Отдельные вопросы мусульманской системы права: фикх, частные правоотношения, ответственность

Хусейн Вахаевич Идрисов, 2022

В книге отражены результаты научного исследования отдельных вопросов мусульманской системы права. Подробно рассмотрены основные источники мусульманской системы права – Священный Коран и Сунна Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), и их роль в регулировании вопросов свободы слова, частных правоотношений, ответственности. Проведено исследование соотношения фикха и Шариата в системе мусульманского права, а также осуществлен сравнительно-правовой анализ мусульманского права с другими современными системами права. Отдельная часть работы посвящена исследованию явления криптовалюты с экономико-правовой и религиозной точек зрения. Работа снабжена глоссарием основных терминов. Монография рассчитана на широкий круг читателей. Кроме юристов, она может быть интересна востоковедам, исламоведам и богословам, социологам, да и просто верующим – всем, кого волнует общественная жизнь, вопросы фикха, Шариата и религиозно-юридической ответственности в системе мусульманского права.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Отдельные вопросы мусульманской системы права: фикх, частные правоотношения, ответственность предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Предисловие к третьему изданию

Глава 2. Основные источники мусульманской системы права →

Глава 1. Характеристика фикха в мусульманской системе права

1.1. О понятии фикха

Мусульманское право основано на догме, вероубеждении и в этом его главная отличительная особенность от других правовых систем современности. Безусловное принятие определенных норм уклада жизни мусульманина, основанное на его вероубеждении, предполагает следование его «прямым путем» (единственно истинно верным) ⁶. Как известно, существуют пять фундаментальных столпов исламской веры:

1) шахада (шахадат) — принятие сердцем и свидетельствование языком, что «нет Бога кроме Аллаха и засвидетельствование того, что Мухаммад — раб Его и Посланник» (да благословит его Аллах и приветствует);

2) намаз (араб. — салят; чеч. — ламаз) — обязательная ежедневная пятикратная молитва во имя Всевышнего Аллаха;

3) соблюдение обязательного ежегодного (по лунному календарю) поста в месяц Рамадан;

4) выплата закята ⁷;

5) совершение по возможности ритуального обряда паломничества — хаджа в г. Мекку Саудовской Аравии (местонахождение «Запретной мечети» (аль-Харам) с Каабой).

Иман (от араб. в букв. знач. — подтверждение ⁸) — исламская вера предполагает утверждение в сердце и свидетельствование (подтверждение) истинности ⁹ шести ее признаков: «вера в Аллаха, Его ангелов, Его книги, Его посланников, Последний день и вера в то, что предопределение, будь то добро или зло, сладкое или горькое — всё от Аллаха» ¹⁰. Иман — это полное принятие всего того, что предписано Всевышним Аллахом, и того, с чем пришел Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует), то есть вера во все то, что он говорил и передал народу от Всевышнего Аллаха.

Говоря о вере, толкователь смыслов Священного Корана аль-Куртуби подчеркивает, что о ее наличии указывает факт признания ее сердцем, произнесения языком и действий сообразно столпам ¹¹.

Между тем Дж. Б. Вайсс полагает, что «смысл арабского слова «иман», обычно переводимого как «вера», более точно передает слово «убеждение» <…>. В исламе «быть убежденным» — значит «полагать что-то истинным» <…>» ¹².

Скрупулёзный анализ понятия «иман» приводится у шейха Мухаммада ибн Салиха аль-Усаймина. Он анализирует данную категорию с лингвистической и шариатской точек зрения. С лингвистической позиции слово «иман», по мнению шейха Мухаммада ибн Салиха аль-Усаймина, понимается как «утверждение, обязывающее к принятию и подчинению» ¹³. Шейх не разделяет мнение тех ученых, которые считают, что понятие «иман» в лексическом смысле означает — «подтверждение истинности» (от. араб. — тасдык) и считает такой выводимый смысл спорным. Не разделяется ученым и мнение тех, кто считает, что понятие «иман» в арабском языке соответствует значению «утверждение» (икрар). В результате лингвистического анализа понятия «иман» шейх Мухаммад ибн Салих аль-Усаймин приходит к выводу, что данное слово с языковой точки зрения означает «утверждение (икрар) в сердце, обязывающее к принятию и подчинению, а не просто подтверждение правдивости этого (тасдык)» ¹⁴. К тому же, по мнению шейха, шариатское определение понятия «иман» соответствует языковому его значению, приведённому нами выше.

В отличие от позитивного западноевропейского права (в рамках настоящего исследования здесь и далее под западноевропейским правом будем считать романо-германскую и англо-саксонскую системы права) мусульманское право основано не на законах, установленных государством, обществом, а на законе Всевышнего Аллаха. Это следующая, вытекающая из указанной выше, отличительная особенность мусульманского права от других систем права. Как отмечает в данном контексте Дж.Б. Вайсс: «Закон основывается на договоре между Богом и людьми. При заключении договора Творец и Господин вручает Своему творению и рабу свод предписаний или правил, определяющих обязанности, которые полагаются творению в результате заключения договора. То есть закон представляет собой совокупность определенных условий, которые творение обязано выполнять, будучи участником договора. Договор (завет) является основой правовой обязанности и ответственности» ¹⁵. Между тем такой «специфический» «договор» между Всевышним и его рабами не похож на договор между людьми в обычном понимании этого слова. Он носит неравный характер: здесь одна сторона (раб Всевышнего) должна подчиниться Воле другой стороны — Аллаху. Другими словами, в результате данного договора, посредниками в котором выступают пророки и посланники, раб Всевышнего Аллаха должен проявить покорность и усердие в служении своему Создателю, в результате чего Творец либо поощряет свое творение наградой в виде райских благ, либо призывает к ответственности и наказывает адскими муками за неисполнение такого специфического договора ¹⁶.

Кроме того, когда речь идет о рукотворном (позитивном) законе, свойственному западноевропейской правовой мысли, и о законе Всевышнего Аллаха, присущего шариатским государствам, то обнаруживается их принципиальное противоречие и даже столкновение. Распространяется данное противоречие и на понимание института юридической ответственности индивида в позитивно-правовой мысли Запада и в религиозно-правовой мысли Востока. Вместе с тем, как справедливо отмечает шейх Мухаммад Таки Усмани: «Законы, придуманные самим человеком, никогда не приводили его к миру и спокойствию, ведь люди мыслят по-разному. Даже если в какой-то момент общая тенденция объединит людей на признании того или иного поступка плохим или хорошим, пройдет время — и может сформироваться совершенное иное мнение по этому поводу, поскольку логика сама по себе не в состоянии определить истинные ценности» ¹⁷. Проиллюстрируем данные слова примером, к сожалению, актуальным в наше время. В Средневековой Европе однополые связи, тем более браки, были под запретом, и их представители карались смертью путем сожжения на костре инквизиции наряду с ведьмами. Напомним, что закон католической церкви в период Средневековой Европы, был сильнее даже закона царя или короля, ибо власть католической церкви была безгранична. Но прошли века и отношение к данному явлению в корне изменилось, а ведь речь все об одном и том же — о порочной связи людей одного пола. На сегодня в большинстве стран Европы и в США (и не только) приняты даже специальные законы, допускающие и публично одобряющие однополые браки. Это один из множества примеров показывающий, как не постоянен закон человеческий по сравнению с законом Всевышнего Аллаха. И сегодня, вся та же католическая церковь допускает, «что говорить о гомосексуальном браке неуместно, но добавил (папа Римский — прим. авт.), что геи имеют право на определенную правовую защиту своих интересов через институт"гражданских союзов"» ¹⁸. Такая непоследовательность в указанных вопросах рождает множество других, более фундаментальных вопросов как к церкви, так и в общем к самой вере, которой она придерживается.

