Вместе вопреки

Элина Витина, 2022

– Разумеется я знал, – с насмешкой произносит он. – Алиса, когда ты уже поймешь, что мне наплевать? Мне было наплевать шесть лет назад и мне наплевать сейчас. Его слова не сразу оседают в моем сознании, но когда до меня все-таки доходит их смысл, я чувствую, что теряю связь с реальностью. Он знал о нашем сыне. Все эти годы, что я боялась, что он узнает, Марат, оказывается, был в курсе. И ему было наплевать. Восемь лет назад я была счастлива с ним. Семь лет назад он превратил мою жизнь в ад. Шесть лет назад он даже не стал меня слушать, когда я пришла рассказать ему о том, что жду его ребенка. Я была уверена, что больше никогда не увижу его. Но, видимо, судьба распорядилась иначе.

Глава 12

На этот раз Марат звонит сам, видимо, решил что негоже просить помощницу назначать фиктивное свидание с будущей фиктивной женой.

Но что-то мне подсказывает, что реши Скалаев заказать пиццу, и то потратил бы на разговор больше времени.

— В субботу в 19.00 благотворительный вечер в “Плаза”. Заеду в 18.30, будь презентабельна, — сообщает он и отключается.

Я еще с минуту кручу телефон в руке, пытаясь смириться с мыслью, что уже завтра мне придется входить в роль и изображать “большую и светлую” любовь с Маратом. Это было бы сложно и раньше, но сейчас, зная его отношение к нашему сыну… будет еще сложнее. Я бы даже сказала — невозможно.

Что ж, это его проблемы. Он сам сказал, что на кону его репутация, мне-то, по сути, терять нечего. Мое дело — закрыть МиКрейт и уж я позабочусь, чтобы условия были четко прописаны в его брачном контракте. Я же со своей стороны тоже выполню все пункты, вот только я сомневаюсь, что Марат вынесет в отдельный раздел то, как преданно я должна буду смотреть в его глаза. Тем более, я прекрасно знаю как люди ведут себя на подобных мероприятиях, голливудскими фильмами меня не проведешь. В этом обществе не принято проявлять свои чувства, максимум что муж и жена могут позволить себе на публике — это легкое касание. Так что никаких страстных поцелуев или даже объятий в наш договор не входит. А в остальном — я отыграю свою роль на отлично.

Не знаю что Скалаев имел в виду под “будь презентабельна”, но на всякий случай я выбираю элегантное черное платье на запах. В свое время я побывала на сотне таких мероприятий и прекрасно знаю, что дамы будут блистать лучшими нарядами дорогущих брендов, но в моем нынешнем гардеробе таких вещей не водится, а значит придется Скалаеву краснеть за свою спутницу в дешевом трикотажном платье. Опять-таки, это его проблемы, не мои.

На улице меня встречает душный летний вечер и черный “ягуар”. Марат всегда любил крутые тачки, будучи студентом он купил себе дорогущую “мазерати”, несмотря на то что ни своего жилья, ни брендовых шмоток у него тогда не было. Зато сейчас, если верить все тем же статьям в сети, у него неплохая коллекция столичной недвижимости, да и те костюмы, что были на нем на двух наших встречах утрут нос любому итальянскому моднику.

Я ныряю в прохладу салона и легкие тут же наполняются до боли знакомым запахом. В кабинете Марата все было по-другому: между нами было больше расстояния, само помещение было больше, в приемной была его помощница и куча работников вокруг.

Сейчас же я чувствую себя словно в клетке с диким зверем, поэтому замираю вжавшись в кожаное кресло и даже дышать, кажется, забываю.

Беспощадно глушу в себе любые намёки на чувства. Возможно, не будь того ужасного разговора в его кабинете, мне было бы сложнее. Потому что близость Марата, действительно, вполне способна пробудить во мне былые чувства. Но после его слов о нашем ребёнке… «Моем, — мысленно поправляю себя, — Марат не имеет морального права называть Тимура своим”. Впрочем, не то чтобы он горел желанием это делать… После его слов о моем сыне, я просто не имею морального права поддаваться этим призракам прошлого.

Запоздало соображаю, что нужно было взять такси и встретиться уже на месте. Все-таки, нахождение со Скалаевым в закрытом пространстве — не самая лучшая идея и чем дольше я чувствую на себе его изучающе-оценивающий взгляд, тем больше я в этом убеждаюсь.

— Пристегнись, — бросает мне Марат вместо приветствия и плавно трогается с места.

Он переключает свое внимание на дорогу, а я старательно изображаю интерес к видам из окна. Мне еще пол вечера предстоит изображать любовь, не стоит тратить свои актерские способности впустую, когда нас никто не видит.

