Пираты Балтийского моря

Эдгар Крейс, 2016

Братство рыцарей Христа Ливонии огнём и мечом захватывает новые земли. Силой и хитростью принуждает порабощённые народы принимать католическую веру и безропотно подчиняться захватчикам. Трое верных друзей не испугались завоевателей и объявляют Ливонскому ордену беспощадную войну. Но что может сделать смелая троица против боевой машины католических колонизаторов? Оказывается, многое, если есть твёрдая вера в свою правоту и непоколебимое желание быть не бесправным батраком, а свободным человеком. Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Начало пути

Яркое солнце стояло высоко. Жаркий летний день полностью вступил в свои права, но мохнатые кроны стройных рослых сосен защищали путников от нестерпимого зноя. Наезженная лесная дорога была достаточно широкой, и друзья шли по ней бок о бок, беззаботно переговариваясь и мечтая о будущем. Даже нельзя было сказать, что одного из них всего лишь три дня назад насквозь прошил арбалетный болт.

— Послушай, Стоян, а что ты думаешь делать, когда мы насобираем много-много денег? — заинтересованно спросил Герка.

— Если бы мне удалось собрать достаточно денег, то я бы купил большой корабль, чтобы уйти на нём в море, — мечтательно ответил Стоян.

— А для чего тебе корабль, тем более большой? — удивлённо пожав здоровенными плечами, поинтересовался Всеволод.

— Да, Стоян, зачем тебе нужен большой корабль? — поддержал друга Герка.

— Как для чего? — в свою очередь удивился Стоян. — Вы ведь родились и всю свою жизнь прожили рядом с морем, а теперь что? Разве вы согласны так легко отказаться от его солёного, терпкого запаха? От безграничного простора, крика чаек и шума прибоя? Нам против своей воли пришлось покинуть деревню, нас лишили моря, а мы ведь уже породнились с ним. Все наши предки жили и умирали под пение моря. Разве мы имеем право отказаться от того, что нам завещано самой матушкой природой?

— Ну ты и загнул, Стоян, прямо глашатай какой-то! Где ты только набрался такого красноречия? Сколько тебя знаю, ты у нас всегда молчуном был, — улыбаясь пробасил Всеволод и с заговорщицким видом подмигнул Герке. — Но я всё-таки не против поплавать по разным морям на большом корабле!

— Отец говорил мне, что наш предок был толмачом у великого славянского князя, который жил со своим народом на острове Руян. Наверное, от него мне и передалась эта болтливость! — с лёгкой грустью улыбнулся Стоян.

— Толмачи — это те, которые с иноземными купцами разговоры ведут? — удивлённо покосившись на своего друга, переспросил Герка.

— Ну да, мой прадед умел говорить на разных языках. Знаешь, сколько купцов со всех сторон света съезжалось на остров Руян? — Стоян широко развёл руки, словно хотел показать, как велика была толпа приезжих торговцев. — А кто их разговоры толковать князю будет? Как великий князь поймёт, чего они все от него хотят? Вот тут-то такие люди, как толмачи, и нужны. Не все могут на всяческих заморских наречиях разговоры вести, помогать послам и купцам с великими князьями общаться.

— Вот это да-а! Везёт же людям, про разные страны разговоры меж собой ведут. Это ж сколько всего нового можно узнать! — мечтательно протянул Герка. — А вообще, твоя мысль с кораблём мне понравилась. Я бы вместе с вами поплавал по разным морям, повидал бы разные заморские страны. Посмотрел бы, где какие девушки живут. Красивее ли они наших деревенских. Может, и посватался бы к какой-нибудь заморской красотке, а потом бы и женился на ней. Детей бы завели…

— Вот купим корабль — тогда и сможешь приглядеть себе заморскую жену, — усмехнулся в ответ на слова друга Стоян. — И будет она тебя ждать, эта дивная красавица, долгими тёмными ночами на далёком заморском берегу. И томиться от одиночества и отсутствия мужнего внимания!

— Долгими ночами? — задумчиво переспросил Герка.

— Ага, и на таком далёком берегу, что жизнь морского бродяги нескоро позволит тебе его увидеть. Так что точно! Придётся тосковать твоей красавице без тебя так долго, что даже и не знаю, хватит ли у неё сил выдержать столь тяжкое испытание.

