Ковбой Бибоп. Предыстория Спайка и Вишеза: Реквием Красной планеты

Шон Каммингс, 2022

2161 год. Марсом негласно управляет преступный синдикат «Красный дракон». Двое молодых гангстеров устали быть мальчиками на побегушках и готовы доказать старейшинам синдиката, чего они стоят. И вот он – счастливый билет! Всего-то и надо, что доставить один опасный чемоданчик одному опасному человеку. Получите, распишитесь! Разве что-то может пойти не так?.. До того как стать заклятыми врагами, Спайк и Вишез были не просто друзьями, а почти что братьями. Но в прошлом одного из них скрывается опасная тайна. И эта тайна может убить их обоих.

Глава 3. Додд

Слюна стекала из уголка его рта, как у младенца. Он и спал как младенец. В конце концов, кто бы не спал сладким сном на двуспальной кровати королевского размера со старинными простынями, привезенными с Земли? Честно говоря, это был его лучший сон за последние несколько лет.

Пока кто-то не распахнул дверь пинком.

— Фирлес! Просыпайся! Просыпайся, гребаный ты кретин! — орал Вишез. Он был сплошным клубком чистой, неприкрытой тревоги.

Фирлес заслонил глаза от лучей утреннего солнца, мягко освещавших комнату через панорамные, во всю стену, окна, и зевнул.

— Да что тебе неймется? Мне наконец-то приснился такой хороший сон. Я был на пляже Каллисто, покачивался в гамаке с темным пенистым пивом в руке. Еще там был бегающий вокруг гигантский краб, но это не главное…

Вишез швырнул другу одежду, в которой тот был прошлой ночью.

— Одевайся! Мы проспали. Мы должны быть у дома Додда через десять минут.

Фирлес уставился на свою одежду. Затем перевел взгляд на Вишеза.

— А где девочки? — спросил он.

— Здесь их нет. Должно быть, улизнули рано утром.

Фирлес прищурился. Затем ухмыльнулся.

— Сколько ты спал?

— Слишком много.

Фирлес вздохнул.

— Ты опять нюни распускал?

— Ничего я не распускал. У нас была прекрасная интеллектуальная беседа о мебели. — Пьяный туман начал рассеиваться, и Вишез припомнил события прошлой ночи. — А еще о моем отце. Проклятье. Да, похоже, я распустил нюни. Более чем.

Фирлес покачал головой, застегивая мятую, всю покрытую брызгами шампанского рубашку.

— Представить не могу, и почему это она не захотела с тобой спать. Это же мечта каждой девушки — оказаться в безупречном пентхаусе только для того, чтобы парень, который там живет, устроил ей сеанс по Юнгу.

— По Фрейду.

— Что, прости?

— Эдипов комплекс. Это по Фрейду.

Фирлес усмехнулся.

— Да хоть по Сократу, чувак, мне плевать. Тебе нужно просто потрахаться и выпустить пар.

— Не мог бы ты… не мог бы ты просто надеть штаны, пожалуйста? Мы должны были выйти еще десять минут назад. Если опоздаем, Додд разжалует наши задницы. Если вообще есть куда нас разжаловать.

Фирлес натянул черные брюки. И замер. Яростно похлопал себя по задним карманам, но уже понял, что ничего не найдет.

— Ах ты ж… Сучья дочь! — Фирлес уставился на друга. — Она сперла мой бумажник.

— Кто спер?

— Мисс Юпитер! — чуть не прорычал он. — А ты как думаешь кто?

Губы Вишеза начали расплываться в улыбке. Он пытался было удержать лицо из сострадания к другу, которому ночной перепихон вышел еще большим боком, чем ему, но быстро проиграл битву и согнулся пополам.

И он не просто смеялся. Он искренне хохотал, хрипя и тяжело дыша между приступами смеха. Фирлес смотрел на него с каменным лицом. Ждал, пока Вишеза отпустит. В глубине души он не мог не отметить иронии судьбы и понимал, что заслужил этот смех, но все равно злился.

Наконец, Вишез пришел в себя и выпрямился.

