Степлаг. Восстание, которого не было

Шакир а-Мил

В 1954 г. в лагере Степлаг, произошло, так называемое «восстание» заключённых ГУЛАГа. Это 2-е издание данной книги, в которую вошли новые, неизвестные документы архивов из книги автора: «Степлаг: Капитон Кузнецов – красный командир», прошедшего немецкий плен и дважды невинно осужденного к лагерям ГУЛАГа, оставшегося верным присяги, и Родине.

30-годы. Борьба за социализм и репрессии

Работая в архивах Карагандинской области, мы обратили внимание на папку, которая была озаглавлена следующим образом: «Заключения по архивно-следственным делам, изученным работниками КГБ Карагандинской области».

Содержание папки вызвало у нас интерес потому, что в нем содержались заключения следователей КГБ с 1.01.54г. по 31.12.54 г., которые пересматривали дела по жалобам и заявлениям заключенных осужденных в основном в 30-годах. Ценность этой папки выражается, прежде всего тем, что в ней, как будто специально собраны заключения по самым разнообразным делам для того, чтобы читающий эти документы имел полное представление за что и как осуждались люди по политическим мотивам в 30 — годы.

Мы потрудились отобрать для читателя самые характерные из них, чтобы он сам мог дать оценку этим событиям и выразить свое краткое мнение, которое не хотели бы навязывать, но имело своей целью дать общие пояснения к этим документам. Разумеется, в своей работе, мы уберегли читателя от чтения дел по уголовщине (поножовщина, воровство и пр.) поскольку с такого рода делами можно ознакомиться и в ближайшем отделении полиции сегодня, ведь характер такого рода преступления ничуть с временами не меняется.

Прежде всего, хотелось бы отметить, что и раньше, читая личные дела заключенных ГУЛАГа и другие документы, мы поняли, что в следственных делах и в приговорах всегда отмечалось, не только в чем обвинялся обвиняемый, но и в заключение дела или приговора указывалось, от каких пунктов обвинения, приговоренные отказывались признавать себя виновными. И это касалось всех дел, а не только тех, в которых как указывали заключенные, на них оказывалось «физическое воздействие». Разумеется, были дела, в которых подсудимые полностью отрицали свою вину, но она полностью «доказывалась показаниями свидетелей»; были дела, в которых признавали свою вину частично, и тогда указывалось, в чем обвиняемые не признали себя виновными; а также признавали полностью, но ходатайствовали о снисхождении. Встречались дела, которые прокуратура опротестовывала за «мягкие» приговоры осужденных.

Жалобы и ходатайства в вышестоящие органы писали, как заключенные, так и их родственники и в обязательном порядке рассматривались по закону предусмотренного в то время. Решения по этим жалобам и ходатайствам мы встречали во многих личных делах заключенных.

При пересмотре дел: следователи вновь знакомились с ними; передопрашивали свидетелей; даже следователей, если в жалобе указывалось, о их «физическом воздействие», но те, разумеется, клятвенно заверяли, что ничего подобного не допускали.

При чтении заключений пересмотров дел в первую очередь бросается в глаза то, что во время так называемых «следствий Троек», грубо нарушались процессуальные нормы: обвиняемые допрашивались иногда всего один раз; не проводились очные ставки между обвиняемыми (если это было дело сразу на несколько лиц) или между обвиняемыми и свидетелями обвинения; незаконно объединялись в одно, дела обвиняемых, не имеющих к друг другу никакого отношения, на том только основании, что они обвинялись по одной статье; во время следствия «групповых» обвинений не конкретизировалась вина каждого обвиняемого и поэтому впоследствии было трудно определить относилась ли эта «вина» к написавшему жалобу, в которой он отрицал это.

Нечем иным как грубым нарушением социалистической законности (или как тогда говорили «революционной») эти явления назвать нельзя.

Разве что можно отметить, что в этот момент классовой борьбы в стране просто не хватало образованных работников в соответствующих органах. Не случайно Л.П. Берия ликвидируя последствия деятельности Ягоды и Ежова, решительно избавился от их соратников и потребовал заменить квалифицированными сотрудниками. Именно со времен Берии в эти органы направлялись люди, имеющие только высшее образование.

Приведенные ниже заключения интересны тем, что дают нам представление, какой характер принимала классовая борьба в СССР в 30-годы, ведь даже если в них представлены дела, которые были не совсем объективными к тем, кто писал жалобы, то можно представить какими методами боролись против советской власти ее настоящие враги. Особый интерес у нас, например, вызвали дела, связанные с так называемым голодомором в Казахстане в причастности к этому баев, в чем мы и не сомневались.

И поэтому, читая эти заключения, мы должны помнить не только о тех, кто были безвинно уничтожены репрессивной машиной 30-х годов, но и о тех, кто не писал таких жалоб, прекрасно понимая за что осуждены.

Так проходила эта борьба за социализм, который, как считается, был построен в СССР в 1939 г.

Итак, предлагаем вашему вниманию изложение дел из выше упомянутой папки.

Дело №1

Из заключения по архивно-следственному делу №402815 начальника следственного отдела 5 отдела Управления МВД по Карагандинской области майора П. (далее такие данные будут пропускаться — Прим. автора).

Дело по обвинению А. (пересматривается по его жалобе) 1900 г. рождения, из крестьян-бедняков, казаха, малограмотного, в прошлом кандидата в члены ВКП(б) исключенного в связи с арестом в 1937 г., ранее не судимого и других в числе 26 человек. Был осужден 28.11.37 г. по обвинению у принадлежности к контрреволюционной, национал-фашисткой вредительской организации к 10 годам ИТЛ (исправительно-трудового лагеря). По этому делу 21 человек были осуждены к ВМН (высшей мере наказания — расстрелу), а остальные 10 человек к 10 годам ИТЛ. В предъявленном обвинении А. свою признал, но впоследствии отказался, заявив, что подписал протокол под «физическим воздействием». Причастность А. показали 11 человек проходящих по этому делу, однако (по мнению майора П. — Прим автора): «в большинстве своем не конкретны, противоречивы, а некоторые косвенные — вызывают сомнения в их правдивости и не могут служить доказательством для дела».

