Покорение дворца Яньси. Том 3. Хозяйка дворца

Чжоу Мо (2024)

Чтобы докопаться до правды и наказать всех виновных в смерти своей прошлой госпожи, Вэй Инло становится хозяйкой дворца Яньси и любимицей императора. Двор — опасное место, и девушке предстоит использовать всю свою смекалку, чтобы справедливость наконец восторжествовала. «Покорение дворца Яньси» — это история о риске, любви и тайнах, где каждое решение может стать роковым.

Глава 131. Украденное добро

Вэй Инло поднесла ко рту яшмовый сосуд с вином и сделала глоток. Когда же Хунли нахмурился, она вдруг изогнулась всем телом, и голос ее стал деланым и жеманным:

— Ваше величество, все мои помыслы только о вас, вы же влюбились в эту лису и совсем меня забросили. Я просто не смогла удержаться, вот и нацелилась на нее! Сколько бы гадостей я ни устраивала, это все только потому, что я люблю вас!

Эти жесты, эти манеры, этот жалобный тон — она как две капли воды напоминала младшую супругу Цзя!

Пока Хунли ошарашенно смотрел на нее, Вэй Инло вдруг резко отставила кувшин с вином, из ее движений пропало жеманство. Она медленно подошла к вазе с цветами, взяла орхидею и поднесла к лицу, чтобы вдохнуть аромат, представ перед ним в облике блестящей гаремной красавицы.

…Это определенно была благородная супруга Чунь.

— Младшая супруга Лин и господин Фуча давно знакомы, если при случайной встрече они перебросились парой фраз, это сущие пустяки. — Ее выражение лица стало мягким и ласковым, даже тембр изменился, став похожим на голос той, кого она изображала. — Если между ними и была любовная связь, это дело прошлое. Теперь младшая супруга Лин — ваша жена, и все минувшее обратилось в дым. Ваше величество, я доверяю младшей супруге Лин, она не из тех бесстыдных женщин, которые, будучи замужем, заглядываются на других.

— Вэй Инло, — Хунли смотрел на нее удивленно и подозрительно, — что ты делаешь?

Она вернула цветок в вазу и направилась к императору, с каждым ее шагом в ней становилось все меньше от благородной супруги Чунь и все больше от новой императрицы. С почтенным и добродетельным видом она произнесла:

— Не переживайте, ваше величество, как глава шести женских дворцов я непременно расследую со всей строгостью, кто стоит за распространением слухов, и восстановлю доброе имя младшей супруги Лин.

Хунли, не удержавшись, притянул ее к себе. Он долго смотрел на нее, но взгляд его был озадаченным и подозрительным.

— Ты недавно стала моей наложницей, но отлично их знаешь, — медленно произнес он. — Такое ощущение, что ты слышала их разговоры собственными ушами.

Он заподозрил, что Инло подкупила слуг в других дворцах, может, даже его собственных.

Но, хорошенько подумав, решил, что это невозможно.

Если бы Вэй Инло и впрямь была столь ловкой и хитроумной, он ни за что бы не увидел ее за приватной беседой с Фухэном в саду Юйхуа: кто-нибудь непременно вовремя известил бы наложницу, чтобы она успела удалиться, и ничего бы не случилось.

Вэй Инло довольно улыбнулась, без стеснения и уверток села к нему на колени и, склонив голову, сказала:

— Это несложно, никто не может понять женщину лучше, чем другая женщина.

«Никто не знает тебя лучше, чем твой враг», — про себя продолжил Хунли ее мысль, но внешне остался спокоен.

— И, зная, что они болтают у тебя за спиной, ты посмела встретиться с Фуча Фухэном в саду?

Вот оно!

Вэй Инло внутренне собралась, поняв, что наступил решающий момент этого вечера.

Его спокойствие было показным: если бы случившееся его действительно нисколько не волновало, он бы не избегал ее так долго.

Но начинать этот разговор самой было нельзя. Одно неосторожное слово — и шипы в его сердце вонзились бы еще глубже. Оставалось лишь любыми способами постараться вывести на этот разговор самого Хунли.

— Встретилась бы я с ним или нет, какая разница? — Инло пожала плечами. — Если бы я развернулась и ушла, они бы сказали: «Ох уж эта младшая супруга Лин! Только увидела господина Фуча и сразу ушла, понятное дело — совесть у нее нечиста!»

Хунли рассмеялся.

Если бы ей было все равно, она бы не появилась на «цзяннаньском рынке», не переоделась бы в простое платье и не обратилась бы к нему.

— Ваше величество, слухи легко вносят смятение в умы, если трое скажут, что в городе тигры, им все поверят. — Она быстро перестала притворяться и серьезно посмотрела на него. — Я надеюсь, вы можете не только одарять меня своими милостями, но и хоть немного доверять. Иначе, даже будь мои кости сделаны из железа, плевки этих женщин сотрут их в пыль.

