Глупое сердце

Шэрон Кендрик, 2009

Перед рождественской вечеринкой Риккардо Кастеллари, красавец миллиардер, вручает своей секретарше Энджи роскошный подарок – алое шелковое платье. И Энджи из серой мышки, на которую Риккардо и внимания-то не обращает, неожиданно превращается в роскошную, соблазнительную женщину…

Глава 3

Энджи неожиданно растерялась. Более того, она открыла рот от удивления:

— Вы собираетесь отвезти меня домой?

Его глаза сверкнули.

— Собираюсь.

— Вы имеете в виду… на метро? — совсем уже глупо спросила она, пытаясь представить своего босса-миллиардера, который спускается с ней по эскалатору в подземку.

— Нет, не на метро. — Он едва не содрогнулся. — На моей машине.

— Вы не можете везти меня домой на своей машине, — возразила она. — Вы выпили.

— Может, я и выпил, — мрачно заявил Риккардо, — но я знаю свою норму — в отличие от тебя. И поверь мне, нет ничего более отвратительного, чем женщина с явными признаками опьянения.

— Крайне шовинистическое заявление!

Его глаза сверкнули.

— А я человек с шовинистическими взглядами, piccola…

Энджи сглотнула. Было что-то очень волнующее в том наполовину вызывающем, наполовину угрожающем тоне, каким он говорил с ней. А piccola, кажется, означает «маленькая»? Уголки ее рта опустились. Вряд ли это можно было посчитать комплиментом.

— Вы хотите сказать, что я пьяна?

— Нет, но пытаюсь сказать, что ты достаточно много выпила, чтобы вести себя… не так, как обычно. Ты не должна ехать домой одна — это небезопасно! А я не сам за рулем, кстати. Для этого существует Марко. А теперь бери свою сумку и пошли.

Энджи оглянулась и заметила, как одна из сотрудниц отдела кадров пристально смотрит на них.

— А… разговоров потом не будет… если мы уйдем вместе?

Риккардо смерил ее холодным взглядом.

— С какой стати? — спросил он спокойно. — Я просто подвожу свою секретаршу домой.

Что ж, он, безусловно, поставил ее на место!

Марко сидел в машине с включенным двигателем, и Энджи скользнула на заднее сиденье, совершенно забыв, что платье на ней значительно короче юбок, которые она обычно носила…

На мгновение мелькнуло соблазнительное бедро, и Риккардо неожиданно почувствовал, как вскипела его кровь. Поспешно отведя взгляд, он повернулся и уставился в окно. Они ехали в западном направлении. И ехать им, кажется, предстояло бесконечно долго. Бесконечная цепочка невысоких, похожих друг на друга домов. Машины, припаркованные по обочинам узких дорог. Непривлекательные магазины, некоторые из которых были закрыты на ночь щитами. Группа возбужденных молодых людей, толпящихся на углу улицы.

Риккардо нахмурился. Он ведь платил Энджи не так уж мало, неужели ей нравится жить в подобном месте?

Машина плавно подкатила к высокому дому. Повернувшись, он увидел, что Энджи сидит, лениво откинувшись на спинку сиденья. Может быть, она уснула? Ее голова покоилась на мягком кожаном подголовнике, губы были полуоткрыты. Волосы мягкой волной падали на плечи. Сейчас она совсем не была похожа на расторопную квалифицированную секретаршу. Риккардо осторожно потряс ее за плечо. Она поменяла позу, и его взгляд снова упал на ее манящее бедро…

Энджи начала было выходить из полудремотного состояния, в которое впала, оказавшись в тепле плавно движущейся машины. Однако, открыв глаза, поняла, что ее сон продолжается, поскольку она увидела наклонившегося над ней Риккардо… Увидела его сверкающие глаза и четко очерченные губы. На какое-то мгновение она утонула в этих черных как ночь глазах и испытала странное ощущение внизу живота, когда позволила себе пофантазировать, что Риккардо собирался поцеловать ее…

Не много ли чудес для одного дня? Алое платье. Лимузин с шофером. Но полночь близилась, и карета вот-вот превратится в тыкву…

Энджи с трудом заставила себя сесть прямо, оторвавшись от удобной мягкой кожаной спинки сиденья. Затем наклонилась, чтобы поднять свою сумку.

— Спасибо, что подвезли.

— Не за что.

Однако Риккардо не сделал никакой попытки выйти, и Энджи, сознание которой с каждой секундой все более прояснялось, вдруг вспомнила о правилах хорошего тона. Риккардо сделал крюк в несколько миль, чтобы привезти ее сюда! К тому же она заметила, что он почти ничего не ел за ужином. Надо предложить ему кофе. Конечно, он может отказаться…

— Не хотите ли чашечку кофе?