Далее у майора П. идут не совсем понятные аргументы в пользу А.

Так, например, указывает он, обвиняемые показали, что вредительский посев, который погиб был посеян на 200 га и что с целью вредительства было продано и уничтожено 120 голов скота, в то время как А. утверждал, что сев был произведен на 250 га, а скота было продано 60 голов. Напрашивается вопрос: мало ли кто что знал, что происходит, и кому что доверяли? Но видимо именно этот аргумент пошел в пользу «малограмотного», «крестьянина-бедняка», тем более, что майор указывает, что к делу: «не приобщена справка о социальном положении А., как бедняка» (!).

И это уже стало последней каплей в вопросе о законности осуждения А.

«следовательно, — утверждает майор П. в заключении. — вышеуказанные нарушения, а также и наличие явных противоречий в показаниях обвиняемых не давали никого права для предания к суду обвиняемого А.»

Далее указывается, что в 1940 г. ходатайство осужденных по этому делу заключенных было оставлено «без удовлетворения». Мало того, 19.03.51 г. в связи с директивой КГБ и прокуратуры СССР за №66241 в результате чего А. снова был арестован за прошлое дело и сослан на поселение в Новосибирскую область.

Но, считает майор П: «Учитывая, что в процессе предварительного расследования по делу обвиняемого А. в 1937 году были допущены нарушения…» и т.д.: «…виновность А. нельзя считать доказанной».

И он «полагал бы…»:

«1. Предъявленное А. обвинение считать не доказанным. 2. Решение Особого совещания считать «ошибочным». 3. Ходатайство А. удовлетворить. 4. Дальнейшее расследование прекратить и сдать в архив».

Дело №2

Заключение от 20.04.54г. от ст. лейтенанта К. по жалобе заключенного Л. 1912 г. рождения, украинца, из крестьян-кулаков, среднетехническое образование, осужден 1937 г. за контрреволюционную агитацию.

Л. в заявление указывает, что обвинен в антисоветской агитации за выступление против кандидата в депутаты в Верховный Совет СССР, который через два месяца после ареста был разоблачен как краг народа.

Расследованием по делу установлено, что Л. среди рабочих проводил антисоветскую агитацию, высказывал антисоветские суждения против кандидатов в ВС СССР, Советской конституции, восхвалял вождей троцкизма и фашизма, клеветал о колхозном строительстве и рассказывал антисоветские анекдоты.

Л. виновным себя признал, что «по некоторым хозяйственно-политическим компаниям проводимых правительством он проявлял недовольство и высказывал свое недоверие, что во время выборов депутаты в ВС СССР был недоволен тем, что только один кандидат был включен в бюллетень».

Лейтенант К. отмечает: «Подробно о проводимой антисоветской агитации в ходе следствия Л. допрошен не был», но «достаточно изобличён» двумя свидетелями. 27.12.37г. осужден на 10 лет ИТЛ».

В апреле 1938 г. Л. совершает побег и проживает под чужой фамилией в различных районах СССР. В 1949 г. снова арестован.

В связи с жалобами Л. его дело пересматривалась трижды: 19.07.38 г., 20.01.40 г., 30.11.40 г. но ходатайства были отклонены. Во время пересмотров вновь были допрошены свидетели, которые показали, что Л. утверждал: «Крепка советская власть, но только в кавычках» и «все высокие партийные работники заврались».

В результате ст. лейтенант К. «полагали бы» в ходатайстве Л. отказать.

Дело № 3

Заключение ст. лейтенанта К. по УКГБ по ходатайству заключенного Г., 1901 г. рождения, чех, без гражданства, беспартийный, с высшим юридическим образованием. Осужден за антисоветскую агитацию в 1940 г. (8 лет ИТЛ) и 1950 г. (10 лет ИТЛ).

Из материалов дела лейтенант К. выделил, что Г. (по его утверждению был членом чехословацкой компартии до 1924 г, а затем не согласный с ее «линией» бросил ее) обвинялся в антисоветской агитации на основании показаний шести свидетелей. В этих показаниях утверждалось, что Г. «Восхвалял врагов народа Троцкого и Бухарина, клеветал на советскую действительность…высказывал клеветнические измышления о компартии Чехословакии, и о ее руководителях, восхваляя при этом реакционера Тито… высказывал мысль, что если он вернется на родину в Чехословакию, то напишет книгу «Записки из запрещенного мира».

И далее из других показаний: «пропагандировал неизбежность войны Америки и СССР и поражение в этой войне Советского Союза…восхвалял империалистические государства…высказывал свое желание о том, чтобы территория СССР была оккупирована иностранными войсками»

На этом основании ст. лейтенант К. «полагает» оставить жалобу Г. без удовлетворения.

(Чем-то этот не «гражданин» Г. похож на Солженицына, не правда ли? — Прим. автора)

Дело №4

Заключение старшего следователя П. УКГБ по ходатайству отбывшего наказание С. 1918 г. рождения, русского, сына кулака, «трудпереселенца», образование 8 классов, на момент ареста работал учителем НСШ, а на момент ходатайства работает старшим экономистом.

Из материалов дела установлено, что С. совместно с Н. также работавшим в НСШ были арестованы 25.04.1937 г. за «антисоветскую работу» (так в документе. Прим. автора)

Установлено, что обвиняемые «… с 1935 года между собой вели антисоветские разговоры, возводили клевету на советскую действительность и материальные условия жизни трудящихся…писали стихи антисоветского содержания и распространяли среди своих знакомых…между собой в преступных целях установили письменную связь. С. в своем письме поставил перед Н. вопрос о необходимости создания контрреволюционной организации для борьбы с советской властью, вплоть до ее свержения»

С. и Н. виновными себя признали и об этом написали «собственноручные показания».

«Н. в феврале 1937 г. через знакомую гр-ку А. передал С. свое письмо антисоветского характера, что подтверждается показаниями свидетелей А. и А., которые в то время ознакомились с содержанием этого письма».

Кроме того, три свидетеля показало, что С. и Н. своими действиями «разлагали дисциплину в школе и допускали хулиганские проявления».