Или другой пример. В рабовладельческом Древнем Риме рабы воспринимались как нечто среднее между обычными вещами и животными. Соответственно, и прав они никаких (в плане прав человека) не имели, и это при том, что система законодательства Древнего Рима считалась на тот период времени едва ли не самой развитой (впоследствии римское право заложило основу континентальной системе права). Хозяин мог убить раба даже за самый незначительный проступок, он был полностью в его власти. И за эти действия рабовладелец никак не отвечал, никакими юридическими последствиями обязан не был. Прошли века, рабовладельческий тип строя сменился на другой тип общественной формации, рабство ушло в историю и теперь неважно откуда и кем является человек: европеец ли или афроамериканец, азиат или латиноамериканец — за убийство любого человека преступник подвергается уголовной ответственности. И этот пример еще раз демонстрирует непостоянство человеческих законов, их не универсальность в отношении времени и людей по сравнению с божественным законом, который в том виде, в котором присутствует сейчас, будет существовать в неизменном состоянии до конца времен. Как отмечает в данном контексте шейх Мухаммад Таки Усмани: «<…> законы Шариата вечны, ибо основываются на Откровении Аллаха» ¹⁹.

Прежде чем ознакомиться более подробно с вопросами ответственности в мусульманском праве необходимо привести краткую характеристику структуры механизма ответственности и основных его источников, исходя из того, что именно они образуют доктрину, учение о праве — фикх (в буквальном пер. с араб. — «понимание», «знание», «разумение»).

Шейх Амир Бахджат в своих лекциях по предмету «Введение в исламский фикх» понятие фикха определяет с позиций языкового, шариатского и терминологического значений ²⁰.

Фикх в языковом значении — это понимание, общее представление о вещах и процессах. Что же касается шариатского определения фикха, то это знание об общих религиозных положениях. Следовательно, фикх в языковом значении включает в себя как шариатское знание, так и знания остальных наук.

Терминологическое значение фикха — это познание шариатских постановлений в ответвлениях религии или познание шариатских постановлений, касающихся оценки конкретных деяний, действий человека с точки зрения дозволенности и недозволенности.

Исследователь вопросов мусульманской системы права Л.Р. Сюкияйнен отмечает, что «под фикхом принято называть мусульманско-правовую доктрину, или исламскую юриспруденцию; по сути же под фикхом исламская мысль понимает как науку о шариатских правилах внешнего поведения, так и сами законы» ²¹.

Существуют различные критерии классификации этапов возникновения и развития фикха. Традиционно, классификацию этапов фикха проводят в соответствии с хронологическим критерием и выглядит она следующим образом:

1) фикх во времена Пророка (да благословит его Аллах и приветствует);

2) фикх во времена сподвижников Пророка (да будет доволен ими Аллах);

3) фикх во времена учеников Сподвижников;

4) фикх в период правления Аббасидов;

5) фикх в период мазхабов.

В свою очередь, шейх Амир Бахджат приводит такую классификацию фикха:

1) фикх в период ниспослания законодательства (период жизни Пророка (да благословит его Аллах и приветствует));

2) фикх до формирования мазхабов (поколение сподвижников и учеников сподвижников);

3) период мазхабов (религиозно-богословских школ);

4) современный этап фикха (начало — примерно с 1300 г.х. ²²) ²³.

Фикх по своей природе состоит из 3 частей:

1) непосредственно религиозные нормы-правила индивидуального и коллективного поклонения (ибадат);

2) нормы-правила взаимоотношений между людьми в различных сферах (муамалят);

3) нормы-правила ответственности и наказаниях (укуба, укубат) ²⁴.

Четкого деления в классическом понимании на публичное и частное право (систему отраслей права) в рамках мусульманской системы права мы не обнаруживаем. Связано это, прежде всего, с тем, что основным источником религиозно-правового регулирования в данной системе выступает Священный Коран и Сунна Посланника Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), которые сами по себе в своем содержании не делят нормы-предписания, строго говоря, на отдельные институты публичного и частного права. В контексте данного вопроса похожее мнение имеет и Д.Н. Горшунов, отмечая, что «для данного правового образования (исламского права — прим. авт.) характерно отсутствие определенной систематизации. Такой антиотраслевой подход, например, вполне характерен не только для мусульманской правовой семьи, где норма права, сформированная религиозной догмой, является самодостаточным элементом, а ее применение носит казуистический характер, но и для семьи общего права. Вместе с тем в мусульманском праве вполне уместно выделять два правовых массива — «право личного статуса» и «право властных норм», — вокруг которых формируются соответственно частные и публичные нормы. Это более крупные, чем отрасль, правовые образования, которые условно могут соответствовать частному и публичному праву, также находящимся вне отраслевого деления» ²⁵.

Понятие ответственности в арабском языке выражается посредством слова «аль-амаана». В плане понимания смысла и важности явления ответственности в исламской религии примечателен следующий аят Священного Корана (смысловой перевод):

«Мы предложили небесам, земле и горам взять на себя ответственность, но они отказались нести ее и испугались этого, а человек взялся нести ее. Воистину, он является несправедливым и невежественным» ²⁶.

Имам ибн Касир, при толковании приведенного аята, отмечает следующее: «Аль-Ауфи передаёт, что ибн Аббас сказал:"Смысл ответственности («аль-амаана») — это покорность. Это было предложено им прежде чем Адаму (Мир ему!) и они не смогли понести его. Всевышний Аллах сказал Адаму:"Я предложил небесам, земле и горам взять на себя ответственность, но они не смогли её нести. Возьмешь ли ты её на себя?". Адам спросил:"Господи, а что она включает в себя?". На, что Аллах сказал:"Если ты будешь творить добро, то будешь награжден, а если станешь творить зло, то будешь наказан". Адам взял её на себя и понес её» ²⁷.

Раздел мусульманского права, в котором рассматриваются проблемы наказания за правонарушения, как указывалось выше, именуется «укубой». При этом, с точки зрения фикха, система ответственности и наказаний в мусульманском праве образует следующую трехзвенную структуру: худуд, кисас, тазир.

В фикхе укуба также означает наказание, которое налагается во имя блага для общества на человека, преступившего божественный закон. Наказание определяется только шариатским судом, который внимательно изучает каждое правонарушение и выносит приговор на основании законов Шариата.

Укубу можно применить только на основании прямых повелений мусульманских первоисточников. Запрещается наказывать за какие-либо действия, если для этого нет оснований в Священном Коране и Сунне Посланника Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). При этом «Коран освещает положения, касающиеся вины и наказания, общие принципы наказаний, устанавливаемых для виновных. Этим положениям посвящено около 30 аятов» ²⁸.

Наказанию подлежит только лицо, совершившее преступление; причем мера наказания должна быть адекватна совершенному проступку. Ответственность за свои поступки должны нести все люди, независимо от общественного положения и влияния. Все должны быть равны перед божественным законом.

Наказания в фикхе, как было указано выше, разделяются на три группы:

1. Пресекающие наказания (худуд, хадд). Этот вид наказания применяется за совершение преступлений, которые прямо указаны в Священном Коране и Сунне Посланника Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) как запретные действия (харам), и представляют опасность для морального состояния общества. К этим преступлениям относятся, например, прелюбодеяние, употребление алкоголя, возведение на человека клеветы о его прелюбодеянии, незаконное присвоение чужого имущества, разбой ²⁹. За эти виды преступлений полагаются различные виды наказаний, начиная от изгнания, палочных ударов, отсечения конечностей, до вынесения смертного приговора в виде забивания камнями до смерти.