— Господи, давно так не смеялся. То, что нужно было.

Фирлес прищурился.

— Я рад, что кража самого дорогого, что у меня есть, сняла у тебя камень с души. — Он перекинул пиджак через плечо и направился к двери спальни. — Пошли! А то опоздаем.

Идущий следом Вишез тихо фыркнул.

Фирлес огрызнулся через плечо:

— Я все слышал.

* * *

Кондиционер был сломан уже несколько недель. Обычно температура в Тарсис-Сити настраивалась на идеальные 22 градуса по Цельсию — одно из преимуществ жизни в центре. Но сегодня над Марсом пролетел метеорит, и атмосферные генераторы не очень хорошо справлялись с яркими вспышками космической радиации. Вишез и Фирлес сидели в лимузине, припаркованном возле роскошного небоскреба.

— Я думал, он давно починил это дерьмо, — проворчал Фирлес, стуча кулаком по вентиляционному отверстию с пассажирской стороны.

Сидящий за рулем Вишез пожал плечами.

— Додду нравится, когда внутри тепло. С чего бы ему его чинить? Какое ему дело до того, что мы с тобой вспотеем?

Машина была старой земной модели, и возраст уже начинал сказываться. Кожаные сиденья покрылись глубокими трещинами, а пассажирскую подушку безопасности кое-как запихали обратно после того, как предыдущий водитель однажды ночью заснул и въехал в фонарный столб. «Красный дракон» предлагал Додду новую машину. Неоднократно. Но он предпочитал эту, и никто не понимал почему.

— Это не значит, что мы должны смотреть, как он истекает потом, — усмехнулся Фирлес.

Тем временем Додд вышел из парадной двери роскошного жилого здания. Это был человек старой закалки, похожий на карикатурного гангстера из фильма. Волосы зачесаны назад с помощью бриолина, с шеи свисает золотая цепь. Его любовница жила на пятом этаже, и в обязанности Вишеза и Фирлеса входило возить капо на его ежедневные свидания и обратно.

На выходе Додд сунул швейцару несколько сотен вулонгов — чтобы он и дальше хранил их интрижку в тайне от мужа любовницы, который работал в ночную смену на фабрике синтетической говядины на другом конце города. Фирлес покачал головой.

— У «Красного дракона» даже швейцары на зарплате.

— Вы опоздали, — пробурчал Додд, забираясь на заднее сиденье. — Когда я говорю, что вы должны приехать на пятнадцать минут раньше, вы должны быть здесь на пятнадцать минут раньше. Усекли?

Вишез завел мотор. Поглядел в зеркало заднего вида — сквозь белую льняную рубашку Додда уже начал проступать пот.

— Не жарко, босс?

Додд даже не поднял взгляд, просто пробурчал себе под нос что-то напоминающее «сойдет».

Вишез покосился на Фирлеса, словно бы говоря: «Я же тебе говорил». Фирлес одними губами ответил ему: «Да пошел ты».

Сегодня, как и в большинство дней, они ехали молча. Друзья слышали, что другие капо любили поболтать с водителями, похвастаться своими похождениями и повспоминать о былых днях «Красного дракона», когда «гангстеры правили галактикой». Так складывались отношения. И в конечном счете так завоевывалось доверие и зарабатывались повышения.

Но к Додду это не относилось. Он не предлагал им ничего, кроме запаха пота и сигарет по вторникам.

Автомобиль остановился перед старым полуразрушенным складом. Рядом с центральным входом висела маленькая, ничем не примечательная табличка с надписью «Бетонная компания Тарсиса». Но Фирлес с Вишезом знали это место как штаб-квартиру «Красного дракона» — бетонный бизнес был лишь прикрытием. Никакой бетон здесь никогда не разливали — разумеется, кроме тех случаев, когда требовалось спрятать тело-другое. Додд отлепился от потертого кожаного сидения и что-то проворчал, пока тянулся к ручке двери. Вишез глянул в зеркало заднего вида.

— Увидимся завтра утром, босс. На пятнадцать минут раньше.

