Дорога за горизонт. Где ты, враг мой?

Эйрик Годвирдсон

Победа на Сизом Море завершила гаэльскую войну. Впереди сложная, но ясная и светлая дорога к миру и процветанию: так думали и Император Гаэли, и лорды кланов, и конунг Нордгарда, аргшетрон Амир.Но что, если враг притаился среди бывших соратников? Что, если ты потеряешь и друзей, и то, что давало тебе силы, и даже веру в себя? Потеряешь, где правда, а где ложь, и останешься один на один с болью и поиском ответа: где ты, враг? И где она – дорога в свет через тьму? Искать ответы предстоит каждому

Глава 1. Зима заканчивается

— Конунг! Встречай гостей, ну! Тут тебе, между прочим, письмо!

Амир, подняв голову от своих подсчетов — в конце концов, кому, как не правителю, следует знать, что в этот раз им сулит весенний ярмарочный сезон, и сулит ли хоть что-то прибыльное? — воззрился на входящих в Главный Зал. А, это соседи-гаэльцы в гости пожаловали. Конрэй, да к тому же со Старшим клана во главе.

Приветственно взмахнул рукой, кивнув вошедшим, мол, рад видеть, подходите. Не спеша отложил свитки, поднялся навстречу, радушно ответил на рукопожатия.

— Рад видеть, лорд!

— Взаимно, архэтро¹! — Гилри Конрэй от полноты душевных сил его еще и по плечу хлопнул, как родича. — У нас тут новостей — за день не пересказать!

Привыкнуть к нарочито разухабистым манерам горных Амир-Имбар успел уже давно, тем более, что прочим горскунцам оно тоже было по вкусу. А ранняя юность, проведенная в Эллерале, успела внушить и самому молодому правителю Нордгарда изрядное отвращение перед церемонностью и всевозможными длительными расшаркиваниями. Поэтому, собственно, Амир только улыбнулся и, предложив гостям горячего питья и закусок, поинтересовался:

— Уж не новостями ли этими я обязан визиту?

— Именно, — кивнул лорд Конрэй. — Я бы, может, и не стал делать крюк через твои земли, конунг, но уж больно интересные дела сейчас в Даар-Кандре творятся. Я хотел, чтобы ты об этих новостях узнал от кого-то, кому точно можно верить, а не из писем, писаных тщательнейшее подобранными словами.

— Что-то недоброе? — встревожился Амир, нахмурившись.

Почувствовав его волнение, вскинулась и дремавшая до той поры за дубовым троном янтарная драконица Льюла. Подняла голову на гибкой шее, пристально посмотрела на гостей. Гилри, заметив это, почтил «крылатую лайин²», как величали драконицу гаэльцы, легким кивком с приложенной к левому плечу правой ладонью — традиционный жест сердечного приветствия почти у всех народов выглядел похожим образом. Его спутники поклонились дракону чуть более церемонно — все-таки, Льюла была единственной в своем роде в гаэльских землях.

Меж тем глава клана Конрэй продолжил:

— Нет, что ты, нет, хвала Сокрытым, все более-менее благополучно — ну, насколько может быть благополучно в стране, оставшейся без верховного правителя, да еще и после войны.

Мы справляемся, по крайней мере, никаких особых трудностей не грозит… Если в наши дела не будут слишком активно совать нос со стороны. Это, разумеется, не относится к твоим людям, Амир — я имею в виду другие государства. Нами, ты не поверишь, активно интересуются. Вот об этом и речь.

— Ну почему же не поверю, — пожал плечами Амир-Имбар. — Дай угадаю — Эллераль?

— Не совсем, — мотнул головой горный элро. — Краймор.

— Хм-м. В общем-то, это была моя вторая версия.

— Но ты почти угадал. Эллераль интересуется не Гаэлью, но Нордгардом. Или тобой лично, это уж сам разберешь, — с этими словами лорд Гилри выложил на стол увесистый свиток, перетянутый лентами с печатями, что королевский указ.

— Письмо, — кивнул он. — Эллеральское. Тебе.

— Нашему королю тоже было, но гораздо менее объемистое, судя по всему, — подал голос один из спутников Гилри.

