Аномальный наследник. Турнир лицея

Элиан Тарс, 2022

Семнадцатилетний простолюдин Аскольд Сидоров, в прошлой жизни наследник великого имперского дома Александритов, обзавелся первыми соратниками в новом мире и поступил в престижный лицей «Алая Мудрость». Недавно он получил письмо от неизвестного доброжелателя. Кто в этом мире мог знать, что с ним произошло в прошлой жизни? Кто использует старый код? Предстоит срочно разобраться, а ведь на носу первый этап всеимперского боевого турнира. А еще школьный бал, на который нужно выбрать партнершу. И… как же так произошло, что Аскольд оказался втянут в разборки боярских родов?

Глава 2

Когда мы разместились на кожаных сиденьях дорогого автомобиля, Никита достал из рюкзака блестящий смартфон и, нажав кнопку вызова, приложил его к уху.

— Мама, здравствуй! Да, со мной все в порядке. Да, мам, меня спас Аскольд, и я пригласил его к нам домой. Я очень хочу наградить его за его поступок, как ты меня учила. Да, мы уже едем. Я тоже тебя люблю.

Закончив разговор, мальчик убрал телефон обратно в рюкзак и, нахмурившись, уставился в окно. Странно наблюдать за ребенком, который пытается вести себя как взрослый. Чем-то он напоминает меня в детстве, будто его с самых пеленок учили преподносить себя окружающим и держать себя достойно.

Но ему все же совсем мало лет. Как бы хорошо его ни обучали, он все еще ребенок. И, кажется, мать не забывает одаривать мальчишку теплом и лаской.

— Никита Всеволодович, — обратился я к пареньку, а он повернулся ко мне и тепло улыбнулся.

— Можно просто Никита. Вы… вы ведь мне жизнь спасли, — грустно проговорил он.

— Хорошо, Никита, — кивнул я. — Скажите, из какого вы рода?

— Из боярского рода Морозовых! — выпятив грудь, гордо произнес он. Явно ответил на автомате. Потому как после этого тихо добавил: — Я его глава. А моя мама — регент. И… — Его лицо скривилось, будто мальчик собирался заплакать. Но юный боярин сдержался и выпрямил спину. — Я поступил недостойно и подвел маму. Спасибо, что спасли меня. Иначе мама плакала бы! А роду было бы очень плохо!

Форкхово дерьмо, какой же ответственный умник! Хоть и совсем еще глупый малыш.

— Я спас тебя, — приобнял мальчонку за плечо, — не из-за твоего рода или твоей мамы. А потому что мне не хотелось, чтобы какие-то мерзавцы издевались над ребенком. И мне не важно, боярин этот ребенок или простолюдин. Забота о благополучии рода и близких важна, но и свою жизнь тоже нужно ценить, Никита.

— Да что простолюдин вроде тебя может знать о делах рода! — вспылила женщина-охранник со светлым каре, сидевшая рядом с водителем, Глебом.

— Галя! — неожиданно громко рявкнул Никита. — Не смей грубить моему гостю и спасителю!

— Простите, Никита Всеволодович, но…

— Никаких «но»! — отрезал мальчишка и посмотрел на меня большими карими глазами. — Простите, Аскольд.

— Ничего страшного, Никита. Ваши Слуги переживают за вас и желают вам всего самого лучшего. Я это понимаю. А еще понимаю, что вам не стоит слишком часто думать о том, что если с вами что-то случится, то пострадает ваш род. Не думайте о роде как об организации. Вы и есть род. Берегите свою собственную жизнь, а не жизнь главы рода. Просто живите, радуйтесь жизни, поступайте по чести и про веления сердца не забывайте. Я уверен, тогда ваши действия приведут ваш род к процветанию, — улыбнулся я.

Парень слушал меня, открыв рот. Интересно, понял ли он то, что я пытался до него донести? В любом случае хорошо хоть немного отвлекся от негативных мыслей.

А между тем к нашей машине присоединились еще две такие же — одна ехала впереди, другая сзади. Служба безопасности рода усилила охрану главы. Уверен, и на место побоища кого-нибудь отправили.

— Ой, я же с Мишей должен был встретиться, — неожиданно воскликнул юный глава и снова потянулся за телефоном. Он быстро нашел нужный номер и нажал зеленую кнопку.

— Аппарат вызываемого абонента выключен, — пробормотал мальчик. — На него тоже напали? Эй, Глеб! — повысив голос, обратился он к водителю. — Там на месте Мишу не видели?

— Федорова? — уточнил мужик. Удивления в его голосе я не услышал.

— Да.

— Нет, с тех пор как вы попрощались с ним в кафе, мы его не видели. Рядом с местом происшествия его не было. Но не переживайте, Никита Всеволодович, мы найдем вашего друга и убедимся, что с ним все в порядке. Можете дать его номер Галине?

— А? Да, — задумчиво кивнул мальчик, протянув свой смартфон блондинке.