Додд остановился, как будто вспомнив о чем-то. Ухмыльнулся.

— Слушай, Вишез. А что это за слухи до меня доходят, будто ты живешь в сраном Букингемском дворце?

Вишез моргнул. Его уши в мгновение ока из белых стали пунцовыми. Проснулась тьма. И если бы они сейчас не стояли перед старым бетонным складом, внутри которого сидела половина «Красного дракона», он бы прыгнул на заднее сиденье и задушил Додда его собственной золотой цепью.

Вопрос застал Фирлеса врасплох. «За два гребаных месяца этот парень нам и трех слов не сказал, а теперь подкалывает на тему жилья?» Он искоса посмотрел на друга и еле заметно покачал головой.

Вишез прочистил горло.

— Не совсем, сэр.

— Какой адрес?

Вишез попытался выиграть себе немного времени, чтобы придумать оправдание.

— Что, простите?

— Ты что, оглох? Я спросил, где ты живешь!

Вишез вздрогнул и, вопреки здравому смыслу, сказал правду.

— Парковая, 615.

Глаза у Додда стали такими пустыми, будто с ним случился инсульт. Какое-то время друзья думали, что так и было. А затем капо встряхнулся и почти неслышно спросил:

— Тогда какого черта ты здесь забыл?

— Ну, я очень целеустремленный. И я не думаю, что мое происхождение как-то сказывается на моей рабочей эти… — начал было объяснять Вишез.

Но Додд не дал ему закончить.

— Каждые пару лет появляется один из вас. Всегда одна и та же история. У тебя комплексы по поводу своего происхождения. Ты его стыдишься и хочешь доказать себе и, скорее всего, кому-то еще, что ты не просто еще один богатый пацан в белых кроссовках из Тарсис-Сити. И что же вы все делаете? Вы спускаетесь из своей башни из слоновой кости и присоединяетесь к «Красному дракону». И вы позволяете какому-нибудь второсортному козлу родом из Восточного Тарсиса вроде меня каждый день поливать вас дерьмом, потому что от этого вы чувствуете себя лучше. Как шрамы, которые вы потом можете предъявить этому особенному кому-то и объявить, что теперь-то вы стали другими. Но, знаешь что, домашний цветочек, ты ни капли не изменился. Ты все тот же пацан в белых кроссовках из Тарсис-Сити. И всегда им будешь.

Додд нажал на дверную ручку и перед тем как выйти, встретился глазами со взглядом Вишеза в зеркале заднего вида. И бросил:

— В следующий раз просто найми гребаного психотерапевта.

Дверь захлопнулась. Фирлес отчаянно пытался что-нибудь придумать — что угодно.

Но Вишез не хотел ни о чем говорить. Слова Додда пронзили его насквозь и разрезали пополам.

Он молча нажал на газ.

* * *

В лапшичном баре Большого Дже подавали худший рамен в городе. В ресторане отчаянно не хватало персонала. Лапша была жесткой. Палочки оставляли занозы во рту. Но шеф-повар всегда держал для Фирлеса место за баром. Это было единственное заведение в городе, где он чувствовал себя как дома. Возможно, поэтому и возвращался сюда раз за разом.

— Эта лапша на вкус как картон, — пробурчал Вишез. Он был мрачнее тучи. Додд задел его по-настоящему. За прошедшие годы Фирлес успел уяснить, что, когда его друг пребывает в таком настроении, лучше не пытаться его приободрить. Оставалось лишь ждать, когда шторм уляжется, и надеяться, что его лодка успешно пройдет сквозь тьму.

Фирлес втянул в себя лапшу.

— Вот поэтому мне и нравится это место. Лапша здесь всегда на вкус как картон. Большего и не ждешь. И вот однажды придешь сюда, а лапша на вкус окажется по-настоящему хорошей. И ты сразу поймешь, что сегодня знаменательный день!

— Что это за бизнес-стратегия такая? — нахмурился Вишез.

— Очень плохая. — Фирлес пожал плечами. — Но Большой Дже оставляет для меня место за баром.

