Игры профессионалов

Чингиз Абдуллаев, 1994

Игры профессионалов разведки далеко не всегда идут по правилам. Эксперт-аналитик Дронго хорошо знает это и готов к любым неожиданностям. Кроме, пожалуй, предательства. А оно застигает его врасплох… Закрывая собой Дронго, гибнет его возлюбленная. Он выживет, но не простит…

Глава 5

Серьезность ситуации требовала конкретных четких и продуманных действий. Убийство связного было исключительно неприятным сигналом к началу действий. Профессионалы предпочитают обычно не устраивать таких театрализованных представлений в духе дешевых трагедий. Застрелить связного на глазах агента — это весьма символическое предупреждение. Если это сделала мафия или кто-нибудь из торговцев наркотиками, тогда все в порядке — они любят такие неприличные трюки. Но профессионалы! Кому понадобилось убивать связного и еще таким первобытным способом! Автомобиль могли опознать, на улице могла оказаться полиция… Дронго шел медленно, проверяя еще раз возможность наблюдения.

По логике вещей, нужно переходить на резервный вариант. Но после назойливых советских агентов в Польше он не знал, стоит ли вторично испытывать судьбу. Хотя они наверняка узнают о смерти связного и попытаются выяснить, куда он исчез. У него в запасе всего одна ночь. Он решительно двинулся к телефонной будке. Если он не забыл телефон Марка в Амстердаме, значит, у него может появиться шанс. «Только бы Марк был дома!» — думал он, набирая код и номер Амстердама.

Трубку подняла женщина.

— Я вас слушаю.

— Мне нужен Марк Ленарт.

— Его нет, — женщина ответила, чуть замешкавшись.

— Передайте ему, что звонил Саундерс. Ричард Саундерс. Я перезвоню через десять минут.

Он положил трубку, не дождавшись ответа. Подумал, набрал еще один номер. Ответил автоответчик.

— Мне нужна срочная встреча, — сказал он условленную фразу. Это был резервный вариант встречи со связным. Ответ будет только под утро, но это был вызов чрезвычайной важности. Подумав немного, он еще раз набрал код и телефон Ленарта.

На этот раз ответил сам Марк.

— Да, я слушаю.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — Марк понимал все без слов и не задавал ненужных вопросов. Раз Дронго позвонил, значит, случилось что-то серьезное.

— Мы можем встретиться? — Он хорошо помнил эту фразу и следующую: «Мы не виделись сто лет». Это был условный сигнал. Ленарт все понял.

— Я могу приехать только через две недели. Где ты остановился?

Это означало, что Марк вылетит сегодня ночью.

— Как обычно, в Вене. Отель «Империал». 307-й номер.

— Обязательно приеду.

— Я приехал с делегацией. У нас будет встреча экспертов.

Дронго успел сказать все, что хотел. «Делегацией» они по взаимной договоренности называли наружное наблюдение. Теперь Марк будет знать все.

— Обязательно приеду, — Ленарт положил трубку первым, не спросив более ни слова. Был только один шанс из ста, что их могли прослушивать. Но оба профессионала хорошо знали о важности такого шанса. Кажется, у него появился серьезный козырь. Нужно будет только правильно его использовать.

Начался мелкий дождь, и он заспешил к остановке такси. Ночевать сегодня в «Империале» было рискованно. Неизвестный противник вполне мог выйти на него. Ему следовало продержаться до утра, встретиться с Марком и только затем отправиться в «Империал». Он представил себе, как его сейчас ищут. Советская разведка вряд ли, он все-таки успел перейти на резервный канал, а вот другая сторона очень ищет. Неужели это австрийцы? Если связного убрала не мафия, то это могли быть или американцы, или немцы. Англичане действуют в таких случаях изощреннее, а французы почему-то любят обращаться к помощи снайперов.

