Триумф карьериста

Чингиз Абдуллаев, 2022

Ошеломительный детектив о преступлении в высших эшелонах власти. Знаменитый эксперт Дронго расследует преступление там, где государственные тайны хранят, как нигде в мире. Это не должно было произойти. Такое просто НЕ МОГЛО произойти! В здании кабинета министров, на своем рабочем месте, среди бела дня, убит вице-премьер правительства Мальцев. Там, куда никогда не проникнет случайный человек. Где никто не сможет зайти в кабинет вице-премьера без согласования. Где всё напичкано камерами, где полно охраны, где каждый шаг подчинен строгому регламенту. И все же – это случилось. Чудовищно. Необъяснимо. Не предавая огласке позорную информацию, убитого срочно и торжественно хоронят. Официальная версия – смерть от сердечного приступа. Дочь вице-премьера не может смириться с ложью и просит эксперта Дронго найти убийцу. Сыщику не впервой заниматься сложными расследованиями. Но когда на его пути встают федеральные службы, отвечающие за безопасность первых лиц государства и не желающие огласки, то расследование превращается в тонкую, умную и крайне опасную игру… Роман дает непростые ответы на непростые вопросы. Ибо уровень – слишком высок. Чингиз Абдуллаев родился 7 апреля 1959 года в Баку. Член Союза писателей СССР с 1989 года. Президент ПЕН-клуба Азербайджана. Его жизнь не менее интересна, чем его книги. Кавалер Орденов Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Награжден Орденом Славы независимого Азербайджана. Почетный офицер отрядов спецназа пяти государств, среди которых и легендарная грузинская «Омега». Американская «Крисчен Сайенс Монитор» назвала его одним из лучших авторов в жанре политического детектива. Книги автора переведены на двадцать семь языков и изданы в странах СНГ и Прибалтики, в США, Франции, Швеции, Норвегии, Турции, Румынии, Израиле, Болгарии, Сербии, Албании. По романам писателя снято семь фильмов и два сериала.

Глава вторая

Вечером коллеги сидели в квартире, когда раздался телефонный звонок. Женщина приехала на своей машине и спрашивала, как ей пройти в дом.

— Мы уже предупредили консьержа, — сообщил Вейдеманис, — можете подняться.

Через пять минут в квартиру вошла Екатерина Николаевна. Она была в сером платье, на ногах полусапожки. Острый нос, немного растерянные, чуть раскосые глаза, очки, вытянутое, худое лицо, собранные волосы, почти не было следов косметики. На руках были достаточно скромные часы. Хотя сумочка была от очень известной французской фирмы. Эта женщина была похожа на преподавателя средней школы, но никак не на дочь вице-премьера и супругу заместителя министра. Пожав руку Дронго, она прошла в гостиную, усаживаясь в кресло, которое ей предложил хозяин квартиры. Он сам уселся напротив, Вейдеманис пристроился на диване.

— Что-нибудь хотите выпить? — уточнил Дронго.

— Нет, спасибо, — отказалась гостья, чуть поежившись, словно ей было зябко, — вам ведь уже сказали, почему я пришла.

— Да. Соболезную вашему горю. Это всегда тяжелая трагедия, когда теряешь родителей. Тем более так неожиданно.

— Именно так. Неожиданно. Дело в том, что мой дедушка, папин отец, жил почти до восьмидесяти. У них в семье были долгожители.

— На Кавказе восемьдесят лет — это достаточно средний возраст, — мягко заметил Дронго, — но вы правы. Генетика имеет значение. Вы ведь биолог. И закончили МГУ?

— Верно.

— А потом остались на кафедре, защитили диссертацию, стали доцентом. — Он не спрашивал, он утверждал. — Наверняка сейчас пишете докторскую?

— Уже закончила, — без тени улыбки сообщила Екатерина Николаевна, — скоро должна быть защита. Просто этот случай… эта трагедия…

Она тяжело вздохнула.

— Я понимаю, — участливо произнес Дронго.