— А знаешь, Стоян, я что-то раздумал жениться! Мне ведь пока и без жены хорошо и спокойно живётся. Так зачем мне лишние хлопоты, заботы там всякие? Я ведь ещё совсем молодой… И потом, этих красавиц в каждом порту у меня будет навалом, — почему-то шёпотом, настороженно глядя по сторонам, произнёс Герка.

— Ты чего это в лесу шептать начал? — тоже понизил голос Стоян, недоумённо оглянувшись.

— Вон, видишь, кто-то сюда скачет, — почти беззвучно ответил Герка и указал пальцем на дорогу, уходящую вглубь леса.

Стоян прислушался и действительно услышал пока ещё слабый и глухой перестук конских копыт о сухую землю.

— Давай, ребята, быстро по местам — и действуем как раньше договаривались! — негромко скомандовал Стоян.

Он быстро спрятался в ближайших кустах. Герка же шустрой белкой взлетел на дерево, а Всеволод развалился всей своей здоровенной тушей поперёк лесной дороги, полностью её перегородив. Друзья замерли и стали ждать одинокого путника.

Дробный перестук копыт всё усиливался, и наконец из-за поворота показался вооружённый всадник на чёрном коне, одетый в доспехи, с пристёгнутым к седлу шлемом. Поверх железного нагрудника на рыцаре развевалась белая накидка, на которой был изображён знак Ливонского ордена — красный крест, а под ним такого же цвета меч остриём вниз. За него-то ливонцы и получили в народе прозвище «меченосцы». Всадник стал постепенно сбавлять ход и, немного не доехав до лежавшего на дороге человека, остановился. Настороженно огляделся по сторонам и на всякий случай потянулся рукой за шлемом.

В лесу по-прежнему стояла полная тишина, только изредка прерываемая трелями птиц. Всадник надел шлем, ещё раз осмотрелся и осторожно тронул шпорами бока лошади. Та стала медленно приближаться к неожиданному препятствию и остановилась, едва не касаясь копытами лежащего на дороге человека. Он был совершенно неподвижным и не подавал никаких признаков жизни, хотя латник и не видел его лица. Лошадь стояла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Всадник сквозь решётку опущенного забрала пытался рассмотреть неизвестного, который, судя по одежде, был простолюдином, и для начала определить, жив ли он, но тот не шевелился. Наконец всадник взял притороченное к седлу копьё и попытался ткнуть им в бок лежащего на пути мужика.

Почувствовав боль, Всеволод неожиданно для оторопевшего всадника схватил своей мощной ручищей за древко копья и со всей силы дёрнул его на себя. Это стало для затаившихся друзей сигналом к действию, и на латника, от неожиданности выпустившего из рук копьё, откуда-то сверху опустилась рыбацкая сеть. Тот явно не был готов к такому повороту событий и, словно рыба, затрепыхался в сетях, блестя на летнем солнце начищенной до блеска чешуёй. Тут же на всадника с дерева спрыгнул Герка, а вскочивший на ноги Всеволод со всей своей недюжинной силой дёрнул его за ногу.

Рыцарь слетел с лошади и с грохотом упал на землю, прямо на спину, но, к его чести, успел вытащить короткий меч и ожесточённо им размахивал, стараясь не подпускать к себе лесных разбойников. Сеть, в которой он поначалу запутался, не выдержала натиска острого металла и стала рваться на части, но в этот момент из кустов выскочил Стоян и ловким движением остроги выбил оружие из рук рыцаря. Тут же на чужеземца всем своим весом навалился Всеволод, и доспехи поверженного латника жалобно затрещали под его тяжестью. Подёргавшись ещё немного, ливонец наконец затих. Силач для верности ещё пару раз огрел его своим кулачищем по железному шлему. Раздался громкий треск, и на шлеме осталась внушительная вмятина.

— Ты что, убил его? — суетливо забегал Герка вокруг восседавшего на пленнике друга.

— Да не-е, только приложил маленько, чтобы так сильно не трепыхался, — смущённо пробасил Всеволод.

— Сними-ка с него шлем, посмотрим, кого мы поймали, — скомандовал живчик Герка.

Всеволод ухватился обеими ручищами за шлем и со всей силы дёрнул его на себя. Раздался скрежет металла, смешавшийся с диким воплем поверженного всадника, и его голова с глухим стуком ударилась о землю. Здоровяк снова приложил свою длань ко лбу пленника, и у того безжизненно закатились глаза.

