Музыка пчел

Эйлин Гарвин, 2021

Это не городок – это настоящий пчелиный улей. Все вокруг жужжат и суетятся. Здесь, как водится, полно трутней, но есть и трудолюбивые жители. Так, Джейк – когда-то веселый малый, обладатель самого высокого ирокеза в истории школы, теперь сломлен. Несчастный случай разрушил его жизнь, и парень не представляет, что делать дальше. Гарри – неудачник, на которого всем плевать. Он перебивается с хлеба на воду, смиренно принимая удары судьбы, которая не особо с ним церемонится. Алиса – разочарованная в жизни хозяйка пасеки. Пчелы, пожалуй, единственные создания, приносящие ей хоть какую-то радость. На людей уже надежды нет. И так сложилось, что пчелам в этой истории действительно отведена особая роль… Но неужели рой удивительных созданий и странная троица способны свернуть горы? Да, может быть, этому трио не под силу спасти весь мир, но спасти друг друга они точно в состоянии!

6

Выбор места для пасеки

Самый простой по конструкции улей является наиболее приближенным к природе вариантом места жительства пчел; простое полое гнездо, где они могут складывать свои запасы, не боясь непогоды.

«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,руководство для пчеловода» 1878 года

Ветер громыхал вокруг дома целую ночь, как будто что-то потерял и теперь надеялся найти. Он забирался под подоконники и рыскал по углам, заставлял дребезжать дверные ручки и свистел по коридорам. Алиса лежала в кровати и слушала. Она жила в долине между древним вулканом и ущельем реки, а это значит, что ты обречен жить вместе с ветром. Она выросла рядом с течением западных ветров, которые взбивали реку в пену все лето и колотили деревья во время снегопада зимой. В детстве она считала, что ветер — это живое существо, такое животное с гигантскими крыльями, которое скачет по долине. А иногда он танцевал, и в садах развевались подолы его объемных юбочек. В другое время он похож на стрелу, которую метнули между витринами магазинов и в узком переулке в центре города. Сегодня ветер был похож на квелого невротика, который бился об стену в углу комнаты, как потерявшаяся медоносная пчела. Он был похож на воспоминание, желание или забытую мечту.

Алиса услышала пульсирующее уханье совы — сигнал о том, что до рассвета еще далеко, и в лесу еще хозяйничала ночь. Она задремала и проснулась под траурное гульканье голубей, которые серым шквалом опустились на поилку для куриц около пяти утра. Рыжий Нед, верный петух породы бентам, начал свой предрассветный клич. Она пыталась себя убедить, что ей не давали заснуть ветер, птицы и курицы. Не мальчишка. Она окончательно проснулась, когда ей в голову пришла эта мысль и безоговорочно устроилась у нее на груди, как упрямая кошка, которая не собирается никуда уходить. Мальчишка. Свесив ноги с кровати, она вздохнула и выпрямилась. Мальчишка, как же. Конечно, она думала о нем вчера весь день напролет — в том числе на работе.

Алиса сделала кофе и села на стул, поставила локти на раскладной пластиковый стол и выглянула во двор. Да все у него нормально. С коляской тоже скорее всего порядок, но две ночи назад она не успела в этом убедиться из-за всей этой суматохи. Мать просто за него беспокоилась, это понятно. Ее даже не волновало, что ей наговорил отец-кретин. Она думала о состоянии мальчика. Что Джейк делал целыми днями? У него была работа? Он ходил в школу? По-моему, он сказал, что закончил школу. Но чем он наполнял свою жизнь? Какой может быть жизнь с таким отцом?

«Алиса, дорогая. Да чем вообще ты могла помочь этому мальчику?»

Она почти слышала голос своего отца — с быстрой модуляцией и тем, что осталось от немецкого акцента.

«Он не твоя ответственность. О нем есть кому позаботиться».