— Так, лорды Конрэй, и ты в особенности, Гилри, давайте уже по порядку! — Имбар хлопнул ладонью по столу, скрывая изумление. Сказать, что эллеральское письмо самим фактом его несколько озадачило — значит, было не сказать ничего.

— Ну, по порядку, так по порядку, — хмыкнул Старший. — Только вели еще брусничного вина с травами подать, да погорячее — продрогли мы знатно, перед Молочной Луной ветра в перевалах — сам знаешь!

Когда принесли еще крутобоких кувшинов, курящихся паром, и зажаристых пирогов — путников в такую погоду не только поить горячим нужно, но и кормить тоже — неожиданные гости принялись рассказывать.

По словам горных выходила прелюбопытная вещь.

После памятного сражения у Сизого моря, которое гаэльцы и Нордгард справедливо полагали только их личным делом, вынырнувшей из складок пространств и времени Гаэлью живо заинтересовались жители соседнего континента. Как был до этого скоропостижно забыт сам факт существования сей земли, пока Гаэль находилась не в этом измерении, так же быстро о ней и вспомнили — уж стараниями ли старшего всадника из Эллераля это случилось, или просто слишком быстро ползут новости — оставалось только гадать.

Но вот, как бы там ни было, а, презрев все тяготы ранневесенней (по погоде так и вовсе все еще скорее зимней) навигации, крайморские и эллеральские дипломаты отправились в путь. Благо, что Драконий Хвост — теплое течение, зажатое меж берегов Краймора и Гаэли — все же делало это предприятие вполне реальным.

— Эллеральцам, как я понял, до нас как-то в самом деле особого дела нет, они больше для вида явились — убедиться, что в соседи им теперь досталась земля как земля, а не пристанище жутких орд воинственных тварей, как они все это время опасались, хе-хе! Убедились, что они нас не интересуют, быстро заскучали, сутками ведут сейчас бесконечные разговоры об искусстве и как-то излишне абстрактно — о торговле. Ну и вот письма от их короля привезли, отчасти лишь дань дипломатическим расшаркиваниям, как я понял. А вот Краймор наоборот. Во-первых, их не трое прибыло, как тех серебряных, а в два раза больше; во-вторых, всячески выражают желание союзничества и взаимоподдержки, ну а в-третьих — и самое главное — уболтали нашего короля основать Посольский Дом.

— Это еще что за новшество?

— Ну как новшество — на самом деле один из старых особняков, что на отшибе дворцового комплекса в Даар-Кандре, приведут в парадный вид, и там будут принимать прибывающих гостей из других стран теперь. Сейчас вот во главе этой компании такой важный донельзя господин прибыл. Герцог Эбер ран Янгор.

— Ого! — Амир не знал герцога лично, но фамильное прозвание подсказывало, что тот имеет прямое отношение к правящему дому Крайморской Империи.

— Родич крайморского правителя, как я понял, — кивнул Гилри. — Кажется, даже не особенно дальнего родства. Племянник или кузен, что-то такое.

— Так… а что сиятельные господа от нас хотят?

— Союзничества, — пожал плечами Гилри. — Ты знаешь, у меня сложилось впечатление, что они сами далеко не лучшие свои времена переживают, и нас видят скорее сильным и могучим соседом, которого следует улещивать, задабривать и, в случае чего, просить о поддержке. Не то этот сосед клац пастью — и плакали самые лакомые куски земель… Как-то так.

— Но ведь… — Амир удивленно вскинул брови.

— Это мы знаем, что нам как-то не до них. Да и завоевывать Краймор никогда у наших правителей желания не было. У нас хватает земли, но откровенно не так уж много воинов, да и зачем она, та земля? Ничего у них такого нет, чего бы не было у нас. Впрочем, разубеждать особенно в представлении о Гаэли как о мощной и опасной стране я бы не советовал. Мы тут с другими горными королю уже на это указали, вроде бы он даже согласен. Вот так вот — весело нынче в столице. С крайморскими послами там еще какой-то очень любопытный тип прибыл, но не крайморец. Воин, знатный, держится тоже — как отпрыск королевской крови. Но без заносчивости. Откуда-то совсем издалека, я с ними так толком не пообщался — о чем сейчас искренне жалею. Знаешь, такой… из тех, на кого смотришь и думаешь — или ближайший союзник, или смертельный враг, третьего не дано. Присмотреться бы! Ну да там и без меня есть кому. Ты вот письмо прочти лучше, скажи, чего пишут, да сам о том чего думаешь?