— Твое «большего и не ждешь» работает по-другому. Люди кормят тебя собачьим дерьмом, а ты просто ешь его. И через какое-то время забываешь, что это собачье дерьмо.

В паре табуретов от них послышался громкий звон разбивающегося о стойку бара стакана. Друзья обернулись на звук и увидели дальше за стойкой двух обильно татуированных парней лет двадцати пяти. Пьяные в доску, они выкрикивали непристойности в адрес официантов и разливали пиво по всей стойке.

Вишез покачал головой.

— Взгляни на этих двоих. Здесь не только еда — собачье дерьмо, но и клиенты тоже.

Фирлес пожал плечами и вернулся к своей лапше.

— Как по мне, так эти двое просто неплохо проводят время.

— К черту это место, — прорычал Вишез и встал.

Фирлес повернулся к другу. Прищурился, обеспокоенный.

— Ты куда это собрался?

— В туалет.

Вишез направился в заднюю часть помещения.

— Эй, — окликнул его Фирлес, указывая на его миску с лапшой, — ты будешь доедать?

Но Вишез даже не обернулся. Фирлес с радостью подвинул к себе вторую миску с раменом. Подцепил лапшу палочками. Всосал в рот. И пожал плечами.

— На мой взгляд, это довольно вкусное собачье дерьмо.

Внезапно из другого конца ресторана донесся звук, который Фирлес никак не ожидал здесь услышать. Смех. Дело не в том, что никто и никогда не смеялся у Большого Дже, скорее, в том, что здесь никому и никогда не хотелось смеяться. Взгляд Фирлеса метнулся к источнику звука. Их было четверо, и они беседовали. Он не мог расслышать слов и разобрать, о чем речь. Но у всех четверых было одно и то же выражение лица, одна и та же эмоция. Фирлес никогда ее не испытывал, даже не мог подобрать ей название. Это было больше чем счастье. Что-то теплое. И непреходящее.

Те четверо были семьей.

И на их лицах светилась… любовь.

Двое родителей. Двое детей. Мальчик и девочка. Фирлес восхищался тем, как они все слушали друг друга, как говорили по очереди, даже как молчали. Тем, как папа время от времени неосознанно нежно поглаживал маму по спине.

Настоящая любовь — это мышечная память. Эмоция, что повторяется снова и снова, никогда не исчезая до конца, даже когда исчезают те, кто ее испытал. Чувство остается. Парит в эфире. Вечно.

Губы Фирлеса начали медленно расплываться. Но не в ухмылке. Кое в чем еще. На один краткий миг он сделал то, что удивило даже его самого.

Он улыбнулся искренней улыбкой.

* * *

Стоя у писсуаров, Вишез закончил дела и застегнул ширинку. Подошел к раковине. Некогда белый фарфор окрасился в мерзкий желтый цвет. Когда он включил воду, проржавевший кран заскрипел и зашипел. Вишез сполоснул руки и нажал на дозатор мыла, но тот выплюнул лишь глоток застоявшегося воздуха. Пусто. Вишез заворчал. Он повернулся к держателю для бумажных полотенец и крутанул колесико. Тоже пусто.

Затем без предупреждения Вишез врезал по держателю для бумажных полотенец кулаком. Пластиковая сфера, в которую вставлялся рулон, разлетелась вдребезги. Осколки посыпались на потрескавшийся линолеум. Вишез развернулся к выходу. Он даже не притормозил, чтобы поймать свой взгляд в зеркале. Не было необходимости. Он и так знал, как выглядит и что сейчас произойдет.

Вишез вышел в тускло освещенный коридор, соединяющий туалет с рестораном. В этот момент из ресторана в коридор, пошатываясь, свернул один из сидевших за барной стойкой пьяниц. Он был худощав, с мальчишескими чертами лица. Шею украшали две татуировки, символы «альфа» и «омега» — первая и последняя буквы греческого алфавита. Подойдя к стоявшему возле дверей туалета Вишезу, парень кое-как разлепил глаза.