Ал бы так и сказал. Хотя чья бы корова мычала. Ал Хольцман всегда повторял, что люди должны заботиться о себе сами, но при всем при этом оставался серийным филантропом. Его не заботили проблемы других людей. Его заботили решения этих проблем. Он это так объяснял. Со временем у Алисы сложилось такое впечатление, что он всегда задавал этот вопрос — да чем ты вообще можешь помочь? — потому что, если он видел, как действительно можно, то обязательно помогал. Он поддерживал других невидимой рукой, не привлекая к себе внимание. Он оплачивал покупки миссис Трэвис, когда стоял настолько далеко впереди ее бело-седой кудрявой головы в кассе «Литл Бит», понимая, что та ничего об этом не услышит, потому что знал, что она живет на пенсию вдовы. В холодный осенний день он мог привезти вязанку дров Тому Конноли, у которого дом насквозь продувается сквозняками, приговаривая, что это пустяк и он все равно их достал по дешевке. Он мог выплатить залог Хуана Гарсии в автомастерской. От этого Марина приходила в ярость. Но Ал просто говорил, что Гарсия — хороший человек и у него четверо детей. И он лежал в больнице с грыжей межпозвоночного диска. Как Ал узнавал все эти подробности — загадка. Ее ничем не примечательный отец знал детали очень многих жизней.

«Чем ты вообще можешь помочь этому мальчику, Алиса, малышка?»

Если на этот вопрос есть какой-то четкий ответ, то нет смысла дальше его мусолить. Это был четкий совет от Ала, даже из могилы.

Алиса вздохнула.

— Ничего на ум не приходит, пап.

Она высыпала хлопья в миску и жевала, стоя над раковиной. Насыпала еще одну ложку сахара в чашку с кофе. Она знала, что питается отвратительно, но ей было плевать. Перед этим она на ночь съела пачку печенья, одно за другим, так, как будто это была ее работа. Она знала, что пустота гложет изнутри не от голода, но сахар — самое быстрое решение.

Алиса взяла свой блокнот во двор, чтобы расписать план на день, с благодарностью вспоминая, что сегодня суббота и ей не нужно ехать в офис. Ветер прекратил суетиться, утро выдалось славным. Через тополя на ручье пробивались лучи солнца. Оно согревало ульи с белой стороны, так что ее девочки были в полной готовности к новому дню: золотые мохнатики порхали над клевером, залетали в сад к Дагу Рансому и отправлялись дальше, бог знает куда. Они разлетались по своим делам на пять километров вокруг. Хотела бы Алиса проследить за ними и выведать все их пчелиные тайны. Вот бы придумали маленькие веб-камеры, подумала она, и вспомнила шутку Джейка про крошечных пастушьих собак и лассо. Они присела на пень и просмотрела вчерашние записи, когда она устанавливала ульи перед рабочим днем.

Пятница, 11 апреля 2014. Восход: 6:27, темп.: 17/6 градусов, скорость ветра: 4–8 м/с, осадки: 0 мм, закат: 19:47. Всего ульев: 24. Примечания: установила 12 российских нуклеусов в северо-восточной стороне пасеки. По пять рамок для роя, перги и меда в каждом улье. Ульи датированы и пронумерованы 13–24. Пересадка без происшествий.

Алиса криво улыбнулась на последнем предложении. Сама пересадка из нуков прошла как по маслу, но ей показалось, что стоит как-то отметить необычный эпизод, когда она сбила тинейджера на инвалидном кресле предыдущим вечером перед тем, как пересадить пчел. Она поставила звездочку над словом «происшествий», подписала «(Джейк Стивенсон*)» внизу страницы и вернулась к работе, запланированной на сегодня.

«Суббота, 12 апреля 2014», записала она. Указала время рассвета, прогноз самой высокой и самой низкой температуры и скорость ветра. Потом: «Задания: полный плановый осмотр ульев 1–12». На это у нее уйдет несколько часов.

Алиса надела шляпу с сеткой и перчатки и начала аккуратно проверять первые двенадцать ульев, состоящие из двух корпусов — один друг над другом. Она сняла крышу у первого при помощи стамески, отложила ее и сняла утеплитель. Она поддела и вынула рамку. Поднеся ее к лицу, проверила наличие яиц, личинок и запечатанного расплода. Проверила запасы перги и меда. Отставила рамку и вытащила следующую. Пока солнце понималось в зенит, она проделала эту работу на всех десяти рамках верхнего и нижнего корпуса двенадцати ульев. Только две пустовали. Возможно, в них матки не перенесли зиму. Там она нашла большой расплод трутней, который означал работу трутовки, но никаких маточников обнаружено не было. Алиса решила добавить рамки от здоровых ульев, чтобы немного их подстегнуть.