2. Отмщающие наказания (кисас). Этот вид наказания применяется за различные преступления против жизни и здоровья людей ³⁰. Наказанием за эти преступления обычно является лишение жизни преступника, совершившего убийство, то есть, если понимать обыденно — отмщение ему. Это наказание предусмотрено на основании аята 178 Суры 2 Священного Корана (смысловой перевод):

«О те, которые уверовали! Вам предписано возмездие за убитых: свободный — за свободного, раб — за раба, женщина — за женщину» ³¹.

При этом, существует возможность избежать такого наказания в случае, если преступник прощается (процесс прощения у народов Северного Кавказа, в частности у чеченцев, представляет из себя специальный религиозный обряд) близким родственником убитого, мусульманином с условием внесения кровного выкупа (выкуп за кровь), именуемого еще «каффара». Закреплено это положение в следующем положении Священного Корана (смысловой перевод):

«Если же убийца прощен своим братом, то следует поступить по справедливости и уплатить ему выкуп надлежащим образом. Таково облегчение от вашего Господа и милость. А кто преступит границы дозволенного после этого, того постигнут мучительные страдания» ³².

Вместе с тем, в ситуациях причинения смерти по неосторожности распространенной санкцией для преступника является предоставление выкупа. Данное положение закреплено в следующем аяте Священного Корана (смысловой перевод):

«Верующему не подобает убивать верующего, разве что по ошибке. Кто бы ни убил верующего по ошибке, он должен освободить верующего раба и вручить семье убитого выкуп, если только они не пожертвуют им <…> » ³³.

3. Назидательные наказания (тазир). Этот вид наказания применяется за совершение различных противоправных действий, которые вредят людям, причиняют им неудобства. Такими преступлениями являются сравнительно мелкие нарушения, например, нарушение общественного порядка, мошенничество, жульничество. За эти виды преступлений налагается наказание в виде штрафов, тюремного заключения, ссылки, битья палками. В некоторых случаях допускается общественное увещевание. То есть, как можно заметить, проступки «тазир» по степени религиозно-общественной опасности стоят ниже, чем «худуд» и «кисас». С.Н. Бизюков склонен считать, что «тазир» имеет большое сходство со светским уголовным законодательством ³⁴.

Резюмируя вышеуказанные положения, подводя итог данной части исследования укажем, что фикх в мусульманской системе права представляет из себя совокупность теоретических знаний об исламской вере и ее практических положений правоприменения (Шариат) на основе норм главных источников мусульманской системы права — Священного Корана и Сунны Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует).

1.2. Соотношение фикха и Шариата

В ракурсе рассматриваемой проблематики интерес представляет соотношение фикха и Шариата. В буквальном же переводе с арабского слово «Шариат» (в араб. означает — «надлежащий, правильный, прямой путь»; «путь к источнику». Весьма красноречиво в этом плане высказался о Шариате как о надлежащем, единственно, истинно верном пути Дж. Вайсс: «Учитывая важность проторенной тропы к роднику для людей и животных в условиях засушливой пустыни, мы с легкостью поймем, почему мусульмане используют это слово в качестве метафоры для всего образа жизни, предписанного Богом. Повторяя слова из первой главы (сура) Корана во время ежедневной молитвы, набожные мусульмане молят Бога ''повести их правильной (или прямой) тропой''» ³⁵. Не каждый ученый из арабского мира способен передать так красноречиво метафорично, как это сделал Дж.Б. Вайсс, суть жизни мусульманина через пояснение смысла Шариата.

Разумеется, и Шариат, и фикх — это очень взаимосвязанные, буквально переплетённые категории, но это, по нашему мнению, не тождественные понятия. Данное мнение подтверждает и Л.Р. Сюкияйнен: «Конечно, фикх в целом всегда был и остается крайне тесно связанным с шариатом. Однако степень такой зависимости неодинакова и определяется характером положений последнего. Так, рамки свободы фикха оказываются наиболее узкими, когда речь идет о толковании точных и не допускающих различного понимания предписаний Корана и хадисов. В этом проявляется прямая зависимость норм фикха от религии ислама. Но это не означает, что даже указанные предписания не могут приобретать правового характера. В еще большей степени это относится к иным шариатским положениям» ³⁶. Разграничивает понятия фикха и Шариата и такой исследователь исламского права как И.Ю. Козлихин, утверждая, что «собственно правом можно считать фикх, а не шариат, тем более, что правовед по-арабски — факих (слово того же корня)» ³⁷.

Немного иную позицию в этом вопросе занимает Г.М. Керимов, считая фикх частью Шариата. Вот, что он пишет: «мусульманское право (фикх) является составной частью шариата, потому что в нем освещаются с точки зрения ислама как светские, так и религиозные проблемы <…> в нем сведены в единую систему законы, регулирующие хозяйственную жизнь, нормы морали и этики, мусульманские обряды и праздники и прочее, определяющее поведение верующих и порядок жизни всей мусульманской общины <…> подробно излагаются запреты, перечисляются дозволенные, одобряемые и порицаемые поступки» ³⁸. Свою точку зрения по этому вопросу изложил и Х.М. Одаев, причисляя Шариат как одну из составляющих к исламской доктрине, но при этом, одновременно отграничивая его от фикха (мусульманского права) ³⁹.

В свою очередь, по вопросу сущности Шариата Дж.Б. Вайсс отмечает, что «понятие шариат является наиболее исчерпывающим понятием ислама» и выводит это понятие через категорию «ал-ахкам аш-шар'иййа». В итоге Дж.Б. Вайсс под Шариатом понимает «всю совокупность Божественной категоризации человеческих поступков» ⁴⁰. Другой исследователь вопросов обычного права и Шариата, а также их взаимовлияния определяет Шариат как «свод религиозных и правовых норм, составленный на основе Корана и Сунны, содержащий нормы государственного, наследственного и брачно-семейного права» ⁴¹.

Как видим в вопросе разграничения фикха и шариата существует достаточно большое количество неоднородных мнений. Собственно говоря, такая же неоднородность мнений по указанному вопросу наблюдается и в среде арабоязычных исследователей мусульманского права. Вместе с тем, бесспорно то, что соотношение фикха и Шариата, вокруг которого родилось достаточно большое количество мнений, некоторые из которых мы привели в рамках настоящей работы, представляет интерес исследователя с точки зрения их влияния, степени их воздействия на систему мусульманского права. Наряду с указанными выше, также существует позиция, к которой мы склонны присоединиться, что фикх и Шариат — это проявление одного явления, если позволительно так выразиться для более точного, правильного понимания — «как две стороны одной медали». Данное положение, позиция подкрепляются указаниями главных источников мусульманской системы права — Священным Кораном и Сунной Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). Указания по фикху и Шариату, содержащиеся в этих источниках, «разъясняют достоинство фикха и показывают, что фикх является наукой, позволяющей постичь установления Шариата, связанные с выполнением определенных обязанностей, которые были возложены на нас Аллахом через Коран и Сунну Пророка» ⁴².

В таком же ключе высказывается и шейх аль-Фаси: «Религия представляет собой совокупность установлений, имеющих силу закона, а шариат есть Коран и Сунна. Что же касается фикха, то он является наукой обо всем этом. Очевидно, с самого начала шариат понимался как путь, а фикх — как рассуждение с целью понимания, разъяснения и истолкования шариата. Следовательно, фикх не может являться чем-то отделенным от шариата или находиться вне его, ибо он существует только в силу существования шариата» ⁴³.

