совершит по отношению к чужой женщине столь бескорыстный поступок и учитывая то, что вы… — она посмотрела на него. — Приходите ко мне постоянно с весьма недвусмысленными намёками, значит потребуете наверняка… — она резко замолчала, когда он склонился к ней.

— Так чего же я потребую от тебя? Поясни. Я хочу, чтобы ты озвучила это вслух.

Катя немного растерялась под его пристальным взглядом и снова посмотрела в окно, словно раздумывая.

— Я знаю, что в обмен на эти деньги вы наверняка захотите, чтобы я стала вашей любовницей, — она обречённо склонила голову. — Что ж, раз у меня нет другого выхода и найти деньги в ближайшее время я всё равно не смогу, тогда у меня только один вопрос, — Онегина посмотрела в его глаза. — Как долго мне придётся отрабатывать свой долг в вашей постели?

Елагин резко развернул её к себе.

— Всю жизнь! И не только в моей постели, но и в моей жизни.

— Что? — она с ужасом в глазах смотрела на него. — Что вы сказали?

— Я хочу, чтобы ты стала не моей любовницей, а моей женой. Я предлагал тебе это уже ранее и предлагаю снова.

— Женой?

— Да, женой. Мне не нужна кратковременная связь с тобой. Мне нужно чтобы ты принадлежала мне полностью и телом, и душой. Была всё время рядом и не в качестве постельной грелки, а, чтобы разделила со мной всю мою жизнь без остатка.

— Стать вынужденной женой в обмен на деньги. Как благородно, Игорь Сергеевич… — Катя усмехнулась и подняв глаза, внимательно на него посмотрела.

— А что тебя не устраивает? Во всяком случае став твоим мужем, это будет моя обязанность решать все твои проблемы, и ты наконец освободишься от них раз и навсегда.

— Навсегда… вы правы… ценой своей собственной свободы. Заточив себя на всю жизнь с человеком, которого я…

— Не любишь… — Игорь закончил за неё фразу и горько улыбнулся. — Я это знаю и можешь не трудиться и не хлестать меня этим по щекам каждый раз, пытаясь побольнее ударить. Я такой, какой есть, плохой или хороший, благородный или подонок в твоих глазах. Да, возможно моё предложение кажется тебе сейчас унизительным. Что ж, если ты предпочитаешь стать за эти те же деньги лишь грязной подстилкой, я думаю, у тебя будет шанс и желающих найдётся много, готовых купить тебя за нужные тебе деньги, но только не я. Я высказал тебе своё предложение. Подумай о нём. Уверен, что ты, скорее всего меня снова возненавидишь, но поверь мне, бескорыстно в этой жизни такие деньги тебе никто всё равно не даст, а маму нужно спасать. Я жду твоего решения… — он медленно направился на выход.

— Я могу вам сказать свой ответ прямо сейчас. Я лучше продам свою почку, чем стану вашей женой…

— Ну что ж, удачи… — Игорь развернулся и не спеша покинул её квартиру.

Когда дверь за ним захлопнулась, Катя опустилась на пол и обречённо посмотрела прямо перед собой. Слёз больше не было. Ей казалось, она выплакала все их накануне. Сейчас была лишь горечь, стоявшая в горле. Жуткая горечь, которая душила и не давала сделать полный вдох, чтобы расправить лёгкие. Она понимала, что совсем одна, уязвима и беспомощна, крохотная песчинка, до проблем которой нет никому дела и раздавить её одним только мыском своих дорогих начищенных до блеска туфель мог каждый.

Она резко поднялась на ноги и направилась к шкафу.

Набросив на плечи плащ и взяв зонт в руку, она открыла входную дверь и стремительно покинула квартиру.

Через час она снова сидела в ординаторской и вытирая стекающие по щекам слёзы, держала в подрагивающей руке стакан с успокоительным средством.

Крапивин ходил из угла в угол огромного кабинета и периодически поворачиваясь, делал обречённые взмахи руками.

— Нет, это ж надо такое удумать, а… Где ты собралась продавать свою почку? У кого? Законодательно это можно сделать только после смерти человека, а обращаться к клиникам, которые это делают нелегально верх глупости. Ты что на тот свет захотела? А кто матери поможет выкарабкаться? Твой брат?