Амир подтянул к себе свиток, бестрепетно сломал позолоченные печати — ишь, расщедрились!

Само письмо оказалось супротив богатой внешней стороне на редкость скучным. Потоки любезностей в адрес «сиятельного всадника-на-драконе Та-Амира», заверения в том, что «прошлые недоразумения» могут считаться забытыми, да под конец — приглашение посетить Эллераль по поводу грядущих весенних празднеств. Последние — приглашения то есть — подтверждались не только королевской печатью, но и приписками от двух других всадников — Йэстена и Силаса. Амир со смешанными чувствами снова свернул письмо.

— Ну что там? — жадно вопросил Гилри.

— Поток бесконечных витиеватых любезностей и приглашение на грядущие праздники, — честно ответил Имбар.

— И все?!

— Ну да.

— А чего лицо такое недовольное? Точно лягушку за шиворот сунули!

— Да не хочу я к ним ехать! — искренне подосадовал молодой конунг. — Но придется!

— Почему придется-то?

— Ну, во-первых, меня лично просили об этом друг детства и наставник, это раз. Два… лучше уж худой мир, я полагаю. Не хватало, чтоб они еще расценили отказ как оскорбление. Серебряные эльфы очень заносчивый народ, если честно.

— А, ну раз так, — Гилри кивнул. — Что еще остается!

После гости принялись рассказывать остальные новости — их, мелких, но не менее оттого интересных, было в избытке. Слушая рассказы, молодой правитель Нордгарда, конунг народа Горскун Амир-Имбар Ингольвсон понимал — кажется, все-таки зима и в самом деле была слишком долгой, и друзей, товарищей и союзников он уже не видел довольно давно. Да, дел после военного похода хватало всем, но сейчас как раз появилась передышка. Узнать бы поближе, что там творится, не только со слов Гилри!

Вот и он сам о том же, точно уловив настроения хозяина Фрамстаага, завел речь:

— Да, еще, Имбар, такой вот момент есть… конечно, эллеральские дела — это твои личные дела и все такое, но в столице выражают надежду, что ты вскорости навестишь двор. Идут приготовления к торжественной коронации короля Мааркана, ты, само собой, будешь приглашен официально, но… до или после визита к серебряным — загляни в Даар-Кандр, вот тебе мой совет!

— Без ценного слова всадника никак? — хмыкнул иронично Амир.

— Вроде того, да. Но на самом деле все проще — Айду Мааркан наверняка соскучилась, а ты же не хочешь расстраивать такую славную девушку, к тому же еще и принцессу! — лорд Гилри старательно сдерживал широкую улыбку — правда, безуспешно.

Амир не подал виду, но в душе у него разом потеплело — точно солнцем пригрело, не по-зимнему ярким.

— Да и к тому же, там сейчас знатный кавардак — и сиятельный лорд Ардэйх был весьма не рад моему отъезду. Говорит — если еще кто-то из северных не появится в самое ближайшее время в этой обители суеты… в общем, я тебе не буду дословно пересказывать, что именно и в каких выражениях он сказал. Но я уже заранее не завидую тем, кто попадет под тяжелую руку!

— А что король? — думая все еще немного о другом, вопросил Амир.

— А что король? Король ему сейчас слово поперек сказать боится — нарадоваться не может, что тот вернулся на пост военного советника. Мааркан, конечно, излишне мягок порой — но он совсем не дурак! Ну и тебе, конечно, государь Леон обрадуется — он тебя очень ценит. Ты же знаешь. Вот, заодно на послов этих глянешь. И рыцаря этого из-за моря тоже, да.

Амир кивнул. На этом тему политических сплетней свернули — и остаток вечера обсуждали простые и более насущные вопросы, вроде грядущих ярмарок, какой ждать погоды и прочем подобном — правители самых северных пределов Гаэли знали, что для их земель сейчас, в грядущее межсезонье, куда как важнее далеких дрязг, и тем общих имели преизрядно много. Разговор вышел долог — и небесполезен и конунгу Нордгарда, и лорду гор Конрэй.