— Мы с мамой уверены, что он не мог просто так умереть, — сказала гостья, — он был очень сильным и волевым человеком.

— Вы считаете, что сильные и волевые не уходят, как все остальные. Извините, что я несколько циничен.

— Конечно, уходят. Но вот так…

— Если у вас были какие-то подозрения, их можно было легко проверить сразу после кончины вашего отца. Достаточно было провести обычное обследование.

— Мы были в таком состоянии. И мама просила, чтобы его не трогали. И моя тетя Клавдия тоже настаивала.

— Эта сестра вашего отца, которая работает в кремлевской поликлинике?

Женщина растерянно посмотрела на Вейдеманиса.

— Вы наводили о нашей семье справки? — спросила она.

— Нет. Вы сами рассказали о своей тете моему напарнику, — ответил Дронго.

— Да, действительно. Я начинаю все забывать. После всего случившегося. Так получилось, что туда приехали все. И моя тетя, и мой супруг.

— Итак, все не хотели вскрытия, но после похорон у вас с матерью появились крепнущие убеждения, что его смерть, возможно, не была случайной.

— Мы в этом сомневаемся. Я узнала, что он звонил маме и предложил ей взять меня с собой в Италию. И мою дочь. Понимаете, он планировал поездку. И еще он позвонил мне сказать, что хочет со мной серьезно поговорить.

— Может, он и собирался предложить вам эту поездку? Вы ведь изначально не планировали отправляться в Италию все вчетвером?

— Нет. Но он сказал маме, что хочет взять с собой меня и внучку Настю. Чтобы мы поехали все вместе.

— И вы считаете, что он хотел поговорить о чем-то другом?

— Уверена. Он мог бы сообщить о поездке по телефону. И не стал бы планировать серьезный разговор с глазу на глаз.

— Понятно. У вас были с ним хорошие отношения? Простите, что спрашиваю.

— Идеальные. Он меня просто обожал.

— У вас есть братья и сестры?

— Нет. К сожалению, нет.

— Почему? Ведь ему было шестьдесят два. Значит, вы появились, когда вашему отцу было около двадцати трех лет. Очень молодой возраст. И потом не было детей? Я спрашиваю для понимания ваших отношений.

— Все правильно, — кивнула Екатерина Николаевна, — я была первым ребенком. Родители поженились, как только закончили институт. Они вместе учились. И я родилась через год. Ну а после… после случилась трагедия. Родители попали в тяжелую аварию. Мама была на восьмом месяце. Должен был родиться мальчик. Она потеряла ребенка и больше уже никогда не могла рожать. Мы никому не рассказывали об этой трагедии. Но на маму она сильно подействовала.

— Понимаю, — мрачно кивнул Дронго, — значит, вы были единственной и любимой дочерью. И поэтому вы так убеждены, что о совместной поездке в Италию отец мог сообщить вам и по телефону.

— Да. Тем более что он сказал об этом маме.

— Вы говорили, что в момент смерти в кабинете вашего отца был его брат?

— Да. Младший брат моего отца. Денис Антонович. Он тоже работал в Совете министров и прибежал сразу, как только позвонила секретарь моего отца. Но когда он прибежал, было уже поздно.

— У вашего отца были хорошие отношения с братом?

— Конечно. Они вместе ездили на рыбалку по воскресеньям, папа очень любил сыновей моего дяди, моих двоюродных братьев. Их детей. Один из них сейчас работает в нашем посольстве в Египте. Советником посольства, а другой в Министерстве экономического развития. Папа любил их как родных сыновей.

— Что вполне объяснимо.

— Да, наверно.

— А ваш супруг?

— Дядя рассказал, что он прибежал в кабинет уже после врачей, которые констатировали смерть. Они договаривались встретиться с отцом.

— Понятно. Какие отношения были у мужа с вашим отцом?

— Нормальные.

— Говорят, что все любящие отцы немного ревнуют своих дочерей к их мужьям?

