Эти бурные чувства

Хлоя Гонг, 2020

«Эти бурные чувства» – потрясающее фэнтези, которое переносит знаменитую историю Ромео и Джульетты в Шанхай 20-х годов. Тайны, запретная любовь и искусно прописанная атмосфера Шанхая того времени. Бестселлер The New York Times. Лучшая Young Adult книга 2020 года по версии BuzzFeed. Книга месяца – выбор Amazon. 1926 год. В Шанхае царит беззаконие. Город охвачен многолетней войной между двумя группировками: Алой бандой и Белыми цветами. Восемнадцатилетняя Джульетта Цай возвращается из Америки, чтобы стать предводительницей Алых. Джульетте противостоит Рома Монтеков, лидер Белых цветов и… ее первая любовь. Каждая из двух банд считает своим долгом уничтожить противника, но внезапно распространившаяся по городу таинственная болезнь меняет все планы. Теперь злейшие враги Рома и Джульетта должны объединить свои силы и остановить смертельную угрозу, которая нависла над Шанхаем. Для фанатов «Злой лисицы» Кэт Чо, «Змея и голубки» Шелби Махёрин и «Алой зимы» Аннетт Мари. «Потрясающее, восхитительное, увлекательное чтение!» – Джун Хёр, автор романа «Молчание костей» Хлоя Гонг – студентка Университета Пенсильвании, изучающая английский язык, английскую литературу и международные отношения. Во время каникул она либо уезжает в свою родную Новую Зеландию, либо навещает многочисленных родственников, живущих в Шанхае. Хлоя считает, что «Ромео и Джульетта» – одна из лучших пьес Шекспира. «Эти бурные чувства» – ее дебютная книга, моментально ставшая бестселлером The New York Times.

Глава девять

— Когда я заглянул в его комнату, он спал так крепко, что я даже немного испугался — а вдруг он отдал концы? — сказал Маршал, пнув мертвое тело. — Думаю, он притворялся.

Веня закатил глаза и оттолкнул ногу Маршала от мертвеца. — Да ладно. Почему ты не хочешь отдать Роме должное?

— Думаю, он патологический лжец, — ответил Маршал, пожав плечами. — Он просто не хотел идти с нами, чтобы посмотреть на трупы.

Солнце встало только час назад, но на улицах уже было шумно. Из здешнего переулка плеск волн о деревянный настил был едва слышен, все заглушали звуки, доносящиеся из внутренних частей города. Холодные улицы окутывал утренний свет. В небо поднимался дым, идущий из пароходных и фабричных труб, густой, черный и полный сажи.

— Помолчи, — сказал Веня. — Ты отвлекаешь меня от осмотра этих самых трупов. — Он, хмурясь, стоял на коленях над телом, которое Маршал пинком подкатил к стене. Венедикту и Маршалу было поручено заняться чисткой, что включало в себя избавление не только от окровавленных мертвых тел, но и от муниципальных полицейских, так что они откупались от всех представителей закона, которые пытались заняться этими мертвыми бандитами.

— Я отвлекаю тебя? — Маршал опустился на корточки рядом с Веней. — Если так, то ты должен сказать мне спасибо за то, что я разряжаю обстановку.

— Я бы сказал тебе спасибо, если бы ты мне помог, — пробормотал Веня. — Нам надо до полудня опознать всех этих людей, а при нынешних темпах мы успеем только посчитать их. — Он закатил глаза, когда Маршал огляделся по сторонам, и начал считать. — Их шесть, Марш.

— Шесть, — повторил Маршал. — Шесть мертвых тел. Контракты на шестизначные суммы. Шесть лун, вращающихся вокруг планеты. — Маршал обожал звук своего голоса. И, если где-то наступало молчание, он считал, что он делает миру одолжение, заполняя его.

— Не начинай…

Но протест Венедикта остался без внимания.

— Сравню ли с зимней ночью я его? — возгласил Маршал. — Он более могуч и бесподобен: дыханье бури менее мощно…

— Ты видел этого малого на улице всего-то секунды две, — вяло возразил Венедикт. — Прошу тебя, уймись.

— Как плод красавки черны его очи. А на щеке красуется веснушка, подобная… — Маршал замолк и вдруг резко выпрямился. — Подобная вот этому странному пятну на земле.

Венедикт сдвинул брови и тоже встал, вглядываясь в пятнышко на земле.

— Это еще одно насекомое.

Маршал поставил ногу на кирпич, выпирающий из стены.

— О, только не это.

На первый взгляд черное пятнышко на тротуаре могло показаться самым обыкновенным. Но подобно тому, как взгляд художника выхватывает на картине один неудачный мазок, едва глаза Венедикта заметили маленький черный предмет, по спине его забегали мурашки, говорящие о том, что в картину мира закралась ошибка. Здесь не должна была оказаться эта мелкая тварь.

— Оно такое же, как и те, — сказал он, осторожно взяв насекомое двумя пальцами. — Такое же, как те насекомые, которых мы нашли в порту и отнесли в лабораторию.

Подобрав мертвое насекомое и показав его своему непредсказуемому другу, Веня ожидал, что Маршал отпустит какое-нибудь непристойное замечание или придумает песню о хрупкости жизни, однако вместо этого тот нахмурил брови.

— Ты помнишь Царицу? — вдруг спросил он.

Даже на фоне обычных для Маршала нравоучений и занудных историй такая резкая смена темы разговора показалась Вене странной. Однако он не стал это комментировать и просто ответил:

— Конечно.

Их золотистый ретривер околел в прошлом году. Это был странный и печальный день, печальный потому, что умер их мохнатый друг, и странный потому, что эта смерть произошла не от пули.

— Ты помнишь, как она вела себя, когда господин Монтеков только купил ее? — спросил Маршал. — Помнишь, как она бегала по улицам, знакомясь со всеми животными, которые попадались ей на пути, будь то кошка или крыса?

К чему он клонит? Венедикт никогда не понимал манеры разговора таких людей, как Маршал, по его мнению, их речь напоминала змею, заглатывающую собственный хвост.

— Да, само собой, — хмурясь, ответил он. — Она тогда нацепляла столько блох…

Змея наконец выплюнула свой хвост.

— Нож, — сказал Веня. — Дай мне твой нож.

Маршал достал из кармана нож, нажав на кнопку, открыл его и бросил Вене. Тот ловко поймал рукоятку и отхватил у трупа клок волос у самого скальпа. Затем они наклонились и уставились на обнажившуюся кожу мертвеца.

Веню едва не вырвало.

— Какая гадость, — сказал Маршал.

На обнажившемся участке бело-серой кожи торчали бугорки размером с ноготь мизинца, внутри которых виднелись мертвые насекомые. Под верхним слоем кожи были четко видны их ножки, усики, грудки.

Сжав зубы и морщась от отвращения, Веня отвел в стороны волосы трупа и кончиком ножа разрезал один из бугорков. В напряженном молчании, прерываемом только гудками едущих по улице автомобилей, стало видно тельце насекомого.

— Давай, вытащи его, — предложил он Маршалу.

Маршал посмотрел на него так, будто он предложил убить и съесть младенца.

— Ты шутишь?

— У меня заняты обе руки, Марш.

— Я тебя ненавижу.

Сделав глубокий вдох, Маршал осторожно, двумя пальцами, вытащил из разреза мертвую букашку.

У нее на брюшке висели кровеносные сосуды, похоже высосанные из мозга мертвеца.

Они заколыхались, когда с реки подул ветер.

— Это ж надо, — сказал Веня. — Кажется, мы только что обнаружили то, что вызывает этот психоз.