Похититель волшебного дара

Штефани Герстенбергер, 2020

После того как Винни узнала, что обладает редким даром, жизнь девочки перевернулась с ног на голову. В Туллиморе творится что-то странное! Бабушка с дедушкой уверены: это дело рук человека, который однажды уже пытался уничтожить фабрику чудес. Ходят слухи, что загадочный незнакомец снова в городе. Значит, чудо-фабрика в опасности! Но кто же ОН? Винни понимает, что судьба фабрики и жителей сиреневого дома зависит от неё. Получится ли у девочки разгадать секрет таинственного злодея?

Глава 2,

в которой Винни добивается своего! Почти…

Как только завтрак закончился, Сесилия, Винни и Генри принесли дедушке с бабушкой все до единой леденцы-монетки. Винни невольно дрожала от напряжения. Убедит ли она дедушку в её даре? Поверят ли бабушка с дедушкой в неё? Она попыталась успокоиться, вспоминая, как действовали её леденцы на Генри и Сесилию.

Все собрались в зале с высоким потолком, и воцарилась торжественная тишина. Рут и Герберт с серьёзными лицами смотрели на разложенные на столе ровными рядами лакричные леденцы, переливающиеся всеми цветами радуги. Дедушка с бабушкой так спешили попробовать конфеты, которые сделала внучка, что булочки, сок и фруктовые салаты просто отодвинули в сторону.

— Помощь нужна? — спросила Сесилия. — Ведь вам нельзя знать заранее, как подействуют волшебные конфеты.

— Мне кажется, этот способ называется «слепая дегустация», — весело сообщила Мариса и захлопала в ладоши. — Наш самый талантливый друг решит, с каких леденцов начать и как определить свои ощущения. Итак, с чего начнёшь, Хьюго?

Хьюго молча коснулся двух леденцов.

— Мне поможет Нинетт, — сообщил он. — Она прекрасно умеет всё объяснять. То есть… она всё запишет!

Нинетт, сидящая на одной из старых бочек с большим блокнотом в руках, как всегда, молча кивнула.

— А мы проведём окончательную оценку твоих леденцов, — непривычно строго взглянув на Винни, церемонно произнёс дедушка и, опустившись на стул, надвинул на глаза светонепроницаемую повязку.

Бабушка села на соседний стул и тоже завязала себе глаза. Глядя на них, Генри весело рассмеялся.

Винни встревоженно сжала губы. «Разве можно оценить силу чувств, которые испытываешь? — промелькнуло у неё в голове. — Они или есть, или нет. Мои леденцы вызывают какие-то взрывы чувств, которые точно совпадают с описаниями на этикетках. Ничего сложного!»

От волнения и напряжения у Винни забурлило внутри и стало покалывать кончики пальцев. Жаль, что на неё волшебные леденцы не действовали, иначе она уже схватила бы себе монетку из пакетика с этикеткой «Терпение», которые готовила специально для вспыльчивой бабушки.

Тем временем дедушка, сам того не сознавая, болтал без умолку.

Действует! Дедушка поддался волшебству! Положив за щёку лакричный леденец, дедушка с бабушкой задумчиво сняли с глаз повязки — дедушка увлечённо рассказывал о своём детстве, а бабушка, которой Нинетт без церемоний сунула в руку спутанный моток верёвки, слушала его не перебивая, с ангельским терпением задавала вопросы и без малейшего недовольства сматывала верёвку в клубок.

После небольшого перерыва исследования продолжили на леденцах «Честолюбие» с девизом «Я всё могу и всё получу без остатка!» и «Лишь бы никто не заболел» — то есть столкнули амбиции и бесконечную заботу. Дедушка вдруг вскочил и попытался передвинуть тяжеленный котёл — от усилий по его лицу даже потекли струйки пота, — а бабушка, вооружившись листом бумаги и ручкой, принялась расспрашивать Винни, Сесилию и Генри, как сделать их каникулы у моря приятными и интересными.

— Отличная идея, бабуля Рут! — воскликнула Сесилия. — Вот запиши: в нашей комнате нужно повесить шторы и утеплить пол.

— А ещё мы бы хотели взглянуть на корабль «Мэри», — подала голос Винни.

— И навестить голубей в башне-осьминоге! — добавил Генри. — И всем вместе сходить на второй этаж! — выпалил он ещё одну просьбу. — Но в маленький лифт я больше не полезу!