— Не знаю. Я об этом никогда не думала, — сухо произнесла гостья.

— А у вашей тети Клавдии есть дети, муж?

— Есть, конечно. Муж — Сабир Валеевич Сабитов, он заместитель генерального директора какого-то крупного предприятия, кажется электротехнического. Я всегда путаю. Их дочь — Виктория, сейчас заместитель главного врача в Санкт-Петербурге. И ее супруг тоже врач. Такая династия врачей получилась.

Она просто констатировала факт. Не улыбаясь и не меняя серьезного выражения лица. Было заметно, что горе потрясло молодую женщину. Она достала носовой платок, повертела его в руках и снова убрала в сумочку.

— Извините, что я так подробно расспрашиваю, но мне важно понять отношения внутри вашей семьи. Чтобы представить себе картину в целом. Ваш супруг по специальности тоже биолог?

— Нет, — покачала она головой, — нет. Мы познакомились уже после того, как я уже защитила диссертацию.

— И сейчас он работает заместителем министра связи?

— Да, правильно.

— Ваш отец помогал ему с карьерой? Простите, что спрашиваю, но мне важны любые детали ваших семейных отношений.

— Конечно, нет, — печально ответила гостья, покачав головой. — Нужно было знать моего отца. В таких вопросах он бывал более чем принципиальным человеком. Считал, что нельзя пользоваться родственными связями. Моему мужу больше помогал мой дядя, Денис Анто-нович.

— Сколько лет вашей дочери?

— Десять. Недавно исполнилось.

— У вас только одна дочь?

— Да. Так получилось, что я была постоянно занята на работе. Муж тоже делал карьеру. Не сложилось…

— Вы ведь биолог по образованию и должны понимать, что если это было предумышленное убийство, то вашего отца могли отравить только в день его кончины. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, давая ему яд длительного действия.

— Я об этом тоже подумала.

— Хотя в реальность такого сюжета верится с трудом. Отравить вице-премьера российского правительства — это слишком дерзкий вызов, который может спровоцировать потрясение в обществе. В наше время такое просто невозможно. Не думаю, что на такой шаг мог кто-то пойти. Но в любом случае нужно будет проверить всех, кто заходил в тот день к вашему отцу, если есть такие подозрения. Вы, конечно, были знакомы с его секретарем?

— Отец работал с ней уже одиннадцать лет. Елизавета Трофимовна. Они начинали еще в «Росвооружении», где работали вместе. Он ей очень доверял.

— Сколько ей лет?

— Около пятидесяти.

— Замужем?

— К сожалению, нет. И никогда не была, если вас интересует эта сторона вопроса. Таких обычно называют «старыми девами». Очень пунктуальная, дисциплинированная, всегда аккуратная, все помнившая. Она уже подала заявление, чтобы уйти из Кабинета министров обратно в агентство. Не хочет оставаться там без моего отца. Такой верный и преданный друг. — Екатерина Николаевна, не выдержав, еще раз достала носовой платок, сняла очки и вытерла набежавшую слезу. Затем убрала платок, надела очки и взглянула на Дронго: — Извините. Мне все еще сложно об этом говорить.

Он кивнул в знак понимания.

— Мимо такой преданной женщины не мог проскользнуть незнакомый человек, — задумчиво произнес Дронго.

— Конечно, — согласилась гостья, — она очень уважала и даже любила моего отца. Это было заметно. И всю нашу семью, — быстро добавила она.

— У вашего отца были враги?

— Не знаю, — несколько растерянно ответила женщина, — не думаю, что были какие-то личные враги. Но, возможно, по службе были недоброжелатели. Не знаю, не уверена.

— Он не рассказывал о своей работе?

— Никогда. Даже маме ничего не говорил. Его прежняя работа в агентстве приучила к некоторой закрытости. Он был связан с разными секретными проектами. Наверно, сейчас уже об этом можно говорить. А прежде это было своеобразное табу. Потому в доме никогда не говорили о его служебных делах.

— Даже среди близких?

