Искушение для Кати

Харли Напьер

Мы дружим, кажется, уже целую вечность. Глеб, Егор и я. Никогда не нарушали личных границ, и никогда не давали друг другу повода перевести наши отношения в другую плоскость. Но, что будет, если смешать мою давнюю влюбленность в Глеба, симпатию Егора ко мне и энное количество алкоголя? Ночь, которая изменит между нами все, и, как прежде, уже не будет…

Глава 3

Утром мой настрой немного поутих и чтобы не откладывать звонок, на который так сложно было решиться, я пошла извиняться лично. Совесть погрызла меня вместо завтрака, и вчерашняя выходка казалась мне глупой.

Егор нес за меня ответственность, переживал, а бесстыжая подруга укатила в неизвестном направлении, ещё и трубку не брала. Случись что со мной, как бы он оправдывался перед моими родителями? Ну подумаешь, взяли меня для галочки, могла домой попроситься или высказать свои претензии им в лицо… Короче, накрутила себя по полной.

В девять утра, решительная и взвинченная до предела, я стояла на пороге квартиры Малиновского. Дверь он открыл заспанный и хмурый. Из одежды на блондине были только боксеры, окинула его быстрым взглядом и забыла зачем пришла… В такие моменты из головы улетучивались все мысли о нашей дружбе, и я начинала видеть в Егоре привлекательного мужчину. Очень… Зараза… Грудь без волос, рельефная, а какой у него сексуальный треугольник паховых мышц, который брал своё начало где-то под боксерами…

— Совести у тебя нет, — голос блондина заставил отмереть, я густо покраснела и оторвала глаза от чужого живота, — Мало того, что весь вечер испортила, так ещё и явилась ни свет ни заря.

— Я извиниться, — торопливо проговорила, переминаясь с ноги на ногу, — Горюша, прости меня, дуру неадекватную, — причитала дурным голосом, стараясь делать несчастное лицо, — Подвела тебя, укатила в неизвестном направлении. А ведь надо мной могли надругаться или прибить, это же твой друг, от таких можно чего угодно ожидать…

— Весело тебе, я смотрю, — насупился Малиновский, — Никакого прощения за твои притворные извинения, — сложив руки на груди… Катя, блин, не смотри туда…Нагло заявил Егор.

— А если кофе? Могу прибраться в твой комнате. Могу моцык помыть, — предлагала варианты, зная заранее, что дальше кофе блондин не зайдёт.

— Я так дёшево не продаюсь, — высокопарно заявил друг, а потом хитро прищурившись добавил, — Омлет, кофе и танец живота.

— Как пожелает господин, — поклонилась с покорным лицом, но, не выдержав, шагнула вперёд и повисла на шее блондина, — Я больше так не буду, — проговорила тихонько, с удовольствием прижимаясь к горячей груди и вдыхая родной запах. На сердце стало легче, а вот в душе… Что-то зашевелилось, непривычное, до чёртиков меня сейчас напугавшее. Обычно девушки чувствуют такое к мужчинам, но не к друзьям…

— Надеюсь, — усмехнулся Малиновский и тоже обнял меня, как-то нежно, трепетно. Зарылся носом в мои волосы и глубоко вдохнул, его грудь высоко вздымалась, сердце билось о рёбра, как сумасшедшее. По моему телу прошла волна дрожи. Испугавшись, медленно отпустила Егора, пребывая в шоке от своего открытия. Я чётко осознала, что с этого момента, обнимать блондина, как раньше, уже не смогу… Выросли мы и повзрослели…, — Чеши на кухню, — резко выдохнув, бросил мне Егор, и скрылся в душе.

Я не раз бывала у него дома, поэтому без стеснения прошествовала в нужном направлении и, вымыв руки, приступила к приготовлению завтрака. Родители Малиновского на всё лето улетали в Сочи, там у семьи имелся собственный дом. Егор каждый год упорно отказывался ехать с ними. Интересно, почему. Наверное, из-за нас с Глебом.

Омлет аппетитно жарился на сковороде, кофе варился в турке, я резала овощи, когда хозяин квартиры вошёл в кухню. Шорты, майка и влажные, после душа волосы.

— Сыр добавила? — заглядывая мне через плечо, контролировал процесс мужчина. Как же приятно от него сейчас пахло гелем или шампунем.

— Так точно, — отрапортовала улыбаясь, — Я прощена? — повернула голову, моё лицо оказалось слишком близко к его. Голубые глаза неотрывно смотрели в мои.

— Я подумаю, — серьёзно сообщил он и, стащив огурец, плюхнулся на угловой диван, — Что делали с Антоном, где были?