Гнев Хунли уже наполовину рассеялся.

На самом деле его куда больше злила не встреча с Фухэном, а ее безразличие.

Теперь, увидев, насколько он ей важен, он преисполнился довольства, сощурился, словно тигр, перед которым подвесили кусок мяса, поднял ее лицо за подбородок и произнес с едва заметной улыбкой:

— Никому в гареме не сравниться с тобой в изобретательности, ты одна умеешь так меня дразнить…

Она улыбнулась в ответ, взяла кувшин с вином, который прежде поставила на низкий столик неподалеку, покачала им и обольстительно произнесла с мягким акцентом:

— Господин, вы будете пить или нет?

— Что у тебя там за вино? — улыбаясь, спросил Хунли. — «Опадание листьев тутовника», синфэнское, хризантемовая настойка, «Зелень листьев бамбука» или красное девичье?

— Нет, мое вино… называется «Инло». — Девушка сделала глоток, а потом поцеловала его.

Вино с ее именем коснулось его губ, смягчая сердце.

«За фужуновым пологом в жаркой тиши провели ту весеннюю ночь»^[32].

Весть о том, что Вэй Инло снова обрела милость императора, облетела гарем и больше других рассердила благородную супругу Чунь.

— Мало того что императрица воспользовалась моей затеей для своих благодеяний, так еще и младшая супруга обернула ее в свою пользу! — Чунь кусала ноготь, ей явно уже было известно о том, что Инло переоделась торговкой вином, чтобы вернуть расположение императора.

— Успокойтесь, госпожа, сейчас важнее всего разобраться с пожертвованиями, — пыталась успокоить ее Юйху.

— И правда. Добрая слава длится куда дольше, чем радость от постельных утех. — Благородная супруга посмотрела на крепко спящего сына, и взгляд ее смягчился. — Нужно думать не только о себе, но и о шестом принце: накопленная репутация поможет ему в будущем…

Хотя идею о пожертвованиях предложила императрица-преемница, но цзяннаньский рынок организовала она, так что через три месяца упорного труда затея наконец увенчалась успехом. В тот день в столице выпал снег, и зонтики над головами важных господ казались разноцветными цветами.

— Вдовствующая императрица, — благородная супруга Чунь поддерживала императрицу-мать под руку, — за эти три месяца мы получили немало пожертвований из всех гаремных дворцов. Узнав о происходящем, многие княгини и жены чиновников тоже захотели поделиться своими богатствами. Сначала рынок на день будет развернут внутри Запретного города и его посетят государственные сановники и жители дворца. После того как подготовят ворота Шэньу, рынок переместится за дворцовые стены и откроется для торговцев и простолюдинов. Когда выручка от распродажи будет собрана, ее сразу можно будет передать на благотворительные цели.

Вдовствующая императрица кивнула с улыбкой.

Улыбнулась и императрица-преемница:

— Госпожа, благородная супруга Чунь заранее подготовила расписание мероприятия во всех деталях, сразу после того, как его одобрит его величество, можно будет запускать распродажу. А в будущем в четвертый день каждого месяца на рынке будут выставляться товары для свободной продажи — так старинные вещицы со склада Дворцового управления больше не придется никуда возить. Мы сможем возместить расходы или направить все заработанное на благотворительность.

Благородная супруга добавила:

— Госпожа императрица может прогуляться по рынку, если ей хочется, разузнать, что думают торговцы. Конечно, все мои предложения основаны лишь на том, как я вижу этот рынок. Если госпоже вдовствующей императрице что-то покажется неподобающим, я немедленно все исправлю.

Мать-императрица похлопала ее по руке.

— Благородная супруга Чунь, отличные идеи, мне все очень нравится, ты постаралась на славу.

Молодая женщина кокетливо улыбнулась.

— Взгляните, впереди лоток с диковинками, там продается медная утварь периода Сюаньдэ, а еще новые эмалевые вещицы, созданные Дворцовым управлением в этом году. Давайте посмотрим!

Широкая улыбка вдовствующей императрицы внезапно застыла, она пристально уставилась на лоток с диковинками. Сопровождавшая ее тетушка Лю вышла вперед и изумленно воскликнула:

— Госпожа, это же вещи, которые пропали из дворца Шоукан!

— Только посмотрите: это яшмовое кольцо, нефритовый жезл жуи, расписанная цветами и травами плевательница… Это ведь все собственность дворца Шоукан? Они исчезли без следа, их искали по всему Запретному городу, но не могли найти, а теперь они вдруг объявились на рынке!

— Ой! — Из толпы вдруг выскочила Минъюй. — Госпожа, это ведь ваш пропавший вышитый кошель?

Дворцовые дамы, которые собирались полюбоваться веселым гуляньем, услышав ее слова, тоже подошли поближе и одна за другой стали обнаруживать свои пропавшие вещи.