Она проверила записи и нашла два сильнейших улья. В первом были рамки с закупоренным медом по краям, полосы золотой и оранжевой перги и ряды здорового расплода. Алиса вдохнула сладкий аромат воска и меда. Вот это другое дело. Если в проблемных ульях матки умерли, такие крепенькие рабочие пчелы смогут произвести еще одну недельки через три. Она оставила в блокноте напоминание проверить маточники через пять дней и продолжила работать, напевая себе под нос, и перенося две здоровые рамки в два слабых улья.

Алисе всегда была по душе эта часть пчеловодства: поиск решения проблемы. Каждый улей — живой организм с разными потребностями. Пчелы восхищали ее. Какие целеустремленные создания, без передышки работают на благо всей семьи. Они создавали такую красоту — для запасов меда, конечно, но внутри также была вощина и удивительнейшие запасы перги всех расцветок: от лимонно-желтой до тыквенной и рубиново-красной. Она поражалась, как простое хобби, пасека, поначалу состоящая из одного улья, теперь насчитывала двадцать четыре. Алиса стояла в лучах солнечного света, вокруг сетки на голове жужжали пчелы, и она задумалась об этой цифре. Двадцать четыре — это почти половина от пятидесяти. Похоже, что это переломный момент. Она сняла шляпу, присела в тени и окинула взглядом пасеку, посасывая кончик карандаша. Места для роста достаточно. К концу лета можно разместить пятьдесят ульев, если аккуратно следить за разбивкой и поймать парочку диких роев.

Эта мысль привела ее в радостное возбуждение, которого она не испытывала уже давно. Практичная по природе и склонная сперва разбираться с проблемами, сейчас она просто подумала, а почему бы и нет? Алиса нашла в блокноте записи с прошлого лета, тогда медосбор, принес от 24 до 40 литров с каждого из двадцати ульев. Он продала все на ярмарке по 20 долларов за кварту, что принесло в общем счете 6000 долларов чистой прибыли. Неплохо так. Это ее еще больше воодушевило. Что же она будет делать с таким количеством ульев, таким количеством меда? Мысль пришла моментально: она сможет перевезти сюда сад. Алиса окинула взглядом свои владения, земля была плоской и утопала в солнце. Небольшой садик, ей и не нужен такой исторический гигант, как у семьи Хольцманов. Просто ее собственный. Почему бы нет?

Ей понадобится помощь. Как пить дать. В одном только августе медосбор будет немалый, а еще деревья сажать осенью. Она не могла позволить кого-то нанять, особенно накануне открытия ярмарок меда и разведения маток. Алиса мерила шагами пасеку, чтобы понять, сколько ульев поместится — ее энтузиазм только увеличился.

Вернувшись домой, она открыла на компьютере страницу фермерского рынка и просмотрела раздел тематических объявлений. Люди не так много предлагали. От десяти до пятидесяти долларов в час или даже меньше за ВВОФеров. Алиса фыркнула.

— Забирайте себе своих ВВОФеров, — сказала он вслух.

Волонтеры из организации Всемирные возможности на органических фермах. Она недавно их видела, молодые ребята из Австралии за прилавками на фермерском рынке. Хиппи с грязными волосами, типа Джойфул, работали в обмен на проживание и питание. Нет, спасибо, подумала она. Она не хотела быть тур-гидом и не горела желанием приютить какого-нибудь в своем доме. Алисе нравилось жить одной в лощине. От самой фразы «коммунальная квартира» у нее мурашки побежали по коже. Еще в детстве она полюбила одиночество. Алиса-совсем-одна. Папа ее понимал. Родители тоже любили уединение. Ее все устраивало. Обычно, по крайней мере.

