Резонер

Чингиз Абдуллаев, 2002

Новое дело Дронго начинается странно и страшно, потому что только у Дронго может просить помощи «крутой» бизнесмен, у которого пули наемного киллера отняли жену и детей… На убийцу выйти-просто. Сложнее-доказать его причастность к преступлению. Потому что кто-то его прикрывает. Кто-то очень могущественный и привыкшей ВСЕГДА оставаться в тени. Кто-то один-из многих, кому все случившееся было не просто выгодно, но-необходимо. Кто-то, кому очень хочется, чтобы следующей жертвой стал медленно, но верно продвигающийся к разгадке Дронго…

Глава четвертая

Следователь Игорь Гордеев любезно принял Дронго в своем кабинете. Это был молодой человек с умными, наблюдательными глазами, что сразу понравилось его гостю. Большой открытый лоб, прямой взгляд, спортивная подтянутая фигура. Однако были заметны и следы усталости — старший следователь работал много и напряженно.

Дронго не стал делать загадки из цели своего визита.

— У меня был Арзуманян, — объяснил он причину своего визита.

— Да, — помрачнел Гордеев, — страшное преступление. Я навещал его в больнице, честно говоря, испугался, что он не переживет такое горе. Он очень любил свою жену. Первые дни он был как бы без памяти. Потом узнал, что его сынишка чудом выжил, и сразу попросил выписать его из больницы. Мы его с трудом немного успокоили. У него были легкие ранения — в плечо и в ногу. Можно сказать, что ему еще повезло, хотя, я думаю, он так не считает. Он бы с удовольствием поменялся местами со своей женой.

— Он очень переживает, — подтвердил Дронго. — Вы облегчаете мою задачу, Игорь Валентинович. Я думал, что вы отнесетесь к моему визиту несколько ревниво. Обычно следователям не нравится, когда их делами занимаются частные детективы.

— Вы не обычный частный детектив, — усмехнулся Гордеев. — Наверное, в другом случае я бы обиделся. Но наблюдать за таким профессионалом как вы, это неплохая наука. Да и сам Арзуманян так тяжело пострадал, что я простил бы ему любые действия. Мы два с лишним месяца фактически топчемся на месте. Я бы этих подонков сам удавил, собственными руками! Они ведь видели, что в машине дети! И тем не менее, стреляли в машину. Раньше так не поступал никто. За такой беспредел им даже в колонии спасибо не скажут. В общем, мы пока не можем определить, кто именно стрелял в Арзуманяна.

— Никаких зацепок?

— Почти никаких. Я с вами откровенен, хотя это тайна следствия. Но какая тайна, если мы не можем выйти на преступников! Нашли брошенный автомобиль, который был угнан за несколько часов до нападения. Обычные «жигули» шестой модели. В салоне два автомата и пистолет. Автоматы были похищены с воинских складов в Новосибирске еще восемь лет назад, и проследить всю цепочку мы вряд ли сумеем. Пистолет со спиленным номером. Отпечатки пальцев нашли на капоте. Наверное, случайно прислонился один из нападавших. Видимо, их было двое. Возможно, трое. Они знали заранее, когда подъедет Арзуманян, и договорились с его телохранителем. Никто не мог предположить, что Арзуманян поедет не один, а с семьей.

— По вашей картотеке отпечатки не проходят?

— Нет, не проходят. Я думаю, что преступники — бывшие военнослужащие. Сейчас столько их сидит без работы!

— Бывшие военнослужащие не стали бы угонять машину, — хмуро заметил Дронго, — и не стали бы использовать ворованные автоматы. Бывшие военнослужащие не стали бы договариваться с телохранителем Арзуманяна. К тому же, они сначала договорились, а потом убрали его как ненужного свидетеля. Поэтому, скорее всего, это бывшие сотрудники спецслужб. Вы так не считаете?

— Возможно, — согласился Гордеев, — но в любом случае у нас пока нет конкретных результатов. А допросы Арзуманяна никаких дополнительных возможностей нам не дают. Он не говорит, кого подозревает в первую очередь, хотя я убежден, что он должен догадываться, кто его «заказал». Жертвы всегда знают, кто желает их смерти в первую очередь. Именно поэтому их часто убирают, чтобы обеспечить их молчание. Извините, что я так говорю, но, я думаю, Арзуманян сказал вам даже больше, чем мне.

— Вы проверяли круг его знакомых? Может быть, среди них есть люди с криминальным прошлым?

