Принц из далекой страны

Ирина Щеглова, 2006

Весть о том, что она – королева красоты, обрушилась на Риту точно снежная лавина. Эх, как хорошо было раньше, когда никто этой красоты не замечал. А теперь… За девочкой хвостом ходили мальчишки – и ровесники, и много старше, ей назначали свидания, признавались в любви. Но Рита была равнодушна – до тех пор, пока не встретилась с Денисом, парнем старшей сестры. Как быть? Девчонка делала все, чтобы не попадаться ему на глаза – отбивать чужого кавалера она не собиралась. Но и страдать от неразделенной любви тоже. Хорошо, что бабушка придумала замечательный выход – увезла Риту отдыхать в далекую страну, где она встретила настоящего принца…

Глава 2

«Я тебя люблю!»

Странная у нас получилась прогулка. Пока мы ждали Дашку у ее подъезда, Дима успел поцапаться с Костей из-за какой-то ерунды. Санька вообще стал угрюмым и почти не разговаривал, как я ни пыталась его расшевелить.

Весна все никак не могла начаться, хотя уже была середина марта. Днем солнце яростно топило снег, но к вечеру уставало, поспешно садилось за горизонт, и мороз снова сковывал дневные лужи.

Лед хрустел у нас под ногами. Мы с Дашкой шли впереди, а за нами молча вышагивали ребята.

— Почему все молчат? — спросила я, обернувшись, и наткнулась на три пары холодных глаз.

— Вас приморозило? — Я попыталась пошутить.

Куда там! Костя неожиданно остановился и сказал, ни на кого не глядя, что ему надо уйти. Он как-то очень неловко тряхнул руки Санька и Димы, кивнул нам и ушел. Мы с Дашкой переглянулись недоуменно. И тут меня осенило:

— Сань, — сказала я, — кажется, я нагулялась, да и бабуля дома одна. Проводи меня, пожалуйста.

— Конечно, — торопливо согласился Саня и сразу же подошел ко мне.

— Надеюсь, вы не обидитесь? — обратилась я к Даше и Диме.

Я очень хотела оставить их вдвоем, вот и случай подвернулся. Я взяла Саню под руку и увела его.

Мы еще побродили немного. Саня оттаял, говорил о музыке, о том, какую он хочет гитару, о новых компьютерных играх, рассказывал смешные истории. Мы еще посидели у меня, поболтали с бабулей. В общем, Санек ушел поздно и совершенно счастливый. Да, видимо, у меня такой уж выдался день: я старалась сделать всех счастливыми. Правда, не всегда удавалось, но я очень старалась.

На следующий день я дала себе слово: во что бы то ни стало закончить реферат. С самого утра, накормив бабулю завтраком, я сбегала в магазин, купила необходимые продукты, по-быстрому сварила суп и второе к обеду.

Выдохнула и уселась за книги.

Не тут-то было! Телефон зазвонил настойчиво и требовательно. «Не буду брать трубку, — решила я, — пусть бабуля беседует». Причем еще утром мы договорились, что сегодня на телефонные звонки отвечает она и старается вежливо объяснять моим приятелям, что я занята и к телефону подойти не могу.

Бабуля честно взяла трубку, я расслабилась и уткнулась в свои записи. Но через пару минут до меня донеслось:

— Маргоша!

В сердцах швырнув ручку на стол, я поднялась и пошла к ней:

— Бабуль, я же просила!

— Но это был Костя, — с невинным видом сообщила она, — и я ему сказала, что ты занята. Он спросил — чем? Я ответила, что ты заперлась у себя в комнате и никого не принимаешь.

— Отлично! — Я развела руками. — Ты не могла сказать, что я пишу реферат? К чему все эти подробности?

— Во-первых, я не знаю, что ты там пишешь, — невозмутимо ответила она, — девушки твоего возраста часто пишут стихи…

— Какие стихи, ба!

— Во-вторых, — она как будто не слышала меня, — Костя сказал, что зайдет, и ты сама сможешь сказать ему о своих литературных опытах.