— Да это не дворцовый рынок, а логово скупщиков краденого! — Младшая супруга Цзя скривила губы. Она тоже нашла на лотке пару пропавших у нее жемчужных серег и не могла упустить случая атаковать врага. — Пропавшие у нас вещи теперь продаются на дворцовом рынке, а вырученные деньги пойдут на покрытие долгов дворца. Ах, как ловко!

Услышав подобную клевету в свой адрес, благородная супруга Чунь вспотела от волнения и, опустившись на колени перед вдовствующей императрицей, сказала:

— Госпожа, наверняка кто-то прознал про дворцовый рынок и добавил к товарам краденые украшения, чтобы продать их. Я об этом ничего не знала!

Младшая супруга Цзя закатила глаза.

— Сказать-то можно все что угодно. Во дворце полно нечистых на руку евнухов, у них там целая цепочка: кто-то должен решать, как перевозить краденое, как укрываться от чужих глаз, как сбывать добычу и как делить прибыль. Откуда нам знать, не получает ли и благородная супруга Чунь свою выгоду, не стала ли она частью цепочки?

Чунь изменилась в лице.

— Вдовствующая императрица, честное слово, ни о чем таком не знала, в жизни бы не подумала продавать вещи столь гнусного происхождения на дворцовом рынке. Я со всей строгостью расследую дело, простите меня!

Вдовствующей императрице стало тошно от того, что доброе дело обернулось совсем другой стороной, и она блекло произнесла:

— Я утомилась, мне нужно вернуться во дворец.

После почтительных проводов матери-императрицы к благородной супруге Чунь подошла императрица-преемница и сказала со вздохом:

— Благородная супруга Чунь, ты проявила небрежность. На великолепно подготовленном рынке вдруг откуда-то появилось краденое добро. Вдовствующая императрица мудра и прозорлива, конечно же, она понимает, что ты здесь ни при чем. Но вести о происшествии распространятся, люди примутся говорить, что здесь продают награбленное. От такой дурной славы трудно отмыться. Надеюсь, ты дотошно все расследуешь и узнаешь, что же произошло!

Благородная супруга, которая осталась в дураках, после того как потратила немало сил, времени и денег на организацию рынка, была вне себя от злости, но могла лишь послушно ответить:

— Слушаюсь…

Немногих влечет сияние чужого успеха, а вот желающих позлорадствовать над чужой неудачей всегда хватает. Наложницы не могли упустить такой шанс и поторопились к прилавкам для опознания краденого — неважно, были ли вещи их собственными или выданы им во временное пользование из императорских сокровищниц.

Вэй Инло никогда не была оплотом любезности, а уж всепрощение ей и подавно было несвойственно. Она тоже подошла к лотку и указала:

— Это, это и это — собственность дворца Яньси. Я не так богата, как остальные, так что вынуждена забрать мои вещи!

Взгляд супруги Чунь был ледяным. Кто-то подставил ее, нарочно подсунул краденое, чтобы опозорить.

И первой подозреваемой была, конечно же, младшая супруга Лин!

— Вэй Инло! — Глаза супруги Чунь сверкали ненавистью. — Ловко же ты все устроила!

Вэй Инло моргнула и как ни в чем не бывало ответила:

— О чем это благородная супруга? Вещи ведь должны вернуться к владелицам, почему же вы гневаетесь? Неужто правы те, кто говорит, что благородная супруга покрывает вороватых евнухов? Нет-нет, не может быть, благородная супруга ведь из прославленного сучжоусского рода, она бы ни за что не стала пачкаться о подобные грязные деньги. Другие могут в вас сомневаться, но я вам верю!

Эта фраза звучала до боли знакомо. Похожим образом благородная супруга Чунь убеждала императора: «Младшая супруга Лин и господин Фуча давно знакомы, если при случайной встрече они перебросились парой фраз, это сущие пустяки. Если между ними и была любовная связь, это дело прошлое. Теперь младшая супруга Лин — ваша жена, и все минувшее обратилось в дым. Ваше величество, я доверяю младшей супруге Лин, она не из тех бесстыдных женщин, которые, будучи замужем, заглядываются на других».

Благородная супруга Чунь долго пристально смотрела на нее, а потом вдруг рассмеялась.

— Отлично! Просто замечательно! Эй, слуги, помогите младшей супруге Лин вернуть ее вещи во дворец. Да смотрите ничего не уроните!

Множество украденных вещей вернулись на свое законное место — во дворец Яньси.

Поигрывая расшитым кошельком, Вэй Инло с еле заметной улыбкой сказала стоящему перед ней на коленях младшему евнуху:

— Хорошая работа, Чуаньцзы.

Примечания

32

Цитата из стихотворения Бо Цзюйи «Вечная печаль», описывающего любовь танского государя Сюань-цзуна к красавице Ян-гуйфэй. Цит. по переводу Л. Эйдлина.