Да уж, только не в лифт! Винни, успокаивая Генри, погладила его по голове. Младшему брату до сих пор иногда снились кошмары, как он заблудился, поехав в крошечном лифте не на тот этаж.

— И ещё было бы круто, если бы еду нам каждый день готовила Мариса! — мечтательно протянула Сесилия, прижав ладонь к животу, и бабушка записала всё до последнего слова.

После ещё двух леденцов дедушка объявил, что ему нужно сделать перерыв, потому что испытывать слишком сильные чувства утомительно.

«Слишком сильные чувства — это хорошо или плохо?» — подумала Винни, а вслух спросила:

— Ты не заболел?

— Нет, всё в порядке. — Дедушка снова серьёзно посмотрел на Винни, но на этот раз в его взгляде было и одобрение. — Сходим домой отдохнуть. А ты, пожалуйста, проследи, чтобы малыш Генри переоделся во что-нибудь поприличнее. Встречаемся здесь через пятнадцать минут со свежими силами!

Пока Сесилия выбирала для Генри одежду, Винни нервно шагала по спальне взад-вперёд, то и дело поглядывая в окно.

— Я больше не могу! — вырвалось у неё. — Зачем им понадобился этот перерыв?! Я хочу наконец услышать от дедушки с бабушкой, что мои леденцы-монетки замечательные и что мне разрешат сделать новые!

— Господи, ну что такого ужасного в коротком перерыве? — пожала плечами Сесилия, помогая Генри застегнуть молнию на штанах. — Они попробовали твои леденцы сразу же после завтрака. И не забывай: они не просто взрослые, а уже пожилые люди. Если ты не оставишь их в покое, то и не услышишь «Конечно, милая Винни, делай свои волшебные монетки сколько пожелаешь!».

— Но бабушка с дедушкой так тянут с ответом! Я уже не могу ждать! Пробуют, записывают, выбирают, пробуют… и опять по кругу… ещё и с закрытыми глазами! Честное слово, я не выдержу!

— Оставь их в покое! Им просто нужно почувствовать, что они всё контролируют — и тебя, и твой ДАР, — объяснила Сесилия, спускаясь по лестнице. — И пока у бабушки с дедушкой не появится это ощущение…

–…они не разрешат тебе делать новые леденцы! — воскликнул Генри, прыгая со ступеньки на ступеньку.

— Ну уж нет! Это было бы слишком! — испугалась Винни.

— Так веди себя как полагается! — прикрикнула Сесилия, и Винни захотелось стукнуть сестру.

Однако она лишь сказала:

— Кстати, ведь есть ещё этот странный ОН, которого все так боятся и ни слова о нём не говорят. Интересно, как же мы его узнаем, если даже не представляем, как ОН выглядит? Почему бы бабушке с дедушкой наконец не рассказать нам, что произошло до того, как ОН обчистил чудо-фабрику? О том, как всё было!

— Потому что сначала они сами должны понять: рассказать нам обо всём, что произошло, это в их интересах. — Сесилия распахнула входную дверь, и все трое вышли на крыльцо и остановились, дожидаясь дедушку с бабушкой.

Винни вздохнула:

— Надо было мне сделать конфеты «Ничего, кроме правды» и подложить им в чай.

— Отличная идея! — поддержала сестру Сесилия. — Леденцы — детектор лжи!

— С ними мы бы уже давно всё выяснили, — сказала Винни.

— Помните, вчера бабушка ничего не ела — она опасалась твоих волшебных монеток, — заметила Сесилия, щурясь от солнца.

— И она очень на нас рассердилась! — добавил Генри.

— Да, Генри, это правда! — Винни невольно улыбнулась. Хотя Генри всего пять лет, часто к его словам просто нечего добавить.

— Сегодня они хотя бы пробуют твои леденцы — и это уже много значит! — улыбнулась Сесилия. — Скоро всё будет преотлично, вот увидите!

А в это время совсем рядом…

Шёл интереснейший разговор. Герберт и Рут Уоллес-Уокер уединились в спальне. В конце концов, ни внукам, ни бывшим сотрудникам незачем знать семейные тайны. Хотя Хьюго, Нинетт и Марисе Уоллес-Уокеры доверяли.

