У кого план круче? Или с кем переспать, чтобы на утро проснуться знаменитой?

Эва Альварес

Судьбы сразу нескольких незнакомых друг другу людей связаны удивительным образом. С каждой новой главой открытия поражают, а конец истории заставляет застыть на краю собственных мыслей. Будьте готовы: соблазнительная Ева не на шутку взбудоражит ваши тело и разум, а чувственная Людмила коснется губами самого центра вашей души. Две девушки, перед обаянием и дерзостью которых невозможно устоять. Попробуйте не ощутить на себе их желания и страхи, не услышать их мысли…

VI

Ненавижу и люблю,

Сердце стонет и болит!

Расставаться не хочу.

А как в обмане дальше жить?

00:13.

Людмила открыла глаза и взглянула на позолоченные настенные часы. Казалось, минутная стрелка преодолевает деления циферблата с черепашьей скоростью. Снова погрузившись в раздумья, она перевернулась на бок, закрыла глаза и попыталась расслабиться, чтобы погрузиться в спасительный и спокойный сон, но мысли с шумом водопада обрушивались на нее одна за другой. Воображение рисовало страстные картины, с участием мужа и двух, а то и трех молоденьких девочек. Она трясла головой, разгоняя быстро мелькавшие вырезки из камасутры, но ничего не помогало. С каждой минутой Людмила все четче различала лица, движения, капли пота, стекающие по разгоряченным телам и даже, как ей казалось, слышала долгий протяжный стон.

В таких мучениях прошло около 45 минут, прежде чем в доме раздался настойчивый звонок. Людмила вытерла несколько соленых капель, встряхнула копной густых волос и не спеша направилась к двери, всем своим видом выражая, что собственно никого не ждала.

— Людмила Владимировна, принимайте. — Леха с невозмутимым лицом впихивал размякшее тело начальника в просторный холл.

— Что с ним?

— Со мной все в порядке, — отозвался сонным голосом сам начальник.

— Порядок — это когда мужчина чистый, опрятно одетый и сам может держать равновесие. А ты — жалкая пародия и на порядок и на мужчину! — С досады она толкает его в плечо.

— Я мужчина! Слышишь? Я мужик! А ты всего лишь баба! — Он подался немного вперед, подтверждая каждое слово ударом в грудь и невнятным возгласом.

— Мужчина, говоришь? А я, значит, баба? Хотела бы я посмотреть, как ты сейчас справишься без меня! — Она подняла глаза на Лешу. — Дальше я сама, спасибо.

— Но…

— Спасибо, Леша!

Парню ничего не оставалось, как выполнить приказ. Перетащив свою ношу на шею женщине (и в прямом и в переносном смысле), он удалился.

Как только хлопнула дверь супруги остались наедине, нависла тишина. Людмила думала, как поступить, а Евгений просто висел на ней, а это 78 килограммов костей, мышц и мяса. Оба молчали. И, наконец, когда Людмила приняла решение отложить упреки и месть до утра, муж подал слабый голос:

— Ждешь извинений?

— Уже нет. Устала. Просто думаю, тебе хоть иногда бывает стыдно за свои поступки?

— Значит, ждешь… — Евгений с трудом поднял голову, чтобы взглянуть в ее огромные грустные глаза. — Не дождешься! Я не обязан….

После последних слов Людмила сбросила с себя его руки. Раздался глухой стук, похожий на удар мишка с картошкой о землю. Мужчина неудачно приземлился и принял неестественную позу: одну ногу поджав под себя, а вторую сильную отбросив в сторону. Послышался коктейль из стонов и мата.

Людмила смотрела на него, не выражая никаких эмоций, словно все происходит на огромном телевизионном экране, а она всего лишь случайный зритель. Ее муж корчится от боли, возможно, потянув мышцу, а единственная мысль, крутившаяся в ее голове: «Надеюсь, тебе сейчас так же больно, как и мне».

Из неземного транса ее вывел громкий вопль, состоящий из несвязной речи, но кое-что разобрать удалось:

— Помоги мне встать! Я сказал, помоги!

Она присела на колени рядом с мужем и, приложив немало усилий, все же смогла перевернуть его на спину. Холодный разум, ясный ум, еще никогда прежде она не вела себя настолько спокойно в подобных ситуациях. Она задержала дыхание, чтобы не чувствовать запах раздражающий нос и медленно нагнулась к его уху:

— Полежи здесь, подумай.

— О чем? — Он уже очень устал, поэтому лишь бестолково смотрел в потолок и облизывал пересохшие губы.

— О том, как завтра будешь просить у меня прощения.

— Это ты будешь просить прощения!

— Посмотрим.

Она встала, отчего-то стали трястись ноги.

«Это ты будешь просить прощения…» — крутилось в голове. Дальше мысль обрывалась, что будет завтра после этого поступка — даже думать не хотелось.

— Дай мне руку, я встану! Я — Бугаев Евгений Борисович, Я не могу спать на полу!

«Какое громогласное заявление!»

— Можешь. Только сам еще об этом не знаешь.

