Моя жизнь в Боге

Шри гуру свами Вишнудевананда Гири, 2022

Эта книга является автобиографией мастера Пратьякша-адвайты йоги в традиции сиддхов Свами Вишнудевананда Гири – основателя ашрамов в России, на Украине и в Европе. В ней автор рассказывает о разных этапах своей жизни, которые тем или иным способом приводили его к поиску внутреннего «я», самопознанию.В юные годы он спонтанно имел глубокие переживания, классифицирующиеся как «нирвикальпа-самадхи». Ища объяснения своим переживаниям, он изучает философию, восточные традиции, погружается в изучение вишнуизма и, наконец, приходит к пониманию, что философия Адвайты наиболее близка его мировоззрению. Так он начинает следовать Сахаджье (индуистская тантра, ассимилировавшая идеи буддизма Ваджраяны). В феврале 2010 года на Маха Кумбхамеле по инициативе Шри Пайлот Бабаджи он был посвящен в древний орден саньяси «Джуна-Акхара» (основателем которого является Шри Ади Шанкарачарья), и теперь является Махамандалешваром Монашеского Ордена Даттатрейи.

Отстранение от мира. Место силы. Самадхи

Заканчивался 1980 год. Мне шел тринадцатый год. Только что в СССР прошла грандиозная Олимпиада «Москва-80». Ее закрытие проходило с большой помпой и произвело впечатление на всех взрослых, кого я знал.

Родители к тому времени наконец-то получили новую квартиру в новом строящемся районе, как его называли «Остряки». Чтобы ее получить отец стоял на очереди десять лет, затем писал письмо на имя Генерального Секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, поскольку был секретарем партийной организации воинской части и записывался на прием к командующему флотом. За то, что он записывался на прием к командующему без ведома начальства он, как военный, даже получил от командования воинской части дисциплинарное взыскание — несколько суток гауптвахты. Я часто слышал разговоры отца и матери об этом. Несколько лет это было целой «политической» проблемой в нашей семье.

Наконец-то эти мытарства закончились, и отец получил долгожданный ордер на квартиру. Мы начали переезд. По нашим с сестрой детским меркам, квартира была большой, шикарной — три комнаты, целых сорок девять квадратных метров! Переехав, пока не было мебели, мы часто играли в футбол в большой комнате.

Этот переезд каким-то образом повлиял на мою дальнейшую судьбу.

Квартира находилась на девятом этаже девятиэтажного дома. Мало того, что эти дома располагались крестом, этот крестообразный дом находился на самой высокой точке города — на вершине большого холма. С этого места весь город был виден как на ладони.

Я много раз проверял свои предположения, наблюдая это место с разных ракурсов, и убеждался, что это так. Мы переместились жить на самую высокую точку в городе!

По моим ощущениям, это определенно было «место силы». Простое пребывание в этом месте было для меня медитацией. Моя медитация резко пошла вверх. Я переживал медитативные опыты обычно под вечер или перед сном, причем без всякого труда. Позже я узнал, что такие опыты ищут многие духовные искатели, усердно прилагая усилия, но мне было достаточно в то время удобно устроиться на кровати в детской комнате — и все происходило само собой.

Я утрачивал ощущение тела и погружался в нирвикальпа-самадхи за пределы этого мира. Тогда я не знал даже этих слов, я только понимал, что со мной происходит нечто великое, не вписывающееся в картину мира обычных людей, то, что никто не знает и не понимает. Я переживал такие невероятные измерения за пределами имени и формы, которым и сейчас могли бы позавидовать многие хорошие йоги, живущие в пещерах. Эти переживания полностью перевернули мою жизнь и растворили мое эго.

Я чувствовал себя бесконечно одиноким, у меня исчезли друзья, человеческие цели в жизни, я утратил всякий интерес к играм со сверстниками, учебе, тем целям и ролям в жизни, которые мне подыскивали родители. Мои сверстники по играм и одноклассники подрастали, они начинали активно интересоваться модными вещами, девушками, автомобилями и с энтузиазмом строили планы на будущее, мечтая, как они будут учиться в вузах, создавать семьи, устраиваться на работу. Помню, в то время среди них считалось престижным плавать на кораблях дальнего плавания за границу.