На предварительном следствие, утверждает старший следователь П. очные ставки между Н. и С. и свидетелями по делу не проводились, но тем не менее решением тройкой Управления НКВД 9.10.1937 г «были осуждены к 10 годам заключения в концлагерь (так в документе, редкое выражение в такого рода документов Прим. автора) каждый с конфискацией их имущества».

По жалобе С. и Н. 1.08.1941 г. прокурор оставил решение тройки в силе.

«За высокие производственные показатели и отличное поведение в быту» С. был 26.04.1946 г. был досрочно освобожден, Н. же в 1942 г. умер в лагере.

На основании выше изложенного старший следователь П. полагает, что С. и Н. были осуждены правильно и «полагал бы», что нет оснований об отмены решения тройки.

Дело №5

Заключение старшего следователя УКГБ старшего лейтенанта К. рассмотревшего следственное дело по заявлению заключенного А. Степного лагеря МВД СССР.

А. 1905 г. рождения, русский, гражданин СССР, из кулаков, беспартийный, осужденный 2.12.1950 г. к 10 годам ИТЛ.

1925-26 г.г. в г. Ленинграде примыкал к «троцкистской — зиновьевской оппозиции», «после доклада членов ВКП (б) осуждавших поведение на 14 партсъезде Ленинградской делегации во главе с Зиновьевым» А. голосовал «за поддержку троцкистско-зиновьевской оппозиции» (январь 1926 г. Прим. автора).

В 1935 году, как бывший кулак обманным путем пробравшегося в партию был из нее исключен за поддержку в.у. оппозиции. В том же году был арестован, но освобожден и выслан за пределы Ленинградской области.

Проживая в г. Караганде А. проводил антисоветскую агитацию за что и был арестован в 1950 г. Обвинение его основано на показаниях пяти свидетелей.

В них утверждается, что А.: «возводил клевету на печать и питание в советских столовых… восхвалял американскую промышленность… отрицательно отзывался о Лауреатах Сталинских премий… касаясь эсеров и меньшевиков, заявлял, что они якобы многое сделали для осуществление октябрьской революции… что троцкисты и бухаринцы якобы полностью признали генеральную линию партии и прекратили борьбу против нее».

На следствии А. признал только упомянутый факт 1926 г. и отрицал факт антисоветской агитации в Караганде, но был осужден к 10 годам ИТЛ.

Отбывая срок в 1951 г. А. подал заявление о пересмотре его дела, но оно было оставлено без удовлетворения, после передопросов свидетелей.

В 1954 г. А. вновь возбудил ходатайство.

В результате было установлено, что факты о которых говорил свидетель К. были сказаны наедине и поэтому не могут быть проверены, а факты о которых говорили другие свидетели «не носили злобного характера».

Кроме того, материалами дела было недостаточно доказано, что 1925-26 г.г. А. являлся «активным участником троцкистской-зиновьевской оппозиции».

В итоге, ст. лейтенант К. «полагал бы: Решение Особого Совещания при МГБ СССР от 2 декабря 1950 г. опротестовать на предмет снижения А. срока наказания до пяти лет».

Дело № 6

Заключение старшего следователя УКГБ ст. лейтенанта С. по заявлению заключенного Ш., 1891 г. рождения, казаха, гражданина СССР, судимого 2.07. 1931 г., приговоренного 10 годам ИТЛ.

Из дела следует, на основании заявления граждан А. и О. 24.11.1930 г. были арестованы 17 человек, в том числе и Ш.

В своих заявлениях они сообщали, что на территории Эдрейской области Каркалинского уезда действует контрреволюционная националистическая организация, в состав которой, входят 20 баев под руководством Алаш-ординца М. и они с первых дней революции проводят контрреволюционную работу. Кроме того, было вынесено решение о взятие под стражу еще 13 баев, шесть из которых сумели скрыться от следствия.

Расследованием установлено, что на в.у. территории с 1921 г. организация которую возглавлял М. проводила агитацию среди населения, организовывала нелегальные сборища на которых высказывались антисоветские взгляды.

В 1921 г. участники организации совершили налет на красноармейский отряд и убили 6-7 бойцов.

В качестве свидетелей было допрошено 14 свидетелей.

Свидетель Б. назвал имена более 20-ти человек, которые 1921 г. напали на красноармейский отряд. В сентябре 1925 г. эти же лица под предлогом отправления религиозных обрядов, организовали сборище, на котором выражали свои антисоветские взгляды. В декабре ими предпринимались через выборы посадить на посты председателя волостного исполнительного комитета и его заместителя своих людей из баев. После отклонения требования по этим выборам пытались организовать покушение на уполномоченного по выборам К., затем был совершен налет на партийную ячейку с уничтожением портретов вождя компартии и т.д.

Аналогичные показания дали и другие свидетели.

Далее ст. лейтенант С. счел «необходимым отметить»: что «показания всех свидетелей неконкретны, записаны общими фразами…не выяснено кто из участников…совершил то или иное преступление…не видно какие именно преступления совершил Ш…..не подтверждено соответствующими документами действительно ли проезжал через Эдрейскую волость красноармейский отряд в 1921 г….попытки к покушению…налет на партячейку конкретными данными не подтверждаются…все арестованные (17 человек) виновными себя не признали и никаких показаний…..не дали….очные ставки между обвиняемыми а также между и обвиняемыми и свидетелем не производились».

Отбывая наказание Ш. в 1932 г. совершил побег, обнаружен в 1951 г. и направлен досиживать срок в Карлаг. В процессе проверки жалобы добыты сведения, что Ш. все это время, когда находился в побеге, занимался непрерывно общественно-полезным трудом, компрометирующих материалов на него не, а также учитывая его преклонный возраст

Ст. лейтенант С. «полагал бы»

«Решение Тройки….в отношение Ш….пересмотреть и от отставшего срока наказания его освободить»

Дело №7

Заключение старшего следователя УКГБ ст. лейтенанта К. рассмотревшего дело Л. 1916 г. рождения, немку, гражданку СССР, беспартийную, с высшим образованием, осужденную 30.12.1942 г. за антисоветскую пропаганду и разглашение государственной тайны к 8 годам ИТЛ, отбывшую срок и проживающую в Караганде.