–Покатались немного, потом он меня домой вернул, — безразлично пожала плечами, — А вы как провели вечер?

— Шикарно, — скривился Егор, — Сначала вызванивали вас, потом поехали искать. Лизон закатила истерику Глебычу, по поводу того, что он бросил ее и побежал за тобой. Далее сидели у твоего подъезда и ждали, когда домой вернешься, — без стеснения выдал мужчина.

Я пораженно уставилась на него. Они искали меня? Сидели у подъезда? Глеб с Подлизой поругался? Аа-а-а, не день, а праздник какой-то!

— Так вы видели, как мы вернулись? Чего не подошли? — нахмурилась, стараясь подавить дурацкую улыбку.

— Зачем? Вам и без нас было очень весело, — недовольно проговорил Егор, — Мы убедились, что с тобой всё в порядке и поехали по домам.

— Блин, — заволновалась я, — Как перед Глебом неудобно получилось… Он сильно со своей поругался?

— Да брось, — отмахнулся блондин, — Думаю, уже помирились. Поехал к ней, за волосы, и в койку. Она и простила всё…

— Ясно, — бросила раздражённо, и отвернулась. Яркие картинки того, как брюнет сношается с липучкой, вспыхнули в голове сами собой. Фу… не думать об этом… Пока я отвлеклась на сервировку стола, Малиновский, позвонил нашему другу.

— Глебыч, — бодро вещал Егор, — Пришла наша Катерина. Сожалеет о содеянном, раскаялась. Завтрак готовит, покладистая такая, милая, и обещает не повторять своих ошибок, — на ответ друга он заржал, — Обязательно. Я подержу, а ты выпорешь.

— Придурки, — пробурчала себе под нос. От чего-то жар прокатился по телу, стоило представить, как Егор, нагибает меня раком, а Глеб берет плётку и… Ужас… Я совсем озабоченная какая-то…

Это все гормоны! Шутка ли, мне семнадцать, фантазии давно терзают мою голову, а я ещё ни с кем не целовалась. Всё своей очереди ждала, пока у брюнета вакансия освободится, и он соизволит обратить на меня внимание. Хватит.

Блондин ещё болтал с другом, а я достала телефон и написала сообщение Антону:

"Привет. Как ты смотришь на то, чтобы повторить наш побег?"

Было ли мне боязно самой писать мужчине? Очень. Не нравлюсь, придумает дела, и я успокоюсь, трагедии в этом нет.

"Привет. Кажется, это не я похитил тебя, а ты украла все мои мысли. Сегодня в шесть?"

Прилетело сразу же. Улыбнулась и, отправив эмодзи с пальцем вверх, тем самым соглашаясь на его предложение. Довольная, как слон, отложила телефон в сторону и перевела взгляд на Егора.

— Все добро, тогда едем на пляж, — блондин как раз закончил разговор, — Давай завтракать, и выдвигаемся, — Это было сказано уже мне.

— Я только до пяти могу, — сразу предупредила, делая невинное лицо.

— Че так? — нахмурился Малиновский, одаривая меня тяжёлым взглядом.

— С Антоном на свидание иду, — невозмутимо ответила.

— Кать, — подавшись ближе, серьёзно проговорил Егор, — Он хороший парень, но тебе не пара.

— Почему? — спросила пораженно, логики в его словах не видела совершенно. Мне только плохие подходят, или как?

— Потому что. Послушай меня. Заканчивай это общение, — безапелляционно припечатал блондин.

— Так, — недовольно проговорила в ответ, — Я в вашу жизнь никогда не лезла. Всех ваших мымр терпела, а там хорошими, порой, и не пахло. И вы имейте уважение и примите мой выбор.

— По своему сделаешь? — хмыкнул Малиновский, — Окей. Твой выбор. Будь по твоему, — как-то загадочно улыбнулся Егор, — Погуляйте пока. Только не торопись.

— С чем? — вновь удивилась его словам.

— Переводить ваши отношения в другую плоскость. Походи на свидания, пофлиртуй…, — с умным видом перечислял друг.

— Спасибо за разрешение, — всё же взорвалась, — А может, я сама решу, что нам делать?

— Тебе семнадцать, — фыркнул блондин, — Ты по закону сама ничего решать не можешь. Ребенок по сути.

— Хорошо, — резко и покладисто согласилась, тем самым заставив Егора напрячься, — Конечно, ты прав. Рано мне серьезные отношения заводить. Просто погуляем.

Малиновский удовлетворённо кивнул и расслабился. Он не понял, что я обманула. Черта с два, я послушаю его. Так можно и сорокалетней девственницей остаться. Для них, я похоже и в тридцать, буду ребенком. Никому из нас неведомо, как сложатся наши жизни, и будем ли мы с Антоном счастливы. Сейчас, я собиралась поступить так, как мне подскажет сердце, но в тайне от друзей. Они переживают за меня, значит надо поберечь их нервы.

