В ад и обратно

Хельга Петерсон, 2019

Обрести врага в лице красивого соседа? Настроить полгорода против себя? Вылететь с работы, едва её получив? Диана вернулась в родной городок и всего за пару дней успела навести шума. Теперь ей хочется сбежать. Но бежать – не всегда лучший выход, иногда нужно принять помощь. Например, от того самого красивого соседа, которого ненавидишь.

Глава 5

Входная дверь хлопнула так сильно, что люстра под потолком кухни пару раз качнулась в разные стороны. Ричард бросил на стол нож, вытер ладони о забрызганные краской джинсы и выглянул из арочного проёма. Но только затем, чтобы увидеть мелькнувшие на последних ступеньках лестницы пятки в зеленых шлепанцах. В последнее время Келли заходила в дом исключительно так: стремительно, шумно, с претензией. А потом сразу скрывалась в своей комнате в мансарде и высовывалась, только чтобы стащить из холодильника что-то съедобное.

Весной Келли исполнилось тринадцать. И с тех пор Рич думал, что во время праздника по случаю дня рождения кто-то незаметно украл его ребенка и заменил на двойника. Замкнутого, мрачного и молчаливого. Сейчас Ричарду приходилось заново учиться общаться с Келли, и это было намного сложнее, чем восемь лет назад, когда в свои двадцать пять он остался один на один с пятилетней дочерью. С пятилеткой было проще, она была общительная, непосредственная и быстро забывала всё плохое. Но она выросла, и сейчас в мансарде закрылся агрессивный тинэйджер.

Рич вытянул из кармана мобильник, нашел номер дочери, написал сообщение.

«Спускайся ужинать».

Швырнув телефон на столешницу, он снова схватился за нож и принялся резать помидоры. Если бы кто-то давным-давно сказал Ричу, что он научится готовить, он долго смеялся бы этому человеку в лицо. А потом предложил бы пива. Однако всё обернулось так, что Ричард мог за двадцать минут из ничего наколдовать неплохой ужин. Вот она, острая необходимость кормить кого-то, кроме себя.

Шаги на лестнице раздались не сразу. Келли выждала положенные бунтарские пять минут, прежде чем всё-таки спуститься. Появившись на пороге, она остановилась, опёрлась о проём. Ричард обернулся к дочери и увидел вдетые в уши наушники, подключенные к мобильнику. Голова была опущена, Келли смотрела на экране телефона очередное видео с очередной популярной певичкой. Рич снова бросил нож и дёрнул за один наушник.

— Эй! — тут же ожила Келли, возмущённо уставившись на него.

— Или ты его убираешь, или я заберу на неделю.

Девочка нервно закатила глаза, но телефон убрала в карман, а наушники перебросила через шею. Рич в это время разбросал на две тарелки пасту в грибном соусе и поставил их на стол. Рядом приземлилась большая салатница. Келли села на стул, взяла вилку и молча уткнулась взглядом в тарелку.

— Как дела? Где гуляла? — спросил Ричард, усаживаясь напротив.

Эти вопросы стали стандартными. Ответы на них обычно были односложными и завтрак-обед-ужин проходил в молчании.

Девочка пожала плечами, намотала на вилку длинные нити пасты, распустила клубок и намотала заново.

— Была у Марго. Мы придумывали новый танец.

Новый танец. Конечно. Это то, что начинало беспокоить Рича. Сначала ему приходилось учиться быть отцом девочки, а сейчас предстояло продвинуться в навыке до статуса «отца девочки-подростка». И интересы дочери иной раз заставляли волосы на затылке шевелиться. Сначала Келли заявила, что ей надоело учиться и она хочет набить татуировку (еще не решила, какую) и путешествовать автостопом. Потом идея сменилась новой. Дочь захотела научиться танцевать «тверк». Ричу пришлось выяснить, что это такое…

— Тебе мало танцев на уроках? — спросил Ричард с напускным безразличием.

На самом деле, он был рад, что в новой школе танцев преподавали только классику. Он надеялся, что это сможет отвлечь двенадцатилетнюю девчонку от современных веяний. Не то чтобы ему не нравился «тверк»… Очень даже нравился. В исполнении красивых полураздетых девиц на это можно смотреть бесконечно. Но мужчиной Рич был только во вторую очередь, и все свои тайные желания и предпочтения стоило задвинуть куда-то в угол. На первом месте стоял статус отца. Когда он представлял свою дочь, танцующую нечто подобное, ему хотелось крушить мебель.