Наш кортеж из трех автомобилей въехал в один из закрытых кварталов с красивыми дорогими особняками. Спустя три минуты неспешной езды машина проехала мимо распахнутых кованых ворот и остановилась. Дверь нашей машины со стороны Никиты резко распахнулась, и я увидел молодую женщину в платье горчичного цвета.

— Сынок! — выпалила она, простерла руки к мальчику и прижала его голову к пышной груди. — Хвала богам, с тобой все хорошо! Я так волновалась…

По ее щекам текли слезы, пока она ласково гладила сына по голове.

— Мама, мама, — глава рода пытался высвободиться, — ну не на людях же. К тому же у меня гость!

— Я, между прочим, вся переволновалась! — возмутилась женщина, но отпустила сына и отошла на шаг, подав ему руку, чтобы помочь выйти из машины. К этому времени я открыл свою дверь, вышел во двор и начал обходить машину сзади, поглядывая по сторонам.

Особняк Никиты и его матери представлял собой белоснежную двухэтажную «коробку» с двухскатной крышей и колоннами. По центру здания располагалось полукругом огромное крыльцо с большими ступенями. Вокруг особняка тянулись узенькие аллеи, ведущие в сад. Огороженная территория особняка своей площадью лишь самую малость уступала территории московской усадьбы Оболенских.

— Мама, познакомься, это мой спаситель и гость — Аскольд Сидоров! — проговорил мальчонка, указав на меня, когда я замер в полутора метрах от матери и сына Морозовых. Рядом стояли два охранника, не спускавшие с меня глаз.

— К вашим услугам, боярыня, — поклонился я с полуулыбкой и с интересом воззрился на регента рода.

Рост выше среднего — с небольшим каблуком, сто семьдесят пять сантиметров. Исходя из пропорций тела, я мог бы назвать ее длинноногой. Притом помимо длины ног она могла похвастаться и фигурой: соблазнительными бедрами и не самой маленькой грудью, с учетом всех слоев одежды охват которой, навскидку, составлял девяносто восемь сантиметров. Но за счет узкой талии ее фигура напоминала песочные часы — есть в этом мире такой архаичный прибор для измерения времени.

— Рада приветствовать вас в нашем доме, Аскольд. — Окинув меня оценивающим взглядом, она едва заметно улыбнулась пухлыми губами. Правильные черты лица и чуть заостренный подбородок, на котором справа была небольшая темная родинка, вместе со светлой кожей складывались в гармоничную картину. Каштановый цвет волнистых волос ей очень шел. — Меня зовут Екатерина Алексеевна Морозова, я регент боярского рода Морозовых. А с моим единственным сыном и несовершеннолетним главой рода — Никитой Всеволодовичем Морозовым, вы, полагаю, уже знакомы.

— Именно так, — кивнул я. — С Никитой Всеволодовичем я имел откровенную беседу по пути в вашу усадьбу.

— Мама, Аскольд, пойдемте в столовую. Нам надо подкрепиться после дороги. Я хочу чай и что-нибудь сладкое. — Боярин схватил мать за руку, а меня за рукав и потащил нас в особняк.

— Я хотела, чтобы тебя осмотрел врач! — попыталась возразить мать.

— Со мной все в порядке, мама! Я совершенно не пострадал. А вот в Аскольда стреляли из пистолета, когда он закрыл меня своим телом!

— Да? — округлила глаза боярыня и повернулась ко мне: — Вы ведь не ранены?

— Я успел активировать покров, — ответил я невозмутимо. Никита уже отпустил мой рукав, так что я спокойно шел чуть позади семейства Морозовых.

На крыльце особняка нас встречал старик-дворецкий с окладистой бородой. Выглядел он лет на двадцать старше дворецкого в московском имении Оболенских. Он и проводил нас в столовую, сообщив, что скоро подадут ужин.

Прямоугольный стол мог уместить человек двадцать, однако нас было лишь трое. Никита сел во главе стола, а мы с его матерью разместились по обе стороны от мальчика, друг против друга.

— Как же я волновалась, — пробормотала Екатерина Алексеевна, погладив ладошку сына. — Ты даже не представляешь…

— Прости, мам, — тихо проговорил мальчик. — Такого больше не повторится.

— Аскольд, — продолжая сжимать руку сына, обратилась ко мне женщина, — я бесконечно благодарна вам. Я обязана вам жизнью. Скажите, как я могу вас отблагодарить?

Глядя в ее искренние карие глаза, я честно ответил:

— При всем уважении, Екатерина Алексеевна, я вступился за Никиту не ради награды.

— Мне приятно это слышать, — улыбнулась она, — но все же за достойные поступки нужно награждать.

— Счастливая встреча матери и ее ребенка — лучшая награда для меня, — улыбнулся я.

Она перевела взгляд на сына, внимательно слушавшего наш разговор, затем снова посмотрела на меня.

— Хорошо, — кивнула Екатерина Алексеевна, — я сама решу, как вас наградить.