Она открыла форму для размещения объявлений и напечатала: «Нужен помощник на летний период, на полставки. Работа на пасеке. Опыт не требуется. Должен поднимать груз весом 50 килограмм. Базовые строительные навыки будет плюсом. 13–15 долл. в час, торг. За подробностями обращайтесь по тел. [phone] или на эл. почту: [e-mail]».

Она рассчитывала, что за такие деньги придет какой-нибудь старшеклассник, и с ним она сможет выполнить основную часть работы к началу учебного года.

Днем в этот же день Алиса занималась разными мелкими делами — надо заехать в магазин стройматериалов Эйса забрать наждачную бумагу и малярные кисти, и — как бы ей не хотелось этого делать — в чертов продуктовый магазин, купить что-нибудь съестное, кроме хлопьев на завтрак. Она боялась идти в «Литл Бит» — и не только из-за панической атаки, которая у нее там произошла. Единственный продуктовый в Худ Ривере был сродни рыночной площади, а Алиса ненавидела светские беседы. Пожилые люди ходили за покупками по утрам, а молодые семьи — днем. Утром и днем она могла наткнуться на подругу своей матери или знакомого со школы. Алиса ходила в магазин только по вечерам и никогда по выходным. По вечерам в будни там гуляли только молодые мужчины и целые семьи мексиканцев. Они тоже не хотели останавливаться, чтобы перекинуться парой слов, ну уж по крайней мере, не с ней. Но в холодильнике мышь повесилась, поэтому придется потерпеть.

Выйдя от Эйса, она запрыгнула в пикап и кинула бумажный пакет с покупками на пол. Откинула ветровку, чтобы освободить место. И тут ей на глаза попался маленький рюкзак. И так догадавшись, что он наверняка принадлежит Джейку, Алиса все же открыла его и вытащила бумажник. На фотке мальчишка широко улыбался, безумная проческа исчезала за кадром. Джейкоб Тодд Стивенсон, дата рождения: 2 февраля 1996 года. Глаза карие, брюнет. Рост: 178 см, вес 66 кг. Ну да, пацан. Только если на тебе пояс с грузами. Похоже, мальчики и девочки врут про свой вес по-разному. Нужно будет завезти, подумала она, и почему-то сердце застучало радостнее.

В продуктовом Алиса вынесла свою долю страданий, натолкнувшись на Мэри Кондон. Мэри была близкой подругой мамы Алисы и стала причитать о недавней операции на тазобедренном суставе. Алиса была не против послушать. Это проще, чем разговаривать со своими старыми друзьями, которые автоматически смотрели на нее печальными глазами и брали за руку.

— Как ты себя чувствуешь, Алиса? — спрашивали они. Ну что за вопрос.

Когда она повернула к стеллажам с хлопьями, она узнала со спины Деби Джеффрис, менеджера из окружного отдела планирования. Ее тележка была доверху забита покупками и с обеих сторон свисали три мальчика, голосящие как пираты. Алиса подумала, что перебьется и без хлопьев и направилась к кассам.

Она поехала по Двенадцатой улице, повернула на Гринвуд-корт. Желтый «Форд» стоял припаркованный у дома номер одиннадцать с наклейкой: «Бог — мой второй пилот». Она вспомнила сцену, которая разыгралась здесь пару дней назад, и глубоко выдохнула. Она выключила двигатель и осталась сидеть в машине, слушая, как тикают секунды. Это вежливость маленького города — повременить немного на подъездной дороге, если хозяева не ожидают гостей. Спустя пару минут дверь отворилась, и мама мальчишки вышла на улицу, прикрывая рукой глаза от солнца. Она помахала рукой и, улыбаясь, сделала несколько шагов в сторону Алисы. Алиса вышла из машины и подняла рюкзак, как флаг парламентера.

— Здравствуйте! — крикнула она. — Надеюсь, не помешала. Я вот что хотела завезти.

Мама Джейка продолжала улыбаться. Подойдя к Алисе поближе, она протянула руку.

— Меня зовут Тэнси. Тэнси Стивенсон. Вас зовут Алиса, верно?