— Свали с дороги, чувак, — прохрипел он.

Но Вишез не пошевелился. Он смерил парня презрительным взглядом и ответил:

— Может, тебе сперва научиться хорошим манерам?

Пьяный не задумываясь расстегнул ширинку и начал мочиться прямо на ботинок Вишеза. Ярко-желтая жидкость впитывалась в сшитую на заказ кожу. Взгляд Вишеза метнулся к двери в ресторан. На секунду мелькнула мысль, что официант или, что еще хуже, второй собутыльник сейчас заглянет в коридор и увидит, что произойдет. Но ему уже было все равно. Тьма приняла решение. Пьяный встряхнул свой прибор и посмотрел Вишезу прямо в глаза.

— Да пошел ты.

ХРУСТЬ!

Вишез двумя руками обхватил голову пьяного и впечатал ее в стену. Парень вскрикнул и пошатнулся. Вишез схватил его за шиворот рубашки и вытолкнул через заднюю дверь.

Они оказались в темном переулке, с обеих сторон огороженном трехметровым забором. Бежать было некуда. Губы парня задрожали. Он начал медленно пятиться от Вишеза.

— Слушай, чувак, прости меня. Признаю, я слишком много выпил. Мне не следовало так поступать.

Вишез ухмыльнулся.

— Поздно.

ХРУСТЬ!

Намокший ботинок Вишеза впечатался в грудную клетку пьяного, ломая ребра. Сила удара была такова, что парень взмыл в воздух и отлетел назад, врезавшись в тяжелый мусорный контейнер. Пьяный крепко приложился головой и сполз вниз. По шее струилась кровь.

Вишез вышел на свет и взглянул на свою жертву сверху вниз.

Парень булькнул. Встретился взглядом со своим мучителем.

— Да ты кто вообще такой?

Вишез опустился на корточки.

— Я Вишез.

— Это что еще за имя такое?

— Имя, которое ты, к сожалению, не запомнишь после того, как я с тобой закончу.

Что-то привлекло его внимание. Татуировка на предплечье пьяницы. Это было детальное изображение древнегреческой женщины в развевающейся белой тоге верхом на быке. Первоклассная и очень дорогая работа. Вишезу стало любопытно.

— Что это за татуировка?

Пьяный уже отрубался, глаза у него закатывались. Но он все же сумел выдавить:

— Европа. Королева Крита.

— Очень красиво. — Вишез медленно кивнул.

— Мистер, — шепотом взмолился парень, — пожалуйста…

Вишез наклонился поближе. Успокаивающе положил руку пьяному на плечо. А затем прошептал в ответ:

— Нет.

ХРУСТЬ!

Вишез ударил пьяного по лицу с такой силой, что глазная кость хрустнула. А затем он ударил еще. И еще. И еще. И не было рядом никого, кто смог бы оттащить Вишеза в сторону. Никакого Фирлеса, который бы сказал, что с бедолаги уже достаточно. Вишез остался наедине с тьмой. И они вдвоем собирались изуродовать парня до неузнаваемости.

ХРУСТЬ!

* * *

Фирлес по-прежнему сидел за стойкой лапшичного бара. Обе миски с лапшой, теперь пустые, стояли перед ним. Вишез вошел и сел рядом, не сказав ни слова. При виде друга Фирлес нахмурился.

— Ты чего так долго?

Вишез махнул рукой в сторону туалета.

— Очередь была.

Фирлес с подозрением оглядел друга с ног до головы.

— Тебе плохо? Выглядишь так, словно призрака увидел.

— Давай просто уйдем отсюда, — с нехарактерной для себя настойчивостью попросил Вишез.

— Нам еще нужно расплатиться.

Фирлес полез в карман за деньгами. Взглянув на лежащий на стойке счет, начал медленно отсчитывать купюры. Вишез покосился на второго пьяницу, который все еще сидел за барной стойкой. Еще чуть-чуть, и он отправится на поиски своего приятеля. Тогда Вишез достал из кармана кредитную карту и приложил ее к встроенному в стойку терминалу.