Катя опустила глаза и снова заплакала.

— Давай, пей лекарство и успокаивайся. Тебе силы ещё понадобятся. Я сегодня поговорю с главным врачом центра, и… — Крапивин резко замолчал, расслышав шум в коридоре и сделав пару шагов, замер на пороге у стремительно приоткрывшейся двери ординаторской. Заметив перед собой испуганное лицо молоденькой медсестры, он сосредоточил всё своё внимание на ней.

— Снежана, что случилось?

— Доктор, там ваша пациентка… — она перевела слегка растерянный взгляд на Катерину. — Онегина. Она упала в палате. Мне кажется, что у неё снова сердечный приступ.

Катерина выпустила из рук стакан с лекарством, и он со звоном ударившись о мраморный пол, разлетелся вдребезги. Она сорвалась с места и бросилась вслед за врачом к палате матери.

Её не пустили внутрь комнаты и она, увидев лишь в дверном проёме голову мамы с разметавшимися по полу волосами и безжизненным выражением лица, разразилась громкими рыданиями. Катя смотрела на суетившихся вокруг матери врачей, видела бесконечные шприцы в их руках с инъекциями, слышала громкие голоса и крики готовить реанимацию. Всё это смешалось в стремительный поток оглушающего невидимого водоворота, который захлестнул её сознание до предела и внезапная темнота, закрывшая пеленой её глаза, погрузила её во мрак.

Она медленно сползла по стене и упала на пол.

Сознание возвращалось медленно и тяжело. Ярко загоревшийся свет перед глазами, ослепил её, и Катерина с трудом разомкнула веки. Заметив перед собой лицо Крапивина, она схватила его за руку и резко поднялась, но тут же обессилено снова опустилась на подушку.

— Лежи, лежи… — он коснулся рукой её лица. — Скоро станет легче. У тебя сильно упало давление.

— Что с мамой? — произнесла она охрипшим голосом.

— Всё в порядке. Приступ купировали. Она спит. Не волнуйся.

Катя облегчённо выдохнула.

— Я тут… пока ты спала… Говорил с главным врачом, и он обещал посодействовать в вашем вопросе…

— Не надо.

— Что не надо?

— Деньги на операцию будут в наличии уже завтра.

— Но ведь ты говорила…

Катерина тяжело повернула голову и посмотрела на мужчину.

— Вы же сами сказали медлить нельзя и её приступ сегодня лишний раз только это подтвердил. Когда вы сможете прооперировать её?

— Не раньше пятого. Ей нужно немного окрепнуть после сегодняшнего приступа, — Крапивин присел с ней рядом. — Надеюсь, ты всё-таки не решила продать…

— Нет, не волнуйтесь. Я ничего продавать не буду. Вы правы, я нужна маме живая и здоровая.

— Вот и умница, что поняла это, а всё остальное поверь, не так важно. Главное здоровье и жизнь.

— Вы правы, всё остальное неважно, — Катя прикрыла глаза. — Когда я смогу уйти отсюда? — она снова распахнула веки.

— Полежи ещё часик, а потом я тебя отпущу. Только поезжай сразу домой. Тебе отдых нужен.

— Хорошо. Я вам обещаю, — она с улыбкой посмотрела на него.

— Ну и умница… — Крапивин погладил её по волосам и вышел из комнаты.

Катерина ещё несколько минут после его ухода просто смотрела прямо перед собой в потолок серого цвета. Весь тот ужас, что случился на её глазах с мамой до сих пор раздавался в её ушах. Она больше не хотела думать и устала всего бояться. Понимала чётко только одно, что сделает всё возможное, чтобы спасти родного человека и потому уже точно знала, куда отправится сразу же, как только покинет пределы больницы.

****

Елагин сидел на диване в своём кабинете и задумчиво смотрел в окно. Рука машинально касалась головы Байрона, которую преданный пёс положил ему на колени. На душе было также уныло, как и на улице.

Обложной дождь громко стучал в окно уже не один час. А сильный ветер, нещадно срывающий с деревьев в саду золотистые листья, швыряя их в мокрое стекло, наполнял душу горечью.

Игорь продолжал думать о разговоре с Екатериной. Уже жалел в душе о сказанном и озвученном ей предложении. Осознавал, что, то хрупкое доверие, что образовалось между ними, было сегодня разрушено окончательно.