Алиса кивнула и улыбнулась. Тэнси пожала ее руку. Она слишком долго ее трясла, Алису это смутило: так жмут руку близкие люди. Она отняла руку, но Тэнси, видимо, ничего не поняла.

— Простите за предыдущий вечер. Мне было очень неловко, когда Джейк рассказал, что случилось. Мы с Эдвардом очень вам благодарны, что привезли его домой в целости и сохранности. Слава Господу, вы смогли помочь.

Алиса что-то засомневалась, что муж Тэнси хоть за что-нибудь возносил хвалу Господу, но, увидев, как на глазах этой женщины в розовых очках и кудряшках наворачиваются слезы, она прониклась к ней сочувствием. Тэнси была моложе ее, но носила юбку-колокол из полиэстера, нейлоновые колготки и туфли на низком каблуке. Алиса внезапно устыдилась своего грязного комбинезона и панамки, натянутой на волосы.

— Да что вы, — отмахнулась Алиса. — Пожалуйста. Мне, наоборот, страшно неудобно за всю эту ситуацию. Я не разглядела его в темноте.

Тэнси вздохнула, приложила пальцы к вискам и покачала головой.

— Я пыталась заставить его пообещать мне, что он не станет убегать никуда без присмотра, но он такой упрямец.

Она попыталась рассмеяться, но Алиса видела, что глаза у нее еще на мокром месте.

— В последнее время Джейкоб не проявляет интерес ни к чему…

Ее голос затих.

Алиса не знала, что сказать. Печаль в голосе этой женщины красноречиво говорила о паузе в жизни ее юного сына.

— Что ж, — начала Алиса, — я бы хотела оплатить починку коляски, если там что-нибудь сломалось.

Тэнси улыбнулась, достала бумажную салфетку из манжеты и промокнула глаза.

— С коляской вроде бы все в порядке, спасибо, что предложили.

Нужно обменяться номерами на всякий случай, сказала Алиса. Она вернулась к пикапу, чтобы взять ручку. Записала адрес своей электронной почты и номер телефона на чеке с покупками из магазина Эйса и осознала, что специально тянет время — она хочет увидеть мальчишку. Скрипнула раздвижная дверь, и выехал он, с ирокезом и всем, как полагается. Она заметила темные круги под глазами и нездоровую бледность. Его губы расползлись в осторожную улыбку.

— Привет, Алиса! — крикнул он. Джейк съехал на инвалидной коляске по пандусу и затормозил прямо перед ней. Алиса заметила, как он плавно, даже грациозно, ей управляет. При ярком дневном свете он выглядел еще младше. Она пожалела, что два дня назад сорвалась так резко, какая вообще разница, что сказал его тупорылый отец.

Он заметил, что мама держит его рюкзак.

— Спасибо. Я по нему скучал, — усмехнулся он.

— Нет проблем, — ответила она и улыбнулась в ответ.

— Как дамочки устроились? — поинтересовался Джейк. — Все в порядке после их большого путешествия?

Алиса ухмыльнулась:

— Да, они обживаются пока.

— Отлично. Как ты и сказала, крепкие дамочки. Все трудятся не покладая рук и воспитывают малышей?

Алисе понравилось, что он запомнил ее слова.

— Еще как, — кивнула она.

Тэнси перевела взгляд с Алисы на Джейка и обратно.

— Пчелы, мам! Я же тебе рассказывал. Она пчеловод, — сказал Джейк.

Он стал водить руками в воздухе, широко распахнув глаза.

— У нее дома тысячи пчел. Тысячи!

— Ну, на самом деле десятки тысяч, — уточнила Алиса. — В каждом нуклеусе в моей машине вчера было примерно по десять тысяч пчел.

— Ничего себе! Обалдеть!

— Джейкоб. Не ругайся, пожалуйста.

— Извини, мам, — сказал он. — Ну, правда.

Он наклонил голову и понизил голос:

— Ты бы видела, как они разлетелись, когда Алиса врезалась в забор. Коробки разметало. А она просто вошла в это облако пчел, как ни в чем не бывало, подобрала ульи и поставила обратно в кузов.

Тэнси вздрогнула.

— Они вас жалят?