Риккардо уже собирался попросить Марко, чтобы тот помог ей выйти из машины, когда что-то в ее вопросе заставило его помедлить. «Интересно, что это? — подумал он. — Страстное желание увидеть, как живет такая девушка, как Энджи, в мире, столь далеком от моего мира?» Неожиданно его охватило невероятное любопытство, словно туриста в каком-нибудь иностранном городе, обнаружившего темный и скрытый от глаз лабиринт и решившего узнать, куда он приведет.

— Почему бы и нет? — лениво ответил Риккардо и, перегнувшись через сиденье, распахнул ее дверцу.

У Энджи дрожали руки, когда она выходила из машины, а сердце бешено билось, когда вставляла ключ в замок, отчаянно пытаясь вспомнить, в каком состоянии оставила свою квартиру сегодня утром. Потому что, будучи по природе очень аккуратной, она была все-таки живым человеком. Что, если Риккардо захочет воспользоваться ванной комнатой, где сушились три пары трусиков?

Она проводила гостя в гостиную, изо всех сил пытаясь гордиться маленькой квартиркой, но никак не могла заставить себя не увидеть свой дом его глазами. Крошечная гостиная с обшарпанной старой мебелью, которую она украсила, как могла, бросив несколько ярких пледов. Несколько слоев нанесенной на стены краски не смогли скрыть безобразных обоев под ней. Или того факта, что кухонька казалась перенесенной в нынешний век из середины прошлого столетия. Единственной данью наступающему праздничному сезону была охапка остролиста, который Энджи купила на рынке и поставила в эмалированный кувшин. Хоть темно-зеленые листья и алые ягоды привносили жизнь в эту комнату!

— Я должна… пойти поставить чайник! — объявила она, поспешно вышла и быстро сняла белье в ванной. Запихнув чистые трусики в стенной шкаф, она с отчаянием посмотрела на старый унитаз и древний бачок. «Хоть бы он не захотел воспользоваться туалетом!» — мысленно взмолилась она.

Вернувшись в гостиную с подносом, Энджи увидела, что Риккардо стоит и смотрит в окно. Когда он повернулся, она невольно сглотнула. Он снял пиджак и перебросил его через подлокотник дивана. Энджи оставалось только надеяться, что пиджак не порвется из-за какого-нибудь торчащего гвоздя. Никогда еще элегантность босса не была так очевидна, как здесь, в ее более чем скромном жилище.

Она смущенно подала ему немного поблекшую кружку с эмблемой давнего национального спортивного состязания. Таким же блеклым было все в ее жизни. А может быть, это вид стоящего здесь Риккардо — полного жизни, яркого и харизматичного — заставил ее именно так оценить свою жизнь? Она ждала, что он скажет несколько вежливых слов по поводу ее квартиры, но он этого не сделал.

— Все… в порядке, Риккардо? — неуверенно спросила Энджи.

Должно быть, его мысли витали где-то далеко, и он не сразу отреагировал:

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто потому, что вы выглядите немного… о, даже не знаю… немного напряженным последнее время. Больше, чем обычно.

Риккардо подозрительно прищурился. К чему она ведет? Почему вторгается туда, куда не следует? Но на ее лице было лишь выражение небольшой озабоченности, как обычно. И разве он не мог разговаривать с ней не так, как с другими женщинами? Их отношения были уникально близкими, но ни в коем случае не интимными — с Энджи он мог облегчить свою душу.

Не притронувшись к кофе, он поставил кружку на видавший виды стол и пожал плечами.

— Просто домашние проблемы, — признался он.

Энджи знала, что, как долго бы он ни находился в Лондоне или в какой-то другой точке мира, его домом всегда будет Италия, Тоскана.

— Что-то связанное с предстоящей свадьбой вашей сестры? — предположила она.

Он с подозрением взглянул на нее:

— Откуда ты знаешь?

Энджи сделала вид, что не заметила колкого тона. Она знала, как невероятно чувствителен Риккардо ко всему, что касалось его семьи. Но не мог же он не отдавать себе отчета в том, что она посвящена во многие его телефонные разговоры, особенно когда он выходил из себя?

— Я слышала, как вы… — Она запнулась.

Он пронзил ее взглядом:

— Слышала, как я что, Энджи?

— Вели… — она деликатно помолчала, — разговоры.

Он сердито хлопнул себя по бедру:

— Ты имеешь в виду то, что я сказал своей сестре, как чертовски ей повезло, что ее жених оказался аристократом? Повезло, что ее хочет взять в жены герцог? Что не за горами тот прекрасный день, когда она станет герцогиней?