Когда мы с моим ММАшником станем полноценной парой, им просто придется принять это, как данность, и считаться с нами. Опять же, никто не даёт гарантий, у нас с мужчиной, может ничего не получиться.

Эх дожила, теперь буду, как двойной агент, встречаться с Антоном, когда мафия уснёт…

Под такие коварные мысли, принялась помогать Егору с уборкой посуды, и сборами на пляж.

— Выходим, или как? — с сомнением спросила у Егора. Блондин развалился на диване и явно не спешил покидать квартиру, а ведь нам ещё ко мне заходить. Утром, когда шла к другу, как-то не рассчитывала, что мы отправимся на пляж. Глеб и Зализон приедут за нами туда, по моим подсчётам, минут через пятнадцать.

— Сразу после танца, — с серьезным лицом заявил этот вымогатель.

— Так ты не шутил? — поразилась в ответ, хотя, это было излишним, блондин всем своим видом показывал, что настроен серьезно.

— А ты меня обманула получается? — не уступал хитрюга.

— Ладно, — сокрушенно вздохнула и, встав напротив него, немного покривлялась, изображая восточный танец.

— Ну-у-у, — протянул разочарованно Малиновский, — Я так и думал. И ты ещё будешь спорить, что не ребенок?

— Сидеть! — гаркнула рассердившись на друга, который собрался подняться с дивана, — Будет тебе нормальный танец.

Егор плюхнулся обратно и закинув руки за голову приготовился к представлению. Он довел меня до состояния, когда хотелось доказать, что мужчина не прав. Показать, что я стала женственной и страстной. Я нашла в телефоне подходящий трек и, положив смартфон на спинку дивана, отвернулась от Егора, встав к нему спиной.

Медленная композиция лилась из динамика, тело потихоньку расслаблялось, ритм подстёгивал меня ещё больше, изнутри разжигал мою женственность. Мне не было неловко, я не испытывала смущения. Егор был тем, кто видел меня всякую, и перед ним, мне точно не нужно было играть или притворяться.

Бедра плавно покачивались в такт музыке. Руки скользили по изгибам тела, поднимались выше, немного задирая подол лёгкого платья, касались груди, шеи и наконец, поднимали волосы. По кошачьи развернулась к нему и, глядя в глаза мужчины, сделала волну телом, наслаждаясь тем, как расширились его зрачки, как опустились руки, с головой выдавая напряжение, и как внимательно мой зритель следит за каждым движением моего тела. Во взгляде моего друга сейчас не было абсолютно ничего дружеского. Я и сама старалась соблазнить его, не на шутку возбуждаясь от происходящего.

— Достаточно…? — со стоном, тихо спросила, сжимая ладонями грудь, да, дразнила блондина. Он резко поднялся и приблизился ко мне. Музыка продолжала наполнять помещение интимной атмосферой, но за нашим громким, сбившимся дыханием, я её почти не слышала. Невольно опустила глаза на его губы, мне безумно захотелось узнать их вкус. Я сошла с ума… Но поделать с собой ничего не могла…

— Вполне, — хрипло выдохнул Егор, от него исходила мужская сила и вожделение. В глубине голубых омутов плескалась страсть…, — Ты прощена. Пошли, — зарывшись рукой в волосы, быстро проговорил друг и, в спешке ударившись ногой о спинку дивана, покинул комнату.

Мы… хотели друг друга! Я не ошиблась, не глупая. Это желание витало в воздухе, и ощущалось физически. Ладно я его, но и Егор меня… Обалдеть. Вот так с шальной улыбкой, стояла и пыталась выровнять дыхание.

— Ты скоро? — рявкнул из коридора злой, как тысяча чертей блондин.

— Иду, — хихикнула себе под нос. У кого-то похоже спермотоксикоз начался.

***

На речку ехали в тишине, Лизон даже не поздоровалась со мной. Глеб окинул хмурым взглядом. Егор тоже был не в духе. Одна я светилась, как новогодняя гирлянда. Жизнь прекрасна, черт возьми.

Правда на пляже, моё настроение немного упало, просто липучка скинула шорты и топ, оставаясь в купальнике. Титьки грозились выпрыгнуть из, явно подобранного не по размеру, лифа, стринги открывали вид на идеальные ягодицы без целлюлита, в пупке красовался пирсинг. Порно модель, на выгуле.

Я тоже стянула свой сарафан и поправила купальник. Фигура у меня неплохая, стесняться нечего. Грудь полноценная двоечка, попка тоже без изъянов, всё менее выдающееся и мясистое что ли, а ещё натуральное.