Обвинение было построено на показаниях 2-х свидетелей К. и Б.

Свидетель К. показал, что Л.: «клеветала на условия жизни трудящихся…. Ожидала поражения СССР…. о своем секретном сотрудничестве с НКВД».

Свидетель Б. показал, что: Л. высказывала ему недовольство в отношение переселения немцев с Поволжья, относилась с недоверием к советской печати, клеветала на руководителей Коммунистической партии и Советского правительства».

Л. признала себя виновной и была осуждена к 8 годам ИТЛ.

В 1943 г. Л. и ее знакомый Ч. Подали заявление о пересмотре дела, но оно было оставлено без удовлетворения.

В 1950 г., отбыв срок, она вновь подала заявление на пересмотр, ей было отказано и все материалы были отправлены в МВД СССР. В апреле 1954 г. отдел КГБ при Совете Министров СССР вернул материал и предложил пересмотреть дело.

Установлено, что все обвинения, основано только на ее личных показаниях, и она указывает под нажимом следователя. Кроме того, она показывает, что у нее были «ненормальные» отношения со свидетелями в связи, с чем они ее и оклеветали.

Но следователь К. «полагал бы: Л… за антисоветскую пропаганду и разглашение государственной тайны осуждена к 8 годам ИТЛ правильно».

Дело №8

Заключение старшего следователя отдела «II» УМВД капитана К. по делу Б-х. Д. и Ш., М.

В октябре 1948 года Б-вы и М. были арестованы и осуждены: Б-вы к 10 годам ИТЛ «за участие в вооруженной банде, побег с места обязательного поселения и самовольный уход с места работы», М. был осужден на 15 лет ИТЛ «за участие в вооруженной банде и кражу».

В ноябре 1953 г. Б-вы подали заявления, что свидетели обвинения сделали это из чувства мести, и к ним было применено физическое воздействие.

Материалами дела было установлено, что Б. Ш. будучи призван в армию дезертировал и со своим братом Б. Д. самовольно покинувшего школу ушли из места своего местожительства и перешли на нелегальное положение.

Вооружившись огнестрельным оружием, они примкнули к бандгруппе Ц. в которой до 1944 г. занимались бандитизмом до начала 1944 г.

В составе банды в 1941 г. участвовали в налете на пастбище где убили пастуха и угнали скот, в 1942 нападали на колхозы и селения где угнали много скота и ограбили верхнею одежду жителей.

В 1944 г. были переселены в Казахстан, но бежали с места поселения и были задержаны на пароходе.

Участие Б-х в банде, в налетах на колхозы и представителей «Советско-партийного актива» было доказано показаниями свидетелей и очных ставками между ними. Расследование показало, что утверждения о клеветнических показаниях свидетелей и их личного характера, а также физического воздействия во время следствия не имеют основания.

И поэтому следователь К. «полагал бы: заявление Б. о пересмотре решения по делу оставить без удовлетворения».

Дело № 9

Заключение по делу старшего следователя УКГБ рассмотревшего дело заключенного З. Песчаного лагеря МВД СССР.

З. 1885 г. рождения, еврей, беспартийный, с высшим образование, гражданин СССР. Осужден к 7 годам ИТЛ в 1941 г. за участие в антисоветской-анархисткой партии, вторично осужден в 1950 г. к 10 годам.

На следствии в 1950 г. З. обвинялся в том что, освободившись враждебно настроенный к Советской власти, вел среди своего окружения антисоветскую пропаганду. Обвинение основано на показаниях 3-х свидетелей.

Так свидетель К. показал, что когда он дал З. календарь с изображением вождя на обложке, З. сказал: «…Забери, не могу на него смотреть, я лучше возьму календарь с изображением Пушкина…»

Другие свидетели показали, что З. заявлял: «Все капиталистические страны объединились против Советского Союза, поэтому в будущей войне они победят…Пересажали миллионы невинных людей, но ничего, скоро этому будет конец…Народы республик народной демократии не хотят идти по нашему пути, но их заставляет Советский Союз…»

После просмотра в 1949 году фильма о зверствах немецко-фашистских войск над советскими гражданами З. заявил: «Все это преувеличивают для агитации, на самом деле не такие были зверства…»

Он говорил: «…что якобы после смерти основателя Советского государства руководитель Советского правительства и коммунистической партии, всех, старых коммунистов, боровшихся за советскую власть, пересажал в тюрьмы и собрал вокруг себя молодых, не знавших линии проводимой основателем Советского государства».

З. заявлял: «Я ни за что выслан. Они ни за что миллионы людей сажают и высылают…Меня лишили права голоса, но меня это не интересует, я в этом не нуждаюсь»

10.11.50 г. З. был осужден на 10 лет ИТЛ, он написал письмо на имя генерального Прокурора СССР, что свидетель Г. написал на него ложные показания под давлением, что тот, при расследовании отрицал.

Старший следователь К. «Учитывая, что антисоветские высказывания З. не носили злобного характера и не содержали в себе призыва к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти… ПОЛАГАЛ БЫ»:

«Срок наказания З. сократить до 5 лет ИТЛ и применить в отношении его Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии».

Дело №10

Заключения следователя следственного отделения УКГБ ст. лейтенанта П. по обвинению Г. 1910 г. рождения, грузина, гражданина СССР, из крестьян-бедняков, беспартийного, со средним образованием, по специальности счетовод, судимого в 1929 г. Особым совещанием на 3 года ссылки.

Г. был арестован 10.05.1950 г. по обвинению в том, что он в прошлом являлся участником контрреволюционной троцкистской организации на протяжении ряда лет вел подрывную работу против Советской власти среди своего окружения. Утверждал, о неизбежности военного выступления капиталистических государств против Советского государства и поражение в войне СССР. 11.10.50 г. он был осужден на 10 лет ИТЛ.

В декабре этого же года, по заявлению матери Г. дело вновь было пересмотрено, но было оставлено без удовлетворения.

В 1953 г. дело вновь пересматривалась по заявлению матери Г.

При установлении дела установлено: что в 1929 г. Г. был осужден к 3 годам высылки, в 1931 г. он вновь был арестован за антисоветскую деятельность и с января по июль месяцы содержался в домзаке г. Петропавловск.