Понимал, что поступил низко, воспользовавшись её трудностями, но ведь то, что он предложил ей было лучшим вариантом, нежели стать просто чьей-то любовницей, продав себя за деньги. Недоумевал, почему предложение о замужестве вызвало бурю негодования у неё, а стать его любовницей лишь на время, разделив с ним постель, приняла с обречённым согласием.

Знал всегда, что насильно мил не будешь. Но ведь он не мог ошибаться, потому что видел её глаза, её тёплый взгляд накануне, и тот поцелуй, что вчера сорвал с её губ, тоже не был отвергнут с её стороны. Значит, он не был ей противен, значит чувствовала к нему хоть малую толику симпатии. Тогда почему сегодня всё получилось так нелепо и непредсказуемо.

Игорь невольно опустил глаза и улыбнулся.

Байрон смотрел на него, не моргая, словно пытался прочесть и прочувствовать обречённые мысли своего хозяина.

— Ну что, приятель… Похоже, мы с тобой обречены на вечное одиночество, после того, как твоя любимая хозяйка покинула нас и ушла навсегда, откуда, к сожалению, не возвращаются. Как же её не хватает… — он нежно провёл пальцами по голове собаки, но пёс неожиданно сорвался с места и бросился к двери. Он поскрёб лапами о деревянную поверхность и заскулил, точно щенок.

— Что случилось? — Игорь стремительно поднялся на ноги и подошёл к двери, резко её распахивая.

Он невольно застыл на пороге, пристально всматриваясь в мокрое от дождя лицо Кати.

— Что случилось? — он смотрел на неё, не моргая.

Она молча посмотрела на него и опустив глаза, прошла внутрь комнаты. Остановившись в центре кабинета, она обхватила себя руками за плечи и внимательно посмотрела на него.

— Игорь Сергеевич, ваше предложение относительно денег для лечения мамы остаётся в силе? — она говорила слегка подрагивающим голосом. Её тело дрожало, точно в ознобе.

Игорь сорвался с места и сдёрнув с дивана шерстяной плед, подошёл к ней ближе. Набросив на её плечи плотную ткань, он закутал её и крепко обняв руками, прижал к себе.

— Ты вся вымокла. Ты что шла пешком?

Она подняла на него глаза.

— От пункта охраны. Они не пропустили машину без шашечек на крыше.

— Ты что взяла случайного водителя, чтобы приехать сюда? Ты с ума сошла? Почему ты мне не позвонила? Я бы прислал своего водителя за тобой, — он смотрел прямо в её глаза.

— Не ругайтесь, пожалуйста, — она слегка отстранилась от него и закутавшись поплотнее в плед, отошла в сторону и присела на краешек дивана.

— Подожди меня здесь. Я сейчас приду… — Елагин сорвался с места и стремительно направился на выход из кабинета.

Катя подняла глаза на собаку, которая замерев на месте, внимательно смотрела на неё. Вытащив руку из-под пледа, она постучала ладонью по коленке и позвала его по имени.

Байрон сделал пару шагов в её сторону и подняв голову, пристально всмотрелся в её лицо.

— Ну что, Байрон… Примешь меня в свой дом? — она провела рукой по голове четвероногого хозяина особняка и когда пёс лизнул её прямо в нос, горько улыбнулась и прижала его голову к себе.

Дверь резко открылась и на пороге снова появился Елагин с большой фарфоровой чашкой в руке и небольшим свёртком под мышкой.

Протянув в её руки кружку, он пристально посмотрел в её лицо.

— Сейчас же выпей. Здесь чай и малиновое варенье.

Катя согласно кивнула и поднесла чашку к губам, делая небольшой глоток ароматного чая. Она невольно вздрогнула, когда Игорь, опустившись перед ней на колени, уверенно освободил её ноги от промокших туфель и, взяв по очереди каждую из её стоп, растёр кожу на них до лёгкой красноты одеколоном из большого пузырька. Размотав свёрток, он извлёк из него чистую одежду и пару шерстяных носок.

