22 сказки о Таро

Хелена Соболевская

Это книга-путешествие, книга-дорога. Путь в неизведанное, тропинка, бегущая по сюжетам карт Таро, мимо персонажей и символов, прямо к их сути, к их тайнам. Этих историй великое множество – каждый, берущий в руки карты, услышит и увидит свои истории. Те же, что изложены здесь – мои.Если Вы только начинаете изучать Таро, она поможет вам лучше понять старшие арканы, если же Вы – профессионал, эта книга даст Вам возможность посмотреть на знакомые символы немного иначе.

Маг

Маг — первый старший аркан, карта неоднозначная и прекрасная. Маг — это тот, кто владеет тайной мироздания, это умница, склонный, тем не менее, к манипуляции и проявлению личной силы. Это и мания, порой доводящая до безумия.

Когда я был молод, мой учитель, прославленный волшебник, говорил мне:

— Бойся мнения людей, мальчик мой — оно служит им, но не нам. То, что ты сочтешь магией, они назовут обманом, и поверят этому. Их мнение для них всегда будет весомее истины.

Я смеялся над ним, самоуверенно полагая, что старик бредит, будучи в себе не слишком уверен. Как и все молодые люди, я считал себя самым умным. Учитель же мой вздыхал, глядя на меня — ему было слишком хорошо известно, где кончается любое самомнение. Знал он и то, что однажды я буду глубоко сожалеть о собственной глупости; впрочем, до этого было ещё далеко, а пока я мог спокойно кормить своё юношеское эго собственным идиотизмом.

Я преуспел в науке волшебства, и к тому времени, когда учитель мой отошёл в мир иной, был уже довольно известным магом — и преемником старика. Свой жезл он завещал мне, однако наказал, чтобы я был осторожен в обращении с ним.

— Он обладает своей волей, и не потерпит самоуправства, — предупредил он, уже готовясь отдать богам душу, — запомни, что тебе придётся заплатить за любое волшебство, причиняющее вред…

Старик умер. Жезл остался у меня. Я торжествовал — был я молод, хорош собой, и умён, как мне казалось, — ничто не могло помешать мне сделать блестящую карьеру.

Что-что, а это мне удалось. Короли, цари, императоры и князья падали ниц предо мной, моля о помощи, женщины сходили с ума от моей улыбки — и, стоило лишь захотеть, отдавались мне там, тогда и столько раз, сколько было угодно мне. А мне было очень даже угодно.

Я творил магию самозабвенно, не замечая, как мои глаза, когда-то ясные, стали жестокими, губы цинично изогнулись, а интересовать меня стала лишь нажива. Иными словами, я пал так низко, как только мог пасть маг — я нарушил обет человеколюбия, данный старому учителю, и катился по наклонной так стремительно, что ветер свистел в ушах.

Конец ознакомительного фрагмента.