— Ты меня без ножа режешь! — возмутилась я. — Мне никогда не закончить этот несчастный реферат!

— Как тебе не стыдно! — насупилась бабуля. — Раньше, когда ты нуждалась в Косте, он приходил без предупреждения. А теперь ты не хочешь принять его из-за какой-то ненужной писульки. Не забывай, в конце концов, он наш родственник, крестный отец твоей племянницы.

Да, действительно, мы с Костей — вроде как кумовья, кажется, это так называется. Когда мама приняла решение окрестить маленькую Дашу, Костя сразу же вызвался быть крестным. Бабуля права.

Костя уже несколько месяцев работал в автосервисе и всюду раскатывал на старом «Москвиче», лично им восстановленном. Костя очень гордится своей машиной, постоянно рассказывает о ней, все время что-то усовершенствует и грозится со временем полностью модернизировать старичка. В гараже он проводит теперь почти все свободное время. С тех пор как Лиза увезла маленькую Дашку в Питер, Костя не так часто стал бывать у нас, как раньше. Он как будто даже теперь стесняется. Несколько раз я пыталась поговорить с ним, но он уходил от моих вопросов — стоило мне начать спрашивать, как Костя вспоминал о каких-то срочных делах и убегал. Вчера он тоже сбежал довольно странно. Может, хоть сегодня объяснит, что с ним происходит.

После всего, что случилось, с Лизой они все-таки встретились. Блудная дочь и сестра, пережив в Питере бурю, явилась в семью на Новый год; поговорили с Костей довольно мирно, расстались хорошо. Он только переживал за Дашку и все время говорил Лизе, что теперь она мать и должна стать серьезнее. Я не замечала за ним никаких попыток вернуть Лизу. Он даже как-то сказал, что их отношения были просто детской дружбой, что с тех пор много воды утекло и все изменилось. Значит, он не страдал и не был влюблен в нее. С другой стороны, я знала, что Костя оказался в некотором вакууме: прежние его приятели, если можно их так назвать, или сидели в тюрьме, или служили в армии. А с девушками он, насколько мне известно, не встречался. Так что все его общение сводилось к нашей компании. Но, наверное, ему с нами было не очень интересно, ведь ему почти двадцать лет, а дружит он с пацанами и девчонками, которым едва исполнилось шестнадцать.

Но он не жаловался. Часто ссылался на занятость — то говорил, что много работы, то, что надо сделать какие-то дела по дому. Но я знала, что большую часть времени он торчит в отцовском гараже.

Пожалуй, с Саньком Костя сдружился больше, чем с остальными. Хотя ходил иногда на репетиции в студию, где играли ребята, собравшиеся организовать рок-группу. Даже ездил в театр на спектакли к Диме. Ребята помогали ему восстанавливать «Москвич», и, кажется, все были вполне довольны. Но что-то происходило — что-то, чего я не понимала. Какие-то недомолвки, странные взгляды, затаенные обиды. И, главное, все это скрывалось от меня тщательно, а я не люблю недомолвок и тайн.

Костя явился довольно скоро.

— Ты одна? — спросил он с порога.

— С бабулей.

— Ну да…

Он прошел на кухню — скорее по привычке, он всегда проходит на кухню. Я заметила, что настроение у него со вчерашнего дня не улучшилось. Он забился в угол, скрестил руки на груди и смотрел исподлобья, как я кручусь по кухне: ставлю чайник, достаю из шкафа чашки…

— Присядь, я ненадолго, — приказал он.