Фирлес удивленно уставился на кредитку.

— Черт, спасибо, чувак. За мной должок.

— Идем, — сказал Вишез, направляясь к двери.

Бип!

Цифровой экран терминала предложил ему оставить чаевые в размере 10, 15 или 25 процентов. Фирлес дернулся было в его сторону, но Вишез потащил его за собой.

— Я сказал, пошли.

— Что, никаких чаевых? — Фирлес поежился. — Черт, ты и вправду псих.

* * *

На следующее утро они припарковались у дверей роскошного многоквартирного дома любовницы Додда на полчаса раньше срока. Прошлой ночью Вишез почти не спал. Но вовсе не вчерашняя расправа не давала ему уснуть. Всему виной был Додд. Вишез горел решимостью доказать, что капо ошибается на его счет. Он даже составил список вещей, которым надо уделить особое внимание. И первым в списке значилось «приезжать пораньше».

Фирлес зевнул.

— Лучше бы оно того стоило. Эти лишние пятнадцать минут испортили мне утро.

Вишез отхлебнул кофе.

— Эти лишние пятнадцать минут дадут толчок нашей карьере. Вот увидишь.

— Не буду лгать — после того, что Додд сказал тебе вчера, я думал, ты впадешь в ярость и вырежешь население пяти планет. — Фирлес на мгновение задумался об этом. — Ты ведь вчера никого не убил?

Глаза Вишеза слегка расширились. Он не ожидал этого вопроса. И отчаянно хотел сменить тему.

— Ну, разумеется, нет.

Взгляд его метнулся к цифровым часам на приборной панели машины. Прошло уже тридцать три минуты. Он прищурился. Хм.

Вишез опустил стекло и окликнул швейцара.

— Он же пришел вчера вечером?

Швейцар пожал плечами.

— Так и не показался.

Вишез побледнел. Вот дерьмо.

Фирлес медленно повернулся к нему, и взгляд у него стал обеспокоенным.

— Так. Я спрошу тебя еще раз. И хочу получить честный ответ. Ты кого-нибудь убил прошлой ночью?

Вишез отмахнулся от него.

— Нет, я никого не убил прошлой ночью.

— Ты уверен?

— Да, я уверен, что не убил Додда. Где он, черт бы его побрал?

Фирлес пожал плечами.

— Да кого это волнует? Пошли позавтракаем. Я умираю с голоду.

Вишез начал выходить из себя.

— Кого волнует? Да меня волнует! Мы здесь, чтобы доказать Додду, что он неправ! И если он не пришел сюда ночевать прошлой ночью, тогда мы должны ждать его там, где он проснулся этим утром. Смекаешь? Мы должны предвосхищать его желания.

— Прости, ты что, только что сказал, что мне нужно предвосхищать желания Додда? Ты меня с той бабой, которая живет на пятом этаже этого здания, не перепутал? Мне ни хрена не нужно предвосхищать.

— Знаешь что? — огрызнулся Вишез. — Возможно, именно поэтому мы уже два года торчим в самом низу карьерной лестницы. Из-за тебя.

— Из-за меня?

— Да, из-за тебя. Потому что ты вообще не стараешься, чтобы подняться по ней хоть на одну ступеньку. Тебе лишь бы послоняться рядом, ничего не делая, а потом свалить в ближайший бар.

— Потому что мне нравится веселиться! — огрызнулся в ответ Фирлес. — Прости, но я не хочу превратиться в такого жалкого ублюдка, как ты! Ты… жалок!

Бз-з-бз-з. Бз-з-бз-з. Бз-з-бз-з.

Они нервно переглянулись. Откуда доносится это жужжание?

Вишез полез в карман и вытащил телефон. На экране высветилось слово «ДОМ».

Когда вы начинаете работать на «Красного дракона», от вас требуется забить в телефонную книгу три определенных контакта. «УБОРКА» — это звонок от киллера, за которым нужно убрать. «ДОСТАВКА» — это звонок от вашего капо, которого нужно подвезти. А «ДОМ» — это прямой вызов из штаб-квартиры «Красного дракона».