Энджи недоверчиво уставилась на него. «Каким ужасным снобом он становится иногда!» — с печалью подумала она. Энджи несколько раз встречалась с его своенравной ясноглазой сестрой и никак не могла себе представить Флориану ведущей жизнь члена итальянской аристократической семьи. Взглянув на неожиданно появившуюся на лице Риккардо холодную маску, Энджи подумала о том, как нелегко с таким братом — братом, требующим от сестры соблюдения закона и послушания. И она почувствовала симпатию к Флориане.

— Но наверняка положение этого человека в обществе не настолько важно, как его чувства к ней? А она… любит его?

Риккардо скривил губы:

— О, пожалуйста… оставь эти фантазии, Энджи. Во-первых, я, кажется, ясно изложил тебе свои взгляды по поводу любви. Во-вторых, Альдо обожает ее. Он состоятельный человек из старинного знатного рода. Он обеспечит Флориане стабильность в жизни, которой той, к сожалению, не хватает. Для нас большая честь, что он выбрал мою сестру своей невестой! Он предоставит ей отличный дом и отличную жизнь. А она в свою очередь подарит ему наследника, что герцогу, несомненно, необходимо для продолжения его рода.

— Для продолжения рода? — недоверчиво повторила Энджи. — Но как можно так цинично относиться к браку?

— Не цинично, а просто прагматично, — фыркнул он. — Тебе с твоим богатым опытом в вопросах супружеских отношений это лучше знать, не правда ли?

Его грубость причинила ей боль, как это, видимо, и предполагалось, но при этом и разожгла ее негодование. Он говорит так, словно выгодно пристраивает свою бедную сестру!

— Не забыли ли вы упомянуть о чем-то жизненно важном? Вы отвергаете любовь, а как же страсть? Разве ее не существует?

Страсть.

Это слово упало в его сознание, как камень в стоячую воду пруда, по которой пошли круги. Странно слышать это слово из уст мышки Энджи. И в то же время это слово было абсолютно уместным, поскольку на ней было платье того самого цвета, который и символизировал страсть.

Он почувствовал, как учащенно забился его пульс, и ощутил внезапный прилив жара в паху, как раньше, в ресторане. Сначала Риккардо подумал о том, как давно не был близок с женщиной, потом его взгляд невольно устремился на декольте женщины, которая стояла перед ним. Белая кожа на фоне алого шелка…

— Страсть? — эхом повторил он. — Что ты знаешь о страсти?

— Я… я читаю книги, — поспешно ответила она, поняв, что переступила черту.

— И только?.. — мягко поддразнил он.

И тут вдруг Энджи почувствовала, что комната словно наполнилась другой атмосферой — невероятно опасной и при этом очень возбуждающей. Может быть, ей только померещилось, что стройное тело Риккардо стало напряженным? Взгляд его черных глаз скользил по ней совсем как в тот момент, когда он впервые увидел ее в алом платье. Но сейчас в этом взгляде сквозило и нечто большее. Нечто, в чем даже она разглядела что-то похожее на… страсть?..

Энджи почувствовала, как краска приливает к ее щекам. Неожиданно она осознала всю чудовищность возникшей ситуации. Было нелепо, что Риккардо находится здесь, а Марко сидит при этом внизу, в лимузине.

— Послушайте, уже поздно, и я не должна больше вас задерживать. Спасибо… Большое спасибо, что подвезли меня, Риккардо, — неуверенно сказала она. — И за платье, конечно, спасибо. Оно мне очень нравится.

Но хотя она это и сказала, Энджи знала, что никогда больше не наденет его. Куда она могла бы пойти в нем, не выделяясь при этом из толпы?

— Я очень рад, — сказал Риккардо, пытаясь не обращать внимания на пронзительное ощущение в паху, которое усиливалось с каждой секундой.

Однако неожиданное задумчивое выражение на лице Энджи заставило его ощутить неловкость. Может, ему следовало сказать ей, чтобы она не придавала такое уж большое значение этому платью? Сказать, что…

— Энджи, — мягко проговорил он, заметив, что у нее слегка дрожат губы.

Она никогда раньше не замечала такой нотки в его голосе.

— Что? — прошептала она, подняв голову и глядя в его красивое лицо, которое она так хорошо знала и любила.

Движение ее головы заставило его острее почувствовать аромат ее духов. Риккардо понял, что не сможет сдержаться и не вдохнуть его, так же как не мог оторвать взгляд от медовой волны ее распущенных волос. Ее глаза казались сегодня более темными, словно вообще не были глазами Энджи. А ее губы так провокационно блестели, как никогда раньше. Он чувствовал, что его подстерегают многочисленные опасности, но не мог остановиться. А может быть, его делало беспомощным ее изящное, облаченное в алый наряд тело, которое посылало ему свой коварный зов?

Конец ознакомительного фрагмента.