— Да. Я никогда не слышала, чтобы в доме обсуждались какие-нибудь служебные дела. Это было исключено.

— Но вы считаете, что его смерть не была случайной.

— Да, мы с мамой так думаем. Я в последние две недели все время остаюсь с ней. Вижу, как ей тяжело. Они с папой были знакомы со студенческих лет. И мама тоже не верит в его случайную смерть.

— Почему она не говорит об этом вашему дяде? Он занимает достаточно высокий пост, чтобы инициировать расследование.

— Она ему говорила. Но он считает, что все это не очень серьезно. И объясняет мамины слова ее нервным шоком. Так он говорил и своей супруге. Моей тете. В общем, он не верит в возможность каких-то других версий. Считает, что у отца случился обширный инфаркт. И все время твердит, что это государственные интересы.

— А ваша тетя Клава? Она ведь профессионал и должна была поставить под сомнение скоропалительные выводы медиков и встать на сторону мамы.

— Она считает, что у моей мамы нервное расстройство. Прописала ей успокаивающие лекарства. Но дело в том, что отец и мать были как две половинки одного целого. Говорят, что такое случается одно на тысячу или один на миллион. Они абсолютно чувствовали друг друга, жили друг другом. Когда отец на рыбалке однажды сломал ногу, мать это почувствовала, сидя в доме. Это мистика или такая тесная связь? Не знаю, но так действительно было. Еще двадцать восемь лет назад. Говорят, что некоторые люди могут чувствовать боль близких даже на расстоянии.

— Есть легенда, что английская королева проснулась ночью и закричала, когда убивали ее детей, — вспомнил Дронго. — Такие случаи широко известны. Но вы должны понимать, что ваш отец был очень большим государственным чиновником, которого торжественно похоронили на самом престижном кладбище в России. И провести какие-то манипуляции с могилой просто невозможно.

— Я все понимаю. И все родные говорят нам об этом. Но Марат рассказывал, что вы великий сыщик. Простите, я говорю его словами. Он даже сказал, что вы не столько сыщик, сколько потрясающий аналитик, который по самым незначительным деталям сможет составить общую картину и добиться истины.

— В общем волшебник, — недовольно заключил Дронго, — такой фокусник Кио в криминальном мире.

— Я не хотела вас обидеть.

— А я и не обиделся. Это был скорее комплимент. Но боюсь, что мои способности в данном случае будут бессильны. Чтобы развеять ваши подозрения, нужно будет добиться разрешения на эксгумацию тела. Вы четко представляете, что это такое? За последний век я не слышал, чтобы власти давали разрешение на эксгумацию в таком месте. Тем более человека, занимавшего такой высокий пост в государстве. Это будет просто грандиозный скандал.

— Я все понимаю. Но мама настаивает. Рационально объяснить такое поведение просто невозможно.

— И вы хотите, чтобы я нашел иррациональные объяснения?

— Во всяком случае, попытались. Я готова оплатить все ваши расходы. Простите, что я об этом говорю, но вы ведь частный детектив, не работающий на государство.

— К счастью, — согласился Дронго. — Обратите внимание, что все ваши родные и близкие против этого расследования.

— Кроме моей матери…

— Кроме вашей мамы, — согласился Дронго, — но этого пока явно недостаточно. Оставьте мне телефон Елизаветы Трофимовны. А еще лучше будет, если вы позвоните ей и попросите меня принять. Мне нужно будет с ней переговорить. И учтите, что я ничего не могу вам заранее обещать. Я только попытаюсь проверить некоторые ваши подозрения.

— Спасибо, — кивнула гостья.

— У вас сохранились костюмы вашего отца? — неожиданно спросил Дронго. — Я имею в виду костюм и рубашку, в которых он был в день своей смерти?

— Думаю, что да. Все пока лежит дома. Маме очень сложно открыть шкаф и просмотреть его вещи.