— Эта школа — отстой, — сообщила Келли. — Хотя сейчас, наверное, будет круто, потому что приехала Диана.

— Диана?

— Ну да, мисс Мастерс.

Накалывая на вилку помидор из салата, Рич продолжал сохранять маску безразличия. Ах да… Та самая Диана Мастерс, из-за которой он позавчера чуть не проехал мимо своего двора. Точнее, из-за её шорт.

— А что такое с мисс Мастерс?

Келли с внезапным энтузиазмом отправила в рот вилку с пастой.

— Она классная, — ухмыльнулась дочь. — Она не танцует эту ужасную классику. Диана жила в Лондоне, танцевала в разных местах, знает все крутые стили.

— Она так сказала?

— Ага. И у неё есть татуировка! А еще она всех нас зафрендила в «ФБ». У неё такие классные фотки! Хочешь, покажу?

Келли не стала дожидаться ответа. Вытянула запрещенный телефон, в пару кликов открыла социальную сеть на нужной странице и подсунула Ричарду под нос.

— Вот. Я лайкнула все её фотки. Скажи, она крутая!

Ричард молчал. Согласиться вслух он не мог из-за статуса главы семьи.

Дочь не глядя пролистывала фотографии, будучи уверенной, что Рич успевает хоть что-то рассмотреть. И он успевал. На всех снимках их новая соседка с глазами оленёнка Бэмби либо смеялась, запрокинув голову, либо пила через трубочку мохито или пина коладу, либо замирала в какой-то красивой позе. И да, у неё была татуировка, что-то слабо разборчивое выбито на внутренней стороне запястья. Странно, как Рич не увидел её при встрече.

Еще на странице были фотографии в огромных компаниях парней и девушек, а также фотографии с одной только длинноволосой блондинкой. Во всей этой мешанине попались фото с розовыми, фиолетовыми и чисто-белыми причёсками разных форм. Но снимки оказались действительно хорошие. Как мужчина и художник Рич вполне мог их оценить. Как отец — нет.

— Диана обещала научить нас всему, что знает, — протараторила Келли, отнимая руку и убирая телефон назад в карман. — Она рассказывала, что ходила на разные курсы, танцевала в клубах…

От этих слов Рич подавился салатом. Он стал активно выкашливать застрявший кусок помидора, Келли подскочила с места, набрала полный стакан воды и подсунула Ричарду под руку. Усевшись на место, дочь с хмурым видом наблюдала, как он еще несколько раз громко кашлянул, приложился к стакану и залпом выпил всю воду.

— Что с тобой? — серьёзно спросила она, снова взявшись за вилку.

— Всё нормально, — пробормотал Рич, поднимаясь из-за стола. — Что-то перехотел есть. Помоешь посуду? Я в мастерскую, хочу за сегодня закончить картину.

Он, не оборачиваясь, вышел из кухни, быстро вышел, закрылся во второй из двух комнат первого этажа.

Ночной клуб. Его дочь будет учить танцовщица ночного клуба. Какой кошмар… Ричард никогда не был ханжой и уж тем более святым. На самом деле, мужем и отцом до определенного момента он был, прямо скажем, ужасным. Бары, клубы, вечеринки фотографов, художников и прочей нечисти, где обычные сигареты и алкоголь были самыми безобидными из предложенных развлечений. Если начинать вспоминать те сумасшедшие годы, кажется странным, как Рич выбрался из них живым.

Именно поэтому он очень хорошо понимал, что представляет из себя мисс Диана Мастерс. Вряд ли он ошибся в выводах, когда увидел до того незнакомые «шорты», идущие по тротуару неподалёку от дома. Эта девушка появилась из ниоткуда и уже успела завладеть вниманием впечатлительных малолетних дурочек.

За всех дурочек Рич отвечать не мог, но Келли он не отдаст.

***

— Говори, чем резала, — громогласно приказала Нэтали, похожая на сдобную булочку, что никогда не мешало ей быть шустрой и ловкой.

Диана, закрытая до шеи накидкой, сидела в кресле парикмахерской «Нэтти», рассматривая своё отражение в зеркале. А мастерица с мрачным видом перебирала её только что вымытые волосы.

— Садовыми ножницами, — спокойно отозвалась Диди.

— Хорошо хоть не додумалась снова сжечь.

Диана пожала плечами.

— Я додумалась. Мне не разрешили.

— Что на этот раз? Парень бросил?