Вскоре Марат тормозит и я удивленно смотрю по сторонам. Несмотря на то, что я делала вид, что пейзажи за окном меня неимоверно интересуют, мыслями я была где-то далеко, поэтому не заметила, что вместо “Плазы” Скалаев привез меня в ЦУМ.

Он спокойно выдерживает мой вопросительный взгляд, протягивает мне банковскую карту и небрежно бросает:

— У тебя есть десять минут, чтобы выбрать что-нибудь презентабельное.

— Если ты думаешь, что я отказалась от денег отца лишь для того, чтобы сейчас с энтузиазмом тратить твои — ты ошибаешься.

Я прекрасно понимаю, что Марат делает это не для того, чтобы порадовать меня как фея-крестная Золушку. В нашем случае он скорее Ричард Гир из “Красотки”, ему тоже нужно, чтобы окружающие поверили в наши чувства и я особо не выделялась на фоне расфуфыренных дам. Но у меня нет ни малейшего желания залезать в шкуру Джулии Робертс. С брендовыми магазинами я распрощалась давно и возвращаться к прошлым привычкам не собираюсь.

— Принцесска, — Марат даже не пытается скрыть раздражение, — сейчас не время включать гордость. Ну сама подумай, кто поверит в то, что ты моя женщина, если ты появишься в этом халате?

— Возможно они просто подумают, что ты жлоб, — выдаю ему лучшую улыбку.

— Тем более, — парирует Скалаев и выбирается из машины. Через секунду дверь с моей стороны открывается и о мой зад резко отрывается от сиденья. — У тебя осталось семь минут.

В магазине две девушки встречают нас натренированными приветливыми улыбками и, если их и смущает моя одежда, виду не подают. Я бегло оглядываю ассортимент, выуживаю изумрудное платье-комбинацию, подхватываю бежевые лаковые “лодочки” и уверенно направляюсь к кассе.

— Одну секунду, — бежит за мной одна из девушек. — У этого бренда нестандартная размерная сетка. Давайте я помогу вам подобрать размер.

— Спасибо, — благодарю протягивая ей платье и обувь, — Я прекрасно знакома с этим брендом и выбрала свой размер.

— Упаковывать не нужно, — командует Скалаев после оплаты покупки и уже мне: — У тебя осталось три минуты.

Мы синхронно направляемся в примерочную, я хватаю платье и демонстративно задергиваю белоснежную штору перед его лицом. Не знаю почему, но чувствую от этого огромное удовлетворение. Уверена, он и не собирался заходить в кабинку со мной, но это сродне “хлопнуть дверью” раз уж по-другому выразить протест мне не суждено.

Облачившись в платье и туфли, я трачу оставшуюся минуту из отведенных мне трех, чтобы покрутиться у зеркала. Провожу рукой по нежной струящейся ткани и невольно вспоминаю времена, когда могла позволить себе купить хоть десять таких платьев за раз. Не забыть бы после торжества вернуть вещи Скалаеву. Уверена, он без труда найдет кому его передарить, а вот мне его подачки абсолютно не нужны. Хотя надо отдать должное, смотрится оно на мне потрясающе.

Изумрудный цвет выгодно подчеркивает мои глаза и я, вдруг, запоздало вспоминаю, что это любимый цвет Марата. По крайней мере, он не раз говорил мне что это его любимый цвет на мне. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я специально выбрала это платье, чтобы угодить ему… Хотя, уверена, за эти годы он успел забыть что там ему нравилось шесть лет назад. Не удивлюсь, если сейчас он у него, наоборот, вызовет стойкую неприязнь.

Поправляю рукой волосы, радуясь, что переодевание не испортило укладку и выхожу из примерочной.

Марат, стоявший ко мне спиной, бросает взгляд на часы и поворачиваясь ко мне, произносит: — Ровно десять минут.

Последнее слово выходит совсем тихо, я скорее прочла его по губам, чем услышала. Он замирает вполоборота ко мне и на секунду мы встречаемся взглядами. На эту секунду мы переносимся даже не на шесть лет назад, а на восемь, когда только познакомились.

Но даже этой секунды мне хватает, чтобы кожа покрылась мурашками, а где-то внизу живота болезненно заныло…

Первым в себя приходит Марат. Разумеется. Он решительно разрывает наш зрительный контакт и больше не оборачиваясь ко мне направляется к выходу.

Не желая выглядеть быть послушной собачкой, поспешно семенящей за хозяином, я нарочно задерживаюсь в огромного зеркала и делаю вид, что поправляю волосы. Подождет, ему полезно. Мне же эта лишняя минута нужна чтобы привести сердце в порядок и в зародыше придушить любые воспоминания о нашем прошлом.