— Они новые, я ни разу их не надевал. Катя вязала их, когда уже была больна. Они конечно большие для тебя, но думаю главное сейчас согреться, — он надел их ей на ноги и поднял голову, снова пристально всматриваясь в её лицо. — Допивай чай и переодевайся. Здесь моя тёплая фланелевая рубашка. Полагаю, конечно, что она будет тебе как платье, но зато она чистая и сухая. Твою одежду я отдам домработнице. Она её выстирает и до завтра всё просохнет.

— До завтра? Но мне нужно домой.

— Поедешь завтра утром. Тебе нужно отдохнуть и согреться, иначе сляжешь в больницу с простудой. Не волнуйся, я не буду докучать тебе. Ты сможешь переночевать в гостевой комнате.

— Игорь Сергеевич, нам нужно поговорить.

— Я понял это. Только чуть позже. Пей чай и переодевайся. Я выйду ненадолго. Спущусь на кухню и разогрею суп. Тебе нужно поесть.

— Спасибо вам большое.

— Не за что… — он резко поднялся на ноги и закрутив колпачком пузырёк с одеколоном, махнул рукой Байрону. — Пойдём, дружок, приказ покинуть комнату касался всех мужчин.

Пёс медленно повернул голову на него и нехотя поковылял за ним следом.

Катя улыбнулась и допив чай, отставила кружку в сторону. Развернув тёплую и мягкую фланелевую рубашку в крупную клетку, она с удовольствием сбросила с себя мокрые вещи и накинув уютную одежду на плечи, застегнула все пуговицы. Рубашка действительно больше походила на платье.

Завернувшись снова в плед, она опустилась на диван и положила голову на декоративную подушечку.

Согревающий напиток и тёплая сухая одежда наконец наполнили всё тело привычным состоянием комфорта, избавившего её одномоментно от сильного озноба.

Тихий стук, раздавшийся в дверь кабинета, заставил её поднять голову.

— Войдите…

Дверь распахнулась и первым в комнату вошёл Байрон и только следом его хозяин.

Игорь поставил перед ней небольшой складной столик с тарелкой ароматного супа в центре и передал в её руки хлеб и ложку.

— Кушай… Тебе согреться нужно.

— А вы? — она робко на него посмотрела.

— Я ужинал… — слукавил Игорь и резко выпрямившись, подошёл к окну, нарочно поворачиваясь к ней спиной, чтобы её не смущать.

Екатерина опустила глаза и принялась за еду. Суп был очень наваристым. Грибы, нарезанные крупными дольками, придавали куриному бульону восхитительный вкус и аромат, поэтому она с удовольствием съела его до капельки.

— Очень вкусный суп. Спасибо, — Катя отставила тарелку в сторону и подняла глаза на Игоря, пристально всматриваясь в его спину.

Елагин медленно повернулся и посмотрел на неё.

— Так о чём ты хотела поговорить со мной? — он подошёл ближе и присел с ней рядом.

Катя подняла глаза и посмотрела в его лицо.

— Вы сегодня сказали, что дадите деньги на операцию мамы, если я стану вашей женой. Так вот я подумала… Я согласна.

Игорь приблизился к её лицу.

— Почему ты так резко передумала? Это ведь не от желания быть со мной рядом. Ведь так?

Она опустила голову.

— Сегодня у мамы снова случился приступ в больнице, и врач сказал, что ей нужна срочная операция. Она упала в палате, и я стояла там и ничем не могла ей помочь, — Катя склонила голову и заплакала.

Елагин обхватил её ладонью за шею и прижал к себе. Нежно коснувшись губами её волос, он резко отстранился и поднялся на ноги. Приоткрыв дверцу сейфа, достал банковскую книжку и взяв ручку, быстро начал заполнять чек.

Через несколько минут поднявшись, снова приблизился к ней и сел рядом, протягивая в её руки финансовую квитанцию.

— Возьми. Этой суммы хватит не только на операцию, но и на всё дополнительное лечение мамы. Сегодня переночуй здесь, а завтра утром поезжай домой, — он резко поднялся на ноги и отошёл от неё, снова возвращаясь к столу.

Щёлкнув кнопкой компьютерной мыши, открыл электронную почту и принялся поспешно набирать сообщение управляющему своего банка.

Катерина крепко зажала чек в ладони и смотрела на Игоря, не моргая.

— А как же… ваше предложение?

Елагин повернул голову и внимательно посмотрел на неё.

— Ты свободна от него.