— Проверяли. Но он в Москве недавно, раньше жил и работал в Баку. Из Азербайджана Арзуманян уехал в восемьдесят девятом. И сразу занялся бизнесом в Москве. Он достаточно богатый человек, оборот его компании составляет тридцать миллионов долларов. И, конечно, у такого человека могли быть враги.

— Должен быть кто-то конкретный, кому выгодно убрать Арзуманяна, — предположил Дронго.

— Мы не можем вычислить такого человека без помощи самого Арзуманяна. Когда жертва выживает, заказчика преступления найти гораздо легче. Но я подозреваю, что Арзуманян не хочет нам об этом говорить именно из-за того, что собирается отомстить лично. Мне кажется, что именно поэтому он и нашел вас. Арзуманян — человек южный, горячий. На Кавказе еще сохранился обычай кровной мести, наверное, он хочет сам отомстить и поэтому не собирается нам помогать. Ему важно, чтобы именно вы нашли возможного «заказчика» и киллеров.

— Арзуманян — армянин, а у армян нет кровной мести, — устало возразил Дронго. — Он бывший бакинец, вполне цивилизованный человек. Хотя, честно говоря, в его положении я бы тоже, вероятно, попытался найти своих «кровников».

— Вы тоже? — изумился Гордеев. — О чем вы говорите? Вы же тоже цивилизованный человек.

— Налет цивилизации быстро испаряется, когда убивают членов вашей семьи, — заметил Дронго, — и я вполне понимаю Арзуманяна. Более того, я его поддерживаю в стремлении найти виновника трагедии. Можете считать, что я тоже не совсем цивилизованный человек.

— Я этого не говорил, — немного смутился Гордеев.

— Иногда трудно бывает совместить общепринятые нормы, закон с собственной моралью, — задумчиво произнес Дронго, — и я не всегда знаю рецепт, как примирить подобные противоречия. Кажется, я начинаю говорить, как резонер. Но, учитывая, что я лет на шесть-семь старше вас, мне это простительно.

— Я готов вам помогать, но в рамках закона, — сказал Гордеев. — И если я узнаю, что Арзуманян собирается лично мстить своим обидчикам, то я вынужден буду возбудить уголовное дело. И против него, и против вас. Надеюсь, что вы понимаете мои мотивы.

Дронго мрачно кивнул.

— Как была украдена машина? — спросил он, чтобы сменить неприятную тему. — Вы проверяли все версии? Возможно, среди киллеров был профессиональный угонщик. Или бывший преступник, занимающийся угонами автомобилей.

— Мы проверяли и эту версию, — кивнул Гордеев. — Машину угнали, когда растяпа-водитель оставил ее перед магазином спортивной одежды. Он даже не включил сигнализацию, решив, что заскочит только на минуту. Когда он вышел из магазина через минуту, автомобиля уже не было.

— Значит их было трое, — решил Дронго, — один должен был остаться за рулем автомобиля, чтобы подстраховать киллеров, которые ждали жертву в засаде. Если они смогли выйти на телохранителя Арзуманяна, то наверняка не стали бы оставлять ворованный автомобиль без присмотра. Получается, что их было трое.

— Нам от этого не легче, — покачал головой Гордеев. — Мне важно найти заказчика преступления и уже потом конкретных исполнителей. Может, их уже нет в живых. Вы же знаете, как готовят такие преступления. Если они сумели убрать телохранителя, значит, могли «подстраховаться» и с непосредственными исполнителями. Как вы считаете?

— Троих сразу? — Дронго задумался и покачал головой. — Нет, не думаю. Если заказчиком преступления был кто-то из конкурентов Арзуманяна в сфере бизнеса, то он не стал бы отдавать подобного приказа. Тем более, что нападение оказалось неудачным. Скорее, он пока ничего не будет предпринимать. Вряд ли у заказчика преступления есть столько готовых исполнителей. Он ведь не «вор в законе», а обычный бизнесмен. Версию телохранителя вы тоже отработали?

— Конечно. Проверяли всех его знакомых, говорили с сестрой. Она рассказала, что брат настоял, чтобы свадьбу перенесли именно на этот день. Он хотел создать себе алиби. В его окружении был один рецидивист, дважды судимый. Но и у него есть алиби. В момент убийства он был в Туле. Мы проверяли, все совпадает. Рецидивист — бывший «медвежатник», уже пожилой человек. Он никогда не имел дело с киллерами. Это не его стиль.

— Этот телохранитель давно работал с Арзуманяном?

— Четыре года. А почему вы спрашиваете?

— Его мог видеть человек, который раньше часто встречался с Арзуманяном, — предположил Дронго, — это еще одна версия в пользу «заказчика» из окружения самого бизнесмена. Нужно искать кого-то именно здесь.