— Надо им всё рассказать! Нам всё равно не отложить этот разговор надолго, — заявила бабушка Рут. Опершись подбородком о ладонь, она пристально рассматривала на стене диаграмму, состоящую из имён, обведённых в кружок, и стрелок, кончики которых указывали на слово «ОН» в центре.

Дедушка Герберт проследил за её взглядом:

— Думаешь, мой дьявольски хитрый внучатый племянник Альберт уже узнал, что дети проводят лето с нами?

Бабушка задумчиво покачала головой:

— Мы приняли все меры предосторожности, приглашая их к нам, не забывай, Герберт. Как он мог узнать? Это маловероятно. Он что, прослушивает наш дом или подсматривает с помощью видеокамер? — Она мрачно улыбнулась. — У меня отличная система охраны! Я установила её после того несчастья и постоянно проверяю.

Однако дедушка никак не мог успокоиться:

— Мариса вчера сказала, что он, возможно, уже здесь, в городке!

— Мне очень нравится наша Мариса, я ценю её мнение. Однако не понимаю, почему слепым стоит доверять только потому, что они не способны видеть!

— Я тоже не думаю, что он здесь, мы бы о нём услышали, правда? Многие его помнят и узнали бы, встретив на улице, — задумчиво проговорил дедушка.

— Не так уж много осталось соседей, которые действительно его знали, — покачала головой Рут.

— В нашем прекрасном Туллиморе вообще мало народу, — ответил дедушка, поглаживая лысую голову с венчиком седых волос. — Такое замечательное местечко, и гавань живописная, и песчаный пляж… Какие тут были магазины и пансионы! А теперь? Всё вымерло, всё разрушается. Это определённо его рук дело, готов спорить на мою драгоценную книгу рецептов!

— Возможно, он уже на пути к нам, — предположила бабушка. — Вот поселится в Туллиморе и познакомится с детьми! Только представь! Ведь они ничего о нём не знают!

— Ты права, моя дорогая, нужно рассказать детям обо всём, что он успел натворить!

— А когда?

— Немедленно! Как только попробуем остальные леденцы. — Герберт задумчиво покачал головой. — Подумать только! У малышки Винни настоящий талант, и я должен гордиться её успехами, но мне страшно! Она и понятия не имеет о тяжком бремени, ложащемся на плечи тех, кто наделён такими феноменальными способностями.

— Знаю, Герберт, всё знаю, — похлопала его по плечу бабушка. — Винни творит настоящие чудеса, но, как ты справедливо заметил, она всего лишь ребёнок и не понимает, какие опасности таит в себе ДАР. Полагаю, ты и сам наделал немало всякой ерунды, когда был ребёнком?

— Да ничего подобного! Я всегда был очень спокойным и очень ответственным, даже в юные годы! — воскликнул дедушка.

Рут усмехнулась:

— Ну хорошо. Мы не откладывая сообщим внукам о возможной опасности, и даже если от их вопросов у нас зазвенит в ушах, мы справимся.

— О, представляю, что нас ждёт! — простонал Герберт. — «Почему то и почему это, дедушка?»!

— И не забывай, скоро общее собрание, наша Ассамблея, — напомнила бабушка.

— Боже мой, ежегодная Ассамблея уже совсем скоро! Нет, это невозможно! Кошмар!

— Совершенно с тобой согласна. Если Альберт пронюхал, где дети, то наверняка попробует воспользоваться неразберихой и половить рыбку в мутной воде.

Вместо ответа дедушка повалился на кровать.

— Кошмар! — снова простонал он. — Общее собрание! И я председатель! Не знаю, как я это вынесу!

— Я кое-что придумала… — произнесла бабушка таким умиротворённым голосом, какого Герберт никогда раньше от неё не слышал. Возможно, сказывалось влияние волшебных леденцов, которые она пробовала утром. — Мы напишем твоему приятелю, Старому Чеддеру. Он не раз говорил, как ему хочется пригласить всех к себе в гости, в Шрусбери. Вот и пусть проведёт в этом году собрание у себя, а у нас будет одной заботой меньше!

— Рут, это ты здорово придумала! Иди сюда, помоги мне подняться. Наша талантливая малышка Винни ждёт не дождётся, когда же мы покончим с дегустацией её леденцов!