В рамках исследуемых вопросов, интерес также представляет и соотношение, взаимовлияние Шариата и адата в традиционной культуре народов Кавказа. Понятие «адат» хоть и распространено в культуре и традициях народов Кавказа, в том числе и чеченцев, все же имеет арабские корни. Понятие «адат» (от араб. — обычай, привычка) вошло в культуру горцев еще до принятия Шариата в качестве правовой системы. Нормы Шариата на Северном Кавказе в период начала и середины ХIХ в. действовали в специфическом характере, можно сказать, что в тот период действовало шариатско-адатное право. Адат (обычай) настолько сильно закоренился в среде горцев, что вытеснить его Шариату быстро не получалось. И даже на сегодняшний день некоторые положения адата сохраняют свою силу в обществе вайнахов, несмотря на то, что они в какой-то степени могут идти вразрез с шариатскими положениями. Как отмечает в этом контексте ученый-исследователь вопросов семейно-брачных отношений между чеченцами Т.С. Габазов: «Несмотря на то, что чеченцы исповедуют ислам, в традиционном чеченском обществе происходит коллизия права: обычного (неписаного права) и шариата (писаного права). Нормы обычного права чеченцев полностью встречают поддержку и опору в действующем российском семейном законодательстве в вопросах усыновления» ⁴⁴. Относительно же влияния адата на брачные отношения, то как отмечает Т.С. Габазов, у некоторых народов Северного Кавказа (например, чеченцев) существовал (отчасти, до сих пор существует) «симбиотично-ориентированный брак», который представляет из себя союз немолодых мужчины и женщины, преимущественной целью которого не было обзаведение детьми, а совместное сожительство пары на взаимовыгодных для брачующихся условиях. Данная форма брака имела религиозное оформление и соответственно общественное признание среди горских народов ⁴⁵.

Есть мнение, что одной из причин тому, что положения некоторых адатов сохраняют свою силу в обществе вайнахов являлось и то, что нормы об ответственности, содержащиеся в Шариате, более строги и бескомпромиссны, нежели нормы обычного права — адата ⁴⁶. Тем не менее, Шариат утвердился среди горцев-мусульман в той специфической форме, о которой нами указано выше.

В контексте рассматриваемого вопроса примечателен следующий исторический документ (доклад) периода царской России, датируемый от 1 февраля 1841 г., направленный от имени заведующего канцелярией по управлению делами мирных горцев, в котором, в частности, приводится мнение о том, «что все дела горцев, кроме уголовных, разбираются и решаются адатом, т.е. судом, основанным на обычаях, и шариатом, как называют его, судом по Корану, <…> нельзя утвердительно сказать, адат или шариат охотнее бы можно было допускать в управление между горцами <…> что же касается до шариата, то можно сказать, что до сих пор он остается для нас совершенною тайною и не совсем охотно допускается потому только, что введенный между горцами с магометанской религией он оставался и теперь остается в руках мулл и вообще их духовенства» ⁴⁷. Таким образом, признавая за институтом Шариата невозможность осуществления контроля со стороны царской власти, тем самым властью признавалось преимущественное признание адатного права, как более понятного и «удобного» для царского режима на Северном Кавказе, в складывающихся обстоятельствах того времени. И как следствие такой политики «именно в этот период по инициативе Российского правительства и его кавказской администрации адаты местных горцев впервые были записаны и систематизированы. Часть из них, с санкции местной администрации, стала применяться в качестве нормативной базы при разрешении горских дел в областных, горских словесных и сельских (аульных) судах» ⁴⁸. Разумеется, конечная цель царской власти на Кавказе виделась в полном переходе общественных отношений в лоно российского светского законодательства, не основанного ни на адате, ни на Шариате. Подтверждением этому является вывод М.С. Арсанукаевой о том, что «после окончательного присоединения Чечни к России, особенно в последней четверти XIX — нач. XX в., когда военно-народное правление сменилось военно-гражданским и возобладала тенденция слияния горцев с остальными подданными империи, значительную роль в регулировании общественных отношений у чеченцев играло российское имперское право» ⁴⁹.

Следовательно, можно утверждать, что на первых порах царская власть поддерживала адатное право, нежели право Шариата. В то же время, как утверждает Х.М. Одаев, распространение Шариата с вытеснением норм адатного права в системе общественных отношений сказывалось положительным образом на жизни горцев, исходя из того, что отдельные положения адатного права были крайне затруднительны для исполнения с точки зрения материального их наполнения, и, к тому же, не отвечали реалиям общественного развития, прогресса процессам, происходивших в горских обществах ⁵⁰.

Подобную картину действия некоторых норм адатов, материально отягощающих быт, мы можем наблюдать и в современное время среди чеченцев и ингушей. Это относится, в частности, к процедурам женитьбы, обрядам похорон, празднованию окончания поста в месяц Рамадан. Хотя, необходимо признать, что в этом направлении духовенством ведется работа по искоренению нововедений, материально отягощающих исполнение религиозно-обрядовых процедур (установление строго конкретного размера калыма (выкупа за невесту), установление максимального размера имущества, которое могут родители жениха взять с собой, направляясь на традиционное посещение родительского дома невесты (чеч. — нуц ваг1ар), воздержание от чрезмерных расходов на похоронах и ряд др.). Приведу в контексте указанного простой пример. Если раньше на похоронах (на чеч. — тезет) у чеченцев было принято в рамках садака (на чеч. — саг1адаккхар) забивать двух коров (в первый день похорон и на последний седьмой день (обычно — четверг; на чеч. — п1ераскан бюйса) тезета), то теперь, учитывая возросшую смертность и материальный аспект вопроса, как правило, похороны (тезет) длятся три дня и только один раз — в первый или в последний день проводится обряд садака с забоем скота (одного животного) с поминальным зикром. При этом садака может быть проведено на месте прохождения тезет в виде приготовления шурпы из мяса (на чеч. — зуькар чорпа), как правило, на 100-200 человек, либо подворовой раздачи мяса разделанного животного в качестве садака нуждающимся односельчанам, соседям и родственникам умершего (на чеч. — ц1ийн саг1а, буьйда саг1адаккхар).

Система мусульманского права основана на методе запретов и дозволений. Другими словами, говоря о реализации норм мусульманского права, можно исходить из того положения, что ему свойственно опираться как на императивный метод правового регулирования, так и в некоторых случаях на диспозитивный. Запрещенная модель поведения прямо предусмотрена как в тексте Священного Корана, так и в Сунне Посланника Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). Как указано в одном из хадисов: «Ибн 'Аббас, да будет доволен Аллах им и его отцом, передаёт: ''Во времена невежества люди ели одно и брезговали другим, а потом Всевышний Аллах направил к ним Своего Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и ниспослал Свою Книгу. Он разрешил дозволенное и запретил запретное, и что Он разрешил, то дозволено, а что Он запретил, то запретно. А то, о чём он умолчал, простительно <…>''» ⁵¹. То есть все, что разрешено, то дозволено, а что буквально не запрещено и не сформулировано в качестве дозволенного, то хоть и допустимо (буквально «простительно»), но не желательно. Другими словами, свойственно говорить о так называемом принципе дозволения, который по мнению Йусуфа ал-Карадави является исходным принципом, закрепляемым мусульманским правом в отношении как мирских благ, так и линии собственного поведения человека в этом мире ⁵². Подобное отмечает и Ат-Туванджи, исходящий из принципа, что «исходным началом в отношении земных дел является разрешение» ⁵³.

