Мой любимый герцог

Эви Данмор, 2019

Идеально для фанатов «Бриджертонов» и «Книжных хроник Анимант Крамб». Роман года по версии PublishersWeekly. Лучшая книга месяца на Amazon. Эви Данмор создала свой дебютный роман «Мой любимый герцог», вдохновленная волшебными пейзажами Оксфорда и страстью к романтике, интересом к судьбам женщинам с передовыми взглядами и викторианской эпохе. В обычной жизни она консультант в сфере дипломатии, имеет степень магистра, которую получила в Оксфорде. Эви Данмор является членом Британской ассоциации романтических прозаиков (RNA). Писательница живет в Берлине и свое увлечение Англией XIX века отражает в своих произведениях. Англия, 1879 год. Очаровательная Аннабель Арчер живет в доме кузена на положении прислуги и уже не верит в светлое будущее. Ее жизнь навсегда меняется, когда в Оксфорде открывается колледж для женщин. Новые подруги посвящают Аннабель в движение суфражисток, и вот она уже спешит вручить информационную листовку незнакомцу. Высокомерный герцог Монтгомери находится по другую сторону баррикад, но после случайной встречи не может перестать думать о милом личике Аннабель. Увы, высокое положение герцога не позволяет ему жениться на простолюдинке, как бы сильно он ни желал обладать прекрасной дамой. Не слишком ли много преград на пути к счастью? Или любовь не знает преград? Это Аннабель и герцогу предстоит проверить. «"Мой любимый герцог" – лучший исторический роман из всех, которые я прочла за год. Меня буквально заворожила эта история запретной любви между энергичной, умной героиней-суфражисткой и суровым, неприступным герцогом, который доказывает, что самый жаркий огонь тот, что пылает под панцирем льда. Эви Данмор – удивительный, свежий голос в романтической прозе. Не пропустите ее блестящий дебют. – Анна Кэмпбелл «Я увидела будущее исторического романа, и это Эви Данмор». – Ева Ли «Роман Эви Данмор воплотил в себе лучшее из двух жанров – волнующий романтический сюжет и основательность исторического произведения. История женского избирательного движения в Великобритании не менее захватывающая, чем зарождение чувств между Аннабель и Себастьяном». – Рене Розен

Evie Dunmore

Bringing Down the Duke

© Ермолина И., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается Опе, которая убедила меня, что я могу справиться с чем угодно, но не обязана терпеть все

Глава 1

Кент, август 1879

— Ни в коем случае! Что за нелепые фантазии, Аннабель!

Глаза Гилберта стали круглыми, как у зайца, которого вот-вот настигнут собаки.

Аннабель потупила взор. Опущенные ресницы придают кроткий вид, а кротость лучше всего успокаивала ее кузена, когда он сердился. Из всех типов мужчин, с которыми Аннабель умела управляться, «невежественный, но самодовольный» был не самым сложным. С другой стороны, не дай бог, если твоя собственная судьба оказывается в руках подобного человека. Здесь, в тесном маленьком кабинете, Гилберт не моргнув глазом отнимет у нее шанс, который выпадает лишь раз в жизни, и тут же уставится в витрину с бабочками, только что нанизанными на булавки.

— Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать! Ну что еще придет тебе в голову? — возмущался кузен. — Поступить в цирк? Баллотироваться в парламент?

— Соглашусь, звучит несколько непривычно, — сказала Аннабель, — но…

— Забудь об Оксфорде! — рявкнул кузен, хлопнув ладонью по столу.

Старому письменному столу ее отца… По завещанию он отошел Гилберту, а не ей. Несмотря на следы времени, этот великолепный предмет мебели на четырех резных львиных лапах придал бы величия любому возвышающемуся над ним мужчине. Однако помочь кузену оказался не в силах: сидящий за столом Гилберт напоминал жалкого перепуганного цыпленка, попавшего в ловушку. Еще бы! Ну и задачку задала ему кузина! Аннабель тоже себе удивлялась. После пяти долгих лет, проведенных у Гилберта в роли домашней прислуги, она и сама не ожидала, что еще способна желать чего-либо столь страстно. Она трезво смотрела на вещи и не питала особых надежд на светлое будущее, все ее мысли и мечты давно уже не простирались далее границ прихода Чорливуд. Но внезапно новость о том, что при Оксфордском университете открылся женский колледж, поразила ее с силой стрелы, пронзившей сердце насквозь.

