Подчинение. Цвет боли

Эва Бруклин, 2020

Ради спасения младшего брата я готова пойти на все. Даже на то, чтобы на какое-то время стать игрушкой властного доминанта. Тайная пыточная комната, веревки, плети, стек… Я даже не могла предположить, что самая большая для меня опасность заключается вовсе не в этом.

В комнате было довольно прохладно, и моя обнаженная кожа быстро покрылась мурашками. От волнения на лбу выступил пот, но вытереть я его не могла. Крепко стянутые мягкими ремнями руки были привязаны где-то выше головы. Широко разведенные ноги также охватили ремни, не дающие принять более удобную позу. Лопатки и ягодицы касались гладкой поверхности конструкции, к которой меня прикрепили.

В таком положении я стояла уже минут пять. Повязка на глазах не давала видеть то, что происходило в комнате, но по ощущениям я была одна. Страх подступал все сильнее. Господи, что ждет меня? Зачем я вообще согласилась на это? Деньги, деньги… Буквально час назад мне казалось, что ради них я готова на все. Но теперь я вовсе не была в этом уверена. Наверное, я бы даже взмолилась о пощаде, если бы не кляп: в рот мне вставили упругий шарик из плотной, но мягкой резины, так что закричать не было никакой возможности.

Внезапно я поняла, что в комнате появился кто-то еще. Легкий сквозняк коснулся ставшей невероятно чувствительной кожи: значит, кто-то вошел в помещение. Я замерла и прислушалась: едва слышные шаги. Кто-то неторопливо и безмолвно приближался ко мне. Он замер прямо напротив: я почувствовала его дыхание на своем лице.

Вдруг повязку с глаз сорвали. Чьи-то пальцы мягко прошлись по щеке. По телу, против моего желания, прокатилась теплая волна. В комнате царил полумрак, и я не сразу смогла разглядеть того, кто ко мне подошел. Но вот зрение прояснилось, и испытала новый приступ страха.

Это был высокий и широкоплечий мужчина. Он был обнажен по пояс, руки и торс бугрились мышцами. Потертые джинсы плотно обтягивали бедра и ягодицы. Лицо скрывала кожаная полумаска: я видела только холодно блестевшие голубые глаза, да сурово сжатую складку рта. В руках он сжимал нечто длинное и тонкое, но сперва я даже не поняла, что это. Я напряженно разглядывала его фигуру, испытывая почти что ужас.

Он стоял в шаге от меня. И смотрел пристально, почти оценивающе.

Я увидела в его руке длинный стек, заканчивающийся плоской и гибкой лопаточкой. Покачав его перед моими глазами, он осторожно, даже нежно провел стеком по моей щеке, потом резко отбросил прядь волос, выбившуюся из прически и упавшую на лицо. Я задрожала в испуге.

Стек снова прошелся по щеке, опустился на шею. Он двигался неспешно, лаская кожу. Это было странно, но скорее приятно. Мужчина явно никуда не спешил и словно изучал мое тело, раздумывая, что с ним делать дальше. Он описал плавную восьмерку вокруг моих грудей и вдруг шагнул ближе, прикоснувшись к ним свободной рукой.

В прикосновении чувствовалась привычка повелевать. Сжав грудь рукой, он большим пальцем потер сосок, заставив его напрячься. Эта грубоватая ласка внезапно рассыпала сотни искр по моему телу, и отозвалась внизу живота тягучим томлением. Я рвано выдохнула.

Мужчина внимательно следил за мной и наверняка считал эту мою реакцию. Удовлетворенно кивнул и снова отступил назад. Я еще не успела сообразить, что он собирается делать, когда на грудь обрушился несильный, но резкий удар. Я дернулась, вжавшись в опору всем телом. Шлепок не вызвал боли, но был очень неожиданным, грудь словно обожгло, и я застонала сквозь кляп.

А мой мучитель меж тем уже замахнулся для нового удара. Теперь досталось другой груди. От этого соски напряглись еще больше, а я, как ни странно, почувствовала возбуждение. Последующие шлепки его только усилили. Страх немного отступил, и я уже ждала продолжения экзекуции. И она последовала незамедлительно.

На этот раз лопаточка обрушилась на мои бедра, жаля нежную кожу. Боль была обжигающе острой. Я застонала громче, но это не остановило его. За первым ударом последовал второй, третий… Вскоре я уже просто сбилась со счета. Наконец, он остановился, подошел ближе и погладил бедра, которые только что безжалостно отхлестал. Удовлетворенно кивнув, мужчина шагнул в сторону, скрывшись где-то сбоку от конструкции.

Я не могла следить за ним: плотная повязка не только удерживала кляп, но и мешала повернуть голову. Поэтому я просто стояла, постанывая и едва не плача. Что мой палач приготовил еще? Я боялась даже представить. Как я могла поверить, что он будет нежен со мной? Как могла возбудиться от его прикосновений?

Когда он снова появился в поле моего зрения, только кляп помешал мне вскрикнуть от ужаса. На этот раз в его руке был длинный, тяжелый ремень. Мужчина подошел совсем близко, отер указательным пальцем выступившие слезы и приложил его к моим губам, явно призывая к молчанию. Я почувствовала соленую влагу и закивала, насколько позволяла повязка.