— Вы говорите так, словно уже знаете, кто этот человек.

— Если бы знал, сказал бы прямо сейчас, чтобы вы его арестовали. И желательно до того, как об этом узнает Арзуманян. У него крупные кулаки и широкие плечи. Я, вообще-то, не спрашивал, но, по моим наблюдениям, он бывший спортсмен. И если ему в руки попадет этот человек, боюсь, вам придется проводить вскрытие трупа.

— Он бывший борец, — подтвердил Гордеев. — Вы действительно этого не знали?

— Не знал. Тем не менее, я постараюсь найти убийц и передать их вам, несмотря на то, что обещал найти их для Арзуманяна. И знаете, почему?

— Вы ведь профессиональный юрист и понимаете, что кровная месть пережиток прошлого, — пожал плечами Гордеев.

— Нет, — ответил Дронго. — Я хочу, чтобы убийцы немного помучились. Я садист по натуре и собираюсь любым способом сообщить в тюрьмы, где будут сидеть эти подонки, что они стреляли в детей. Такие вещи в уголовной среде обычно не прощают. Там чтут собственные традиции. До свидания, Игорь Валентинович. Я же говорил вам, что стал немного резонером.

Он пожал руку удивленному следователю и вышел из кабинета. У здания прокуратуры стоял его «вольво». Уже несколько лет Дронго предпочитал именно эту марку всем остальным. Сев в салон, он кивнул водителю и попросил:

— Едем на дачу, — Дронго пробормотал адрес и, откинув голову на подголовник, закрыл глаза.

В салоне автомобиля водитель никогда не включал музыку без разрешения, зная, что она отвлекает Дронго от мыслей. Однако иногда, когда у Дронго было хорошее настроение, он разрешал включать тихую музыку, и тогда голос Армстронга служил фоном для его размышлений.

Неожиданный звонок мобильного телефона отвлек Дронго от мыслей. Он не любил эти аппараты — от них у него болела голова. Поэтому обычно он оставлял телефон в машине. Водитель, ответив на звонок, протянул аппарат Дронго.

— Это вас.

— Слушаю, — сказал Дронго, чуть нахмурившись. Он не любил неожиданные телефонные звонки.

— Здравствуй, — услышал он голос Джил, — как у тебя дела?

Когда он слышал ее голос, ему становилось спокойнее. Он знал, что в этом мире существуют Джил и их сын. Но она жила в Италии, а он не собирался переезжать к ним, хотя безумно скучал по обоим.

— Неплохо, — пробормотал Дронго.

— Как всегда, ловишь жуликов? — рассмеялась Джил. — Ты был каким-то странным в Севилье.

— Да, — согласился Дронго.

«Хорошо, что она ничего не знает», — подумал он. Это была одна из главных причин, почему он не хотел, чтобы Джил переехала в Москву. Он понимал, что его собственная жизнь слишком сложна и опасна, чтобы посвящать в нее Джил.

— Ты не можешь говорить? — спросила она, очевидно почувствовав его настроение.

— Могу, — пробормотал он, — ты позвонила в машину.

— Я знаю. Позвонила тебе домой, а там, как обычно, Эдгар. Хорошо, что я не ревнивая, иначе бы стала к нему ревновать, — пошутила она.

— Только не это, — в тон ей ответил Дронго, — я больше люблю красивых женщин. Таких, как ты, — добавил он с секундой запинкой. Хорошо, если она ничего не почувствовала.

— У меня будет три свободных дня, — сообщила Джил, — ты не возражаешь, если я завтра к тебе прилечу. Я уже соскучилась.

— Одна?

— Да, одна. У меня будет только два или три дня.

— Хорошо, — пробормотал он. Кажется, искренне. Или почти искренне. Ему было с ней очень хорошо, но сейчас ее приезд мог оказаться некстати. Однако сказать такое Джил он не посмел.

— Завтра я прилечу рейсом из Рима, — сообщила она. — Ты меня встретишь?

— А ты сомневаешься?

— Надеюсь, что твои дела не помешают тебе приехать в аэропорт, — пожелала она на прощание. — Целую тебя. До свидания.

Он убрал аппарат. И в этот момент водитель, не оборачиваясь, сказал:

— Кажется, за нами следят.

— Следят? — нахмурился Дронго. — Только этого не хватало! Ты не ошибся?

— Нет, — водитель был достаточно опытным человеком, к тому же Вейдеманис постоянно проводил с ним инструктаж, объясняя, как вести себя на трассе. — Одна машина. И она едет за нами.