Диана молча высунула руки из-под накидки, уставилась на свой маникюр, подковырнула слезший с большого пальца красный лак. Работникам сферы услуг на такие вопросы можно не отвечать, они всё знают сами. У них богатый опыт общения с клиентами. Особенно когда знают клиента с детства и помнят всю историю преображений.

— Бросил, — констатировала Нэтали, не дождавшись ответа.

— Это я его бросила, — возразила Диди.

— Изменял?

И снова Диана промолчала.

— Вместо своих волос лучше бы отрезала его хозяйство.

— Легко сказать, — пробурчала Диана.

— Сделать тоже не очень-то сложно. Нашла из-за чего убиваться. Не конец света.

— Я его любила вообще-то.

Нэтти выразительно фыркнула, отчего её большая грудь забавно подпрыгнула.

— Подумаешь, — отмахнулась она. — Сегодня любовь, завтра нет. В следующий раз, когда решишь отсечь свою шикарную гриву, стриги сразу под ноль. Зато можно продать на парик.

Диди состроила язвительную гримасу.

— Давай ты меня молча пострижёшь, и я пойду домой.

— Не хами, нахалка. Я занималась твоими волосами, когда тебе было семь.

После этой вроде бы обиженной реплики Нэтали всё-таки замолчала и взялась за расчёску. Но Диана хорошо знала, что тишина не будет долгой. Стоило порадоваться хотя бы этой короткой передышке. Нэтти, не жалея, била по больному месту, и так было всегда. Она будто специально вскрывала только-только затянувшиеся ранки с целью докопаться до сути.

Парикмахер расчесала волосы, ещё раз мрачно осмотрела неровный край. Взяла зажимы из сумки на поясе и разделила пряди. Молча достала ножницы и принялась аккуратно исправлять последствия вандализма.

— А всё-таки, неужели был так хорош? — не выдержала она.

Диана даже засекла время, прошло всего четыре минуты.

— Господи, Нэтти! — воскликнула Диди. — Что, по-твоему, я сейчас должна тебе сказать? Мы были вместе три долбаных года! Жили вместе… А потом я увидела, как он присосался к какой-то брюнетке в золотистой машинке, хотя еще пять минут назад валялся на диване даже не умытый!

Диди замолчала и возмущённо уставилась на отражение Нэтали в зеркале.

— Ладно, не ори, — примирительно проговорила та. — И не дёргайся, а то криво будет.

— И так криво.

— Сама виновата. Кстати, ты знаешь, что тебя скоро проклянут?

— С чего бы? — вздёрнула бровь Диана, тут же с радостью переключившись на другую тему.

Нэтали сняла один зажим, разделила волосы по-новому и снова заколола.

— Ты же будешь учить Келли Райан, — пожала плечами женщина.

— И что?

— На её папашу посматривают все разведенки в районе набережной и гольф-клуба, — хохотнула Нэтти. — И не разведенки тоже. Знаешь, какое паломничество устроили к их дому, когда они переехали? Он начал давать уроки рисования, и первое время в группе были одни женщины, приходили с пирогами и печеньем, сюсюкали с Келли… Только он непробиваем, живёт как монах. Никаких интрижек за два года! А какое тело, м-м… И у тебя сейчас будет отличный повод с ним общаться. Была бы я на десяток лет моложе, тоже начала бы тебя ненавидеть.

Диана слушала этот монолог и всё больше непонимающе сдвигала брови.

— Подожди-подожди. А где мать Келли?

— Так нет её, — Нэтали прервала стрижку, упёрла массивные кулаки в крутые бёдра. — Ричи Райан — вдовец. Ты не знала?

Конечно, Диди не знала. Она давно отвыкла знать всё о своих соседях. Провалиться бы ей сквозь землю, да только под её ногами сейчас был толстый слой фундамента.

— Вот чё-ёрт, — протянула она, прикрыв глаза рукой.

— Что такое?

— Я спросила у Келли, почему с танцев её не забирает мама. Нэтти, это ужасно!

— Пф, да перестань, — отмахнулась женщина и снова принялась за работу. — Насколько я знаю, это случилось достаточно давно, и девчонка плохо помнит то время. Зато посмотри, какая перспектива! Если постараешься, Ричи Райан точно клюнет.

Ну начинается. Не успеешь сообщить, что ты свободна и независима, как на тебя тут же пытаются повесить очередного сомнительного типа. Эти бешено популярные мужчины уже начинали утомлять. На последней работе Дианы появился новый охранник, от которого все танцовщицы слетели с катушек. И вот история повторяется. Только в это раз звездой стал художник. Даже если мужчина сказочно хорош собой, это не значит, что с головой у него тоже всё в порядке. Особенно, если он художник. Был у Дианы один знакомый, который систематически избивал свою девушку, а потом прыгнул с крыши. Жить остался, но лучше бы нет.