Алиса пожала плечами. Все задавали это вопрос первым.

— Иногда. Но, как я рассказывала Джейку, они кусаются только тогда, когда чувствуют угрозу.

Алиса ненавидела разговоры про как у кого дела, но любила разговоры о пчелах. Она подумала, что можно рассказать Тэнси о пчелах-охранницах, если ей будет правда интересно. Но Джейк начал сам. Он взглянул на Алису.

— Ага, я вчера почитал про них в интернете. Они крутые. Как Гендальф из «Властелина колец». «Ты не пройдешь!» А еще я почитал про ос-воровок. Что с ними делать? Расставить ловушки с приманкой или пусть сами разбираются?

Алиса начала отвечать, но услышала негромкий рокот включенного двигателя позади в аллее. Она повернулась и увидела отца Джейка, смотрящего на них из окна серебряного «Форда». Двигатель заскулил, когда он дал задний ход и припарковался на улице. Папаша вышел к ним, и они увидели, как его лицо сморщилось от злости, а каждый шаг сигнализировал о тяжести преступления Алисы, которая так несвоевременно приехала.

–…припарковаться на своей собственной аллее! — бормотал он. Когда он подошел к ним, улыбка сошла с лица Джейка, а Тэнси начала заметно нервничать. Отец Джейка оскалился. Что-то подсказывало Алисе, что такие вещи происходили постоянно.

— А что вы здесь делаете? Помимо того, что стоите на моей территории?

На нем были джинсы Wranglers, отутюженные со стрелкой сбоку и клетчатая рубашка с бейджем, на котором бодрым женским почерком было написано: «Привет! Я Эдвард!» — явно выдали на каком-то мероприятии по работе. Это создавало такой контраст с его сердитым лицом, что Алиса невольно улыбнулась.

— Вы думаете, это смешно, да?

— Эдвард, дорогой, — сказала Тэнси. — Алиса завезла рюкзак Джейка…

— Кажется, я велел вам убраться с моей дороги, — сказал он, игнорируя то, что пыталась втолковать ему его жена. — Прошу вас убраться восвояси. Неужели это так сложно понять, дамочка?

Его голос перешел на какой-то жалобный вой и стал похож на тон нахального ребенка.

Алиса ничего не ответила. Она выросла с добрейшей души отцом. Но ей уже попадались и такие мужчины. К тому моменту как ей исполнилось двадцать пять, каждой женщине попадался хотя бы один такой. Она работала с мужчинами, для которых агрессия — стандартный управленческий подход. Интоксикация тестостероном, как шутили они со своей подругой Нэнси. Но истеричками называли почему-то женщин. Они как маленькие дети, эти злобные мужики, подумала она. Капризные дети, бьющиеся в очередном припадке.

И тогда в голове Алисы что-то щелкнуло. Маленькие мальчишки. Эдвард Стивенсон. Эдди.

— Эдди Стивенсон, — сказала она вслух. — Эдди Стивенсон с Хатч-стрит.

Лицо Эдварда обмякло от удивления.

— Меня зовут Алиса Хольцман, — ответила она, присмотревшись к нему. Да, ему почти сорок, то есть он почти на семь лет моложе, чем она.

— Я была соседкой твоей нянюшки. Джанин Шарп. Помнишь? — Она щелкнула пальцами и засмеялась. — Я помогала ей тебя подмывать, когда тебе было три года.

В голове вихрем пронеслось это воспоминание. Джанин была смешная и очень терпеливо возилась с маленькими детьми. Алиса сидела на полу в ванной комнате и смотрела, как мальчик плюхается в ванной, пока Джанин меняла памперс его сестренке.

Эд неловко переминался с ноги на ногу и побледнел. Джейк смотрел с недоверием, как будто не мог поверить, что его отец когда-либо был маленьким и ходил голышом. Алиса увидела на лице Эда подобие стыда. И страха.