— Какая?

— «Волга». Светлая. Двое мужчин. Я дважды проверил, пока вы разговаривали. Они едут за нами.

— Очень интересно, — пробормотал Дронго, нахмурившись.

Кажется, Джил приезжает очень не вовремя. Может, позвонить ей и отложить встречу? Нет, она может обидеться. Кажется, она что-то почувствовала в Севилье. Тогда он сменил отель, ничего ей не сказав. Но у женщин обостренное чутье, а любящая женщина обладает еще и шестым чувством. Нет, позвонить и отменить поездку нельзя. Кто это может быть? Бандиты? Откуда они узнали о его встрече с Арзуманяном? Вейдеманис был рядом с машиной, если бы там оказались посторонние, он бы их обязательно заметил. Кроме того, подобная реакция не характерна для криминальных элементов. Утром состоялась встреча, а уже к вечеру они установили наблюдение. Нет, это не киллеры. Тогда кто? О его встрече с Арзуманяном знает полковник Демидов. Минут пятнадцать назад узнал следователь Гордеев. Из машины за ними наблюдают от здания прокуратуры, значит, они ждали, когда Дронго приедет на встречу со следователем. Выходит, что его подставил Демидов. Но поверить в это невозможно. Это просто исключено. Демидова он знает много лет. Полковник скорее подаст в отставку, чем подставит друга. Тогда откуда взялась эта машина и почему за ними следят? В любом случае их нельзя привозить на дачу к Арзуманяну.

— Сергей, — обратился Дронго к водителю, — резко свернешь куда-нибудь в переулок и остановишься. Как только я выйду, сразу трогай. Чтобы они поехали за тобой. Помотай их по городу несколько часов. Пусть потратятся на бензин, — пошутил он. — Ты меня понял?

— Понял, — улыбнулся водитель. Ему подобные трюки были не в новинку.

Дронго пересел поближе к двери, готовясь выпрыгнуть из автомобиля. Как только машина свернула, он, открыв дверцу, буквально вылетел из салона, едва не упав на тротуар. Он успел вскочить и сделать несколько шагов по направлению к магазину, когда его машина тронулась. Дронго, войдя в магазин, успел заметить, что мимо проехала серая «волга», и запомнить номер автомобиля. «Нужно будет проверить», — подумал он.

Он поймал частника, и уже через час был у дачи Арзуманяна. Когда он позвонил, за забором залаяли собаки и громкий голос стал что-то им выговаривать. Калитка открылась, и Дронго увидел мужчину, внешне очень похожего на утреннего гостя. Только он был гораздо моложе Левона, лет на десять.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Дронго, — мне нужен господин Арзуманян.

— Да, он дома, — кивнул незнакомец, — проходите. Он вас ждет.

Дронго по дорожке прошел к большому двухэтажному дому и, войдя в просторный холл, увидел хозяина. На Арзуманяне были темно-коричневые вельветовые джинсы и серый джемпер. Шагнув навстречу Дронго, он крепко пожал ему руку.

— Добрый вечер. Садитесь к камину. Я приготовил для вас все документы.

— Это ваш брат? — спросил Дронго, показывая на двор, где молодой человек отвязывал собак.

— Да, мой младший брат. Он живет в Санкт-Петербурге. Сейчас переехал сюда, чтобы мне помочь. Мы похожи?

— Очень.

Дронго снял плащ, повесил его на вешалку и, вернувшись в холл, сел в глубокое кожаное кресло.

— Вы кому-нибудь рассказывали о нашей встрече? — поинтересовался он.

— Нет, — удивился Арзуманян, — никому не рассказывал. Только недавно младшему брату сказал, что у нас будет гость. Но он не знает, кто вы такой. А почему вы спрашиваете?

— Кажется, кто-то узнал о нашей встрече.

— Как это — узнал?

Арзуманян был явно раздосадован.

— За моей машиной уже следят.

— Кто?

— Об этом я хочу спросить вас.

— Я никому ничего не говорил. Столько дней у вашего дома дежурил, ожидая вас, старался вести себя незаметно — и чтобы сегодня все разболтать? Я же не кретин.

— Не горячитесь, — вздохнул Дронго. — Нам нужно будет вместе подумать.

— А ваш напарник не мог рассказать о встрече?

— В нем я уверен, как в самом себе, — отклонил его предположение Дронго. — Нет, здесь вмешался какой-то дополнительный фактор, о котором мы пока не знаем. Я постараюсь выяснить, кто за мной наблюдает. А вы пока не рискуйте. Когда вы должны улетать в Лондон? Ничего не изменилось?