— Тогда нам нужно будет прямо сейчас поехать к ней домой. Чтобы вы пустили меня к этому шкафу с одеждой. И показали его вещи, в которых он был в тот роковой день. Ведь хоронили его наверняка в другом костюме.

— Да, — удивленно согласилась Екатерина Николаевна. — Я не совсем понимаю, для чего вам его костюм? Там нет пятен крови или чего-то похожего. Вообще нет. Простите, что я говорю об этом.

— Я не ищу пятен крови, — возразил Дронго. — Насколько я помню, ваш отец был достаточно грузный и полный человек, с копной густых седых волос. Таким я видел его в информационных выпусках новостей. И обратил внимание на его хорошие волосы. В таком возрасте. Вы же видите, что я начал терять волосы в достаточно молодом возрасте.

Она впервые позволила себе чуть улыбнуться.

— Поэтому мне нужен его костюм, в котором он был на работе, — продолжал Дронго. — И, возможно, тогда мы сумеем получить хотя бы один факт в пользу вашей необычной версии.

— Я позвоню матери, — сразу согласилась гостья, — и сообщу, что вы приедете. Только учтите, что отец был очень чистоплотным человеком и его волосы вряд ли могли остаться на пиджаке или брюках. И я не помню, чтобы у него была перхоть.

— Но врачи, которые пытались его реанимировать, наверняка сняли с него галстук, расстегнули пуговицы на рубашке, чтобы сделать закрытый массаж сердца. Да один разряд дефибриллятора чего только стоит! — напомнил Дронго. — И поэтому у нас есть шанс найти его волосы.

— Наверно, вы правы, — согласилась женщина, доставая телефон. Это была очень дорогая и престижная модель. Дронго знал, что подобные гаджеты стоят от пяти тысяч долларов. Она набрала номер.

— Мама, — торопливо начала Екатерина Николаевна, — добрый вечер. Это я. Мы сейчас приедем вместе с экспертом, о котором я тебе говорила. Да, вместе приедем. Он хочет просмотреть папин костюм. Тот самый, в полоску. В котором папа был… — голос предательски дрогнул, — был… в тот день. Ты только ничего не трогай. Хорошо, я все поняла.

Гостья убрала телефон в сумочку и поднялась. Мужчины поднялись следом.

— Поедем, — кивнула Екатерина Николаевна, — моя машина во дворе.

— Вы за рулем? — уточнил Дронго.

— Не люблю, когда в машине кто-то посторонний, даже водитель. Это мое личное пространство, — пояснила она и направилась к выходу.

— У вашего отца был водитель?

— Конечно. И даже личный телохранитель. Такой своеобразный помощник. Очень хороший парень. Но в тот день отец отправил его куда-то на вокзал.

Дронго нахмурился.

— Вам что-то не понравилось? — догадалась гостья.

— В день, когда стреляли в «Крестного отца», его водитель заболел, — вспомнил Дронго.

— Какого «Крестного отца»? — удивилась женщина. — Я вас не совсем понимаю.

— Был такой американский фильм с участием Марлона Брандо и Аль Пачино. Может, помните.

— Что-то припоминаю. Но я не любитель подобных фильмов. Не понимаю, почему вы вспомнили про этот фильм?

— Такие совпадения почти не случаются, — пояснил Дронго. — Водитель «Крестного отца» был и его охранником. Он нарочно не вышел на работу, и рядом с его боссом оказался его никчемный сын, который не сумел защитить отца. А телохранитель был просто подкуплен.

— Это не наш случай, — сразу ответила Екатерина Николаевна.

— Ваша мгновенная реакция более чем убедительна.

— И вы думаете, что Габит мог оказаться причастным к убийству моего отца?

— Пока не доказано, что это убийство. Сколько лет этому Габиту?

— Чуть больше тридцати. Он недавно появился у отца. Предыдущий охранник вышел на пенсию. Очень исполнительный парень. Такой внимательный, вежливый.