В чем же там было дело? Ах да, та неприятная история всплыла у нее в голове как кислый запах. Она была в девятом классе, когда услышала про эту историю на одной из игр по американскому футболу. Мальчишки поймали дикую кошку на детской площадке перед школой. Замучали ее до смерти. Алиса посмотрела на него и увидела маленького мальчика в этом мужчине. Представила грязные полосы на его носу, загоревшую шею, стрижку ежиком, разорванные шорты. Ему должно быть было лет девять или что-то около того. Его отправили жить к родственникам в город Спокане.

— Да-а, — медленно проговорила она. — Тебя же исключили из младшей школы «Мэй Стрит Элементари» Тебя и Крейга Стоуна.

В их городке такая жестокость встречалась редко. Время как будто замедлилось. Она была очень спокойна и подождала, пока из легких выйдет весь воздух. Но этого не произошло. Что-то поменялось. В глазах не помутнело, наоборот, зрение еще больше обострилось, как и слух. Алиса различила презрительное карканье ворона и почувствовала резкое дыхание весеннего фёна на шее сзади. Она не почувствовала, как раскалывается на тысячу кусочков, она почувствовала цельность. Она витала над ее головой словно благословение.

Эд и тут ничего не сказал, его лицо побледнело и осунулось. Он как будто втянул голову в плечи. Алиса посмотрела на Тэнси, которая схватилась одной рукой за перила пандуса и стояла с закрытыми глазами, тушь растекалась темными дорожками по щекам вслед за слезами. Она знала, за кого вышла замуж.

«Чем ты вообще можешь помочь этому мальчику, Алиса?» — снова прозвучал в голове голос отца. Алиса сделала шаг назад и выдохнула.

— Мне лучше уйти, — сказала она, отворачиваясь от Эда в сторону мальчишки. — Но у меня есть к тебе предложение.

Она передала ему чек из Эйса с телефонным номером и электронной почтой.

— Дело в том, что я ищу работников. Мне нужна помощь на пасеке. Никакого опыта не нужно, работа на полдня. Я сегодня разместила объявление. Посмотри в вакансиях на gorge.net. Если хочешь попробовать, набери меня.

Она услышала эхо своего голоса, когда говорила ему, что можно вычесть питание и проживание из зарплаты. Забудем, что в то утро она отмахнулась от идеи пригласить ВВОФеров-иждивенцев. Слова просто скатывались у нее с языка.

Мальчик смотрел на бумажку без эмоций и с нескрываемым удивлением, впрочем, как и сама Алиса.

Тут Эд снова разъярился и вернулся к жизни:

— Эй, дамочка, не суйте свой чертов нос не в свое дело! Не то я выведу вас отсюда и провожу до самого Оделла, так что кости не соберете, если не уедете сейчас же с моего проезда!

— Эдвард, пожалуйста! — Тэнси схватила своего мужа за руку.

Алиса почувствовала, как белый жар снова опускается на голову и снова с упоением предалась своей фантазии о том, как нанести увечья этому мужчине. Она услышала соседей, которые открывали окна и двери, чтобы послушать. Рассудок подсказывал, что она не способна причинить кому-то вред. Конечно, нет. Она же Хольцман. Но все равно, Алиса почувствовала, как у нее по жилам течет что-то новое — неистовство, которое каким-то образом приносило ей невозмутимое спокойствие. Она посмотрела Эду прямо в глаза.

— Ну давай, попробуй, — сказала она ровным голосом. — А я позвоню шерифу. Он мой деверь.

— Дамочка, если бы у вас хватило мозгов, то… — прошипел Эд.

— Шикарное предложение, Алиса! — воскликнул Джейк. — Я вообще прямо сейчас готов с вами поехать. Погодите здесь немного.

Мать мальчика отступила назад, сложила руки на груди.

— Джейкоб, — рыдала она.

Эд с усмешкой посмотрел на своего сына.

— Ишь ты, работяга нашелся! И как ты думаешь, у тебя это получится, а? — прошипел он.

Глаза у Джейка стали словно стеклянные, когда он уставился на своего отца.

— Наверное, надо просто посмотреть, что выйдет. Не так ли, Эдди?

Когда он назвал своего отца Эдди, Алиса увидела, как тот снова стушевался. Он открыл было рот, но так ничего и не произнес.

Конец ознакомительного фрагмента.