— Нет. Самолет будет через три дня. К тому времени мальчика подготовят для транспортировки, — Арзуманян помрачнел. — Я все равно вернусь и найду их!

— Здесь материалы на всех четверых?

— Да. Но Абрамова вы напрасно подозреваете. Он не мог меня предать!

— Надеюсь, что вы правы. Однако я должен проверить всех четверых. Каждый из них мог быть заинтересован в вашей смерти.

— Кроме Абрамова. Мы с ним вместе открыли ресторан, совместно вложили в него деньги. Он почти не занимался этим бизнесом, доверив все дела мне. Зачем ему меня убивать?

— Чтобы получить весь ресторан, например.

— Он и так его мог получить. Если бы он попросил, я бы отказался от своей доли. Мы с ним много лет дружим.

— Я вовсе не собираюсь вас убеждать, что именно он вас предал. Но весь мой прежний опыт говорит мне, что нужно проверять всех. Подумайте еще раз. Может, у вас были личные враги? Или ваши финансовые интересы пересеклись с кем-нибудь еще?

— Ни с кем. Я вообще не конфликтный человек. Только с Назаровым и Лунько у меня был неприятный разговор. Но я не думал, что кто-то из них решится на такое…

— А если они доложили о вашей размолвке президенту компании и именно он принял решение о вашем физическом устранении?

— Я в это не верю. Флейшер очень умный и осторожный человек. Он у всех на виду, его часто включают в число самых известных бизнесменов страны. Зачем ему устранять такого человека, как я? Если бы он захотел, он бы меня разорил за два месяца. А это гораздо эффективнее, чем убийство. И потом, Флейшер не станет связываться с подонками. Это не в его стиле.

— Не обязательно, чтобы он сам связывался. Однако я все равно постараюсь проверить. Значит, вы считаете главными подозреваемыми Назарова и Лунько?

— Думаю, что да. Один из них мог заказать мое убийство. Я же говорил вам, что у них есть небольшая компания, интересы которой пересеклись с моей. Флейшер об этом не знает.

— Не знает или не хочет знать?

— Не хочет знать, — сказал, немного подумав, Арзуманян.

Дронго взял материалы, внимательно посмотрел цветные фотографии, на которых были бизнесмены. Цепкие взгляды, неприятные лица.

— Кажется, Раневская говорила, — печально заметил он, — что это не лица, а личные оскорбления. Не люблю я этих новых бизнесменов. Как будто всё при них. Сытые лица, отвислые щеки, вторые подбородки, глаза навыкат, дорогие костюмы и галстуки. Кажется, у них есть все. А в глазах страх. Посмотрите в глаза каждому из них — и вы увидите этот страх. Они ведь стали миллионерами за несколько лет. И понимают, как неправедно нажито их имущество. И поэтому они все время боятся. Боятся все потерять, боятся, что у них отнимут деньги, как они в свое время отняли их у других. За исключением нескольких человек, заработавших свои капиталы тяжелым трудом, все остальные — обычные проходимцы и жулики, воспользовавшиеся общим бардаком начала девяностых.

— Тогда время было такое, — заметил Арзуманян, — каждый хапал все что мог. Одни смогли хапнуть больше, другие меньше.

— И те, у кого меньше, всегда завидуют тем, у кого больше.

— Наверное, — согласился Арзуманян, — только мне от этого не легче. Я хочу знать, кто и зачем организовал нападение на меня. Я хочу посмотреть этому человеку в глаза. Ради этого я готов платить сколько угодно, притворяться, ждать. Лишь бы узнать, кто это. Плюнуть ему в глаза. Или удавить собственными руками.

— Сначала нужно его найти, — Дронго закончил листать документы и отложил папку в сторону. — Я дам вам номер телефона Эдгара Вейдеманиса. Если вам потребуется срочно связаться с нами, звоните ему. Желательно не пользоваться своими телефонами. Ни домашними, ни, тем более, мобильными. Вы меня поняли?

— Конечно.

— И отправьте брата обратно в Санкт-Петербург, — посоветовал Дронго на прощание.

Арзуманян взглянул на него и тяжело спросил:

— Вы думаете, они попытаются напасть еще раз?

— Они не выполнили своего главного поручения — не смогли вас устранить. А деньги им наверняка заплатили вперед. Значит, они могут сделать еще одну попытку. На вашем месте я бы не покидал дачу до отъезда в Лондон. И наймите себе несколько личных телохранителей.

Конец ознакомительного фрагмента.