Сначала Аннабель гнала от себя мысли об учебе, но ровно через неделю ее самообладание, приобретенное с таким трудом, рухнуло. Ведь желание учиться не было пустой блажью. Сколько бы еще лет пришлось Аннабель провести в обветшавшем доме незадачливого Гилберта? Идти ей некуда, средств к существованию у нее нет. Не дай бог, кузен окончательно разорится, и значит, дальше — другой дом, где она вполне может стать легкой добычей распутного хозяина… Днем Аннабель как на автомате крутилась по хозяйству. Ночами же к ней приходило осознание своего положения: она все время ходит по краю пропасти, на дне которой ее поджидает старость в работном доме. И в своих кошмарах каждую ночь она срывалась и летела в эту бездну…

Пальцы нащупали тонкий конверт в кармане фартука. Письмо о ее зачислении в Оксфорд. Хорошее образование могло бы остановить падение.

— Разговор окончен, — сказал Гилберт.

Ее руки сжались в кулаки. Спокойно. Сохраняй спокойствие.

— Я вовсе не хотела ссориться с вами, — тихо сказала она. — Наоборот, думала, вы будете в восторге.

Вопиющая ложь, разумеется.

Гилберт нахмурился.

— В восторге? От чего это? — Гнев на его лице сменился чем-то вроде беспокойства. — Ты не заболела?

— Ну как же, учитывая, какие выгоды это сулит, я думала, вы будете только рады такой возможности.

— О каких выгодах речь?

— Прошу прощения, кузен. Я не вправе тратить ваше драгоценное время. — Аннабель попыталась встать.

— Не торопись, — сказал Гилберт, помахав рукой. — Присядь, поговорим.

Она смотрела на него ясным спокойным взглядом.

— Я знаю, у вас большие планы на мальчиков, а гувернантка, получившая образование в Оксфорде, стала бы хорошим подспорьем.

— Действительно, у меня есть планы, и вполне разумные планы, — хмыкнул Гилберт, — но ты уже и так знаешь греческий и латынь в необходимых объемах, и уж конечно, даже больше, чем требуется женщине. К тому же чрезмерное образование разрушает женский мозг, так в чем же тут выгода для нас, а?

— Я могла бы устроиться на должность гувернантки или компаньонки в поместье.

Это был ее последний шанс — если упоминание барона Эшби, хозяина поместья на холме и владельца их прихода, не подействует на Гилберта, тогда уже ничто не поможет. Кузен буквально готов был целовать землю, по которой ступал сей знатный господин.

И действительно, Гилберт замер. Аннабель почти слышала, как заработал его мозг, медленно, со скрипом, будто старый точильный камень. Старый, потому что на новый у Гилберта не было денег. Он с трудом сводил концы с концами, что было неудивительно, поскольку размер его скромного жалованья за звон церковных колоколов не менялся годами, в то время как семья неуклонно росла.

— Ну… — сказал Гилберт, — это и в самом деле может принести неплохие доходы. Барон хорошо платит.

— Разумеется. Но ваши, кузен, опасения мне вполне понятны. Когда речь идет о соблюдении приличий, материальные расчеты отходят на второй план…

— Так-то оно так, но, если поразмыслить, твоя затея не выглядит столь уж неприличной. Тем более что она призвана служить высокой цели.

— О! — воскликнула Аннабель. — Разве я могу решиться на такой шаг теперь, когда вы открыли мне все изъяны моего замысла? Что станет с моим рассудком? Вдруг я сойду с ума?

— Ну-ну, не стоит преувеличивать, — ответил Гилберт. — Твоя голова наверняка вполне приучена к книгам. А вот без твоей помощи мы не сможем обойтись и неделю. Вместо тебя нам пришлось бы нанять помощниц. — Он устремил на нее тревожный и хитрый взгляд. — Однако, как ты знаешь, нам это не по карману.

Какая досада, именно сейчас Гилберт вдруг задумался о семейном бюджете. И хотел, чтобы кузина компенсировала все расходы, которые повлечет ее отъезд, хотя она стоила ему… да ничего не стоила. Увы, назначенной Аннабель скромной стипендии едва хватило бы на еду и одежду.

Она подалась вперед в своем кресле.

— Какое жалованье вы положили бы горничной, кузен?

Глаза Гилберта расширились от удивления, но он быстро пришел в себя.

Он скрестил руки на груди.

— Два фунта.

Аннабель удивленно выгнула бровь.

— Два фунта?!

На лице кузена застыло упрямое выражение.

— Ну да. Конечно, есть Бесс… Но ей никак не обойтись без помощницы.

Как же! Да он и не подумает никого нанимать! Но Аннабель удалось сдержаться и сказать ровным голосом:

— Тогда я буду посылать вам каждый месяц два фунта.

Гилберт нахмурился.

— И как же ты их добудешь?

— Да легко! — Понятия не имею, подумала она про себя. — Буду давать уроки, наберу побольше учеников.

— А-а, вот оно что.