— Ты же ему голову оторвёшь, увалень! Как он без головы с нами разговаривать будет?! — возмущённо взвизгнул Герка, будто это с него самого содрали шлем.

— Да что ты за него переживаешь, как мама родная? — заворчал Всеволод. — Он же немчура и балаболит не по-нашему! Как ты с ним вообще разговаривать-то собираешься и о чём?

— Не знаю, как и о чём, — озадаченно пожал плечами Герка. — Но надо же, например, спросить, где это железное чудо свои деньги прячет.

— А чего спрашивать?! — удивился Всеволод. — Вон у него кошелёк на поясе висит. — И силач тут же не раздумывая дёрнул мешочек, с корнем оторвав его от пояса пленника.

В это время рыцарь вновь стал подавать признаки жизни. Всеволод слез с него и встал рядом, поигрывая отобранным кошельком с деньгами в своей могучей ручище.

— Ты смотри, чтоб ворог наутёк не пустился! — озабоченно произнёс Герка.

— Да как же он побежит после моей-то ласки? У него, поди, ещё головка кружится! — усмехнулся здоровяк и, обращаясь уже к Стояну, спросил: — А ты где это так наловчился острогой орудовать?

— Отец научил, а отца — его отец. Вот когда их наука пригодилась. А я всё думал: зачем мне, рыбаку, всё это нужно? А оказывается, действительно полезно знать и уметь побольше!

— Не тебе, а нам, — осторожно поправил товарища Герка. — Если бы не твоя острога, этот супостат ещё бы покалечил нас своим мечом.

— Согласен — нас! — принял поправку друга Стоян. — Смотрите, а он уже глазёнки свои стал открывать. Кажется, пытается вспомнить, что с ним произошло и где он сейчас находится.

Послышался надрывный кашель, а потом невнятное бормотание. Пленник попытался привстать, но Всеволод, не церемонясь, грубо прижал его ногой к земле, и тогда ливонец снова что-то заговорил на своём языке, но уже более внятно.

— И чего это он нам хочет сказать? — недоумённо спросил Герка и посмотрел на Стояна.

— Он просит вернуть мешок с деньгами и немедленно отпустить его на свободу, иначе нас покарает Всевышний и острый меч Ливонского ордена. Но если мы его отпустим, то нам всего лишь милостиво отрубят головы за наши варварские действия против благородного рыцаря святого ордена.

— Это что же? Мятое железное чучело грозит нам ихним поганым мёртвым идолом на кресте? — удивился Всеволод и прижал пленника к земле посильнее.

Снова раздался неприятный металлический хруст, и бывший бравый всадник вновь заорал на весь лес как оглашенный.

— Тише ты, поганый инородец! — рявкнул Всеволод и замахнулся на лежащего рыцаря здоровенным кулачищем.

Немец быстро осознал, что угроза здоровяка может быть приведена в действие гораздо быстрее, чем он дождётся помощи своего небесного покровителя, и тут же замолк.

— А откуда ты, Стоян, по-ихнему понимать могёшь? — оглянувшись на своего друга, удивлённо спросил Всеволод.

— Я же говорил, что мой предок толмачом был, а отец сохранил его знания и сумел передать их мне. Вот и ещё раз наука отца пригодилась, а я всё думал: зачем это он меня учит языкам, которыми у нас в деревне никто не пользуется? А теперь понимаю зачем, ведь знания эти нам за морем могут пригодиться, когда мы свой корабль купим. И ещё я понимаю, что ничего в жизни просто так не происходит, потому что наши боги точно знают, кому что наперёд дать!

— А что мы с ним теперь делать будем? — задумчиво поглядывая на тихо лежащего на земле пленника, произнёс Герка.

— Надо посмотреть, что у него ещё полезного для нас есть. Может, иноземец чего ценного везёт с собой, ведь куда-то он на своей лошади скакал. А кстати, куда его лошадь подевалась? — завертев головой по сторонам, спросил Стоян.

Герка мгновенно сорвался с места и скрылся за поворотом дороги. Стоян и Всеволод остались с рыцарем, который почему-то начал нехорошо усмехаться, но улыбка быстро сползла с его лица, когда из-за поворота показался живчик, ведущий в поводу попытавшуюся сбежать лошадь.