Я опешила и опустилась на подвернувшийся стул. Честно говоря, еще никто не говорил со мной в таком тоне, было от чего растеряться. Пока я приходила в себя, думая, что бы такое ему ответить, чтобы поставить на место, Костя разразился неожиданно длинной речью:

— Рита, я пришел, чтобы сказать тебе: я тебя люблю! Не перебивай! — остановил меня он, заметив, что я хочу что-то сказать. — Я понимаю, у меня нет никаких шансов. Даже если бы и были, что я могу тебе предложить? Ты знаешь, ты очень красивая девушка. Не надо отнекиваться! Каждая девушка знает, красивая она или нет. И ты знаешь прекрасно. Так вот, у тебя все более или менее наладилось, теперь тебе надо учиться, строить свою жизнь. А для меня в этой твоей новой жизни места нет. — Он опустил голову, выдохнул и продолжил: — Это главное, что я хотел сказать. А теперь о вчерашнем, и не только. — Он поднял на меня глаза и строго посмотрел. — Ты встречаешься с Саней. Он хороший парень, я одобряю. Но вокруг тебя вьются другие, их много, их всегда будет много. Они могут вскружить тебе голову, и ты повторишь судьбу своей сестры. Этого быть не должно! Поэтому я дал себе слово следить за тобой, и, если что, я смогу повлиять если не на тебя, то на твоих слишком рьяных обожателей. — Он был грозен, последние слова произнес с горящими глазами и побледневшими скулами.

— Все сказал? — как можно спокойнее спросила я.

— Да.

— В таком случае выслушай меня. Я-то думала, что мы с тобой друзья, а друзья — это в первую очередь доверие! Я тебе доверяла. Да, ты действительно помог мне в трудное время. Что там, не только мне, всей моей семье. Но теперь ты хочешь получить плату?

— Я не… — начал Костя.

Но я перебила его. Откуда-то взялась удивительная решительность.

— Погоди, я дала тебе высказаться. Так вот, ты решил почему-то, что имеешь на меня права. То есть ты утверждаешь теперь, что в меня влюблен, а значит, я должна соответствовать твоим представлениям о моей дальнейшей жизни. По-видимому, ты считаешь, что лучше тебя никто моей судьбой распорядиться не может, даже я сама. Ты заранее отказываешься от меня, по твоим же словам, и в то же время собираешься влиять на меня. Послушай, неужели я так сильно тебе задолжала? И есть ли возможность отдать тебе долг в другой валюте?

Кажется, я наговорила лишнего. Костя вскочил, опрокинув стул, и бросился в коридор. Там он отчаянно рванул свою куртку с вешалки, оборвал крючок и, не одеваясь, яростно схватился за дверную ручку, забыв, что надо повернуть замок.

— Марго! Что там случилось? — крикнула бабуля.

— Ничего страшного, я нечаянно перевернула стул, — крикнула я в ответ. Сама же в этот момент стала спиной к двери, оттеснив от нее Костю.

— Пусти, — грубо бросил он, пытаясь отодвинуть меня.

— Остынь, мы оба погорячились. Ты что, хочешь вот так все разрушить? Все, что у нас было, коту под хвост?

— Ты стала очень умная, я тебе не нужен.

— Костя, извини, я знаю, ты желаешь мне добра. Вчера ты разозлился на ребят, уж не знаю почему, а сегодня решил сорвать на мне свое плохое настроение. Хуже семейной сцены на самом деле!

— Ладно, я дурак, пусти!

— Не пущу. — Мы говорили вполголоса, чтобы не беспокоить бабулю. — Сейчас ты снова сядешь на стул, и мы поговорим нормально. Я тебе крючок пришью. — Я забрала у него куртку и пошла на кухню.

Костя поплелся за мной.

— Что вчера случилось? — начала расспрашивать его я, пришивая крючок. — Ты приревновал меня? К кому?

— Да ко всем, — сказал он зло.

— Ну и глупо.

— Я знаю.

— С чего ты взял, что мне грозит опасность быть соблазненной кем-то? Тебя мучает Лизин пример? Но я — не моя сестра. К тому же ты не знаешь еще, как сложится ее жизнь. А может, рождение дочери — главное и самое важное для нее.

Он пожал плечами.

— Костя, я не могу предположить, что ты эгоист. Я слишком много видела от тебя добра. Но ты повел себя сегодня как эгоист и собственник, я даже растерялась.