«30 апреля 1931 г. вместе с другими троцкистами Г. врагу народа Троцкому в гор. Стамбул отправил телеграмму, в которой была изложена злобная клевета адресу Центрального комитета Коммунистической партии и Советского правительства. Тогда же он, в числе других троцкистов подписал телеграмму в адрес врага народа Раковского находящегося в то время в г. Барнауле, а также принял участие в однодневной голодовке, объявленной троцкистами 1 мая 1931 г. в знак протеста по поводу их ареста и несогласия с генеральной линией Коммунистической партии».

Следователь П. утверждает, что эти сведения частично подтверждает сам Г., но других материалов по этому вопросу в деле нет, он считает, что ст.58 применена по отношению к Г. необоснованно. Другие обвинения Г. отрицает, их трудно доказать, т.к. других свидетелей по делу нет, а его заявления имело место лишь в одном случае, что не могло иметь вредных последствий и т.д. и поэтому следователь П. «полагал бы»:

Из обвинения ст.58 исключить, за малозначительностью совершенного преступления, меру наказания по отношению к Г. отменить с полной его реабилитацией.

Дело №11

Заключение следователя УКГБ ст. лейтенанта П. по делу:

А. 1904 г. рождения, русского, крестьянина-середняка, беспартийного, грамотного, работавшего до ареста мастером гражданина СССР;

Б. 1906 г. рождения, украинца, из рабочих, гражданина СССР, грамотного, до ареста, работавшего старшим мастером;

К. 1903 г. рождения, русского, гражданина СССР, из крестьян-середняков, беспартийного, грамотного, до ареста работал мастером.

Н. 1893 г. рождения, украинца, гражданина СССР, из крестьян-середняков, беспартийного, грамотного, работавшего до ареста мастером.

Указанные лица были арестованы в 1937 г. по обвинению за контрреволюционную деятельность, направленную против мероприятий партии и Советского правительства, высказываний террористических настроений против вождя партии и диверсионно — вредительскую работу.

В том же месяце следствие было закончено, и решением Тройки УНКВД обвиняемый Л. был приговорен к расстрелу (приговор приведен в исполнение), а А.,Б., и К. приговорены к 10 годам лишения свободы.

В 1939 г. дело по жалобе оставшихся в живых заключенных было пересмотрено, но в изменение приговора им было отказано.

В 1943 г. оно вновь рассматривалась, но было оставлено в силе.

Данный пересмотр дела ведется по заявлению А. (очевидно товарищи по делу уже не верили в справедливое разрешение его — Прим. автора).

При рассмотрении дела было выявлено, что обвинение было предъявлено необоснованно.

Достаточных данных об организованной преступной группировки нет. Так, например, обвинение по отношению к А. строилось на показаниях некого Ш., который указал, что однажды в поездке в автомашине он сидевший рядом с А. нащупал случайным соприкосновением в кармане пиджака револьвер и полагает, что А. имел его для совершения террористических актов.

При аресте никакого оружия у А. обнаружено не было. Допрошенные свидетели ничего по поводу его террористических намерениях в своих показаниях не дали, следовательно, ст.58 ему предъявлена необоснованно. А также, по показаниям некоторых свидетелей предъявлено объявлений, что он из вредительских побуждений забраковал большую партию подшипников, 75 % которых оказались пригодными, однако акта об этом нет.

Во всех показаниях против обвиняемых свидетелями, никто из них конкретных данных о антисоветской деятельности и пропаганды не приводит.

Обвиняемые были лишь по одному разу, очных ставок между ними и свидетелями не проводились, передопрошенные в этом пересмотре дела никаких сведений о преступные группировки не дали.

На основании выше изложенного следователь П. «полагал бы»:

Решение бывшей Тройки по делу к обвиняемым опротестовать как вынесенное на недостаточно обоснованных материалах следствия с полной их реабилитацией. К. некоторые пункты из ст. 58 из дела исключить и снизить ему меру наказания до 5 лет.

Дело № 12

Заключение старшего следователя ст. лейтенанта С. по делу Т. исходя из его жалобы. Т. 1893 г. рождения, гражданин СССР, казах, осужден в 1930 г. к 10 годам лишения свободы, бежавшего из мест заключения в 1931 г., задержанного в 1952 г. затем водворенного в лагерь.

Т. утверждает, что осужден благодаря клеветническим показаниям 3-х свидетелей, с которыми он имел неприязненные отношения.

Из материалов дела видно, что органами ОГПУ в 1930 г. была вскрыта и ликвидирована антисоветская группа. Всего было привлечено к ответственности 84 человека.

В ходе следствия было предъявлено обвинение, что они, являясь баями проводили среди населения контрреволюционную работу, направленную на дискредитацию Советской власти на местах. (Кувская волость, Каракаралинский округ-Прим. автора) и восстановление феодально-байских отношений.

Они ставили перед собой задачи: «1. Вести борьбу против мероприятий Коммунистической партии и Советской власти в аулах. 2. Захватить в свои руки все руководящие должности советских и партийных органах в аулах. 3. Угнетение батрачества и бедноты аулов и борьбу с активистами».

А также: «…вели подготовку к захвату власти на местах, на случай свержения советской власти, боролись с колхозным строительством, с распространением займа индустриализации, тормозили в распределении сенокосных угодий бедноте, распространяли провокационные слухи о неизбежности войны между Китаем и СССР, поражение Советского Союза и реставрации капитализма в России».

И далее:

«Все привлечённые к уголовной ответственности стремились поставить на руководящие посты своих ставленников, дискредитировали советско-партийных работников, угрожали им убийством и избиением».

Несмотря на то, что преступная деятельность обвиняемых была уличена на основании многочисленных свидетелей, все они свою вину отрицали.

Под руководством крупных баев, которые во время чистки компрометировали честных коммунистов: «…обвиняемые тормозили объединение крестьянских хозяйств, проникали в колхозы для разложения его изнутри».

Распространяли слухи о войне с Китаем, готовились к выступлению против Советской власти.

Далее: «Систематически издевались и избивали своих батраков, кроме этого обвиняемый М. организовал байский лжекооператив и растратил около 600 тысяч кооперативных денег».