Они тестировали монетки номер семь и номер восемь — дело двигалось медленно: выбирали, долго перекатывали за щекой, ещё дольше записывали свои ощущения, — когда раздался громкий возглас:

— Привет-привет! С добрым утром!

Все невольно вздрогнули и повернулись в ту сторону, откуда донёсся голос.

Между тёмными блестящими драконами стоял человек. Несколько секунд спустя он уверенно двинулся к собравшимся за столом. Винни заметила, как Сесилия выжидательно вытянула шею. Конечно, сестра ждала, когда же появится Робин, ведь накануне они его не видели. Нежданный гость тоже был в оранжевой кепке, как Робин, и в летней форме почтальона, с шортами, однако это оказался не Робин.

Сесилия разочарованно осела на стуле. Винни покачала головой. Кроме Робина, Сесилию никто не интересовал.

«А вдруг этот загадочный гость и есть ОН? — встревожилась Винни. — Может, он замаскировался и пробрался на фабрику незамеченным?»

Однако гость уже восклицал на ходу:

— Дорогие мистер и миссис Уоллес! Вижу, что вы вернулись наконец на старую фабрику, да ещё и вместе с внуками! Ведь это ваши внуки, все трое?

Винни нервно сглотнула. Похоже, никакой тайны в их присутствии в Туллиморе для этого незнакомца не было…

— Нет, и тебя это не касается, Стив, — неожиданно резко ответил дедушка. — Как ты сюда попал?

— Входная дверь распахнута настежь. — Гость в форме почтальона, который, судя по всему, и был почтальоном, невозмутимо огляделся. — Надо же, всё на месте. А ведь столько лет прошло с тех пор, как я заглядывал сюда в последний раз!

— Давай сюда! — прервал его дедушка, подписывая какую-то бумагу и протягивая руку за свёртком.

— Не хотел оставлять на пороге, — Стива, похоже, ничуть не смутил враждебный тон дедушки. — Говорят, у людей в Туллиморе в последнее время пропадают с крыльца пустые бутылки из-под молока. — Почтальон поспешно направился к выходу из зала, а все взгляды устремились на посылку, которую стал открывать дедушка.

Из громоздкой упаковки появилось нечто стеклянное, с крышкой и оранжевым содержимым.

— Джем, — пробормотал дедушка. — Горько-сладкий апельсиновый джем.

— Подарок от Старого Чеддера? — предположила бабушка.

— От Старого доброго Чеддера из Шрусбери, — подтвердил дедушка, взглянув на адрес отправителя. — Он с нетерпением ждёт нас в гости, — добавил он.

— Очень мило, но… Вот и прекрасный повод связаться с ним и попросить… ну, помнишь — сообщить ему о нашей просьбе!

— Да, конечно!

Винни переводила взгляд с дедушки на бабушку и обратно. Опять они говорят загадками.

Сесилия, похоже, их последних слов не расслышала.

— Старый Чеддер? Ну и имечко! — со смехом воскликнула она. — Он и правда чем-то похож на сыр чеддер или от него просто странно пахнет?

Все рассмеялись, и Винни тоже усмехнулась, хотя у неё не было настроения веселиться. «Неужели нельзя поскорее закончить с проверкой леденцов!» — думала она.

Но тут Хьюго взялся пространно объяснять, что этот пожилой аптекарь и правда ест почти только один сыр чеддер и даже носит с собой кусочек в кармане. Винни вздохнула. Ну когда же?! Когда вынесут вердикт о её лакричных леденцах? Если чуть поторопиться, возможно, она сегодня же даже сделает новые леденцы, вместе с дедушкой! У неё столько отличных идей! Винни воображала, как смешивает лакричную массу с особыми добавками и тёмная, почти чёрная лакрица превращается в тёмно-синюю, цвета королевской мантии…

— Ну что, кто хочет попробовать? — Дедушка открыл банку с джемом и с удовольствием принюхался.

— Это сладкий джем? — спросил Генри. — Тогда я хочу!

— Лучше не надо, Генри, — остановила брата Сесилия. — В прошлый раз апельсиновый джем, которым нас угощал дедушка, был из такой же посылки — значит, этот тоже горький, как апельсиновые корки! Винни, помнишь, как мы пробовали апельсиновый джем?

— Что? — вздрогнула Винни, которую грубо вырвали из мечты о волшебной лакрице.

