Под музыку любви

Элен Алекс, 2011

Ребекка живет в маленьком городке на берегу океана. Она снимает домик для гостей у миссис Корнуэл и работает в небольшой частной парикмахерской. Все бы было хорошо и обычно во всей этой истории, если бы Ребекка не напоминала миссис Корнуэл одну известную актрису, которая десять лет назад после трагедии на съемках в заснеженных горах пропала с радаров мировых новостей…

Как сочинить хороший роман? Надо мысленно разделить будущее произведение на четыре части. Вступление, завязка, развязка и окончание. И начать творить. Но для этого нужно сначала придумать такой сюжет, от которого душа станет гореть. А это самое сложное.

Как снять хороший фильм? Надо разделить будущий фильм на три части. А потом набрать группу людей, на которых придется орать с утра до ночи, подорвав к концу съемок свою нервную систему вот уже в который раз.

Но для этого нужно найти такой сценарий, от которого чуть ли не горячкой можно заболеть. А это самое нереальное.

Как сделать хорошую прическу? Надо мысленно разделить голову на две части и попытаться понять, какой части головы какая прическа пойдет.

Для этого нужно, чтобы кто-нибудь с утра пораньше зашел в эту богом забытую парикмахерскую. Но это вообще из области фантастики.

1

— Хочу быть смотрителем маяка или почтальоном на необитаемом острове.

Ребекка Голди сидела в огромном коричневом кресле из кожзаменителя, держала во рту сигарету и уже несколько раз пощелкала зажигалкой.

Линда Литгоу сидела в таком же большом кресле и подозрительно смотрела на подругу.

— Почему? — спросила Линда.

Ребекка пожала плечами.

— Мне кажется, — задумчиво сказала она, — что у человека, который живет на необитаемом острове, все желания должны сбываться.

Линда улыбнулась.

— Ну, — сказала она, — это еще неизвестно.

— Известно, — сказала Ребекка. — Только на необитаемом острове человек принадлежит самому себе.

— Ты думаешь?

— Да, — кивнула Ребекка, — потому что там не нужно обращать внимание на условности, правила и другие выдумки цивилизации.

Линда задумалась.

— Может, ты и права, — наконец сказала она.

Ребекка тем временем опять щелкнула зажигалкой.

— Кстати об условностях, — улыбнулась Линда. — Сейчас закуришь, и миссис Корнуэл выгонит нас обеих из своей парикмахерской.

— Пусть выгоняет, — сказала Ребекка, — мы с тобой придем посмотреть, кто к ней на работу вместо нас пойдет. За такую-то зарплату.

— Не волнуйся, — сказала Линда, — желающие найдутся, мы же нашлись.

— Ну-у, — протянула Ребекка, — мы с тобой — это исключение. Вспомни, никто больше на объявление так и не откликнулся.

— Свято место пусто не бывает.

— Еще как бывает, — улыбнулась Ребекка, — мы с тобой уже столько времени свободны, а еще ни один ошеломляюще порядочный джентльмен не подъехал к ступеням нашего дома в своем до блеска отмытом кабриолете — провести с нами прекрасный остаток своей жизни.

Линда рассмеялась.

— Ты только полгода свободна, — напомнила она, — тебе грех жаловаться.

— С прошлого Рождества! Ах, действительно только полгода.

— А жених-то какой у тебя был! — сказала Линда. — Какой жених!

— Да! Целый месяц ухаживал!

Девушкам было очень весело. Не такой уж ценный жених, видать, был.

Ребекка опять щелкнула зажигалкой.

— Вот поэтому никто и не идет в мою парикмахерскую, — констатировала миссис Корнуэл, незаметно входя в салон через заднюю дверь, — потому что у меня работники курят.

А ее-то зачем в такую рань сюда принесло, подумали Линда и Ребекка, мы бы на ее месте еще спали и спали.

— Вы бы свою парикмахерскую еще с пяти утра открывали, — сказала Линда, — у вас бы вообще от клиентов отбоя не было.

— Кто рано встает — тому Бог подает, — назидательно сказала миссис Корнуэл.

— Забудьте, — улыбнулась Ребекка, — в наше время такие поговорки неактуальны.

Миссис Корнуэл строго посмотрела на нее.