А там и стемнело, довольно рано — день еще не начал прибывать, а здесь, в северных землях, и против обычного был короток по холодному времени-то. Гости остались на ночлег — но утром собирались двинуться домой. Оно и понятно — если Гилри столько времени был в столице, верно, уже успел по дому соскучиться. И даром, что глава клана Конрэй холост — повидать родных все равно наверняка не терпится!

Амир подумал, что, по иронии, как раз он сам отнюдь не рад перспективе в скором времени ехать туда, где, в общем-то, как раз в понимании кого-то со стороны и должна быть его семья. Эллераль, земля за морем… земля детских лет всадника Та-Амира.

В ответ на сетования Амира-Имбара Имор — старый ярл выполнил свое обещание, и поддерживал конунга советом и делом неотлучно, посему и сейчас внимательно выслушал новости, привезенные гаэльскими князьями — лишь хмыкнул и предложил держаться, как подобает королю. И добавил:

— В конце концов, Имбар, ты появишься там уже не как мальчишка-изгнанник, только и славный тем, что летает на драконе, а как конунг страны, внесший довольно большой вклад в победу над Шан-Каэ. Если они забыли об этом порождении Пустоты — так ты напомни им, напомни, Ингольвсон! Такие вещи забывать вредно.

— В Эллераль я поеду только ради того, чтобы повидать мать и Силаса с Фоксом, да еще драконов, и все, — скривился тот. — Не слишком горю желанием общаться с тамошним Советом! Но, видимо, придется, ты снова прав, Имор. А ты что скажешь, Льюла?

— Ну я что скажу — я очень соскучилась по Саире и Скаю! Поэтому мне скорее радостно — но я вижу, что ты не слишком рад. И все же — тут я тоже согласна и с Имором, и с твоими собственными рассуждениями — не ехать как-то… неправильно, что ли. А что до прошлых дел, — Льюла слегка замялась, но тут ее снова перебил Имор:

— Ты, конунг, просто сделай вид, что приехал получить поздравления, и не береди прошлое! — пожал плечами ярл гнорргов.

Льюла согласно закивала:

— И добавить нечего, да. Но я смотрю, ты куда как с большим интересом думаешь о поездке сперва в Даар-Кандр!

— Это точно. В конце концов, Конрэи привезли много интересных новостей, взглянуть на происходящее все любопытнее и любопытнее.

— К тому же — они нам не чужие, — подтвердил Имор. — Отношения с Даар-Кандром в нашем случае поважнее, чем с серебряными эльфами!

— Ну и порт их все же поюжнее — оттуда отбыть в дальнюю дорогу будет гораздо удобнее, чем от нас — море неспокойно что-то в последние дни.

— Так зимние шторма, — кивнул седобородый гноррг. — В наших землях дело не редкое. Каждая лига к югу будет служить усмирением неспокойного нрава морских просторов сейчас, если хочешь моего мнения.

— Зачем порт! Мы и так…

— Нет, Льюла, сейчас все еще слишком холодно, даже в Даар-Кандре. И я бы не рискнул поднимать тебя на полные сутки в небо по такой погоде. Ты не серебряный и не черный, уж прости. Это как-то необдуманно выйдет.

— Так в тех краях, куда мы полетим, гораздо теплее! Но как знаешь, я не настаиваю. Хорошо хоть, ты не стал вообще противиться самой идее этой поездки!

— Если бы я был таким же юнцом, как еще полгода назад, то стал бы. Но сейчас — нет, сейчас я уже понимаю гораздо больше, к счастью. А кстати, у меня идея — давай уговорим Айенгу перебраться к нам?

— Конунг, если тебе это удастся, все люди Нордгарда будут совершенно счастливы! — с чувством произнес Имор, что продолжал слушать и драконицу, и конунга.

— Я думаю, с этим не будет больших трудностей, — хмыкнул Амир. — И это одна из причин, по которой я не слишком мрачно смотрю на это приглашение. Но сразу после Молочной Луны я вернусь сюда, и точка!!!