Он поймал такси и отправился в центр города. Дронго был убежден, что Ленарт прилетит первым же рейсом из Амстердама. По его расчетам, он должен был прилететь в Вену в пять часов утра. Но появляться в аэропорту раньше времени было непозволительной роскошью. Он подъехал к собору Святого Штефана и отпустил такси. Пройдя площадь, он зашел в небольшой ресторанчик и, сев за столик в глубине зала, взглянул на часы. До приезда Ленарта еще очень много времени. Только теперь он почувствовал, как проголодался. Подскочивший официант принял заказ и молча удалился. Играла негромкая музыка, не мешавшая думать, и он вновь сосредоточился на своих проблемах.

Примаков хотел, чтобы он проверил старую агентурную сеть в Индии и Пакистане. Значит, у него есть сомнения? Но почему в таком случае он не вышел на своих резидентов в этих странах? Для чего ему нужен был Дронго? Только в качестве официального прикрытия, или его задачи несколько шире? Родионов намекнул ему, что после провала Полякова они не особенно доверяют своей агентуре в Индии. Может быть, они не особенно доверяют и ему. Может, они решили проверить свою агентуру другим способом, выслав его для прикрытия. Тогда понятно, почему за ним шли в Варшаве советские агенты. Но почему так демонстративно? Вообще почему все делается так показательно? И слежка за ним в Польше. И убийство связного в Вене. Словно кто-то специально решил немного испугать его.

Этот непонятный вызов в Москву, самодовольный генерал, и вся эта никому не нужная операция. Неужели для инспекции резидентов они не могли использовать своих офицеров в посольствах? Хотя, согласно предварительным данным полковника Родионова, он должен будет побывать с миссией экспертов ООН в районах Пешевара в Пакистане и Сринагаре в Индии. А в эти места проезд советским дипломатам запрещен. В Индии еще можно получить разрешение, но советский представитель сразу окажется под жестким прессингом индийских спецслужб. Хотя в целом в Индии работать куда легче, чем в Пакистане. По взаимной договоренности деятельность советских дипломатов в Пакистане была резко ограничена, учитывая то, что они не могли попасть в приграничные с Афганистаном города, где находились лагеря афганских моджахедов. Что говорить о дипломатах, если даже обычных советских людей, следовавших по маршруту Москва — Ханой, через Ташкент, Карачи и Калькутту, не выпускали в Карачи в аэропорту. Этот тяжелый рейс пассажиры вынуждены были проводить в самолете от Ташкента до Калькутты. В Карачи во время заправки огромных аэробусов «Ил-86» все транзитные пассажиры вынуждены были оставаться внутри авиалайнеров в течение полутора часов.

И даже учитывая все эти обстоятельства, выбор Примакова был далеко не лучшим. Эксперт ООН всегда на виду, а профессионалу его класса не всегда поручалась подобная малопочетная роль проверяющего. «Этот самодовольный генерал работал в отделе внешней контрразведки Первого управления, — вспомнил Дронго. — Значит, он раньше был заместителем Олега Калугина. Примаков может ему не особенно доверять, памятуя скандальное разоблачение, сделанное бывшим шефом внешней контрразведки. Этот отдел проверял деятельность агентов за рубежом и, хотя подчинялся начальнику Первого управления, по своим методам и характеру действий скорее тяготел к тяжелому стилю Второго управления КГБ, действовавшего не всегда только внутри страны».

Закончив свой ужин, Дронго подошел к телефону и еще раз позвонил. На этот раз своему портье.

— Добрый вечер, — мягко сказал Дронго, — вас беспокоит 307-й номер. Меня никто не спрашивал?

— Звонили два раза, — охотно отозвался портье, — и оставили какой-то конверт для вас.

— Конверт? — изумился Дронго. Он понимал, что нужно заканчивать разговор, телефон ресторана могли обнаружить за 30–40 секунд.

— Да, — подтвердил портье. — Он лежит у меня.

— Я буду под утро, — быстро сказал Дронго, кладя трубку.

— Хорошо, месье, — успел услышать он.

Час от часу не легче. Откуда мог взяться этот конверт? Ленарт еще только летит, а второй связной свяжется с ним лишь утром. «Появился третий неизвестный, — разозлился он. — Все время какие-то непонятные игры!» Он поймал такси и поехал в аэропорт встречать Марка Ленарта.