— В ваше время «Работа не волк, в лес не убежит» актуально? — сказала она.

— Да, что-то в этом роде, — ответила ей Ребекка и непочтительно зевнула в ладонь.

Миссис Корнуэл оскорбленно посмотрела на нее. Если бы эта девушка не напоминала ей одну актрису, она бы ее и близко к своей парикмахерской не подпустила.

Миссис Корнуэл ее, понимаешь ли, только для эстетики на работу и взяла. А то, что Ребекка Голди какие-то там парикмахерские курсы когда-то окончила, это еще курица надвое сказала.

Она по полчаса на голову клиента смотрит, прежде чем ножницы в руки взять. Настоящие парикмахеры так себя не ведут.

Настоящие парикмахеры чуть ли не на пороге парикмахерской встречают всех своих клиентов с ножницами в руках и мечтают каждого второго наголо подстричь. Вот как ведут себя настоящие парикмахеры!

Линда Литгоу, например, так себя и ведет. Побывав у нее в руках, клиенты долго и с недоумением всматриваются в зеркало, старательно натягивают на лоб коротко остриженные челки, но все равно возвращаются.

А у Ребекки Голди клиенты так и остаются с той же длиной волос, с какой пришли в парикмахерскую. Нет, разумеется, все тактично хвалят свои новые прически, и делают вид, что эти прически сильно изменились, и даже опять приходят сюда стричься.

Но только это еще не показатель того, что Ребекка их прилично подстригла. Так что от нее — одна эстетика.

Монтгомери Холден докурил сигарету, выбросил окурок в урну и вошел в парикмахерскую. Три грации, одна из которых была в почтенном возрасте, онемели.

Не ожидали, что в их парикмахерскую явится белокурый двухметровый принц в семь часов утра. Ну ладно, не принц. Так, король в возрасте.

А зачем тогда график работы — с семи утра — на дверях повесили? Чтобы теперь так удивляться? Пока Монтгомери все это обдумывал и вежливо рассматривал помещение, к грации постарше вернулся голос.

— Проходите, пожалуйста, проходите, — стала приветливо улыбаться ему миссис Корнуэл, ненавязчиво подталкивая залетного посетителя к креслу Линды, — мы рады всем своим клиентам!

Миссис Корнуэл непременно нужно было отвести этого клиента от кресла Ребекки Голди. И на это у нее было много причин.

Ей никак нельзя было показать, как ее встревожило появление этого мужчины на пороге парикмахерской, и поэтому она быстро мобилизовалось. Ведь в парикмахерскую вообще-то кто угодно мог в любое время войти, на то она, собственно, и парикмахерская.

Ребекка Голди сидела в своем кресле как примороженная и во все глаза смотрела на посетителя. У нее не было никаких сил сдвинуться с места.

Линда Литгоу проворно вскочила и тоже стала приветливо улыбаться новому клиенту. Как миссис Корнуэл и учила.

— Я буду стричься у той девушки, которая хочет быть смотрителем маяка или почтальоном на необитаемом острове, — сказал мужчина.

— Что? — растерянно оглянулась на Ребекку миссис Корнуэл.

Этого только еще не хватало.

— Что? — сказала Ребекка.

Ее незажженная сигарета неожиданно упала на пол. Ребекка закашлялась. Посетитель пристально смотрел ей в глаза.

— Вы, стало быть, подслушивали? — чуть слышно сказала Ребекка.

— Я докуривал сигарету на крыльце, — улыбнулся ей клиент, — это не возбраняется?

Ребекка молчала.

— Не возбраняется, — растерянно сказала вместо нее миссис Корнуэл.

Какие такие еще смотрители маяка и почтальоны у нее в парикмахерской? Надо бы и всякие разговоры на отвлеченные темы в рабочее время запретить, а то мало ли что из этого выйдет.

Возбраняется, мысленно ответила ему Ребекка Голди, когда клиент, улыбаясь самой белоснежно-безупречной улыбкой, как ни в чем не бывало направил свои стопы к ее креслу.

Подошел, поднял упавшую сигарету и протянул ее Ребекке. Возникла неловкая пауза. Ребекка так и не могла встать с кресла.