Вообще, поведение верующего человека, его поступки и действия оцениваются, — как отмечает С.Н. Бизюков, — «исходя из так называемой шкалы пяти категорий — должного, рекомендованного, разрешенного, осуждаемого и запретного. Выработанные правоведами в Средние века, эти категории не являются правовыми в общепринятом смысле, а служат своеобразной шкалой религиозно-этической оценки деяний мусульман: правовая квалификация того или иного деяния не может противоречить оценке, даваемой в шкале пяти категорий» ⁵⁴. Шейх Мухаммад Таки Усмани также приводит подобную градацию поступков человека, разделяя их на: дозволенные, обязательные, желательные, порицаемые и запретные ⁵⁵. При этом среди огромного массива действий, поступков человека ученый отмечает, что именно дозволенные поступки занимают большую часть в деятельности человека, в отличие от тех немногих действий, которые прямо запрещены религией и входят, таким образом, в категорию харама.

Подобную шкалу оценки действий, поведения применительно к экономической деятельности приводит и другой исследователь — Ш.А. Шовхалов, классифицируя их следующим образом:

1) обязательное (фард или ваджиб), к примеру, выплата закята;

2) желательное (мустахаб или мандуб), к примеру, предоставление отсрочки в исполнении обязательств, прочтение дополнительной суры (аята) после суры «аль-Фатиха» при совершении молитвы ⁵⁶;

3) дозволенное (мубах, халяль), например, заключение дозволенного договора;

4) нежелательное (макрух), к примеру, излишняя расточительность;

5) харам (запретное), например, установление процента по займу (риба) ⁵⁷.

Диспозитивный же метод проявляется, прежде всего, посредством Сунны Посланника Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует). Требования диспозитивной формы носят характер желательных действий (суннат, мустахаб), за исполнение которых правоверному мусульманину будет дополнительная награда от Всевышнего Аллаха, в отличие от обязательных, предписанных действий (фард, ваджиб), за неисполнение которых будет спрос от Всевышнего Аллаха, то есть наказание. Подобное мнение имеет и И.Ж. Киемов, отмечая, что «фард», то же самое, что и «ваджиб» предполагает исполнение предписываемых действий, поступков, норм поведения, обязательных для выполнения. Часто они соответствуют понятию «рукн» (основная часть какой-либо вещи, без которой она не может существовать). Например, одним из «фардов» ежедневной молитвы (от араб. — молитва, мольба, просьба) является вступление в намаз, то есть совершение нията (нийя). Речь также может идти о «шарте», т. е. об условии, чтобы какой-либо религиозный акт считался выполненным по оговоренным в Шариате правилам ⁵⁸. Между тем последователи мазхаба Абу Ханифы полностью не отождествляют категории «фард» и «ваджиб» в отличие от последователей остальных трех суннитских мазхабов ⁵⁹.

Вообще, если речь вести о доктрине мусульманского права (фикхе), то формировалась она достаточно продолжительное время, начиная со времени жизни Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) и его сподвижников. Генезис фикха на сегодняшний день продолжается, опираясь на базовые идеи и достижения различных религиозно-правовых школ — мазхабов ⁶⁰. В большей степени возникли они в рамках суннитской ветви Ислама. После того, как Посланник Мухаммад (да благословит его Аллах и приветствует) покинул этот мир, ниспослание законодательства прекратилось.

С уходом из этого мира Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) в исламской умме (общине) произошли некоторые разногласия по вопросу будущего лидера мусульман (халифа), которые привели впоследствии к образованию двух ветвей Ислама: суннизма и шиизма.

В период жизни табиинов ⁶¹ существовали 2 основные школы фикха:

1) школа Хиджаза (г. Мекка и г. Медина);

2) школа Ирака (г. Куфа).

В школе Хиджаза, без сомнения, было больше сподвижников, нежели чем в школе Ирака, исходя из географической удаленности г. Куфа от г. Мекки и г. Медины, где снизошло откровение Посланнику Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует).

В свою очередь, в суннизме сформировались и выделились в качестве основных четыре религиозно-правовые школы, то есть мазхабы, которые получили наименования по именам своих основателей:

1) мазхаб Абу Ханифы (ханафитская школа фикха);

2) мазхаб Малика ибн Анаса (маликитская школа фикха);

3) мазхаб Имама Аш-Шафии (шафиитская школа фикха);

4) мазхаб Ахмада ибн Ханбала (ханбалитская школа фикха).

Соответственно, последователей данных мазхабов называют ханафиты, маликиты, шафииты и ханбалиты.

Таким образом, суннитский фикх базируется на четырех вышеуказанных мазхабах. При этом мы никоим образом не утверждаем, что последователи какого-либо одного из четырех мазхабов, на более верном пути веры и т.п., это было бы большой ошибкой. Более того, «все четыре выдающихся имама — Абу-Ханифа, Малик, аш-Шафии, и Ахмад ибн Ханбал, да помилует их Аллах и да вознаградит их самым лучшим образом за то, что они сделали для Ислама и мусульман, — завещали прислушиваться к словам других богословов, если они приводят доказательства из Корана и Сунны, которые не совпадают с мнениями вышеуказанных ученых, и поступать в соответствии с откровениями Всевышнего Аллаха и преданиями Пророка, мир ему и благословение Аллаха» ⁶². В этом контексте шейх Амир Бахджат отмечает, что некоторые люди предполагают, что фикхихийские мазхабы — причина разобщения мусульман. Такое утверждение является большой ошибкой, так как эти мазхабы являются причиной единства мусульман и ни в коем случае не являются причиной ее разобщения. Как отмечает в данном контексте Дж.Б. Вайсс: «Несмотря на многочисленные различия четыре, ныне существующие, суннитские догматико-правовые школы: ханафитская, маликитская, шафи'итская и ханбалитская, — начиная с того времени, когда они окончательно сформировались, придерживались общих взглядов на законы, их источники и методы их разработки» ⁶³.

Вместе с тем, существовали и существуют силы, которые предпринимают различные шаги, чтобы разрушить эти мазхабы и вообще отменить их, полагая, что посредством этого они якобы объединяют людей. Однако, в действительности они разъединяют людей и вместо четырех мазхабов люди будут на четырёхстах мазхабах, и каждый будет считать себя самостоятельным предводителем. Некоторым людям свойственно предполагать, что эти мазхабы представляют собой лишь четырех человек из всей уммы (имея ввиду четырех имамов), из сотен муджтахидов. Но вопрос заключается не в четырех личностях. В четырех мазхабах собрались фикхихийские школы всех мусульман, начиная со времён сподвижников ⁶⁴. Самое важное в этом вопросе, по мнению шейха Амира Бахджата — это то, что направления фикхихийских мазхабов не противоречат доказательствам веры, то есть Священному Корану и Сунне Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), однако фанатичность приверженности одному из мазхабов (в плане не признания других мазхабов и их последователей и т.п.) учеными фикха порицаема. Более того, шейх Амир Бахджат подчёркивает, что в наше время появилась фанатичность против мазхабов, нежели фанатичность приверженности мазхабу, что также недопустимо с точки зрения веры.

Ни один из ученых Ислама, ни один имам религии не призывал к аннулированию этих мазхабов или к сжиганию книг мазхабов. Эти мазхабы, — как отмечает шейх Амир Бахджат, — появились и являются естественным результатом, который Аллах предопределил ⁶⁵. Между тем в самих мазхабах существуют положения как общие, объединяющие их, так и вопросы, образующие разногласия в их позициях. Одним из несомненно главных вопросов, является вопрос приверженности к одному из мазхабов. По этому вопросу существуют различные мнения, объединяющие ученых в различные группы.