И вы точно не захотите, чтобы вам позвонили из «Дома».

Вишез сглотнул.

— Это они.

Фирлес тоже сглотнул.

— Возьми трубку.

Палец Вишеза на мгновение замер над иконкой «Принять вызов», затем нажал на нее.

— Алло.

Голос на другом конце звучал до странности официально. Как будто они работали обычными курьерами и им только что позвонили из офиса.

— Нам нужно, чтобы вы приехали сюда. Немедленно.

ЩЕЛК.

Звонивший повесил трубку.

Друзья переглянулись.

Вот дерьмо!

* * *

Вы не хотите, чтобы вас приглашали в «Бетонную компанию Тарсис-Сити» до захода солнца. Ни при каких обстоятельствах. Такой вызов мог означать только одно из двух: либо вас собирались убить, либо вы так облажались, что, считай, все равно мертвы. Фирлес и Вишез знали, что в любом случае они в полной заднице.

Когда они подошли к дверям бетонной компании, Фирлес схватил друга за руку.

— Мы все еще можем сбежать.

Вишез покачал головой.

— Не можем. Они нас найдут. Мы оба это знаем.

Фирлес вздохнул.

— Не могу поверить, что мы наконец-то попадем внутрь штаб-квартиры. А затем, скорее всего, умрем.

При свете дня интерьер печально известной штаб-квартиры «Красного дракона» вовсе не напоминал логово суперзлодея, которое они себе представляли. Это было темное, пыльное, напоминающее пещеру складское помещение с несколькими разбросанными тут и там офисами и скелетами громоздкой бетоносмесительной техники, слишком тяжелой, чтобы волочь ее на свалку. Да, бетонная компания создавала надежное прикрытие от врагов, но старейшины постарались сделать так, чтобы и их подчиненные чувствовали себя здесь неуютно.

Фирлес покачал головой и прошептал Вишезу:

— Это место — настоящая помойка.

Из углового офиса донесся свист. В дверях стоял Додд. Он поманил их к себе. Друзья подошли к офису. Вишез нервно прочистил горло.

— Послушайте, Додд, мистер Додд. Я просто хотел сказать, что я, точнее, мы, полны решимости…

— Заткнись. Садись, — велел Додд, не дав ему закончить. Он указал на пару складных стульев возле стеклянного стола, заляпанного отпечатками пальцев и высохшими пятнами от специй. Фирлес и Вишез переглянулись и выполнили приказ.

Додд сунул руку под стол и вытащил титановый чемоданчик. Положил его на стол перед ними.

— Знаете, что это такое?

Фирлес незаметно покосился на друга. Очевидно же, что это сраный чемоданчик. Но никто из них не хотел говорить этого вслух. Так что оба предпочли промолчать, чтобы Додд все сказал за них. Слава богу, эта тактика сработала.

— Это возможность.

Вишез оживился. Он этого явно не ожидал.

— Простите… что?

— Проект. Задание. Поручение. Гребаная работа. Мне достать словарь, или вы, два особенных мудака, меня поняли?

Они переглянулись и ухмыльнулись. Затем повернулись обратно к Додду и кивнули.

— Этот чемоданчик сегодня ночью нужно доставить в финансовый район. Там есть небольшой итальянский ресторанчик, который называется «Анджели». Им владеет женщина по имени Слейд. Она также возглавляет самую крупную сеть сбыта наркотиков в Солнечной системе. Думаю, мне не нужно говорить, насколько важным активом она является для «Красного дракона». Без нее наш наркобизнес просто развалится. Когда приедете, не заводите светских бесед. Не присаживайтесь. Не оставайтесь пропустить по стаканчику, даже если она вам предложит. Просто отдайте ей чемоданчик и уезжайте. Поняли?

Друзья кивнули. Додд отпустил их, и Вишез с Фирлесом, пытаясь скрыть возбуждение, направились к дверям с чемоданчиком в руке. И вдруг…

— Эй, парни! — окликнул их Додд. — И ни при каких обстоятельствах не открывайте его.