Откуда он знает? Как он понял, что это я сказала? — думала Ребекка. Но задавать вопросы не решилась.

Миссис Корнуэл, сложив руки на груди, исподлобья смотрела на Ребекку. Рядом с миссис Корнуэл стояла Линда и тоже весьма заинтересованно наблюдала за происходящим.

Почему Ребекка Голди сидит как примороженная в своем кресле и не сводит глаз с непрошеного утреннего гостя? Вроде парикмахерская на то и парикмахерская — сюда волен кто угодно зайти.

Наконец Ребекка, тяжело вздохнув, встала с кресла и уступила место клиенту. Взяла у него из рук сигарету и выбросила ее в мусорную корзину.

— Бросаете? — спросил клиент.

— Что? — сказала Ребекка.

Мужчина сел в кресло.

— Курить бросаете, — пояснил он, — игра слов.

— Ах да, — сказала Ребекка, — бросаю. Наглядная демонстрация.

— Какая игра слов и демонстрация? — сказала миссис Корнуэл.

— Извините, у меня работа, — сказала Ребекка и повернулась к ней спиной.

Взялась за спинку кресла. И себя постаралась взять в руки. Игра слов.

Уволю. Завтра. Ну хорошо, послезавтра, пообещала самой себе миссис Корнуэл, покидая небольшое помещение парикмахерской.

Но Ребекке было уже не до нее. Она незаметно разглядывала гостя. Узнал? Не узнал? Случайность? Совпадение? Провидение?

Что же это такое опять творится? Куда ей теперь-то бежать? Она и так уже от своего прошлого на краю света укрылась, а ей и тут покоя нет.

Выглядела ли она достаточно спокойной и равнодушной? Никто не заметил, что у нее чуть сердце не остановилось, когда она услышала этот голос?

— Как будем стричься? — спокойно спросила Ребекка у посетителя.

— Я думал, вы знаете. — Он внимательно разглядывал ее в зеркале.

— Откуда я знаю? — напряглась Ребекка.

— Это же вы же парикмахер, а не я, — вежливо напомнил мужчина.

— Ах, вот вы о чем. — Ребекка незаметно перевела дух. — А ваши пожелания?

— Если можно, покороче, — улыбнулся ей Монтгомери Холден, — а то у вас здесь слишком жарко. — Он обвел рукой пространство, имея в виду горячий южный город. — А вы бы что посоветовали?

— Мне нравятся мужчины с отросшими волосами, — призналась Ребекка.

Хорошо, что миссис Корнуэл ее не слышала. Если, конечно, она не возжелала задержаться за дверью. Ребекка покосилась на заднюю дверь.

— Ушла, совсем ушла, — улыбнулась Линда.

— Ручаться нельзя, — сказала Ребекка.

— Что, все так строго? — спросил мужчина, принимая живое участие в разговоре.

— Нет, вообще-то мы дружим, — пояснила Линда, — но все-таки мы наемные работники, и нам надо соблюдать некую субординацию.

— А-а, — сказал он, все так же с интересом разглядывая Ребекку.

Надо бы отвлечь его изумительно короткой прической, подумала Ребекка. Но знала, что коротко остричь — опять рука не поднимется.

Ей нравились длинные волосы, которые переливались на солнце, путались от ветра и соленых брызг океана, пахли лесом и дождем. Это естественно, это сама природа.

Линда с завистью смотрела на густую шевелюру клиента. Вот бы все это — ей в руки. Она бы камня на камне не оставила, ну волоска на волоске.

— Меня зовут Монтгомери, — сказал тем временем мужчина, глядя в зеркало в глаза Ребекке.

Ребекка старалась не встретиться с ним взглядом.

— Очень приятно, — сказала вместо нее Линда, — меня Линда зовут, а ее — Ребекка.

Ей хотелось подойти и толкнуть локтем подругу, чтобы она была повежливее.

— Мне тоже очень приятно, — сказал Монтгомери, продолжая ловить взгляд Ребекки в зеркале.

Ребекка тем временем набросила ему на шею длинную накидку и застегнула ее сзади на застежку. Вздохнула. Взяла в руки ножницы. Опять вздохнула. И осторожно дотронулась пальцами до белокурой, с легкой незаметной проседью, густой шевелюры.