Они собирались и ходили на дискотеки, на футбол, посещали пивные бары, воображая себя взрослыми. Я же, наоборот, все больше и больше отстранялся от любых связей и отношений. Я остро чувствовал иллюзорность, фальшь и бесполезность всего этого, зная, что те переживания, которые были у меня внутри, не оставят камня на камне от всех человеческих планов и ценностей. Я четко понял, что пути и ценности мира людей не являются моими путями и ценностями.

Мое окружение тоже изменилось. Я дистанцировался почти от всех друзей и одноклассников, так как наши ценности и цели в жизни стали сильно отличаться. Я бродил без цели и без единой мысли один по городу и чувствовал себя полностью удовлетворенным.

К тому времени моя медитация стала естественной, я постоянно медитировал даже на уроках в школе, сидя за партой, так, что даже не ощущал своего тела. Мне не нужно было прикладывать усилий к медитации. Я был в Том. То просто накрывало меня, подхватывало и уносило, а я не сопротивлялся этому.

Затем, когда медитация заканчивалась, жил, сохраняя это ощущение, где бы я ни был. Это было невероятное, радостное и легкое ощущение, фонтанирующий азарт, игра, когда ты знаешь, что все нереально и подобно сну, тебя нет, нет других, но все чудесным образом проявляется. Иногда, сидя на занятиях в школе, я расслаблялся и смотрел в пространство, по телу поднимался сильный огонь, сопровождающийся покалыванием и блаженством, а затем наступало сильное расширение сознания.

Я сидел в классе, сосредоточившись на одной точке, не слышал голоса преподавателя и не осознавал, что происходит вокруг. Из — за этого одноклассники стали странно смотреть на меня, так как я, по их мнению, был довольно странным. Так оно на самом деле и было. Я был настолько отстраненным, что это бросалось в глаза всем окружающим. Но меня это мало волновало. Их маленькие цели и проблемы мне казались смешными. Тем не менее, все понимали, что я каким-то странным образом, знаю нечто, что не известно им, и уважали меня. Иногда, когда одноклассникам нужно было решить какой — то вопрос с учителями, классным руководителем или даже директором, они подходили ко мне за советом.

Я сохранил адекватность в таком возрасте только потому, что уже и так чувствовал свою внутреннюю неадекватность, и имел некоторый опыт самодостаточности, отрешения от мира, игры с миром и другими людьми. Я хорошо и ясно провел для себя границу между собой и своими опытами, всеми людьми и остальным миром. И никогда не нарушал ее.

Я даже написал небольшой рассказ с собой в главной роли, где описал это положение. Там были такие строки, я их помню даже сейчас:

«Он был довольно молод, но чувствовал, будто ему тысяча лет. Еще с самого детства он понял, что его не интересует то, чем живут окружающие люди. Эта черта между ним и людьми была проведена им самим очень давно, без особых раздумий, страхов и колебаний.

Никаких мук непонимания, выяснений отношений, конфликтов с людьми у него никогда не было. Просто он однажды принял это для себя как естественный факт. Как принимают свой цвет глаз или волос, или дождь на улице — без комментариев.

Факт, что люди — это люди, а он — другой. У них своя жизнь, у него — своя. Возможно, он тоже — человек (скорее всего, так и есть), но какой-то другой, космический, неземной, с другими генами что ли.

Эта инаковость была настолько вопиющей для него самого, что он думать не мог о том, чтобы обсуждать ее с кем-нибудь из родных или знакомых.

Ему гораздо проще было ее скрывать, тщательно маскировать под маской обычности, мечтательности или даже рубахи-парня, весельчака, закадычного друга, службиста, делающего карьеру или всеобщего любимца. Да мало ли масок и ролей существует в мире! Одно он хорошо знал: живя среди людей, надо жить как люди, уметь говорить как люди и делать вид, будто тебе интересно то, что и людям. Никогда и ни при каких обстоятельствах не следует выдавать себя, так как неизвестно, чем это может закончиться…»

Чтобы хоть как — то намекнуть людям на эту реальность, в которой я непрерывно находился днями и ночами, я продолжал писать фантастические рассказы. Это было для меня отдушиной, я их больше никуда не отправлял. Я просто читал их одноклассникам, чтобы хоть как — то повлиять на их сознание, пробудить его, показать, что в этом мире есть нечто великое, запредельное, таинственное, необычное, волшебное, божественное, то, что выходит за наши человеческие представления. Но это лишь еще больше убедило одноклассников во мнении, что я довольно странный человек.