Гилри, лорд Конрэй, был прав — ветра об эту пору в горных перевалах бродили лютые, но Амир, поразмыслив, все же уступил своему дракону — до Даар-Кандра они полетели. Это не на другой континент, а какие-то пару-тройку часов ледяных объятий неба вполне можно было перетерпеть — по крайней мере, гораздо легче, чем пару суток пути по земле.

К тому же — над Даар-Кандром зависли сонные, теплые снеговые облака, и режущие, точно сколы хрустального клинка, ветра окончания зимней поры, гуляющие в пронзительно-яркой синеве неба, тут притихли и не буянили так, как над горами.

Снег и в самом деле шел — влажный, пушистый, но не слишком густой, и потому трудностей с полетом не создавал. Амира с Льюлой, видимо, заметили в небе давно — и потому уже встречали. Едва лапы янтарной коснулись присыпанного снегом камня главной площади гаэльской столицы, их тут же окликнул звонкий женский голос:

— Как полет, конунг? Продрогли?

— Есть немного! — весело отозвался Амир, спускаясь с седла и оборачиваясь к источнику звука.

От знакомого голоса сердце в груди на миг сбилось с ритма, сладко заныв. Спешившись, он, пряча улыбку, позвал по имени окликнувшую:

— Айду!

Девушка быстрым шагом приблизилась к путникам, и Амир, сбросив рукавицы, обеими руками поймал ладони принцессы, мягко сжав их. Сама же Айду, ярко улыбнувшись, заключила всадника в объятия — по-видимому, нимало не печалясь о том, кто и что на это может сказать.

— Я ждала вашего визита, Амир, — негромко сказала она. — Зима выдалась длинной, как никогда.

— Но она уже заканчивается, — Амир обнял ее тоже, отпустил и поцеловал ей руку, как самого начала собирался, и с удовольствием отметил, как блеснули глаза Айду. — И сулит многие перемены!

— Ох, это точно! Но давай об этом все же в тепле — там, откуда вы держите путь, наверняка гораздо более суровая погода, чем у нас!

Амира — тут горные князья снова не соврали ни на мелкую монетку — в столице и в самом деле ждала не только принцесса Айду. Прежние соратники, незнакомые пока им с Льюлой гости страны, сам король — всех новость о прибытии всадника заставила оживиться.

При всей нелюбви к придворному церемониалу, сам Амир-Имбар тоже был рад, что перед визитом в Эллераль решил завернуть сюда. И именно перед — а не после. Все же настроиться на определенный лад общение с теми, кого он хорошо знал и ценил, помогало в изрядной мере. Лорд Уаллэн Ардэйх и Вердэн, рыцарь Д'Арайн, излучали спокойную уверенность, король Леон — доброжелательность, принцессы Мааркан — и Кира, и Айду — дружескую симпатию, и это было как раз то, что нужно накануне встречи с не самыми приятными воспоминаниями.

Старые же знакомцы успели за время, прошедшее с предыдущей встречи, приобрести какой-то плохо объяснимый налет неподдельного спокойного величия. Превратились из воинов, отчаянно спасающих буквально рассыпающуюся на осколки страну в победителей, хозяев, властителей своей земли, и Амиру нравилось видеть в недавних просто друзьях теперь еще и сильных союзников в делах управления страной и народом. Изменились таким образом почти все знакомые — разве что советник Кэнельм Ллерн да младшая принцесса, Кира, остались, какими были. Кальбара же, бывшего барда, разведчика и наемника, стало вовсе не узнать — Первый Министр, гляди-ка! Впрочем, Амир не слишком хорошо знал его и прежде — поэтому судить не взялся бы. Хватало, по крайней мере, того, что теперь лорд Кальбар Д'Ошелл начисто утратил свою язвительную подозрительность, и был буквально само радушие, приветствуя Амира и Льюлу. Собственно, и в этот раз Амир с ним не особенно много общался — Кальбар был в основном занят общением с послами. Развлекал скучающих эллеральцев, знакомил крайморцев со все новыми и новыми людьми, и прочее в таком духе, и был, надо сказать, в этой роли на удивление хорош. А главное — его оно, казалось, вовсе не тяготит, и пребывал он подтянут, бодр и энергичен. К слову, новые знакомства и для Амира — это если говорить о послах — оказались вовсе не утомительными, хотя подчас — странными и удивительными.