Коленки все еще предательски дрожат, но она идет, не оборачиваясь, позади нее не смолкает бормотание, из которого можно разобрать только два слова: «Я» и «Устрою». Добравшись до спальни, она упала на кровать, уставшая и опустошенная. Тело судорожно вздрагивает, словно предчувствует что-то нехорошее. Самое время заплакать, нет, даже зарыдать, но на щеках сухо, а где-то глубоко, в самых недрах ее души, теплится огонек ликования и гордости: «Я впервые переступила не через себя, а через тебя» — с такими мыслями она стала проваливаться в долгожданный сон, но какие-то звуки снова потревожили, не давая возможность окунуться в приятную безмятежность. Она прислушалась, с первого этажа доносится тихая мелодия с противным дребезжанием. Людмила снова спустилась вниз. Мобильный телефон Евгения, видимо выпавший из кармана его брюк, веселой песней на английском языке сообщал о поступившем звонке, и эхо с радостью разносило этот звук в тишине ночного дома. Вибрация режет слух, издавая противный частый стук о напольный ламинат. Она взглянула на мужа: он никак не реагирует и уже крепко спит, приоткрыв рот. Не раздумывая, Людмила бросается к телефону, боясь не успеть ответить на звонок. Успела:

— Алло, — в трубке послышалась возня, — говорите!

— Извините, я бы хотела услышать Евгения, — зашептал приятный женский голос.

Несмотря на нахлынувшее негодование, Людмила взяла себя в руки и спокойно, четко ответила:

— Дамочка, вы когда в последний раз на часы смотрели? Мы с мужем уже давно спим. Если у вас бессонница — посчитайте овечек.

— Я просто хотела узнать, все ли с ним в порядке. Он уехал из ресторана в очень плохом состоянии.

— Я еще раз повторяю, он у себя дома, а это значит, что с ним все хорошо. И впредь знайте меру, столь поздние звонки я не потерплю.

После небольшого раздумья Людмила услышала:

— Извините.

— До свидания.

Связь оборвалась. Людмила взглянула на экран телефона: «Ева».

«Очень мило, девочка! В самом начале войны, не выработав стратегию, не узнав противника и сразу в бой? Ошибаешься, тебе не выиграть!»

Прихватив телефон, она снова пошла наверх, с четким намереньем, не сдаваться просто так. Нужен четкий, даже идеальный план.

«Будет трудно. Будет больно. Но я это выдержу», — ее последние мысли перед удивительно крепким сном.

Людмила открыла глаза, прищурилась, комнату уже заливает яркий солнечный свет. Она взглянула на часы: 8:27. Затем внимательно прислушалась. Ни одного звука кроме шума машин и лая соседской собаки не донеслось до ее уха. Это означало одно из двух: либо ее драгоценный супруг еще не проснулся, либо уже ушел на работу. А может… женщина испуганно забегала глазами по комнате, что-то ей показалось странным. Не медля ни секунды, она рванула с места и бросилась в гардеробную. Вещи Евгения по-прежнему лежат аккуратно разложенные по полочкам, чистые и идеально выглаженные.

Людмила присела на корточки, стараясь привести частое дыхание в норму, но сердце, не обращая внимания на ее усилия, бешено стучит, с утроенной энергией. Именно сейчас, в эту минуту, она отчетливо осознала, насколько сильно боится потерять своего мужа, как велик груз одиночества, и как страшно в панике трясется все тело, от одной только мысли, что весь мир, который она строила годами, может рухнуть в одночасье. Она уже жалела о том, что ночью не смогла проявить спокойствие и мудрость: «Вместо того чтобы уложить мужа в чистую теплую постель, и оказаться в его глазах преданной женой, я поддалась эмоциям, и теперь клеймо старой законченной стервы мне обеспечено». Она повернула голову вправо, из огромного настенного зеркала на нее смотрела опухшая, измученная, и как была уверена сама Людмила, уже старая женщина. Именно «старая», эти шесть букв казались для нее самыми жуткими и обидными, но в тоже время точнее описать свой внешний вид она не могла. Эту давно укоренившуюся мысль, подобную злобному сорняку, не под силу вывести даже самому опытному психологу.

«Я совершила непростительную ошибку. Хватит слез, довольно эмоций, только холодный ум и точный расчет. Мужчина согласен терпеть рядом с собой стерву и истеричку, но при условии, что она молода, красива и сексуальна. В моем случае, стерва — это не позволительная роскошь. Нужен другой план».

Еще несколько минут ушло на обдумывание дальнейших действий. Затем она встала и аккуратно, ступая босыми ножками, спустилась вниз. Евгения уже не было дома.

— Марта! — Закричала Людмила. — Быстрей иди сюда!

Женщина в белом переднике, очень похожая на уборщицу в Турецких отелях, сразу же показалась в холле:

— Слушаю.

— Ты видела, когда ушел мой муж?

— Да, Людмила Владимировна. — Домработница опустила глаза, все что она собиралась сказать дальше ей казалось неприличным и вызывало смущение. — В 7:00 я как обычно встала готовить завтрак и обнаружила Евгения Борисовича спящим, прямо возле порога.

— И что?

— Я долго думала, будить его или лучше не вмешиваться. Но время шло, а он все не просыпался, и я побоялась, что он опоздает на работу.

Людмила уже выходила из себя:

— Ты его разбудила и что дальше?

— Сначала он сильно ругался, потом попросил стакан воды и таблетку от головы, а после того как выпил, сразу ушел.

— Ничего не сказал?

— Нет.

На ватных ногах Людмила развернулась, чтобы подняться в комнату.

— Мне подавать завтрак?

— Нет, я ничего не хочу.

Только коснувшись кровати, она сразу же дала волю чувствам, а они в свою очередь выписали пропуск целому морю слез. Истерично захлебываясь в боли и соленой жидкости, она провела на подушке несколько часов.