— Не нужен мне никто, — пробурчала Диди. — Тем более если он художник.

— Почему это? — в голосе Нэтти ясно слышался скептицизм.

— Ненавижу художников. Они психи.

Нэтали устало закатила глаза.

— Много ты знаешь.

***

На следующий день Диана была готова встретить девочек в полной боеготовности. Еще до их появления она стянула оставшиеся после стрижки волосы резинкой, переоделась в лосины, которые надевала во время репетиций, короткий обтягивающий топ и убитые годами кроссовки. Прошло совсем немного времени с её последнего дня работы в клубе, но надевая одежду, Диди испытала ностальгию. Всё-таки там было хорошо. Несмотря на коллектив, который бойфренд Лекси ласково называл «аквариумом с пираньями», бывали и хорошие времена, и их было большинство.

Диана любила ту работу. Несмотря на сомнительный статус клубной танцовщицы, там она не танцевала в золочёных клетках или на барной стойке. Она была частью танцевальной труппы, каждое их выступление планировалось профессиональным хореографом, оттачивалось до идеала и представляло из себя целую танцевальную постановку. Но вряд ли это кого-то интересует. Обыватели при слове «танцовщица» представляют заштампованный образ почти раздетой девицы на высоченных каблуках, из-за которых коленки не разгибаются до конца и весь танец представляет из себя приседания и махи руками.

В зал стали заходить девочки, скомкано здоровались и исчезали в раздевалке. Цепочка то прерывалась, то снова возобновлялась, пока одиннадцатая не закрыла за собой дверь изнутри маленькой комнатки. Какое-то время оттуда доносился гул голосов, иногда слышался звонкий девичий смех. Диана терпеливо ждала, привалившись к подоконнику и глядя на кусочек моря в просвете между домами. Но потом гул стал громче, постепенно превращаясь в шум, из которого моментами вырывались чёткие вопли наподобие: «Сама ты идиотка!»

Диди тяжело вздохнула. Она уже понадеялась, что с ученицами проблем не будет, но радовалась она, судя по всему, рано. Отлепившись от подоконника, Диана прошла к двери в раздевалку и резко распахнула её настежь. И сразу всё стихло. Зеленоглазая шатенка Дженнет и высокая кареглазая блондинка Марго, ругавшиеся в центре комнаты, замерли, не закончив свои фразы. Диди успела расслышать, что фраза одной из них прервалась на слове на букву «х».

— Что здесь происходит? — спросила Диана, обводя взглядом помещение.

И увидела то, что не заметила в первые мгновения. Лагерь разделился. Одна его часть была одета в спортивную одежду и обувь разного фасона, а другая в блестящие короткие во всех местах тряпки и туфли на каблуках. Каблуки варьировались от низких до высоких, и Диди не представляла, откуда эти дети их взяли.

— Дженнет, ты в этом собралась танцевать? — удивлённо спросила Диана у той из девочек, которая возглавляла движение юных вертихвосток.

— Скажите, классно?! — воскликнула Дженнет и с вызовом глянула на Марго в простой удобной одежде.

Диана скептически поджала губы и медленно осмотрела девочку с ног до головы, соображая, как смягчить удар и не стать лучшим врагом для впечатлительной девчонки.

— Не хочу тебя расстраивать, костюм классный… — начала она. — Но ты в лучшем случае растянешь лодыжку, в худшем — сломаешь. А в этих пайетках жутко жарко, поверь моему опыту.

— А я говорила, что вы разоделись как сороки, — язвительно выпалила Марго.

Снова стал подниматься гул голосов. Диана сделала шаг в комнату и выставила вперед руки.

— Стоп! — выпалила она. — Вы ссорились из-за одежды?

Девочки дружно потупились, прояснять ситуацию никто не спешил.

— Типа того, — наконец прозвучал ответ.

Келли Райан сидела на подоконнике и болтала ногами в воздухе.

— Они почему-то решили, что раз мы будем учиться у клубной танцовщицы, то одеваться надо как… — Келли неопределенно махнула рукой. — Ну, вы поняли.

— Заткнись, Райан! — зло прошипела Дженни, но Келли только пожала плечами в ответ.