— Зай, — приторно сладко пищала пуделиха, — Помажешь мне спинку?

— Давай, — спокойно отозвался Глеб, забирая из ее рук крем от загара. Боже мой… Бронзового цвета кожа, бугры мышц на груди и руках, татушка, черные волосы и очки… Просто ходячее искушение… Отвернулась. Зря… Тут Егор. Подтянутый, молочного цвета кожа так и манила прикоснуться, лизнуть его, как мороженное… Катя! Смотри на сиськи Облизы… Вот уж от чего все желание пропадает, может в Буренку её переименовать…. — Кать, тебя намазать?

Я аж дернулась. Что? Это он мне? Только открыла рот, чтобы согласиться, представляя, как брюнет оглаживает мою спинку, попку, ножки…

— Заюшь, да Катенька лежит под навесом, не сгорит. Идите плавать, я сама ее намажу, если надо будет, — Лизка, нервно выдернула из рук Глеба крем, но говорить старалась ласково.

— Ладно, — снимая очки, согласился друг. Они с Егором уже разделись и сразу пошли к воде.

— Как же ты меня достала…, — с ненавистью выдала мадам, размещаясь на соседнем лежаке и даже не пытаясь изображать радушие, — Когда ты уже свалишь из нашей компании?

— О, я могу сказать тоже самое о тебе, — не скрываясь, рассерженно произнесла в ответ.

— Не дождешься, — фыркнула эта кукла, — Я терпела то, как ты пускаешь слюни на моего мужика, как тебя называют"Малышкой", хотя какая, в задницу, ты маленькая. Не удивлюсь, если уже трахаешься направо и налево. Какого хрена ты трешься с нами?

— Поговори об этом со своим мужиком, и его другом, — безразлично пожала плечами, — Ты, главное помни, такие, как ты приходят и уходят, а я останусь с ними. Не ты первая, не ты последняя, Облизон, — смысла скрывать мою к ней"симпатию", больше не было.

— Будешь выжидать, пока тебе что-нибудь не перепадёт? — засмеялась она, — Ну, даже если он разок с тобой перепихнется, по пьяни, и что дальше? Ты же не тупая, должна понимать, если девка нравиться, мужик с ней спать будет, а не с другими.

— Я то может и не тупая, а вот у тебя мозгов маловато, — покачала головой, на ее слова, — Я просто люблю их, и спать с ними мне не нужно. Они часть моей жизни, как семья…

— Хватит заливать, Катюша, — спародировала она тон Егора, — Ты же вешаешься на них без стеснения, навязываешься. Отвали сама, и Глеб с Егором о тебе быстренько забудут. Ты всего лишь балласт, который они тянут с детства, вроде не нужна уже, но и бросить жалко, привыкли.

Её слова кольнули против воли, а что если она права? И Глеб с Егором общаются со мной по привычке?

— О чем шушукаетесь? — весело спросил блондин, подходя ближе, за полотенцем. Капельки воды стекали по его телу и переливались на солнце, волосы влажные, от него веяло силой и уверенность. Он улыбался мне чисто и открыто, искренне… Сердце защемило от тепла и нежности к нему.

— Да, мне тут мама позвонила, попросила срочно приехать, — врать было неловко, но я уже решила, что ухожу. Быстро поднялась, натягивая платье. Хотелось убежать, как можно дальше. Этот раунд, к моему сожалению, остался за пуделем.

— Я отвезу, — предложил подошедший Глеб, начиная натягивать шорты.

— Не нужно. Я на такси, — замотала головой, давя слезы, — Всё в порядке. Я уже вызвала.

— Кать, — поймал меня за руку блондин и цепко всмотрелся в мои глаза, — Что случилось? — при этом он прожег взглядом Лизу, которая улыбаясь порхала вокруг Глеба.

— Правда, всё в порядке. Меня уже такси ждёт, — выдернув руку, подхватила свой рюкзак и двинулась в сторону дороги.

— Я провожу, — крикнул мне в спину Малиновский.

— Нет, — жёстко остановила его, — Я сама в состоянии дойти. Не маленькая.

— Что ты ей сказала? — удаляясь, слышала гневные слова Глеба в адрес Лизона. Плевать. Она права.

Тихо плелась вдоль трассы и размазывала слезы по щекам. Как же я их люблю… Но видимо, нужно отпустить. Иначе потом будет больнее. Кого я обманываю? Это не дружба. С моей стороны, ещё с детства восхищение и влюбленность… Глупая, глупая Катя… В груди пекло, воздуха не хватало, отпускать любимых, оказывается, очень больно…