Ни она, ни кузен не были уверены, что даже в поместье барона служанкам платят два фунта в месяц. Ей же удастся наскрести разве что два лишних шиллинга — и то чудом.

Аннабель встала и протянула руку через стол.

— Обещаю.

Гилберт опасливо уставился на руку, словно увидел щупальце неизвестного существа.

— Скажи мне, — сказал он, помедлив, — разве я могу быть уверен, что в колледже ты не наберешься всех этих оксфордских замашек и что в конце концов вернешься сюда?

Аннабель не знала, что ответить. Как странно. Она пыталась выманить разрешение у Гилберта с единственной целью — сохранить место в его доме, ведь женщине всегда нужен кров, каким бы он ни был. Но внутри нее все восстало, когда пришлось ответить.

— Куда же мне еще деваться? — спросила она.

Гилберт поджал губы. В раздумьях кузен рассеянно похлопывал себя по животу. С ответом он не спешил.

— Если ты задержишь платежи, — наконец произнес он, — я призову тебя обратно.

До нее медленно доходил смысл сказанного. Призвать обратно? Ведь это означает, что для начала ее придется отпустить. Кузен отпускал ее!

— Понимаю, — выдавила она.

Ее мозолистая ладонь едва ощущала прикосновение мягких холеных пальцев Гилберта. Внезапно перед глазами все поплыло, и Аннабель оперлась на стол, единственный твердый предмет, оказавшийся рядом.

— Тебе непременно потребуется компаньонка, — будто сквозь туман услышала она слова кузена.

У нее вырвался хриплый смешок, звук которого напугал даже ее саму.

— Зачем это? Мне уже двадцать пять.

— Хм, — сказал Гилберт. — Полагаю, получив университетское образование, ты окончательно потеряешь шанс вступить в брак.

— К счастью, у меня нет ни малейшего желания выходить замуж.

— Ну да, ну да, — пробурчал Гилберт.

Аннабель знала, что он не одобряет ее добровольного безбрачия, считая его противоестественным. Однако все выражаемые опасения по поводу затянувшегося девичества были не более чем данью приличиям, и он, вероятно, сам понимал их неискренность. Или, как все в Чорливуде, в чем-то ее подозревал…

Словно что-то вспомнив, кузен нахмурился.

— Есть еще кое-что, о чем я не могу не сказать, Аннабель.

Неприятные слова повисли в воздухе, как ястребы, готовые броситься на жертву. Пусть придирается! Аннабель была спокойна, ее руки покорно сложены и бестрепетны.

— Оксфорд, как известно, царство порока, — начал Гилберт, — гадючья яма, полная пьяниц и разврата. Если ты впутаешься во что-то неподобающее, если появится хоть тень сомнения в твоей нравственности, как бы это ни было прискорбно, двери нашего дома навсегда закроются для тебя. Человек в моем положении, служитель англиканской церкви, должен держаться подальше от скандалов.

Он, без сомнения, имел в виду скандал, связанный с мужчиной. На этот счет он мог не беспокоиться. Однако он еще не все знал о ее стипендии. Гилберт, кажется, предполагал, что она предоставлена университетом. На самом же деле благодетелем Аннабель стало Национальное общество за избирательное право женщин, которое она теперь обязана поддерживать. В оправдание Аннабель общество в лице некой леди Люси Тедбери привлекло ее внимание лишь потому, что предлагало стипендии нуждающимся девушкам-студенткам, а вовсе не потому, что она интересовалась политикой. Однако можно с уверенностью утверждать, что в списке прегрешений по шкале Гилберта «борьба за избирательное право» будет немногим лучше «скандальной любовной интрижки».

— К счастью, провинциальная старая дева из сельской глуши надежно защищена от любых скандалов, — весело ответила Аннабель, — даже в Оксфорде.

Гилберт снова прищурился, и Аннабель напряглась под его внимательным взглядом. Неужели она перестаралась? Возможно, румянец юности у нее на щеках уже угас, а из-за постоянной работы в огороде на ветру, солнце, дожде вокруг глаз появилось несколько тонких морщинок. Но по утрам из зеркала на нее все еще смотрело лицо девушки лет двадцати с небольшим. Те же высокие скулы, тонкий нос и благодаря французскому происхождению рот, который всегда казался припухлым. Рот, от которого мужчины сходят с ума, по крайней мере, так ей говорили…

Аннабель язвительно скривила губы. Всякий раз, встречаясь со своим отражением, она видела лишь свои зеленые глаза. В них не было восторженного блеска юной дебютантки, а отсутствие наивности во взгляде защищало ее от интрижек гораздо лучше, чем несколько увядшая внешность. По правде говоря, меньше всего на свете ей хотелось снова попасть в неприятности из-за мужчины.