Амир успел выяснить от знакомых, кем был тот удививший лорда Конрэя знатный воин, не похожий на всех остальных прибывших из-за моря.

Им оказался — ни много, ни мало — рыцарь Круга Стихий из Марбод Корту. Звали высокородного гостя Раэнар ДэКэр. Это Амир-Имбар успел узнать до того, как тот пожелал лично познакомиться с ним. Впрочем, знакомство состоялось весьма скоро — в первый же день из тех трех, что Амир провел в Даар-Кандре перед отправкой дальше.

Рыцарь ДэКэр оказался высоким, крупным, но при том удивительно гармонично сложенным человеком совершенно неопределенного возраста, темноволосым, с чеканными правильными чертами лица, и смуглым, — но при том светлоглазым, что гаэлец. Только и разницы — в ярком загаре. К гаэльским элро загар не прилипал совершенно, казалось — а корты же, напротив, были настоящими любимцами солнца. Взгляд у рыцаря был острый, ровно у хищной птицы, и мгновенно выцеплял все, что того интересовало, из самой плотной толпы. Вот как и самого аргшетрона, скажем. Заметил издали, быстро свернул начинающийся с кем-то разговор — и целеустремленно направился в сторону Имбара, пока тот гадал, как рыцарь-корт его так быстро вычислил без Льюлы (драконица отсыпалась в тепле после холодного перелета), и зачем, собственно, он, Амир, ему понадобился. Игнорируя чье-либо посредничество, ДэКэр подошел к молодому всаднику, сдержанно, но изысканно поклонился:

— Светлого неба и ясного солнца над головой, аргшетрон! Не удивляйтесь, я вас уже немного знаю по рассказам из уст других, а вот вы меня, видимо, нет. Но это легко исправить — позвольте представиться, Раэнар ДэКэр по прозванию Серебряный Ключ, рыцарь круга Стихий. Я из Марбод Корту, верно, вы уже догадались.

— Марбод Корту? Далеко вы забрались, amisbrargento³! — Амир столь же учтиво ответил на приветствие. Бесконечный список приветствий и положенных по этикету обращений, который Амир изучал в детстве еще в Эллерале, хоть иногда, да пригождался. — Неужели наша небольшая страна так живо заинтересовала вообще весь Атван, что Старый, что Новый мир?

Рыцарь ответил с мягким смешком:

— Признаться честно — не совсем. Меня лично интересовала ваша персона, Амир. Не удивляйтесь, я уже не первый год думал о том, что стоило бы отыскать семью моего пропавшего соратника, вашего отца…

— Что?! — Амир думал, что уже ничем не может быть столь сильно удивлен, но его отец, которого он не видел никогда в жизни, не уставал преподносить сюрпризы своему сыну.

— Да, аргшетрон, да… или вы предпочитаете свой северный титул, конунг? В общем, Амир-Имбар, вы не ослышались. Ваш отец, Ингольв Моурсон, в свое время оказал мне довольно большую помощь. Мы познакомились уже в его бытность всадником, да. Это довольно долгая история, и я отчасти чувствую себя в некоторой степени ответственным и за его дальнейшую судьбу, приведшую к гибели на поле боя.

— Когда воин гибнет в бою — в этом нет ничьей вины, кроме самой судьбы, что развернула дороги таким образом, — спокойно изрек Амир, скрывая вал противоречивых эмоций.

— В любом случае, все очень и очень непросто вышло, и в наших землях, и у вас. То дело, которым мы были заняты вместе с вашим отцом, нельзя почитать до конца завершенным — это я понял еще тогда, да и сейчас, верно, некоторые моменты заставляют меня снова держать ухо востро.

— Это как-то связано с… — Амир помялся, не слишком желая трогать скользкую тему, но все же решился. — Книгой Духов, Шан-Каэ и остальным, что нанизано на эту же нить?

— Верно, — энергично кивнул корт.

— Можете спать спокойно, лорд Раэнар, я сам лично завершил земной путь этого отродья Пустоты, вот именно на этой земле.

— И за это я хотел вам выразить отдельную благодарность.