— От меня ещё никто в жизни не убегал! — издалека громко крикнул Герка и радостно помахал друзьям рукой.

Лошадь пленённого понуро шла за своим новым хозяином, а тот её время от времени нетерпеливо подёргивал за уздцы, дабы она шла быстрее. Несмотря на то что это был боевой конь, с Геркой он вёл себя тише воды ниже травы. Умел же живчик общаться не только с людьми, но и с лошадьми.

— Вот, принимайте беглеца! — радостно прокричал он, подводя коня к ожидавшим его друзьям.

Немец, увидев своего боевого друга, за которого отдал немереное количество денег, отвернул искажённое гневом лицо в сторону от поглядывающего на него верзилы и зло сплюнул.

— Чего это ему вдруг собственная коняшка не понравилась? — удивлённо пробасил Всеволод.

— Укачало его, наверное, от долгого пути, вот и шугается теперь от бедной животинки. Думает, видно, сердешный, что мы его в своё логово на ней повезём! — усмехнулся живчик.

— Не-е-е, ребята, тут явно что-то другое, — с сомнением в голосе произнёс Стоян и подозрительно посмотрел на лежащего на земле пленника. — А ну-ка, Герка, осмотри получше его лошадь! Как пить дать он на ней своему начальству что-то ценное везёт!

— Сейчас посмотрим, что он там навьючил на бедное животное! — довольным голосом произнёс Герка, почувствовав близость добычи, и стал снимать с крупа лошади перемётную сумку.

Раскрыв её, он разом вытряхнул всё содержимое на землю. Вместе со всякой мелочью оттуда с глухим стуком вывалился кожаный тубус. Увидев его, пленный попробовал привстать, но тут же ножища Всеволода припечатала его обратно к земле, и тому оставалось только недовольно застонать.

— Что это он так забеспокоился? — заинтересовался здоровяк.

— Наверное, как раз это и есть то важное, что он везёт. Вот и суетится бедолага. Сейчас проверим, чего это он так сильно разволновался, — одновременно косясь на рыцаря, произнёс Стоян и протянул руку за тубусом.

Герка подал его другу. Тот осторожно взял вещь, которая так взволновала пленника, и отщёлкнул большую медную застёжку. Внутри оказалась свёрнутая в рулон бумага. Восковая печать висела на шёлковой нити, которой было перевязано само послание.

— А что же там написано? — нетерпеливо спросил Герка, заглядывая через плечо друга.

— Сейчас узнаем, — заинтересованно произнёс Стоян и вытащил свиток из тубуса.

Развернув его, он углубился в чтение. Какое-то время вокруг стояла тишина, изредка прерываемая недовольным сопением пленника да фырканьем лошади.

— Ты чего-нибудь понимаешь в этой писанине? — нетерпеливо спросил живчик.

— Кажется, да! — радостно произнёс Стоян и, взглянув на небо, произнёс: — Спасибо тебе ещё раз, отец!

— Ну, что там? Давай говори скорее, а то мне уже невтерпёж! — произнёс Герка и принялся теребить друга за локоть.

— Подожди, я давно не читал на латыни. Сейчас переведу.

— Так ты что, на разных языках понимаешь, не только на немецком? Во наш Стоян даёт! Слышь, здоровяк, а не зря мы с тобой его всё время умником называли! — восхитился Герка.

— Похоже, друзья мои, что скоро московский князь на Ливонию войной пойдёт! — оторвав взгляд от донесения, тихо произнёс Стоян. — Значит, война будет, ребята. Об этом и хотят известить магистра ордена.

— Может, хоть наши соседи немчуру эту поганую прогонят! Надоели уже так, что просто мочи никакой нет! — воскликнул Всеволод.

— Да уж… А что мы теперь делать будем? — недоумённо воскликнул Герка.

— Помогать славянам будем! — резко ответил Стоян и так посмотрел на лежащего на земле ливонца, что тот всё понял и без перевода.

Притихший было пленник, пользуясь тем, что здоровяк, заинтересовавшись посланием, отвлёкся и снял с него свою ногу, стал потихоньку отползать поближе к кустам. Но в этот момент Всеволод обернулся.

— Куда?! — рявкнул он громовым голосом, и рыцарь от страха мгновенно застыл на месте.