Свидетели показывали: «ходили и уговаривали батраков и бедноту против Ж. и других активистов…баи организовано действовали, чтобы исключить не нравящихся им коммунистов…баи из аула №3…добились исключения из коммунистов Ж. и А.».

Вот что говорили баи по показаниям свидетелей.

«Бай Д. — Вы сами не знаете, куда лезете, вступая в эти колхозы, ведь это петля для вас, ловушка. В колхозах у вас отберут, во-первых, все имущество в колхозный фонд, этот фонд практически будет фондом казны, и во-вторых все продукты вашего труда будут также отбираться в этот фонд, а самих вас заставят работать за кусок хлеба».

Бай Е. — «Переворот, уже можно считать совершимся, коммунисты и комсомольцы мечутся по городу, как ошалелые, отбирают лошадей получше, арестовывают баев».

Бай К. — «Зевать нам не надо, прежде всего надо резать жирных лошадей, чтобы ими не воспользовались коммунисты».

На сборищах, где говорилось это было решение вооружаться чем возможно.

Однако без вооруженных выступлений баи поступали более примитивно:

«Группа баев во главе с Е. и А.…избили батрака С. как активиста, ложно обвинив в краже баранов. Фактически избиение было вызвано тем, что эти баи своими стадами травили бедняцкое сено, на пайках раннее до земельного передела принадлежавших баям, а С, как наиболее активный из батраков поехал в аул к баям с требованием убрать скот с сенокоса».

Баи активно выступали против государственного займа, который как они утверждали: «с целью выкачать у населения последнею копейку, но этот займ никакой пользы не дает, мы не должны подписываться под этот займ».

Сами же баи, как утверждают свидетели, эксплуатировали батраков, не оплачивая их труд. Как к примеру бай Б., который укрывал нажитое таким образом имущество в горах, когда же батрак К. в 1921 г. доложил об этом в аулсовет, бай отобрал у К. скот и убил сына.

Палач баев А. избил железной палкой батрака С., когда он потребовал плату за свой труд. Так поступали и другие баи, утверждают свидетели.

А вот как баи действовали, чтобы избежать налогов и передавали друг другу такие советы:

«Скоро будет производиться переучет скота, с целью обложения налогом, и просил, чтобы он распродал и порезал лучший скот. Узнав об этом, Б. стал усиленно продавать и резать свой скот».

Они распространяли всякие слухи: «Т. (активист, Прим. автора) хочет втянуть нас в коммуну, чтобы сделать общим весь наш скот и наших жен, но этого ему не удастся еще в сто лет…Китайцы заняли Алтай, Зайсан, Семипалатинск, скоро будут здесь и введут старые порядки».

«Старые порядки» нравились, например, братьям Т., отец которых до революции 17 лет был волостным управителем.

И хотя они активно выступали против коллективизации и передела сенокосных угодий среди бедняков, избивали батраков и не оплачивали их труд, но все же активно рвались к власти, призывая не голосовать за коммунистов, и предлагали своих ставленников. Так, один из братьев добился, чтобы его избрали председателем аулсовета, хотя в 1918 г. вместе с другим братом убил батрака С. отказавшегося в дождливую погоду идти за ягнятами.

Братья Т. (по многочисленным показаниям свидетелей) не только угнетали и отбирали землю и скот бедноты, за что на одном из собраний они потребовали от власти удалить их за пределы района, они же несколько раз срывали такие собрания, пытались поставить своего ставленника вместо активиста И., которого предлагали за деньги и скот убить некому Д.

Подавший жалобу Т. был осужден по этому делу на 10 лет ИТЛ., в 1931 г. совершил побег с места заключения, а в 1952 был арестован и водворен в ИТЛ.

Произведённой проверкой факты, изложенные Т. не подтвердились, допрошенные вновь свидетели подтвердили враждебное отношение Т. к советской власти, однако никаких новых фактов, из-за давности дела не привели.

По данному делу: 7 человек были приговорены к высшей мере наказания; 5 человек (в том числе и Т.) к 10 годам ИТЛ; 5 человек к 5 годам ИТЛ с конфискацией имущества; 2 человека на 5лет ИТЛ; 12 человек к 3 годам ИТЛ с конфискацией; 9 человек на 3 года ИТЛ; 3 человека на 3 года условно; 15 человек к 3 годам высылки из округа внутри Казахстана с конфискацией; 5 человек к 3 годам высылки внутри Казахстана; 2 человека освобождены с зачетом заключения с конфискацией; 16 человек освобождены с зачетом заключения;

Следователь отмечает, что из материалов следствия 1930 г. трудно установить, кто из обвиняемых какое совершил преступление, очные ставки между обвиняемыми и свидетелями с обвиняемыми не производились.

Областная комиссия сократила меру наказания Т. до 5 лет ИТЛ с применением Указа «Об амнистии»

Дело №13

Заключение старшего следователя УКГБ ст. лейтенанта К. по делу

В. 1905 г. рождения, немку гражданку СССР, беспартийную, осужденную 23.01.48 г. к 15 годам ИТЛ.

Ку. 1906 г. рождения, немку, гражданку СССР, беспартийную осужденную 20.01.48 г. к 20 годам ИТЛ.

А. 1896 г. рождения, немку, гражданку СССР, беспартийную, осужденную 23.01.48 г. 10 годам ИТЛ.

Ка. 1895 г. рождения, немку, гражданку СССР, беспартийную, осужденную 23.01.48 г. рождения к 10 годам ИТЛ.

24.06.47г. в.у. лица были арестованы по обвинению в антисоветской агитации, а В. и Ку. И в измене Родине.

Обвинение было основано на показаниях 10-ти свидетелей и справке Суворовского сельсовета от 4 сентября 1947 г.

«Обвиняемая В.–…проживающая во временном оккупированном районе немецко-фашистскими войсками в селе Кальцру Варварского района, Николаевской области, 1942 году была завербована немецкой разведкой для работы в пользу фашисткой Германии». За время работы на фашистов она выдавала им советских патриотов, так. Например, по ее доносу были расстреляны 3 антифашистки. Осенью 1944 года она выехала в Польшу, но 1945 г. была репатриирована в СССР в г. Темиртау Карагандинской области. Проживая там, она вела активную антисоветскую пропаганду. Деятельность В. Изобличается 10-ю свидетелями.