Одна группа ученых фикха исходит из того, что приверженность и следование (таклид ⁶⁶) мазхабу — это обязательное условие веры человека (фард, ваджиб). Другая группа исходит из того, что приверженность мазхабу — это не обязательное условие, но при этом они не считают, что это и запрещено с точки зрения Шариата. И есть третья группа ученых, заявляющих, что следование, приверженность мазхабу не дозволена. Такую классификацию групп ученых фикха относительно вопроса приверженности мазхабу приводит в своих лекциях по предмету «Введение в исламский фикх» шейх Амир Бахджат ⁶⁷. Между тем, подчеркивая значимость фикха и науки «усуль аль фикх» как части фикха, шейх Амир Бахджат заявляет, что наука «усуль аль фикх» является защитой самого Шариата. В контексте обозначенного вопроса, некоторые ученые приводят пример для сравнения: Священный Коран и Сунна Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) — это крепость, стенами которой является иджма, а дверьми — усуль аль фикх.

Как отмечает в контексте исследуемого вопроса известный богослов А.Г. Хареханов таклид одному из четырех суннитских мазхабов — обязателен (фард, ваджиб) для каждого мусульманина, не являющегося муджтахидом. Все четыре мазхаба правильны и достоверны. Человек, придерживаясь мазхабов, следует Благородному Корану и Сунне Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), не опасаясь неправильной их интерпретации, поскольку четыре имама черпали знания напрямую либо от сахабов, либо от табиинов или таба-табиинов. Какому бы мазхабу ни следовал человек, он должен следовать ему во всем, во всех деталях, человек не должен «смешивать мазхабы», т.е. брать одни правила из одного мазхаба, а другие — из второго и т.д. Также не следует думать, будто один мазхаб чем-то хуже или лучше другого, а отказ от следования мазхабу — это опаснейшее из нововведений, угрожающих исламскому Шариату. Более того, тот, кто не изучил и не придерживается какого-либо из четырех мазхабов, не следует одному из них, и при этом допускает возможность отступления от них или даже отрицания их сущности, и ценности в религии, то большего вреда от такого человека для исламской веры невозможно представить.

Кстати говоря, по следам предыдущей своей работы ⁶⁸, где была изложена, приведенная выше точка зрения о мазхабах в Исламе, я получил от близких мне людей два диаметрально противоположных отзыва. Первый — полностью присоединяется к мнению о существовании и признании всех видов мазхабов равноценными институтами исламской религии. А второй — наоборот, склоняется к мнению об убыточности присутствия в исламской религии отдельных мазхабов, говоря о важном факторе цельности, монолитности религии Ислам и отсутствие необходимости делимости на какие-либо мазхабы. Как видим, и это симптоматично, указанный вопрос как был, так и остается краеугольным камнем в рассматриваемом ракурсе исследуемой тематики.

Современное время, современный мир характеризуется всеобщими интеграционными процессами, тенденцией к укрупнению, усложнению взаимосвязей между государствами, народонаселением во всех сферах жизнедеятельности человека. Происходит взаимовлияние, а порой, даже взаимопроникновение в области не только финансово-экономических и политических процессов, но и, в не меньшей степени, в социальных, культурных, образовательных, духовных и многих других сферах. Происходящие процессы, закономерных образом сказываются и на правовых институтах государств, механизмах регулирования общественных отношений посредством норм права. Данное положение дел отражается, в том числе, и на системе мусульманского права. Разумеется, влияние это имеет как положительный, так и, к сожалению, отрицательный эффект. В этом плане, существующим на сегодняшний день правопорядкам мусульманской системы права, в отношении регулирования вопросов юридической ответственности свойственно сочетать как сугубо «шариатские» меры ответственности (худуд, киас, тазир), так и «светские» наказания (лишение свободы, штраф и пр.). Также существует и условие о самом субъекте правонарушения: имеет значение, кто правонарушитель (мусульманин или нет) и территориальный признак (проживание на территории, преимущественно населяемой той или иной группой населения: верующие или неверующие) ⁶⁹. При этом важно понимать и еще одно обстоятельство: неверующие, которые с разрешения мусульман проживают на территории мусульманского государства, являются полноценными субъектами ответственности и на них распространяются все те нормы поведения в обществе, какие предъявляются к правоверным (к примеру, запрет на употребление спиртных напитков, проституцию, прелюбодеяние, участие в развратных действиях и т.п.) ⁷⁰, которые распростираются на мусульман ⁷¹.

В данном контексте Л.Р. Сюкияйнен отмечает, что «положение шариата в правовых системах арабских стран жестко не зависит от конституционной формулы закрепления его в качестве источника законодательства» ⁷². Показательно в этом плане закрепление Шариата в качестве основного источника законодательства на примере таких стран как Оман, Йемен, Саудовская Аравия, ОАЭ: если в Основном законе Султаната Оман (Основной Низам) Шариат закреплён в качестве основы законодательства с формальных позиций, то такие, к примеру, государства как Саудовская Аравия, ОАЭ, Йемен следуют предписаниям Шариата не только с формальных позиций, но и в сущностном его содержании и выражении как в законодательстве, так и в применении его норм на практике.

Более того, если ставить вопрос шире, в контексте нормотворческой деятельности государства, в том числе и с закреплением шариатского типа как основы законодательства, приходим к мнению, что арабским странам на сегодняшний день свойственна рецепция из других правовых систем, прежде всего речь идет о романо-германской системе права. Не редки случаи кодификации отдельных пластов правовых норм в данных странах. В целях достижения в системе государственного права некоего компромисса и гармонизации как западноевропейского позитивного права, влияние которого наблюдалось в прошлом и наблюдается сейчас в восточном мире, так и религиозной системы Шариата, можно считать принятие во второй половине XIX века в Османской империи Маджаллы (Меджалле-и Ахкям-ы Адлийе) — свода законов гражданского и судебного права, попытка первой кодификации норм фикха. Данный свод можно считать неким собранием, сборником, в состав которого входили как нормы традиционного религиозного порядка, так и нормы, реципированные из западноевропейских правопорядков (особенно из французского гражданского кодекса) ⁷³. Маджалла затрагивала многие институты гражданского права, но обходила своим правовым регулированием вопросы семейного, наследственного права, вакфа (определенное имущество, передаваемое на религиозные, благотворительные цели) ⁷⁴.

В ракурсе складывавшейся ситуации И.Ю. Козлихин задается следующим вопросом: «Являются ли законы, в светском понимании этого слова, источником мусульманского права?». Как поясняет далее ученый: «Вопрос не имеет однозначного ответа. Классический ислам отрицает право государства законодательствовать, ибо законодателем может быть только Аллах. Но если обратиться к практике современных мусульманских государств, то мы увидим, что роль закона весьма значительна. Даже в Саудовской Аравии, где наиболее строго и последовательно сохраняются исламские религиозные традиции, весьма заметна правотворческая деятельность государства. Несмотря на то, что единственным законодателем признается Всевышний Аллах, выразивший свою волю в Священном Коране и Сунне, государственная власть активна в нормотворческой сфере. Нормативно-правовые акты называются низамами, т. е. регламентами, но по существу это мало меняет дело. Все те отношения, которые не могут быть урегулированы нормами фикха, регулируются низамами. Но, разумеется, явное противоречие между ними не допускается» ⁷⁵.