Все трое прошли к автомобилю. Это был внедорожник «БМВ». Дронго усмехнулся. Внешний облик женщины не соответствовал ни ее автомобилю, ни ее телефону, ни ее сумочке. Словно столкнулись два разных мира. Она села за руль, и они поехали.

Мальцевы жили в сталинской высотке на Котельнической набережной. В большой гостиной пожилая женщина, вдова Николая Антоновича, любезно пригласила их выпить чаю. Отказываться было неудобно. Потом они еще долго слушали ее рассказы о покойном муже и его любви к рыбалке. Аделаида Серафимовна, казалось, забыла, зачем они появились в ее доме. Или не хотела позволить себе еще раз вспоминать о произошедшей трагедии. Было заметно, что подобный разговор дается ей с большим трудом.

— Мама, — наконец решительно произнесла ее дочь, — ты знаешь, почему они приехали. Им нужно посмотреть костюм. Костюм отца…

— Да, — виновато кивнула мать, — конечно. Пойдемте в спальню. Костюм висит там. В шкафу.

Они прошли в просторную спальню, и Аделаида Серафимовна открыла шкаф, показывая на костюм. Тяжело вздохнула. Дронго подошел к костюму, доставая небольшую лупу. Екатерина Николаевна сделала шаг, словно собираясь ему помочь, но Вейдеманис отрицательно покачал головой, чтобы она не мешала.

Дронго достаточно долго исследовал пиджак, затем поднял один длинный седой волос.

— Это скорее не мужской, а женский, — задумчиво пробормотал он.

— Мамин, — выдохнула Екатерина Николаевна, — она плакала у него на груди. Не смогла сдержаться.

Он кивнул, продолжая осматривать пиджак. И за лацканом нашел два небольших жестких седых волоска.

— Возможно, они, — сказал Дронго, — хотя все без иллюзий. Они могли попасть туда и гораздо раньше. Я отправлю на экспертизу и волос вашей мамы. Если это действительно ее волос.

— Хорошо, — согласилась Екатерина Николаевна.

Было уже совсем темно, когда Дронго и Вейдеманис вышли из дома.

— Случайных совпадений не бывает, — вспомнил Эдгар об охраннике вице-премьера.

— Почти никогда, — подтвердил Дронго, — посмотрим. Хорошо, что костюм не чистили, иначе мы бы ничего не нашли.

— Они не думали об этом, — согласился Вейдеманис.

— Конечно, не думали. Мать с дочерью потрясены случившимся. И, возможно, негативно действуют друг на друга.

— Ты не веришь в умысел?

— Помнишь про «Правило Оккама»? Не умножай сущее без необходимости. Возможно, всему есть простое объяснение? Как часто бывает во время наших расследований. Но я до сих пор верю в интуицию. Погибший Мальцев и его супруга знали друг друга много лет. Да еще и трагедия, произошедшая в молодости, когда они попали в аварию и она потеряла ребенка. Такие вещи иногда приводят к разрыву, а иногда так сильно скрепляют отношения, что люди начинают чувствовать друг друга. Я помню, как однажды Тонино Гуэрра рассказывал об отношениях Федерико Феллини и Джульетты Мазины. У них не было детей, произошла трагедия в начале их семейной жизни, Феллини систематически изменял своей супруге, но они были абсолютно гармоничной парой. Подобное в жизни случается.

— Тогда понятно, — иронично заметил Эдгар, — тебе необходимо всегда оправдывать мужей, не отличающихся особой верностью.

— Что не мешает им любить своих жен, — в тон своему напарнику сказал Дронго. — Но в любом случае завтра мы поговорим с его секретарем, водителем и охранником.

— А я думал, что завтра ты будешь занят, — сохраняя невозмутимое лицо, пробормотал Вейдеманис. — Или ты еще не звонил Наире?

— Уже звонил из аэропорта, — рассмеялся Дронго. — Только заняты мы с тобой будем вечером. Ты приглашен на ее день рождения. А завтрашний день посвятим разговорам. И утром отправим волосы на экспертизу. Посмотрим, какое заключение мы получим.