— Ты растеряешься, как же, — усмехнулся Костя.

— Значит, ты предполагаешь, что у меня есть характер? — не унималась я.

— Тебе бы психологом работать, — ответил он, — говорят, хорошие деньги можно иметь.

— Я подумаю над твоим предложением. А пока давай считать, что мы не ссорились, никакого разговора не было и все как раньше, а?

— Как раньше не могу! — отрезал он.

— Почему?

— Я уже сказал. Когда вижу тебя с парнями, просто зверею. Много раз говорил себе, что ты мне как сестра, даже больше, но ничего не могу с собой поделать. Надо перестать встречаться. Я хочу попробовать жить своей жизнью.

— Так живи! Что тебе мешает? У тебя отличная работа, которая тебе нравится. Друзья? Будут у тебя друзья. Как только перестанешь думать, что ты какой-то ущербный, так сразу же появятся у тебя друзья и подруги.

— Я никого не боюсь! — напыжился Костя.

— Ты боишься, что тебя не примут, вот твой главный страх.

— Ладно, не учи меня жить!

— А, не нравится! — Я засмеялась. — Что же ты меня тогда взялся учить?

— Ладно, замнем для ясности, — ответил Костя. — Ты мне скажи, кто тебе больше нравится: Санек или Дима?

— Как человек — Санек, конечно. А что?

— Значит, Дима тебе не нравится?

— Почему? Он симпатичный, умный, много знает, с ним интересно, когда он забывает о своей роли донжуана.

— Ты меня запутала, — признался Костя.

— Как?

— Ты не говоришь прямо, в кого ты влюблена.

— Ах, это! Все просто помешались на любви последнее время. Ни в кого я не влюблена. Это понятно?

— Тогда почему ты позволяешь всем этим пацанам приходить сюда? — неожиданно взревел Костя.

— Да потому, что они мои друзья! — парировала я.

— Они так не считают!

— Это их дело. — Я не сдавалась.

— Пустой разговор. — Костя обреченно махнул рукой. — Или я отстал безнадежно, или я вообще ничего не понимаю… Девчонка может быть влюблена в парня, а может не быть влюбленной, — начал объяснять он, — но я не слышал ни о какой дружбе.

— В таком случае, что у нас с тобой было?

Он опешил, пожал плечами, задумался:

— Не знаю.

— Вот именно, не знаешь. Ты пришел из колонии, вокруг никого, только враждебный мир, где тебя почти забыли и все изменилось. И тут ты узнаёшь, что есть кто-то, кому еще тяжелее, чем тебе. Ты начинаешь помогать и втягиваешься. Ты становишься членом нашей семьи, ошибочно принимая свои чувства за влюбленность. В таком случае ты влюблен и в свою крестницу, и в мою маму, и в бабулю.

— Может, ты и права, — согласился он, — ладно, давай мою куртку, пойду я.

— Ты не обиделся?

— Не волнуйся, я еще приду. На тебя нельзя обижаться. И потом, мы эти, как их, кумовья!

— Ну, кум, коли так, то иди и, милости просим, еще приходи.

— Ладно. — Он неловко согнулся и чмокнул меня в щеку. — Так, что ли, принято? — спросил он с усмешкой.

— Не юродствуй! — Я шутя толкнула его в плечо.

— Слова-то какие выучила!

— Реферат пишу по истории.

— Ну, пиши, пиши…

Мы распрощались вполне мирно. Костя ушел, я снова вернулась к своим книгам, но голова не работала абсолютно. Нет, так дело не пойдет! Так я, пожалуй, и школу не закончу, с их любовью.

Но вечером прибежала Дашка, бегло просмотрела мои записи и предложила пойти к ней набрать все это дело и распечатать. Что мы и сделали. К понедельнику реферат я все-таки добила, с помощью Дашки, конечно. Да, кстати, с Димой у них так ничего и не произошло. Дошли вместе до подъезда и распрощались. Так что зря я напрягалась.