Обвиняемая К. — проживая на временно оккупированной территории селе Суворово Телегулово-Березанского района Николаевской области, где она добровольно сотрудничала с немецким комендантом Рулле с 1941-43 г.г., а ее муж и брат служили полицейскими. Под псевдонимом «Флейдер» она доносила на патриотов и евреев, которых расстреливал в том числе и ее муж. С приближением Советской Армии также перебралась в тыл немецкой армии откуда позже также была репатриирована в Темиртау, где продолжала заниматься антисоветской деятельностью и агитацией, в чем уличена показаниями 4-х свидетелей.

Обвиняемая А. — также репатриированная в Темиртау, также. Совместно с в.у. гражданками, вела антисоветскую пропаганду, распространяла слухи о скорой войне и поражение в ней СССР. Это обвинение поддерживают 9 свидетелей.

Обвиняемая Ка. — проживая в Темиртау поддерживала разговоры о скорой войне против СССР и поражение в ней. На следствии она частично признала свою вину, но изобличается показаниями 9-ти свидетелей и очными ставками».

По мере проверки заявлений обвиняемых и перепроверки показаний свидетелей вина осужденных доказана.

Произведенной проверкой лейтенантом К. пришел к выводу что: «…что организованной деятельности, направленной на подготовку свержение Советской власти не установлено, а их антисоветские высказывания не содержали призыва к свержению или ослаблению Советской государства» и поэтому следователь «полагал бы»:

Пункт II ст.58 из обвинения осужденных исключить, меры наказания В. и Ку. сократить до 10 лет, меру наказания по отношению к А. и Ка. сократить до 5 лет и применить к ним Указ «Об амнистии».

Дело № 14

Заключение старшего следователя УКГБ С. по делу С. 1906 г. рождения, казаха, гражданина СССР, осужденного в 1939 г. по обвинению, что он являлся членом антисоветской-националистической организации, вел среди населения антисоветскую пропаганду, направленную на подрыв колхозного строительства и развитие социалистического животноводства.

Обвиняемый С. виновным себя признал, что он был завербован в 1932 году разоблаченным «ныне врагами народа». Организация, по его словам: «…ставила своей целью свержение советской власти в Казахстане…и создание в Казахстане байской-феодальной системы управления».

С. было предложено под видом госзаготовки забрать у бедняков весь скот, тем самым вызвать у них недовольство к Советской власти. Вести антисоветскую пропаганду среди населения за убой и растранжиривание скота.

Свидетелями по делу С. были 13 человек, которые дали показания о его принадлежности к организации, а также он сам лично дал такие показания.

Однако прокурор вернул дело на доследование в связи с тем, что в нем не было указано точно, когда и кем был завербован С. и фактический урон который он нанес своей деятельностью.

В ходе дополнительного расследования С. от своих прежних показаний категорически отказался, заявив, что дал их под физическим давлением вымышленные показания. Никаких дополнительных сведений это расследование не дало. Однако 19.08.1939 г. он был приговорен судом к 10 годам ИТЛ.

Из архивных дел, утверждает следователь С., видно, что часть обвиняемых, с которыми обвинялся С., была освобождена из-за недоказанности их вины.

На основании этого он «полагал бы», что С. был осужден судом необоснованно, поэтому «решение по делу подлежит отмене с полной его реабилитацией».

Дело №15

Заключение следователя УКГБ ст. лейтенанта П. по делу Ам., Б., Ак., Д.

Обвиняемый Ам. — 1906 г. рождения, казаха, гражданина СССР, из крестьян-батраков, гражданина СССР, образование 6 классов, одинокого, бывший член ВКП(б), до ареста, работавшего секретарем Каракпайского райкома ЛКСМК.

Обвиняемый Б. — 1910 г. рождения, казаха. Гражданина СССР, из крестьян — бедняков, грамотный, бывшего члена ВЛКСМ, до ареста, работавшего ответственным секретарем Карсакпайского райсполкома.

Обвиняемый Ак. — 1910 г. рождения, казаха, гражданина СССР, из крестьян-бедняков, грамотный, бывшего члена ВЛКСМ, до ареста, работавшего зав. райОНО Карсакпайского района.

Обвиняемый Д. — 1908 г. рождения, казах, гражданин СССР, из крестьян-бедняков, грамотный, бывший член ВКП(б), до ареста, работавшего зав. райземотделом Карсакпайского района.

Все они арестованы по ст. 58-7, обвинялись в том. что, имея между собой тесную связь активно проводили среди населения контрреволюционную агитацию и подрывную работу в сельском хозяйстве и в других отраслях.

Все они осуждены на 10 лет ИТЛ с конфискацией.

В 1943 г. по их жалобам в пересмотре дела им было отказано. В 1947 г. Б. был досрочно освобожден. В 1952 г. он подал заявление о снятие с него судимости.

При рассмотрении дела установлено, что преступная связь между обвиняемыми не была доказана и материалы в одно производство объединены необоснованно.

Обвиняемому Ам. предъявлено обвинение, что он рассказал 2 анекдота антисоветского характера, и предложил Г. вступающему в партию изучить статью Троцкого, он и признал, объяснив это своей политической неграмотностью и глупостью.

Обвинение Б. предъявлено, что он, по показаниям 4-х свидетелей, высказывал антисоветские настроения и пел националистические алаш-ординские песни. При этом показания М., что Б. высказывал антисоветские настроения другими свидетелями, не подтверждаются, а из показаний В. Не видно какие именно песни Б. и носили ли они антисоветский характер.

В обвинениях Ак. И Д. свидетели утверждают о их злоупотреблениях своим служебным положением и халатным отношениям к работе, но при этом конкретных фактов не приводят.

На основании вышеизложенного следователь «полагал бы»:

Решение бывшей Тройки УНКВД в отношении осужденных опротестовать, как вынесенное «на недостаточно обоснованных материалах следствия, с полной реабилитацией».