— Но как же…

— Если ты волнуешься о долге, то, как только мама поправится, будешь отдавать мне деньги частями из заработной платы. По возможности, разумеется.

— Но ведь это огромная сумма и мне не отдать её так сразу…

— Я думаю, жизнь человеческая стоит гораздо дороже любых денег. Не волнуйся и не думай ни о чём сейчас. Лечи маму. А теперь пойдём, я провожу тебя в гостевую комнату. Тебе поспать нужно.

Катерина смотрела на него, не моргая, и когда он подошёл ближе, поднялась, опираясь на его руку и пошла на выход из комнаты.

По длинному коридору шли молча. И когда он приоткрыл дверь гостевой спальни, она попрощалась и молча вошла внутрь комнаты.

Затворив за ней дверь, Елагин снова вернулся в кабинет и открыв электронную почту, полученную от своих партнёров, погрузился в работу. Больше не хотел ни о чём думать и размышлять. Хотелось окунуться с головой в новое дело и завтрашняя поездка в Чехию с ответным визитом на завод его партнёров, будет как нельзя кстати. Надеялся, что там, закрутившись с делами и заботами забудет и о Катерине, и обо всех последних событиях, что случились в его жизни, связанные с нею.

Тихий стук в дверь, больше походивший на лёгкое касание ногтей к деревянной поверхности, заставил его резко поднять голову и встать на ноги. Быстро преодолев расстояние до двери, он резко распахнул её и удивлённо посмотрел на стоявшую босиком на пороге Катерину.

— Ты чего не спишь? Болит что-нибудь? Тебя знобит снова? — он взволнованно всматривался в её лицо.

Она молча отрицательно покачала головой.

— Тогда что?

— Я хотела спросить во сколько мне завтра утром нужно быть в Загсе?

— Где быть? — он посмотрел на неё недоумённо.

— Я знаю, что сначала нужно подать заявления и только через определённое время людей могут расписать.

— Ты хочешь сказать, что… — Елагин замер.

— Да, я хочу сказать, что я согласна выйти за вас замуж.

— Ты действительно этого хочешь?

Катя молча кивнула.

— Ты хорошо подумала?

— Хорошо.

Игорь внимательно посмотрел на неё и склонившись, приблизился к её лицу.

— Я тебя сразу хочу предупредить, что наш брак не будет фиктивным, и мы не будем спать в разных комнатах. Ты будешь не только моей женой, но и любовницей. Ты будешь сопровождать меня на деловые встречи и приёмы, и мы будем совместно вести наш дом и наше общее дело в кондитерской. Подумай хорошо, прежде чем соглашаться. Мне не нужен просто штамп в паспорте, мне нужна ты и наша совместная жизнь в этом доме. У тебя ещё есть время всё обдумать и не приносить себя добровольно в жертву, если ты этого не хочешь. Тем более что я этого от тебя больше не требую.

— Я хорошо подумала. Я думала об этом с момента, как вы… — она немного помедлила. — Как ты оставил меня в гостевой комнате. Я согласна стать твоей женой.

Елагин задумчиво смотрел на неё, но уже через мгновение, крепко обнял её и прижал к себе.

— Хотел бы я, чтобы ты произнесла эти слова без давления над тобой всех сложившихся обстоятельств… — он слегка отстранился от неё, и пристально всмотревшись в её глаза, склонился ниже, и слегка коснувшись её губ своими, замер, словно ожидая её ответа.

Катерина судорожно вздохнула и приоткрыв губы, позволила ему углубить поцелуй.

Он обхватил её руками за талию и прижав к себе, принялся ласкать её губы нежно и трепетно, обречённо понимая, что, то неожиданное счастье, которое свалилось на его многострадальную голову прямо сейчас, было зыбким. И больше походило на ускользающий призрак, который он словно стелющуюся дымку утреннего тумана пытался удержать в своих руках.

Он чётко понимал, что это всего лишь иллюзия той счастливой жизни, о которой он мечтал. Но сейчас в данный момент ему было всё равно, пока ощущал в своих руках её тёплое слегка подрагивающее тело, её хрупкие пальцы, касающиеся его плеч и нежные губы, которые отвечали на его требовательные прикосновения, наполняя его голову и мысли дурманом головокружительного и такого пленительного самообмана.