— В прошлый раз нам давали апельсиновый джем на ломтике сухого хлеба из булочной Овейна, помнишь? — сказала Сесилия, и Винни, глядя, как дедушка кладёт большую ложку джема на кусок поджаренного хлеба, сразу вспомнила тот вкус.

Дедушка протянул банку с джемом Хьюго, но тот вежливо отказался.

— Нинетт, хочешь попробовать? — спросил дедушка.

Нинетт молча покачала головой.

— Мариса, а ты?

— Нет, gracias, спасибо!

Дедушка передал банку с джемом бабушке.

— Ах, как вкусно! — воскликнула бабушка, положив на тост три большие ложки джема и съев его в три огромных укуса, не заботясь о манерах. — Очень рекомендую! Вы просто не знаете, от чего отказались. Однако вернёмся к делу. На чём мы остановились?

«На моих леденцах! — хотела было крикнуть Винни, едва удерживаясь, чтобы не показать пальцем на ровные ряды разноцветных круглых конфет, разложенных на столе. — На моих леденцах и моей магии!»

— Ах да, вернёмся к нашим разноцветным лакричным конфеткам! — Дедушка почесал в затылке. — Прежде всего хочу сказать, что когда мы обращаемся к магии, то должны помнить о нравственных обязательствах, которым нужно следовать. И это очень важно, Винни! Это не шутки, понимаешь?

— Что? Что не шутки? — Винни подалась вперёд, пристально глядя дедушке в глаза. Кто-нибудь вообще понимает, о чём вдруг пошла речь?

— Дедушка хочет сказать, что ДАР нельзя тратить безответственно! — Бабушка подвинула стул вперёд, дотянулась до банки с джемом и взяла ещё один ломтик поджаренного хлеба.

— Вот именно! И я хочу, чтобы ты кое-что запомнила! — Дедушка слизал джем с пальцев и встал во весь рост, глядя на Винни.

Неужели он сейчас скажет, как ему понравились леденцы?! Похвалит её, признает, что её ДАР гораздо сильнее, чем его собственный, и как он рад, что сможет делать чудо-леденцы вместе с внучкой?!

— Это очень важно и совсем не смешно, Винни! — прервал дедушка мечты Винни. — И я не шучу!

«Похоже, похвала и восторги откладываются», — подумала Винни.

— Прости, милая, но твои волшебные монетки — просто забавные игрушки, нелепые и смешные! А нашу семейную магию нельзя разменивать на глупости, это священный ДАР!

— Не может быть! — Винни почувствовала, как в груди закипает гнев.

Забавные игрушки?! Нелепые и смешные?! О чём он говорит?! Значит, ей запретят делать волшебные леденцы?!

Бабушка кивнула, подтверждая слова мужа:

— Лакричные леденцы — серьёзное дело, Винни! А какая высокая цель у конфет, от которых болтаешь без остановки? Или приходишь в отличное настроение без всякого на то основания? Никакой!

— Но… — Винни попыталась что-то объяснить.

— А розовые монетки «Влюблённые»?! — перебил её дедушка, не дав и слова сказать. — Боже мой, а я уж было решил, что мне снова двадцать лет и я только что встретил мою милую Рути!

— Но это было так романтично! — воскликнула Сесилия. — Вы ворковали, как влюблённые голубки!

— Это ужасная, позорная и крайне вредная манипуляция! — Дедушка уже кричал, раскрасневшись от гнева. Таким его никто раньше не видел.

— Ну ты разошёлся, — вздохнула бабушка. — А мне розовые леденцы понравились. — Она медленно закрыла глаза и тут же снова широко их распахнула. Вид у неё был при этом непривычно испуганный. — Но так нельзя, поймите! Любовь не должна быть искусственной!

Некоторое время все молча переглядывались.

— А что такое манни-пулли-ация? — наконец спросил Генри.

— Это когда кого-то заставляют делать то, чего он не хочет, — ответила Сесилия. — То есть манипулируют человеком. Но дедушка, послушай! Волшебные монетки, которые сделала Винни, классные и отлично действуют!

— Да, конечно! То есть нет! И я объясню почему… — Дедушка внезапно завертел головой, как будто ему за воротник насыпали песка, а потом его движения замедлились. — Есть такая штука — называется профессиональная гордость, честь, которую нельзя… ни в коем случае… кажется, я потерял нить… что я хотел сказать? Рути, помоги мне!

