Смерть современных героев

Эдуард Лимонов, 1992

«Смерть современных героев» – роман-путешествие в Венецию бездельника Виктора, американского редактора Джона Галанта и английской драг-курьерши мисс Ивенс. Традиционный для автора эпатаж соединяется в этой книге с лиризмом и психологизмом. Динамично развивающийся текст, наполненный иронией, безумствами и проверками читателя на прочность, неудержимо несется к трагическому финалу подобно поезду, в купе которого встретились современные герои. Содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

5

Наконец им все же удалось отыскать в лабиринтах улочек вокруг знаменитой площади стоячую забегаловку-бар и выпить там по чашке кофе с молоком. Стеклянная стена забегаловки запотела изнутри, многочисленные посетители нанесли, оттаивая, снежную воду и грязь на пол… Компания чувствовала себя группой тараканов, заползших в мокрую теплую щель. Пахло сладким и мучным, плюс едким, поверх кофейных паров, запахом дешевых тонких сигарет.

Мужчины выбрали по круассану. Оказалось, что итальянский круассан вовсе не напоминает изделие, продающееся под именем круассана во Франции. Мисс Ивенс же выбрала башнеподобное сооружение из теста и ткнула в него пальцем.

— Per favore!^[5] — прожурчала она бармену. — Кажется, я ела это же пирожное с Чарли, — пояснила она спутникам.

Они были странной группой. Глядя на них, нельзя было понять, кто они, а любой народ — что американский, что итальянский или французский, любит группы понятные. Их не любили в кафе. Им никто не сказал, что, мол, мы вас не любим, но было понятно, что не любят, и по тому, как бармен нехотя делал им кофе, как нехотя выдавал круассаны, как очкастый «синьорэ профессорэ» время от времени неодобрительно взглядывал на них из-за «Иль Темпо». То, что они не туристы, было сверхочевидно. Ни фотоаппаратов, ни путеводителей в руках, ни всепожирающего любопытства во взгляде. Скорее они могли бы сойти за только что приземлившихся на пьяцца Сан-Марко парашютистов. С какой целью приземлившихся? С целью смущения посетителей кафе белым фуляром и бабочкой, авокадовыми волосами и синей мужественностью щек Виктора, его свирепым выражением лица, затягивающим на куда больший вес в обществе, чем экс-сейлсмэн обувного магазина. И было непонятно, в каких же отношениях состоят между собой подозрительные нетуристы. Мисс Ивенс выглядела старше всех, хотя на деле она и Галант были одного возраста. Параллельных горизонтальных линий морщин на лбу мисс Ивенс было пять, и все пять, собираясь в гармошку, когда мисс что-либо доказывала, придавали ей вид старой обезьянки. Такую обезьянку Галант видел в последнее свое лето в Ю-Эс-Эй в городке Монтерей, штат Калифорния. Она забавляла народ на пирсе у океана. Та обезьянка, правда, была в тельняшке. Всех троих, это было ясно, не связывали кровные узы. Ни в коем случае. Виктор, с некоторой натяжкой, мог сойти за сына мисс Ивенс. И они могли быть любовниками все трое. Что и являлось верной отгадкой. Все остальные были попаданиями пальцем в небо. Любовниками они стали в поезде, где-то в районе швейцарской границы.

Без сомнения, два откормленных бармена в белых куртках, не спеша выдавая венецианскому народу напитки, служили по своей воле и психоаналитиками. Уловив несколько взглядов и прикосновений рук в среде странной компании, блаженное удовольствие на лице мисс Ивенс, барменам все стало ясно, и они презрительно покачали головами. Презрительно и задумчиво обменялись взглядами. (Возможно предположить, что бармены ими обменялись.) Взгляды выражали вопрос: «Хэй, что же эти двое молодых и вполне good looking^[6] мужчин, особенно good-looking-брюнет, делают с этой старой морщинистой женщиной?» То есть преувеличивающим разницу в возрасте (мисс Ивенс затягивала на более чем сорок пять лет) барменам было ясно, что могут делать мужчины их возраста с такого возраста женщиной. Но проблема усугублялась еще и тем, что у мисс Ивенс была экзема (или аллергия — она дала Галанту одновременно два объяснения). И экзема мисс Ивенс как раз в эти дни переместилась к ней на лицо. Надбровные дуги, часть лба и щеки мисс покраснели и шелушились, а от того, что она не могла удержаться, чтобы не чесать лицо, лицо покрылось мелкими чешуйками струпьев. Положение лишь частично смягчал крем из сумочки. «Почему нужно спать с больным старым животным, когда вокруг множество молодых, яркогубых самок? Деньги?» — недоумевали бармены.

Они вышли из кафе, ко всеобщему облегчению, оставив барменов с задумчиво отвисшими челюстями. «Бармены, без сомнения, “хорошие животные” и ебут своих краснощеких девок напористо и сильно… Так как в топках их итальянских организмов постоянно горят бараний жир, мясо и виски», — почему-то цветасто подумал Джон. Фраза ему понравилась. Такую фразу можно употребить в романе. По возвращении в Париж он напишет роман. А журнал? Моральные обязательства по отношению к соредакторам журнала — Кобальту и Лили Шварцберг? Соредакторы могут обойтись и без него. Выходя из венецианского кафе, он открыто признался себе, что журнал его больше не интересует.

Примечания

5

Пожалуйста! (итал.)

6

Хорошо выглядящих (англ.).