— Девочки, — протянула Диди. — Давайте мы не будем делать проблему из ничего. Дженни и остальные, снимайте туфли, будете танцевать босиком. Прикид отличный, и когда вам будет по восемнадцать, я обязательно научу вас двигаться в такой обуви, но, если попытаюсь сделать это сейчас, ваши родители выстрелят мне в висок. Давайте просто забудем об этом и ближайшие лет пять будем танцевать обычный хип-хоп, окей? Или джаз-фанк. Или еще что-то.

Задиры сдулись. Тут же. Плечи опустились, головы тоже. Девочки обреченно стали стаскивать туфли, а те, что были в спортивной обуви, потянулись к выходу из раздевалки. Когда Диди осталась в комнатке одна, она тихо протяжно выдохнула, устало потёрла глаза и с ободряющей улыбкой вышла в зал. Бой окончен, нужно начинать разминку.

Занятие прошло неплохо. Почти сразу обнаружились слабые звенья в цепи, но их было немного. Таких людей замечаешь сразу. Они специально становятся в задний ряд, сосредоточенно смотрят на отражение тренера в зеркале, но их собственные движения получаются нечеткими и невыразительными, потому что они стесняются своей неумелости. Когда ты не слишком складный, угловатый подросток, кажется, что так теперь будет всегда. Но Диди не видела ничего непоправимого.

В качестве компенсации за прошлое занятие Диана устроила настоящий марафон, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что она настроена серьезно. Ученицы вытирали пот футболками, а те, которые явились в пайетках и люрексе, убедились, что в них ужасно жарко. К концу урока девочки с трудом тянули ноги в раздевалку. Диди с ними не пошла, чтобы не смущать никого своим присутствием.

Стоя напротив зеркальной стены и потягивая воду из бутылки, Диди думала, как соскучилась по физической нагрузке и этому чувству лёгкости после тренировок. И непонятной радости. Зря она считала, что сможет обходиться без танцев. Они, как и любой спорт, стимулируют выработку гормонов счастья, что было очень кстати. Конечно, за гормоны счастья отвечал ещё и секс, но об этом лучше не думать. Не нужно вспоминать о том, что неизменно возвращает мыслями далеко отсюда. Только спорт, только танцы.

Еще примерно десять минут расходиться никто не спешил. Но когда к окнам здания стали подъезжать машины, дверь открылась и из раздевалки выползли три вымотанные, но улыбающиеся девочки. Всё повторялось: процессия из автомобилей, телефонные звонки, уходящие подопечные. Диана насчитала десять, когда вокруг стало очень тихо. Одной не хватало. Диди подошла к раздевалке, просунула голову в просвет между дверью и откосом. Келли Райан снова сидела на подоконнике, болтая ногами, уставившись в экран мобильника, а её рюкзак с ушами Микки-Мауса валялся на полу.

— Папа снова опаздывает? — спросила Диана, сделав шаг вперед.

Келли резко вскинула светлую голову, не глядя заблокировала телефон и спрятала его в карман.

— Как всегда, — пожала она плечами.

Можно было оставить её одну, судя по всему, Келли привыкла дожидаться отца в одиночестве. Но вспомнив вчерашний разговор с Нэтали, Диана не смогла снова выйти из комнатки. Она подошла к подоконнику и села рядом с девочкой.

— Послушай, — неуверенно начала Диди, скрестив ноги в лодыжках и зажав руки между коленями. — Я в прошлый раз глупость сказала… про твою маму. Извини, ладно?

Келли сощурилась.

— Кто сболтнул?

— Вряд ли ты её знаешь, — улыбнулась Диана. — Да и какая разница? Это ведь не секрет. Просто я была уверена, что видела в тот день девушку, входящую в дом. И сделала свои выводы.

— Это я входила в дом. В любом случае не важно, всё нормально.

— Ладно. Как скажешь.

Шаги в коридоре заставили обеих посмотреть на дверь и замереть. Кто-то вошёл в зал, остановился, наверное, осматриваясь, и двинулся в направлении открытой раздевалки. Через пару секунд в проёме материализовалась крепкая мужская фигура в джинсах и свободной льняной рубахе. Келли шустро соскочила с подоконника, схватила рюкзак и метнулась к выходу.

— Почему ты не снимаешь трубку? — спросил мистер Райан, вздёрнув до того нахмуренные брови.

— Звук выключен, — бросила на ходу девочка, прошмыгнув мимо отца. — До свидания, Диана!

— До встречи! — крикнула ей вслед Диди, но ученица её скорее всего не услышала.