Глава 2. Основные источники мусульманской системы права →

← Предисловие к третьему изданию

* * *

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

См.: Сура 1 «Аль-Фатиха» («Открывающая») Священного Корана. URL: https://quran-online.ru/1/kuliev (дата обращения: 22.04.2020).

Прим.: закят (закат) — обязательная милостыня (обязательный платеж с доходов или имущества), которую мусульманин выплачивает раз в году, при определённых условиях в пользу обездоленных, нуждающихся членов уммы (общества).

Tafsir Al-Qurtubi / Translated by Aisha Bewley. — London: Dar Al-Taqwa, 2003. (Тафсир аль-Куртуби, пер. Askimam.ru. 2016. С. 162.). URL: https://askimam.ru/books/tolkovanie-korana/tafsir-kurtubi-vvedenie-i-sura-1/ (дата обращения: 11.05.2021).

Прим.: Фахреттин Атар указывает, что вера проявляется в подтверждении сердцем и признания языком (см.: Фахреттин Атар. Ильм усуль аль-фикх (Наука об основах исламской юриспруденции) / «Fikih Usûlü» Doç. Dr. Fahrettin Atar, İstanbul 1988., пер. с тур. Т. Хабибуллин. 2009. С. 54.

См.: Акыда ат-Тахавийя / Имам Абу Джа`фар ат-Тахави, 1-е издание. С. 28; Tafsir Al-Qurtubi. Op. cit. P. 163.

Tafsir Al-Qurtubi. Op. cit. P. 181.

Вайсс Б. Дж. Дух мусульманского права. Усул ал-фикх / пер. с англ. — Москва; Санкт-Петербург: Диля, 2008. — 320 с. URL: https://www.islam-love.ru/components/com_jshopping/files/demo_products/duh-muslim-pravo.pdf (дата обращения: 20.01.2021).

Мухаммад ибн Салих аль-Усаймин. Комментарии к сборнику имама ан-Навави «Сорока хадисов» / пер. с араб., прим. Д. Хайруддин. М., 2015. С. 311.

Мухаммад ибн Салих аль-Усаймин. Там же. С. 312.

Вайсс Б. Дж. Там же. URL: https://www.islam‑love.ru/components/com_jshopping/files/demo_products/duh-muslim-pravo.pdf (дата обращения: 20.01.2021).

Muhammad Taqi Uthmani. An Approach to the Quranic Sciences / Translated by Dr. Mohammad Swaleh Siddiqui. Revised & Edited by Rafiq Abdur Rehman. — Karachi: Darul Isha’at, 2007 / Корановедение, пер. Askimam.ru, 2014. C. 404. URL: https://askimam.ru/books/tolkovanie-korana/koranovedenie/ (дата обращения: 26.08.2021).

См.: Святой престол разъяснил позицию по однополым бракам, сообщил источник. URL: https://ria.ru/20201104/braki-1583035498.html (дата обращения: 26.08.2021).

Мухаммад Таки Усмани. Власть Сунны / перевод с англ. Шатохина О.Н. — 1-е издание — Москва: «Даруль-Фикр», 2018. С. 33.

Бахджат А. Введение в исламский фикх (лекции-семинары). URL: https://t.me/fiqh1441 (дата обращения: 03.08.2020).

См.: Сюкияйнен Л.Р. Шариат, фикх, исламское право: проблема соотношения // Ars Islamica: в честь С.М. Прозорова / сост. и отв. Ред. М.Б. Пиотровский, А. К. Аликберов. М.: Наука — Вост. лит., 2016. С. 606; Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское уголовное право: теоретические основы и современная практика // Современное уголовное право и криминология (сборник научных трудов, серия «Правоведение») / отв. ред. А.Э. Жалинский. М., 2007. С. 81.

Прим.: г.х. — год Хиджры. Летоисчисление по мусульманскому лунному календарю берет начало со времени хиджры (переселения). Первый год хиджры — год переселения (хиджры) Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и его сподвижников из Мекки в Медину.

Бахджат А. Введение в исламский фикх (лекции-семинары). URL: https://t.me/fiqh1441 (дата обращения: 03.08.2020).

Шовхалов Ш.А. Теория и практика ведения бизнеса по Шариату: монография / Ш. А. Шовхалов — 2-е изд., перераб. и доп. 2019. С. 7.

Горшунов Д.Н. Частное право и ислам // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152, кн. 4. С. 49.

Священный Коран (сура 33, аят 72) // Коран онлайн. URL: https://quran-online.ru/33:72 (дата обращения: 27.06.2020).

Толкование смыслов Священного Корана Имама Ибн Касира. URL: https://quran-online.ru/33:72 (дата обращения: 27.06.2020).

Фахреттин Атар. Ильм усуль аль-фикх (Наука об основах исламской юриспруденции) / «Fikih Usûlü» Doç. Dr. Fahrettin Atar, İstanbul 1988., пер. с тур. Т. Хабибуллин. 2009. С. 24.

См.: Священный Коран: аяты 15, 16 и 29 Суры 4; аяты 32 и 90 Суры 5; аяты 32 и 33 Суры 17, аят 2 Суры 24 // URL: https://quran-online.ru (дата обращения: 25.04.2020).

См. подробнее об этом: Идрисов Х.В. История зарождения института правового регулирования возмещения вреда, причиненного жизни и здоровью человека: от законов Хаммурапи до Дигест Юстиниана // Вестник Чеченского государственного университета. 2019. № 4. С. 122-128.

Священный Коран (Сура 2, аят 178) // Коран онлайн. URL: https://quran-online.ru/2/kuliev (дата обращения: 22.04.2020).

Священный Коран (Сура 4, аят 92) // Коран онлайн. URL: https://quran-online.ru/4/kuliev (дата обращения: 22.04.2020).

Бизюков С.Н. Вопросы ответственности в мусульманской правовой теории // Правоведение. Изд-во Ленингр. ун-та. 1989. Вып. 6. С. 85.

Вайсс Б. Дж. Дух мусульманского права. Усул ал-фикх / пер. с англ. — Москва; Санкт-Петербург: Диля, 2008. — 320 с. URL: https://www.islam-love.ru/components/com_jshopping/files/demo_products/duh-muslim-pravo.pdf (дата обращения: 19.01.2021).

Сюкияйнен Л.Р. Общие принципы фикха как отражение юридических особенностей исламского права // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 3. С. 56.

Козлихин И.Ю. Мусульманское право // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2011. № 3 (296). С. 235.URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=16814046 (дата обращения: 01.05.2020).

Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. — М.: Наука, 1978. С. 3.

Одаев Х.М. К вопросу о соотношении шариата, мусульманского права (фикха) и адата в Чечне // Социология власти. 2009. № 6. С. 82.

Гозгешева С.М. Феномен традиционных институтов обычного права (адата) и мусульманского (шариата) на Северном Кавказе // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2011. № 3. С. 293-300.

Шафиитский Фикх. Каноны религиозной практики: очищение, намаз, обязательная милостыня, пост, паломничество (тахарат, салят, закят, сийям, хадж) / под ред. М.И. Садикова. Махачкала: 2010. С. 4.

См.: цитата шейха аль-Фаси в работе: Шафиитский Фикх. Каноны религиозной практики: очищение, намаз, обязательная милостыня, пост, паломничество (тахарат, салят, закят, сийям, хадж) / под ред. М. И. Садикова. Махачкала: 2010. С. 3-4.

