Золотая девочка

Элин Хильдебранд, 2021

Вивиан Хоу – «золотая девочка», любящая мать троих детей и автор тринадцати романов, действие которых всегда начинается в июне и происходит на Нантакете. Там же, где живет и сама Виви. Жизнь Вивиан напоминает мечту, пока прекрасным июньским днем трагическая случайность не меняет все раз и навсегда. Теперь у Виви есть одно последнее лето, чтобы отпустить прошлое и исправить совершенные когда-то ошибки. Для кого эта книга Для тех, кто ищет легкого (но вдумчивого) чтения. Для читателей романов и вдохновляющих семейных саг. Для тех, кому нравятся книги Фэнни Флэгг, Делии Оуэнс и Кристин Ханны. Для поклонников Элин Хильдебранд. Для тех, кто хочет прочитать историю, которая дарит надежду и радость в непростые времена. На русском языке публикуется впервые.

Шеф

По дороге на работу шеф полиции Нантакета Эд Кейпнэш слышит по радио, как вызывают скорую. На велосипедной дорожке у Мадакет-роуд нашли тело женщины, не приходящей в сознание.

К тому времени, как он добирается до участка, ситуация проясняется: водитель, поворачивавший с Мадакет на Кингсли, увидел, что на земле лежит женщина. Остановился и позвонил «девять-один-один». Тело женщины было изломано, изо рта шла кровь, на ноге виднелась рваная рана. Водитель сказал, что ему удалось нащупать слабый пульс, но, когда скорая доставила пострадавшую в больницу «Нантакет-коттедж», она была уже мертва.

Эд сидит за своим столом, опустив голову. Еще даже летнее солнцестояние не прошло, а у них на руках уже сбежавший с места аварии водитель.

— Готовы услышать неприятные подробности? — спрашивает сержант Диксон. Диксон, кажется, всегда приносит только плохие новости.

— Да, — говорит шеф полиции, хотя ему хочется сказать «нет».

— Погибшая — писательница Вивиан Хоу. Вы ведь ее знаете?

«Как не знать», — думает Эд. Андреа проглатывает каждую новую книгу Вивиан, как только та выходит из печати. Он уже знает, что во второй вторник июля ему нельзя даже заговаривать со своей женой. Она читает эти романы — действие каждого из них происходит на Нантакете, и в основе сюжета каждый раз лежит какой-нибудь скандал (как будто на этом несчастном острове и без того мало проблем, надо еще выдумывать!) — весь день и глубоко за полночь. Жена терпеть не может, когда ее прерывают.

Ни шеф, ни Андреа не знают эту Хоу лично, но они оба местные, поэтому, конечно, ему кое-что о ней известно. Вивиан Хоу была замужем за Джеем Пи Куинсборо, владельцем кафе-мороженого «Рожок» в гавани. У парочки трое детей. Их сын только что окончил школу; был нападающим в команде по лякроссу, и Эду попадалось его имя в газете. Еще у них две дочери; одну из них пару раз приводили в участок за мелкие правонарушения.

Семья Хоу живет на острове. Шеф не знаком — не был знаком — с Вивиан лично, но многое о ней знает. И ей, наверное, было известно о нем столько же, если не больше. Андреа говорила, что сюжет одного из романов миссис Хоу подобрался опасно близко к событиям того лета, когда погибли, выйдя в море на яхте, Тэсс, кузина Андреа, и ее муж Грэг. Жена зачитывала Эду абзац из той книги, когда он уже засыпал.

— Думаешь, она слышала про Тэсс и Грэга и использовала это в романе? — спрашивала Андреа. В ее голосе звучало больше радостного возбуждения, чем возмущения.

— Кто нашел тело? — спросил шеф Диксона.

— Круз Де Сантис, — ответил офицер.

Шеф нахмурился.

— Как он с ней связан?

— Дружит с сыном погибшей. Как раз ехал к ним домой, когда нашел миссис Хоу. Говорит, что сначала решил, будто она подвернула ногу. Парень изрядно перенервничал.

— Он что-нибудь видел?

— Его будут допрашивать, — сказал Диксон. — На вызов приехал Фалько. Здесь не все гладко, шеф. Фалько сказал, что видел Де Сантиса за пять минут до того, как поступил звонок: парень проехал на красный свет в конце Хупер-Фарм-роуд и с превышением рванул по Серфсайд. Фалько говорит, он чуть не остановил Круза, но узнал его и решил дать ему поблажку.

— То есть Фалько думает, что ее сбил Де Сантис?