А вот её отец оставался стоять на месте, загораживая собою выход из раздевалки. Он скрестил руки на груди, а самые голубые в мире глаза очень пристальным взглядом осмотрели Диану с головы до ног, несколько превысив культурный лимит, задержавшись на голом животе и коротком спортивном топе.

— Вы что-то хотели? — спокойно спросила Диди, хотя на самом деле ей хотелось выставить счёт за просмотр.

Взгляд подскочил от короткого топа к глазам. Он ведь даже не скрывал, что пялится!

— Да, хотел, — пробасил мужчина, сделав несколько шагов.

Бас у него был низкий, приятный… Диана почти понимала всех тех женщин, которые таскали Ричарду Райану подношения и подлизывались к Келли. Такой тембр внушал чувство защищённости хрупким и слабым созданиям. Не говоря уже о том, что заставлял трепетать. Но это детали.

Диана спрыгнула с подоконника и опёрлась о него спиной. Мистер Райан отреагировал молниеносно, снова пробежав по её телу цепким взглядом. Очень быстро, но Диди это заметила.

— Хотел спросить, какие у вас планы относительно девочек? — проговорил он, теперь уже глядя ей в глаза.

В вопросе должен быть подвох. Ричард Райан пока не сделал ничего необычного, но его антипатия практически светилась.

— О каких планах идёт речь? — спросила Диди, сняв резинку с волос и растрепав их пальцами.

Это начинало её забавлять. На этот раз его взгляд метнулся к волосам, проследил, как пряди падают в художественном беспорядке, а руки мистер Райан разомкнул и заложил за спину. Что там говорила Нэтти? Два года никаких интрижек? Судя по молниеносной реакции на каждое движение, парикмахерша была права.

— Чему вы будете учить группу? — задал он следующий вопрос.

— Танцам, конечно же, — невозмутимо ответила она.

— Каким?

Диди вскину брови в притворном удивлении.

— Вы разбираетесь в стилях и направлениях?

Кажется, до неё начал доходить смысл этого разговора. Оставалось подождать немного и выяснить, права ли она.

— Я разбираюсь в том, что не хочу видеть в исполнении своей дочери, — брови мужчины сдвинулись, на лбу пролегли морщины. — Отдавая её в эту школу я был уверен, что ничего плохого из этого не выйдет.

— А сейчас не уверены?

— Нет. Не уверен.

Десять из десяти. Возможно, он по-своему прав. Возможно, не стоит реагировать слишком агрессивно. Возможно, нужно мило улыбнуться и объяснить, что она хорошая. Он ведь не сказал ничего оскорбительного, по крайней мере прямым текстом, но у Дианы в голове будто ударили в гонг. Не зря бабушка Ханна говорит, что в детстве во внучку вселились демоны. Демон опрометчивости так точно.

Она выпрямила спину, спрятала руки за спину и медленно двинулась к заботливому отцу, покачивая бёдрами.

— Не волнуйтесь, мистер Райан, — елейным голосом пропела Диди, останавливаясь в шаге от мужчины. — Мне еще не приходилось развращать детские умы, и пока что я этого делать не собираюсь. Но если вдруг у меня возникнут идеи, я вам обязательно о них сообщу.

— Вы очень ловко завладели их вниманием, — не сдавался он. — Но мне не тринадцать, и я хорошо знаю, что из себя представляют такие женщины, как вы.

— Правда? Может, именно после таких женщин, как я, вам не понравилось ни одно печенье местных красавиц? Пресновато, правда?

Не дожидаясь ответа, Диди проплыла мимо мистера Райана, легко подхватила свою сумку и вышла вон. Пришлось обойтись без переодевания. Нужно было срочно бежать подальше из этого зала, пока еще были силы. Очень отдалённо она понимала, что не стоило этого говорить. Он отец, он обеспокоен, и он может пожаловаться Джоджо на новую учительницу. Но в данный момент это было последним, что беспокоило Диану.

Спустившись с крыльца, она прошагала вдоль здания и скрылась за углом. Только тогда, уверенная, что соседский «Мини Купер» не поедет в эту строну, она ускорила шаг почти до бега. Её трясло от злости, но Диди не останавливалась, продолжая двигаться вперед. Она ненавидела эти заржавевшие стереотипы. Однако именно в них её только что макнули с головой.

16.43. Лекс: «Что нового?»

16.44. Д.: «Один папаша сомневается в моих преподавательских качествах».

16.44. Лекс: «Я тоже сомневаюсь в твоих преподавательских качествах».

16.45. Д.: «Тебе можно. А он меня не знает. Но он художник, все его странности можно списать на то, что он псих».