Воспоминания старого шамана. Дух кочевой

Хамархан Хамтай Александр

Книга о людях, об их мечтах и устремлениях. Она о горце из древней притчи и о его пути; о молодых ребятах, которые пошли в свой нелегкий жизненный поход. Она о дальнем поселке, который затерялся на берегу холодного Сибирского моря, о судьбах людей того времени. Книга о пастухе, живущем в Великой степи, о его семье и ее истории. Она о деревенском мастере-печнике, о его последнем кочевом пути. Эта книга о Духе, который объединяет всех ее героев – о Духе кочевом.

Не время еще…

Но не все так просто казалось в истории. Не любо было Создателю старика отпускать. Оставались дела не выполненные, люди не прощенные оставались у горца. Не суждено ему раствориться в горах, но в родных стенах и в теплой постели: в окружении любящих людей, детей своих и близких.

Хотел старик шагнуть в пропасть, но поднялась оттуда птица неожиданно, большая, — та, что в тумане прокричала и обдала старика своими крыльями.

Растревожил горец своей историей душу у Вечности, до самых слез ее довел. Не позволила она уйти старику за отцами и дедами. Птицу большую подняла из долины. Торопилась птица, старалась поспеть за стариком. В тумане летела за горцем. Перед самым камнем из пропасти поднялась. Махнула крыльями, напугала горца. Отшатнулся он от пропасти, упал на большой валун, рядом со своим посохом и мешком.

Птица прокричала пронзительно и повисла в воздухе. Она вглядывалась в глаза старика, широко раскрыв свои крылья. Сильный ветер подхватил из долины нагретые солнцем потоки воздуха. Поднялись они вверх вдоль высоких скал, вдоль горных хребтов и уступов. И сейчас, у широкого камня, держали потоки большую сильную птицу, сохраняли ее в равновесии.

Горец поднялся и сел. Стал он рассматривать чудо природное, тот единственный знак, сильнее которого он в жизни не видел. Слезы потекли из его старых глаз…

***

Совсем рядом прошли паломники. Они, как и горец перешли горный ручей, а чуть раньше, останавливались на большой площадке, где помолились своим богам.

Теперь, перед ними возникала картина: седовласый путник сидел на широком камне, одной рукой он сжимал деревянный посох, а другой утирал слезу. Напротив парила большая черная птица. Кончики крыльев, ее, колыхались от воздушных потоков. Было в ней, что-то мистическое. — Словно Дух Горный поднялся в небо и предстал пред горцем…

Смотрели они друг на друга, и молча о чем-то общались.

— Еще не время, — ветром прошумел Создатель.

— Не время еще, — эхом повторила Вечность.

Птица «повисела» напротив горца, потом резко взмахнула крыльями, и, в большом развороте, поднялась высоко-высоко, — в самые высокие облака. Там она «растворилась», посреди глубокого синего неба.

Старик передал что-то мысленно птице. Поднялся и пошагал назад, — вниз по каменистой тропе. В родное селение, к своим любимым и близким людям.

Очистились небеса от туч и тумана. Засияло солнце над горными пиками, горы осветило своими лучами. Другую страницу открыл Создатель: не было в ней ни грусти, и ни горя, но было в ней счастье и большая земная любовь…

***

Он был давно в таких местах.

Паломником когда-то шел в горах:

Шел за ведущим по тропе.

Дух Кочевой позвал его к себе.

Там испытал любовь и радость,

Лишения, холод и усталость.

Моменты грусти и печали,

Все с первым солнцем отступали.

Пред ликом Божьим помолясь,

Его защиты попросясь,

Паломники пошли вперед,

Туда, где солнечный восход,

Им горы тайны открывали,

В сопровождение знаки подавали,

Дух Кочевой узреть успел,

Небесной птицей пролетел,

Их души он сопровождал,

Паломника на камне дал.

Природа их предупреждала,

Детей своих оберегала,

Постигнуть истину в горах,

И, несмотря на жуткий страх,

Случайности, трагедии в пути,

Они сумели обойти.

Благодаря Ведущему и Вере

Назад вернулись без потери.

Родным, историю поведав,

Уверовав сильнее в Бога.

Дух Кочевой тянул вперед,

Водил он кочевой народ.

Пройдут века, истории пройдут,

И поколения целые уйдут,

Эпохи и столетия сгинут,

Но нашу землю не покинет

Один, единый и живой,

В движении вечном Кочевом.

Народ он снова позовет,

И за собою поведет.

Другим он назовется именем,

Но эту Вечность не покинет.

Живой, как прежде, и родной,

Для них, Дух, тот же — Кочевой!

(Дух кочевой)