Дело №16

Заключение старшего следователя УКГБ ст. лейтенанта К. по делу по обвинению О. 1891 г. рождения; Ш. 1881 г. рождения; С. 1901 г. рождения; К. 1901 г. рождения, осужденных 1.10.1937 г. к расстрелу.

Дело пересматривается по заявлению матери осужденного С.

Осужденные были привлечены к уголовной ответственности с обвинением в том, что являлись руководителями контрреволюционной повстанческо-террористической, диверсионно-вредительской организации среди высланных кулаков.

Обвинение основано на показаниях 5-ти раньше привлеченных по другому делу обвиняемых и 5-ти свидетелей по данному делу.

Свидетели показали, что:

«Обвиняемый Ш. — говорил, что в Казахстан выслали не кулаков, а тружеников крестьян, над которыми якобы Советская власть издевается и морит голодом, он утверждал: «По всему видно, что Советской власти существовать осталось не долго, она в скором времени должна быть свергнута и в случае войны я первый пойду с оружием в руках против Советской власти…»

Обвиняемый С. — работая старшим механиком Ростовской МТС разлагал трудовую дисциплину, клеветал на коммунистов, создал группировку антисоветских лиц и их помощью занимался вредительской деятельностью, что приводило к простоям техники, некачественному ремонту, дополнительного ремонта механики. Зимой 1936 г. он говорил: «…при этом руководстве Советской власти хорошей жизни никогда не было и не будет».

Обвиняемый К. — заявлял: «Новая Конституция для нас ничего не дает, эта пустая ничего не дающая бумажка».

Обвиняемый О. — зимой 1935 года восхвалял старое царское правительство, в частности царя и князей, заявлял, что тогда народ жил хорошо, а теперь при Советской власти система управления якобы хуже крепостного права, люди голодуют и работают за кусок хлеба. По поводу троцкистской-зиновьевской группировки он говорил: «…это были люди очень хорошие, они добивались для людей хорошей жизни…», о новой Конституции: «Новая Конституция, это только обещания, а на самом деле она для народа и в частности для нас высланных ничего не дает…» и о ссыльных: «Советская власть выслала нас в Казахстан с целью, — поморить голодной смертью…».

В 1937 г. он говорил о деле Тухачевского и других: «…Я очень сожалею и глубоко возмущен, что советская власть расстреляла этих лучших полководцев, они были очень хорошие люди, выходцы из дворян, на них только и была надежда в деле свержения Советской власти и полного уничтожения коммунизма в России. Красной армией руководили наши люди Тухачевский и Гамарник и не исключена возможность, что армия подготовлена повернуть оружие против партии и Советского правительства, что для меня очень желательно…».

По показаниям свидетеля С. занимался вредительством, плохо ремонтировал или выводил из строя оборудование, заявляя при этом: «…Когда и только эти колхозы погибнут, надоело мне в них работать…».

Обвиняемый К., будучи страшим бухгалтером МТС, говорил: «…колхозы для народа, это гнет, где люди работаю даром, ни за что, из колхозов никогда ничего не выйдет, так или иначе они развалятся…».

Обвиняемые на следствие свою вину признали полностью.

На следствии они дали о себе следующие показания:

Обвиняемый О. — (встал на путь контрреволюционной деятельности в 1929 г., в 1932 г. в г. Таупсе завербован английской разведкой, в 1933 году сослан в Казахстан, назвал имена еще 32 человек, как активных участников своей организации, участие его в которой подтвердили ранее арестованные).

«Моя контрреволюционная работа в Казахстане в первое время выражалось в том, что я искал пути и способы к связям с антисоветским элементом из числа кулацкой ссылки…имея цель создания широко разветвлённой контрреволюционной организации…Основной целью организации было: свержение Советской власти и восстановление капитализма….В этих целях…проводили: 1.систематическую антисоветскую пропаганду и агитацию среди населения, вызывая его недовольство к Советской власти 2. Распространяли пораженческие настроения в пользу капиталистических держав в предстоящей войне…3. Создавали террористические настроения, готовили кадры для вооруженного восстания внутри страны путем вербовки новых членов в организацию из числа антисоветского элемента.

Обвиняемый Ш. — показал, что он был завербован в организацию в 1934 г., но еще до этого высказывал антисоветские суждения: «…С первых дней советской власти я стал на путь активной борьбы с ней. Моя борьба с Советской властью в измене и предательстве Красной армии, откуда я перешел в ряды белой армии для вооруженной борьбы с Советской властью. В момент коллективизации, в 1929 г. я в контрреволюционных целях пробрался на руководящую работу в колхоз и проводил в нем подрывную работу путем антиколхозной агитации и вредительства. В 1931 году был разоблачен и выслан в Казахстан».

В Казахстане Ш. продолжил свою антисоветскую деятельность.

Обвиняемый С. (ранее осужденный в г. Тамбове сроком на 5 лет) вторично арестован в 1937 г. и на следствие он показал, что с 1936 г.: «…у меня появились желания о переходе к более острым и реальным формам борьбы с Советской властью» в результате чего он начал вербовать в свои ряды сторонников и заниматься вредительской работой. Так, обвиняемый по другому делу К. показал, что он поджег МТС по прямому указанию С.

Обвиняемый К. показал, что свою антисоветскую деятельность он начал с 1934 г. после высылки его в Казахстан и прибыл в Литвинскую МТС в качестве старшего бухгалтера. Там он сблизился с остальными обвиняемыми и вел вредительскую работу с целью, например, «…создать финансовые затруднения в продовольственной деятельности МТС…В этих целях, я как старший бухгалтер, запутывал учет, принимал любые акты и переделывал их в любом направлении…я допускал существование при МТС черной кассы в результате разбазаривались государственные деньги без учета во вредительских целях».

Решением тройки УНКВД от 1.10.1937 г. обвиняемые были приговорены к расстрелу.

Следователь пересмотра дела считает:

«В результате анализов…дела…видно, что основания для их ареста и преданию суду…было достаточно».

И он «полагал бы», что обвиняемые «…были осуждены за контрреволюционную деятельность правильно. Заявление матери С. о пересмотре настоящего дело оставить без удовлетворения».

(КГУ ГАКО Фонд Р-205, опись 7а, дело 217 стр. 1-123)