См.: Габазов Т.С. Усыновление: историко-правовые и религиозные аспекты // Социально-экономические и гуманитарные науки: сборник избранных статей по материалам Международной научной конференции (Санкт-Петербург, Апрель 2021) — СПб.: ГНИИ «Нацразвитие», 2021. С. 77; Габазов Т.С. Социально-правовой институт усыновления: негативные последствия тайны усыновления // Высокие технологии и инновации в науке (сборник избранных статей Международной научной конференции). Санкт-Петербург, 2020. С. 339-342.

Габазов Т.С. Одна из разновидностей брака у некоторых горских народов Северного Кавказа: основания для заключения // Гражданин и право. 2021. № 1. С. 60-62.

Гантемирова Ф.А. Общественно-политический строй и обычное право чеченцев и ингушей (XVIII в. — первая половина XIX в.): дис.… кандид. юрид. наук. М., 1972. С. 98 — 99.

Доклад заведующего канцелярией по управлению делами мирных горцев подполковника Бибикова от 1 февраля 1841 г. на имя главнокомандующего войсками бывшей кавказской линии генералу Головину (см.: Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев, вып. 1 (Материалы по обычному праву кавказских горцев). С. 88.).

См.: Арсанукаева М.С. Имущественные отношения в правовой культуре чеченцев (XIX–нач. XX в.) // Ценности и смыслы. 2010. № 4 (7). С. 103-104; Леонтович Ф. И. Адаты кавказских народов. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып. 1-2. Одесса, 1882. — 850 с.

Арсанукаева М.С. Там же. С. 104.

Одаев Х.М. К вопросу о соотношении шариата, мусульманского права (фикха) и адата в Чечне // Социология власти. 2009. № 6. С. 85.

Сунан Абу Дауда (21 — Книга о еде, хадис 3800). URL: https://isnad.link/book/sunan-abu-dauda/21-kniga-o-ede-hadisy-3736-3854/31-glava-o-tom-o-zapretnosti-chego-ne-bylo-upomyanuto (дата обращения: 25.04.2020).

См.: Йусуф ал-Карадави. Разрешенное и запрещенное в исламе. Бейрут–Дамаск, 1967. С. 19–22 (на араб. яз.).

Ат-Туванджи А. Институт дозволения в исламском шариате. Триполи, 1993 (на араб. яз.).

См.: Бизюков С.Н. Юридические уловки в исламском праве: путь от Cредневековья до XXI века // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2014. № 3. С. 33; Бизюков С.Н. Вопросы ответственности в мусульманской правовой теории // Правоведение. Изд-во Ленингр. ун-та. 1989. Вып. 6. С. 80–81.; Schacht Joseph. An Introduction to Islamic Law. N.Y.: Oxford University Press, 1982; Hallaq Wael. A History of Islamic Legal Theories: An introduction to Sunni Uṣūl al-Fiqh. Cambridge University Press, 2007. Р. 40–41.

Muhammad Taqi Uthmani. Op. cit. P. 425.

Прим.: данный пример приведен автором настоящего исследования. Обоснование: см. Tafsir Al-Qurtubi / Translated by Aisha Bewley. — London: Dar Al-Taqwa, 2003. (Тафсир аль-Куртуби, пер. Askimam.ru. 2016. С. 124.). URL: https://askimam.ru/books/tolkovanie-korana/tafsir-kurtubi-vvedenie-i-sura-1/ (дата обращения: 11.05.2021).

Шовхалов Ш.А. Теория и практика ведения бизнеса по Шариату: монография / Ш.А. Шовхалов — 2-е изд., перераб. и доп. 2019. — С. 18.

См.: Киемов И.Ж. Основные термины науки фикх, поминающиеся в книгах ученых ханафитского мазхаба [Электронный ресурс] / И.Ж. Киемов // Современный мусульманский мир: электрон. журнал. — 2019. — № 3.

Хареханов А.Г. Личные воззрения шейха Шамсуддина аль-Бирмави в науке основ исламского права через призму его книги «аль-Фаваид ас-Сунниййа: сравнительное изучение»: диссертация на соискание ученой степени доктора шариатских наук. Каир, 2019. С. 174. (на араб. яз.).

Прим.: мазхаб (букв. перевод с араб. — путь, направление, образ действия) — совокупность религиозно-правовых школ (учений, доктрин) фикха в исламской религии.

Прим.: табиины (от араб. «табиун» — последователь) — поколение мусульман, последователей Пророка (мир ему и благословение Аллаха), следующее за асхабами (сахабами), которые видели сподвижников Пророка (мир ему и благословение Аллаха), были их учениками и последователями сподвижников Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Аллаха), но при этом, непосредственно не общавшиеся с Посланником Аллаха (мир ему и благословение Аллаха).

Пагубные деяния в свете Корана и достоверной Сунны / пер. с араб. И.Э. Абдуллах, ред. пер. Э.Р. Кулиев. С. 23. URL: https://www.islaminform.com/sites/default/files/book/pagubnie_deyaniya.pdf (дата обращения: 22.07.2020).

См.: Вайсс Б.Дж. Дух мусульманского права. Усул ал-фикх / пер. с англ. — Москва; Санкт-Петербург: Диля, 2008. — 320 с. URL: https://www.islam-love.ru/components/com_jshopping/files/demo_products/duh-muslim-pravo.pdf (дата обращения: 19.01.2021).

Бахджат А. Введение в исламский фикх (лекции-семинары). URL: https://t.me/fiqh1441 (дата обращения: 03.08.2020).

Бахджат А. Введение в исламский фикх (лекции-семинары). URL: https://t.me/fiqh1441 (дата обращения: 06.08.2020).

Прим.: таклид — следование в религиозных вопросах фикха и Шариата достоверным предписаниям авторитетных специалистов одного их четырех мазхабов со стороны верующего, не обладающего глубокими познаниями в определенной области.

Бахджат А. Введение в исламский фикх (лекции-семинары). URL: https://t.me/fiqh1441 (дата обращения: 06.08.2020).

См.: Хареханов А.Г., Идрисов Х.В. Ответственность в мусульманской системе права: теоретические основы и практические аспекты реализации (монография, изд. 2-е, испр. и доп.). Грозный: Изд-во «ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», 2021. — 110 с.

См. подробнее об этом: Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское уголовное право: теоретические основы и современная практика // Современное уголовное право и криминология (сборник научных трудов, серия «Правоведение») / отв. ред. А.Э. Жалинский. М., 2007.С. 80-106.

См.: Задержанным в Дубае за голую фотосессию россиянкам грозит полгода тюрьмы. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4760815 (дата обращения: 06.05.2021); СМИ сообщили о задержании украинок после обнаженной фотосессии в Турции. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/609294cf9a7947d6c81f159c (дата обращения: 06.05.2021).

См.: Хареханов А.Г. Личные воззрения шейха Шамсуддина аль-Бирмави в науке основ исламского права через призму его книги «аль-Фаваид ас-Сунниййа: сравнительное изучение»: диссертация на соискание ученой степени доктора шариатских наук. Каир, 2019. С. 153. (на араб. яз.).

Сюкияйнен Л.Р. Конституционный статус шариата как источника законодательства в арабских странах // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 4. С. 217.

См.: Горшунов Д.Н. Частное право и ислам // Ученые записки Казанского государственного университета. 2010. Том 152, кн. 4. С. 48.

См.: Цмай В.В. Право личного статуса (механизм формирования и реализации в мусульманских странах). Исторический и теоретико-правовой анализ: дис.… д-ра юрид. наук. — СПб., 2000. С. 3.

Козлихин И.Ю. Указ соч. С. 237-238.