— Да полно вам, — сказал Амир, хмыкнув — а про себя отметил, что, чем дольше он беседует с кортом, тем чище у того становится речь — вот уже странный, непривычный уху акцент почти неразличим. Если же рыцарь так прекрасно говорит на всеобщем, для чего он вообще затевал этот маскарад с акцентом? — Я поступил так, как должен был поступить!

— Я знаю, — кивнул он. — Но тем не менее. К слову, я проезжал через Эллераль, и имел счастье беседовать с вашим наставником, и с матерью, госпожой Айенгой. И потому еще в большей мере чувствую долг перед вашей семьей. В какой-то мере, на самом деле, это все семейные вопросы, по которым я хотел вас увидеть. Ингольв в свое время помог в моих делах, касающихся чести рода, теперь я хочу выразить вам признательность. Вы победитель, Амир — настоящий победитель в самой крупной и важной войне прошедшей четверти века, если все называть своими именами. Отбитое вторжение в Эллераль было какой-то несусветной чепухой по сравнению с тем, что вам удалось — если судить глобально. А у победителей — увы — слишком часто бывают враги.

— Чепухой, говорите? — Амир вспомнил страницы книг, что читал в детстве, и глаза наставника, не желающего рассказывать подробнее, чем на тех самых страницах изложено, и непонимающе посмотрел на рыцаря. — Это же…

— Эльфиз форменным образом провалил тот бой! — с неожиданной горячностью воскликнул рыцарь. — Уцелела столица, да — но земля, жители, воины, в конце концов? Всадники? Потеря трех всадников из пяти и почти всей армии в обмен на целостность белокаменных башен? Как-то… плохой расклад, как по мне. Простите, конунг, я не могу иначе расценивать поступков политиков в этой части мира. Ведь это именно они прямо у себя под носом пропустили скопление армий неприятеля! А вы, столкнувшись с тем же самым злом, смогли одолеть его — сохранив большую часть людей, все земли и…

— Не стоит мне приписывать чужих заслуг, — чуть натянуто рассмеялся Амир. — Без всех этих людей и элро, — он обвел рукой зал, — мы с Льюлой вряд ли смогли бы что-то сделать!

— Говоря «вы», я и имел в виду вас и ваших союзников, — тонко улыбнулся Раэнар, гася свое негодование. Он увидел, что конунг не слишком готов разделить его мнение, а самому Раэнару, очевидно, хотелось найти с горскунским правителем общий язык. — Гаэль! Удивительное место, и удивительный народ тоже. Но все же — давайте вернемся к тому, о чем я в самом деле хотел поговорить с вами.

— О чем же?

— Об этом, — Раэнар постучал кончиком пальца по кольцу у себя на пальце. — Вы знаете, что это такое?

— Конечно, — пожал плечами юноша, разглядев изящный серебряный обод — плавные извивы, сложная текстура, застывшая в металле прихотливо изогнутая волна — украшенный овальным аквамарином, сияющим, точно живая роса. — Кольцо вашей стихии… Вода?

— Именно. Кольцо Эмуро. Вещь, отчасти послужившая отправной точкой событий, приведших к моему знакомству с вашим отцом, — поймав недоуменный взгляд Амира, рыцарь кратко рассказал о давней вражде его рода с неким человеком, и об участии Ингольва в поисках этого человека⁴. — Так, врага нашего мы одолели, но я, кажется, недооценил того, насколько сильно расползаются щупальца иносказательного кракена вражьих помыслов в разные стороны… Впрочем, это моя беда, я с ней как-нибудь совладаю. Особенно, если вы согласитесь принять от меня этот дар, — и он снял с пальца означенное кольцо, протянув его Амиру. — Возьмите, возьмите, аргшетрон! Я уже говорил, что у победителей бывает много врагов — и в случае чего, эта вещь поможет вам! А мне разобраться со своими тревогами поможет то, что никто не будет знать, где на самом деле находится кольцо. Я прошу вас взять на время это кольцо и сохранить у себя, в тайне. При этом вы вольны использовать его силу по своему усмотрению.

— Но… Я не понимаю! Я вам чужак. Вы отдаете то, что, насколько я знаю, вам самому жизненно необходимо! Необходимо вашей земле, королевству, в конце концов!