Шеф знает младшего Де Сантиса с раннего детства. Отец Круза, Джо, держит кафе с сэндвичами под названием «Никль» — шеф почитает заведение своим присутствием три (то есть четыре, а иногда и пять) раза в неделю. Круз осенью едет в Дартмут, получил там стипендию. Шеф встает.

— Я с ним поговорю.

— Что?

— Я буду его допрашивать, — повторяет шеф. — Скажи мне, когда будут готовы результаты медэкспертизы. Полагаю, Фалько оцепил место происшествия?

— Да, — подтверждает Диксон. — Криминалисты уже едут с Кейпа.

— Еще есть свидетели? Бегуны? Собачники? Может, кто-то проезжал мимо на машине?

— После Де Сантиса остановилась еще одна пара на авто. Но они не видели, что произошло.

— Соседи?

— Фалько прошелся по окрестным домам. Никто ничего не видел.

— Замечательно, — проворчал шеф, имея в виду, что ничего замечательного здесь нет. — Я поговорю с парнем.

Круз Де Сантис — высокий худощавый черный парень; волосы у него по-армейски пострижены под машинку. Джо летал c восемьдесят второй воздушно-десантной дивизией во вторую войну в Персидском заливе. Меньше чем через год после того, как он вернулся из Ирака, у его жены диагностировали редкую агрессивную разновидность рака, и вскоре она умерла, оставив мужа самостоятельно воспитывать трехлетнего сына. Джо хорошо справился с этой задачей, справился просто отлично, хотя, войдя в комнату для допросов, шеф замечает, что Круз сегодня совсем не похож на себя. На нем джинсы и мятая футболка с надписью «Девственники рулят» — то ли ироничной, то ли нет; Джо держит сына в ежовых рукавицах. На лице Круза выражение, состоящее на девяносто процентов из отчаяния и на десять — из «хочу оказаться подальше отсюда». Глаза за стеклами очков блестят от слез.

— Шеф, — здоровается Круз, вставая.

Парня так трясет, что Эду хочется его обнять, но вместо этого он жестом показывает, что Круз может сесть.

— Тебе уже предложили что-нибудь? Воды? Кофе?

— Я не могу… Я не хочу. — Круз падает обратно на стул и сжимает голову руками. — Виви умерла. Она… — он сглатывает, — она умерла.

— Ну ладно тебе, ладно, — увещевает шеф. Пожалуй, он совершил ошибку, когда взялся сам проводить допрос. Ему удавалось разграничивать работу и личную жизнь, но он всегда был такого высокого мнения о Джо и полюбил мальчика, желая ему всяческих успехов.

— Дыши глубже. Я знаю, что ты огорчен. Много кто будет огорчен, когда об этом станет известно. Моя задача — попытаться выяснить, что произошло.

Шеф опускается на стул через стол от Круза.

— Давай начнем с того, как ты нашел миссис Хоу.

— Виви, — говорит Круз, — была мне как вторая мать. Мы с Лео были… мы дружим с детского сада. А Виви… она всегда шутит, что я ее любимый ребенок. У меня, понимаете, у меня даже свое место у них за столом есть. Виви купила носок с моим именем, чтобы повесить над камином. — Круз глотает комок, вставший в горле. — Я чувствую себя своим в этом доме. Не потому, что я сирота и ей меня жалко, а потому, что она… любит меня.

— Сочувствую, сынок. — Шеф берет ручку. — Ты ехал к ним домой, когда нашел ее? В семь пятнадцать утра?

— Да, сэр.

— Рановато для визитов, да еще и в субботу.

Круз кладет голову на стол и начинает рыдать. Шеф дает ему поплакать, а потом спрашивает:

— Где конкретно ты был, когда впервые увидел миссис Хоу? Расскажи все по порядку.

— Я ехал из дома. Выезжал на Кингсли и увидел… тело, Виви, она лежала на земле. Почти на велосипедной дорожке, но не совсем. Я решил, что она поранилась. Сразу понял, что это Виви. Она каждое утро бегает по этой дорожке. Я подумал, вдруг Виви растянула лодыжку, поэтому остановился и выскочил из машины. А когда подошел ближе, увидел, что… все плохо. И позвонил «девять-один-один».

— Подожди-ка, — перебивает шеф. — Отмотаем немного назад. Ты ехал из своего дома? Уверен?

Круз кивает, но не поднимает глаз от своих рук.

Если Фалько действительно видел, как парень промчался на красный в конце Хупер-Фарм-роуд, тогда Круз лжет. Джо с сыном живут на Делани, совсем рядом с районом Клифф. Возможно, предполагает шеф, Фалько ошибся. Или же Круз ехал откуда-то, откуда ему ехать было непозволительно. Например, из дома девушки. Шеф видел такое тысячи раз: когда расследуешь преступление, по дороге раскрываешь кучу не связанных с ним секретов.