— Да-да, сейчас. — Бабушка склонила голову набок, будто прислушиваясь к мелодии, которая звучала только для неё. — Всё просто. Герберт потом всё объяснит.

Потом?! Винни от возмущения разинула рот, не в силах произнести ни слова.

— Когда? — требовательно спросила Сесилия. — Нельзя ли узнать точное время и место?

— Может быть, завтра, самое позднее — в… — Дедушка посмотрел на часы. — Сейчас у нас половина одиннадцатого… — Он замолчал и неуверенно оглядел зал.

Винни охватил целый вихрь эмоций. Что происходит?! Она так мечтала делать новые леденцы уже сегодня!

— И вы ни в коем случае не должны никому рассказывать о… о ДАРЕ, который обнаружился у Винни! — чуть тише сказал дедушка. — Никогда не знаешь, кто… кто…

–…кто вышел на охоту, — закончил за дедушку Хьюго, пока пауза не стала неловкой.

— Чудовище?! — выдохнул в тишине Генри, и его нижняя губа задрожала, как если бы малыш собрался заплакать.

— Нет, не чудовище, а ОН. Потому что ОН… и вот… — Дедушка снова умолк посреди фразы, как будто не мог подобрать слов, и поскольку бабушка не пришла ему на помощь, закончила за него Мариса:

— Потому что ОН может узнать, что у Винни есть ДАР!

ОН! И снова этот зловещий таинственный ОН!

Винни переглянулась со старшей сестрой. Почему дедушка так странно размяк? И почему, напугав малыша Генри несуществующим чудовищем, не захотел рассказать, кого им действительно следовало опасаться? Глупо! Глупее не бывает!

— Значит, завтра ты нам всё объяснишь! — заявила Сесилия. — И помни, пожалуйста, что нам не нужна полуправда. Мы хотим знать, что на самом деле произошло в тот день, когда на фабрике разразилась катастрофа!

— Да-да, конечно, от этого мне никуда не деться… — согласился дедушка. — Винни, пока прекратим твои эксперименты! Не представляю, что будет, если ты… если ОН… ну, вы понимаете! — Герберт лишь покачал головой.

Нет, она ничего не понимает! Гнев охватил её с новой силой. «Ничего никому не рассказывай, перестань делать новые леденцы», — сколько раз она слышала эти слова! Винни засунула руки поглубже в карманы и сжала кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не выбежать из зала в слезах. А ведь утром она так надеялась, что всё изменится!

— Не станем портить это чудесное утро! — внезапно заявил дедушка. Его лицо вдруг засияло спокойствием, как будто кто-то щёлкнул выключателем. — Не важно, где ОН и что ОН задумал — на нашей старой доброй фабрике всё отлично! — Дедушка встал и отодвинул свой ветхий стул к ближайшему окну. — Рути, давай устроимся поудобнее. Можем же мы позволить себе немного отдохнуть?

Винни удивлённо обернулась к Хьюго, Марисе и Нинетт. Немного отдохнуть?! Именно здесь и сейчас?

Бабушка потянулась и позволила дедушке перекатить её на стуле на колёсиках к окну и сесть с ней рядом.

— Как хорошо! — со счастливым вздохом сказал он.

— Даже ревматизм прошёл, суставы не ноют, — поддержала бабушка. — Пожалуйста, принесите Герберту чашку чаю! Большое спасибо. Очень вам благодарна.

«Что с ними такое?» — жестами спросила Винни, обернувшись. Нинетт и Хьюго только пожали плечами.

— Я не вижу, — тихо напомнила Мариса. — Они сидят у окна и отдыхают?

— Именно так, — подтвердил Хьюго. — Винни, в твоих леденцах не было никакого успокоительного или снотворного? — уточнил он.

— Нет! — горестно воскликнула Винни. — Последними они пробовали леденцы «Любопытство» и «Влюблённые»! И никаких успокоительных!

— Они присели отдохнуть? — спросил Генри.

— Да. — Коротко ответив брату, Сесилия внимательно посмотрела на высокие спинки кресел, за которыми пропали дедушка и бабушка, не видно было даже золотисто-рыжих волос Рут. Сесилия осторожно приблизилась к ним, ступая едва слышно, будто опасаясь кого-нибудь разбудить. — Они отдыхают, — подтвердила она. — Иначе и не скажешь.