— Амир, вы мне — я уже говорил — не чужак. Если бы Ингольв был жив — я передал бы его на хранение ему, как доброму другу и всаднику на драконе. Я мог его отдать Айенге, вашей матери — но полагаю, что вам, вам, молодой правитель части внезапно явившейся из небытия земли — оно будет гораздо полезнее.

— Так. Так… вы просите временно хранить его для вас? Так?

— Так. Но на это время полноправным распорядителем силы кольца будете вы.

— А как же вы сами?

— О, тут все довольно интересно! Не переживайте обо мне — настоящий Рыцарь Кольца может быть только один, и в случае с кольцом Воды это — я. А что касается использования его силы… Видите ли, король Торинн — да будет его пребывание в Солнечном Доме светлым и незамутненным!⁵ — был весьма предусмотрителен и хитер, он ни за что бы не допустил окончательной утраты хоть одного кольца, поэтому он попросил создать их точные копии, и наделить схожими свойствами. У меня останется копия. И только мы с вами будем знать, где оригинал. Вы вернете его мне, когда минует опасность, что снова поднимает голову в Марбод Корту — и когда вы сами столь прочно утвердитесь на своем троне, что никто и никаким образом не сможет его пошатнуть. Вы согласны, Амир?

— Да.

— Тогда держите, — рыцарь снял кольцо с пальца и решительно вложил его в ладонь Амира. — Наденьте кольцо, amis конунг!

Амир выполнил то, о чем его просили — кольцо умостилось рядом с горскунским «перстнем власти» — волчьей головой, что отдал Амиру умирающий Грамбольд.

Едва серебряный обруч плотно обхватил палец, Имбар почувствовал то же самое, что почувствовал бы, если бы нырнул с разбега в горную реку, и тело бы его обволокло холодной водой: перехватило дыхание, по спине пробежали мурашки, вздыбились по-звериному волоски на коже — а в голове эхом послышался морской прибой. Точно Эмуро, Айулан Воды, откликнулся на зов.

— Славно. Очень надеюсь на скорую встречу в будущем, Амир — и на долгое союзничество, в память о достойных делах вашего отца, вашего народа — ну ваших личных тоже! Прошу извинить — кажется, я зачем-то понадобился герцогу Янгору… Вынужден откланяться!

И рыцарь, еще раз кивнув и пожав коротко новому знакомцу руку, удалился, растворившись среди придворных.

Амир только удивленно покачал головой. Как ни странно, Раэнару хотелось верить.

«Льюла, что думаешь?» — мысленно окликнул Амир своего дракона.

«Добрый знак», — слегка сонно отозвалась драконица, хотя Амир с самого начала разговора чувствовал, что янтарная уже не спит столь крепко — и следит за беседой. — «Этот человек в самом деле знал наших отцов, он не врал. И с Айенгой в самом деле разговаривал».

— Ну что ж, может, ма знает больше, и расскажет что новое, — сам себе тихонько сказал Амир, на том и успокоившись.

К тому же — вон его окликнул король Леон, пригласил в становящуюся все более оживленной беседу. Ну ни дать не взять, государственные мужи снова о чем-то спорят! Поскольку вокруг короля Мааркана собрались все те, с кем и сам Амир был бы не прочь поговорить, он радостно принял и кубок с вином, и предложение присоединиться к компании.

Как бы не хотелось в большей степени удрать ото всех, позвав на прогулку Айду — а успеется еще. Сперва собрать новости — что их много больше, чем ему рассказал говорливый сосед, Амир уже понимал. А для прогулок и прочего будет время — корабль, что повезет послов-«серебряных» домой, а гостей отсюда с ответным визитом в Эллераль, отбудет только через три дня.

Примечания

1

«драконий всадник», старая форма, которую и предпочитают гаэльцы.

2

Обращение к молодой женщине, гаэльск.

3

«господин рыцарь», корту.

4

Об этих событиях повествует Первая Струна, и рассказывается в книге «Повесть о человеке Волчьего клана»

5

Король Торинн к моменту этого повествования был мертв много лет. Солнечный Дом — обозначение доброго посмертия у людей, чтущих богов стихий — Айулан.