— Круз, — произносит шеф, и парень поднимает голову. Его глаза за стеклами очков полны ужаса. Шеф напоминает себе, что даже хорошие, даже замечательные дети совершают ошибки. — Какие-то еще машины проезжали по Мадакет-роуд до того, как ты заметил миссис Хоу?

— Кажется, нет, — отвечает Круз. — Я такого не помню.

— Тебе встречались пешеходы на Мадакет-роуд?

— Нет.

— Кто еще, кроме тебя, видел, что случилось? Какие-нибудь бегуны, велосипедисты?

— Если бы кто-то видел, он бы, наверное, остановился, да?

— Ты видел кого-нибудь на велосипедной дорожке, Круз?

— Нет! Никого я не видел, только Виви, она лежала на земле! Я позвонил «девять-один-один», дождался скорую и побежал в дом — сказать Лео, что случилось.

— Ты не позвонил ему с места происшествия?

— Нет.

— Ты не позвонил лучшему другу, чтобы сказать, что его мать пострадала?

Круз снимает очки, кладет их на стол, и только тогда шеф замечает трещину на одной из линз и набухающий под левым глазом парня фингал.

— Мы с Лео вчера вечером поссорились, — сознается Круз. — Я подумал, что он не подойдет к телефону.

«Поссорились», — думает шеф. Это могло бы объяснить трещину на очках, фингал и тот факт, что Круз мчался к Лео домой в семь утра.

— Ты видел кого-то впереди на Мадакет-роуд? — спрашивает шеф. — Может, машина была припаркована на обочине?

— Нет.

Шефу надо взглянуть на место происшествия своими глазами, но, если он правильно понимает, тот, кто сбил Вивиан Хоу, должен был поворачивать на Кингсли, как и Круз. Если машина ехала по Мадакет, она ни при каких обстоятельствах не могла бы сбить человека, который еще даже не свернул на велосипедную дорожку. Но если она делала плавный поворот на Кингсли и водитель отвлекся, он вполне мог сбить пешехода. А потом, если знал, что Кингсли заканчивается тупиком, нарушитель, скорее всего, сдал назад и поехал дальше по Мадакет-роуд.

«Это точно кто-то из местных», — думает шеф, и настроение у него портится еще сильнее.

— Так, ты позвонил «девять-один-один», а дальше что?

— Я ждал, не отходя от Виви, — говорит Круз. — Взял ее за руку и попытался с ней поговорить на случай, если она меня слышит. Остановилась пара машин, какая-то женщина спросила меня, не я ли ее сбил…

— Это ведь был не ты? — осторожно спрашивает шеф. Он знает, что такое часто бывает: водитель, который сбил человека, сам вызывает полицию, делая вид, что просто проезжал мимо. Может, здесь такой же случай? Может, Круз гнал слишком быстро, Вивиан Хоу внезапно появилась у него на пути, он не успел среагировать, солнце било в глаза, может, парень был расстроен ссорой с ее сыном, может, ехал извиниться. Шеф вырастил своих двоих детей, а потом — еще двоих, Хлою и Финна, детей Тэсс и Грэга. Он видел столько подростковых драм, что хватило бы на шесть сезонов сериала для «Нетфликса». Каждый из этих детей мог перестать следить за дорогой, чтобы написать сообщение или переключить радио, — и ненамеренно скосить человека.

— Это ведь не ты ее сбил? Если тебе кажется, что это мог сделать ты, но сам не заметил, как такое произошло, сейчас самое время сказать мне. Я знаю, что тебя ждет блестящее будущее и ты не хочешь от него отказываться…

— Шеф Кейпнэш, — говорит Круз, и внезапно взгляд его становится ясным и серьезным, — это не я сбил Виви. Я не видел, кто это сделал. Я никого не видел, пока не позвонил «девять-один-один». Виви просто лежала на земле.

Круз закрывает глаза, и по его лицу бегут слезы.

Шеф вздыхает. Он знает, что парень все-таки может говорить неправду, но Эд верит ему против своей воли.

— Извини, сынок, нам придется изъять твой джип, чтобы криминалисты его осмотрели. — Он встает. — Позвони отцу, попроси тебя забрать. Мне очень жаль, что так получилось. Я понимаю, что ты потерял дорогого для тебя человека весьма трагическим образом. Я знаю, каково это.

Круз рыдает так сильно, что едва не давится слезами.

— Она была мне как мать, — говорит он. — Я был ее любимым ребенком.