В столовую вошли две служанки, одна из которых катила сервировочный столик. Вдвоем они ловко накрыли на стол, поклонились и удалились.

— Антон, закрой, пожалуйста, двери, — подал голос Никита, обращаясь к дворецкому, который стоял возле дверей снаружи.

Боярыня удивленно посмотрела на сына, но ничего не сказала.

— Приятного аппетита, — пожелала она, и мы принялись за еду.

Какое наслаждение — ужинать в доме, где отменно готовят! Рябчик — так назвала поданную на стол птицу Морозова — оказался просто отменным. Гедонистическая часть моей натуры была в восторге от еды, которая попадала на язык. Я с трудом удерживался от того, чтобы не облизать тарелку, в то время как сама боярыня и ее сын аккуратно ковырялись в своих. Причем Никите подали только чай и десерт.

— Ты точно не хочешь есть? — заботливо спросила у ребенка мать.

— Нет, — отозвался он, перестав мучить яблочный пирог и отодвинув тарелку в сторону. — Только чай.

— Хорошо, — не стала настаивать Морозова.

— Мы ведь поели с Мишей в кафе, — вздохнул мальчонка. — А потом… потом я сбежал. Прости, мам…

— Ничего-ничего. Но больше так не делай. — Она погладила сына по волосам. — Но, мальчик мой, почему ты решил сбежать от Глеба и охраны? Я ведь говорила тебе, что нельзя так делать. Да ты и сам это прекрасно знаешь.

— Просто…Ну… Миша дразнил меня… Ну как дразнил — подшучивал, что я не могу без охраны и шага ступить. Говорил, что я боюсь… Что зря боюсь, ничего не произойдет! А я… Ну… в общем, не выдержал я. Прости, мама… глупо поступил, что в это дурацкое окно в туалете вылез. Мы с Мишей договорились тайком встретиться под той аркой… — Никита начал дрожать. — Вроде испытания на храбрость… Прости, мама…

— Ничего-ничего, я на тебя не злюсь, — ласковым голосом приговаривала боярыня. Поднявшись со стула, она прижала голову сына к груди и продолжила ее гладить. — Но, я немного не понимаю, сынок. Почему ты решил именно в то кафе сходить?

— Миша посоветовал… Говорит, был там с семьей и ему понравилось… Мам? — поднял он мокрые глаза. — С ним же все хорошо будет? У него телефон не отвечает. Надеюсь, на него никто не напал…

— Да просто батарея села, сынок. Вот и не отвечает. Не бойся, наши ребята присмотрят за ним.

— Хотелось бы с ним увидеться… самому убедиться…

— Увидишься, обязательно увидишься…

Наблюдая за боярыней, я окончательно уверился в том, что Слуги рода ищут или уже нашли этого Мишу.

— Не наказывай Мишу, мам, — неожиданно подал голос мальчик. — Я сам виноват.

— Все хорошо, сынок, не беспокойся. Ты же знаешь, мама добрая.

— Садись, мам, — попросил Никита. — Я в порядке.

Чуть помедлив, боярыня вернулась на свое место.

— Хорошо, что Миша не пришел туда, — вновь заговорил мальчик. — Там… там было страшно. — Он снова задрожал. — Я даже слова сказать не успел! — внезапно вцепился он в руку матери. — Я видел его тряпку! Я понимал, что, если он прижмет ее ко мне, я… Я… — И вот только сейчас юный боярин позволил себе разрыдаться. Резко повернувшись ко мне, мальчик уже мою руку схватил двумя руками. — Аскольд!!! Если бы ты не пришел, я бы… я бы…. А-а-а-а!!! Было так страшно!!!

Мальчик вскочил с места и уткнулся носом в мою грудь.

— Спасибо, что пришел! Спасибо, что пришел! Спасибо, что пришел! — как заведенный повторял он, а его мать, изумленно распахнув глаза и рот, смотрела на эту картину. — А-а-а!!! Как было страшно!!!

— Тише-тише, малыш. — Теперь уже я гладил его по волосам, прижимая к себе. — Бояться — это нормально. Только идиоты ничего не боятся. Запомни этот страх, но не дай ему подчинить себя, — ласково приговаривал я, повторяя слова своего наставника с родины, старика Бронкса, — используй его. Используй свои страхи, малыш, чтобы стать сильнее. Чтобы управлять ими. И тогда тебе не придется больше бояться.

— Д-да… — тихо пробормотал он.

— Все будет хорошо. Ты жив, и это главное. Впереди у тебя долгая и прекрасная жизнь.

— Д-да…

Ребенок не спешил отпускать меня, а я и не думал его отталкивать, продолжая гладить по голове, пока он не перестал дрожать. А через пятнадцать секунд он засопел.

— Уснул почти что стоя, — удивленно прошептала боярыня.

— Нужно отнести его в постель, — улыбнулся я, подхватив на руки спящего мальчика. — Покажете дорогу?