Стреляющая западня

Фёдор Быханов

Горький опыт прошлой войны, когда пришлось оборонные предприятия эвакуировать из больших городов в глубинку России, заставил впоследствии размещать подобные градообразующие объекты и в небольших населённых пунктах, разбросанных по всей стране. Так что и местные жители оказались причастны к пополнению арсеналов Отечества. При этом некоторые из них, к сожалению, свои знания, полученные в заводских цехах, используют для корыстных, в том числе и кровавых целей. О том, как сыщики борются с такого рода преступлениями, рассказывается в одном из судебных очерков, что вошли в очередной сборник под названием «Стреляющая западня» номинанта Международной Лондонской премии по литературе Фёдора Быханова в цикле подобных его произведений «Криминальная провинция».

Квартира покойницы

Уже давно истек трехлетний срок лишения свободы с двухгодичной отсрочкой, назначенный судом Ольге Игоревой. Однако память о ее преступлении еще долго будет жить среди ветеранов бывшего коллектива, ныне не существующего «Производственного жилищно-эксплуатационного треста».

Кое-кто даже рассказывает эту историю знакомым:

— Чтобы, не дай Бог, еще кого не потянуло на легкий хлеб взяточничества и квартирных махинаций.

…Правда, далеко не сразу и сама Ольга Игорева отважилась преступить через Закон. Спокойно себе работала десяток лет рядовой паспортисткой службы паспортного учета вышеозначенного учреждения.

За небольшую, по любым меркам, зарплату она исправно оформляла документы на прописку и выписку граждан из жилых помещений. А так как приходилось еще и одной растить сына, то всех богатств у двадцатипятилетней женщины было ковер, холодильник, телевизор и комплект мягкой мебели.

Но и тех однажды лишилась по приговору суда.

Ведь вдобавок к сроку и конфискация имущества предусматривалась статьями тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР за подлог, взятку и использование служебного положения в корыстных целях.

А началось все с двух дорогих в ту пору пятитысячных купюр.

Протянула ей эти деньги тем недобрым декабрьским днем незнакомая прежде, посетительница Милена Пенкина, в качестве возможного «гонорара» за небольшую услугу:

— Пропишите меня в квартире матери по улице Ленина.

Кажется — вот еще проблема!

И без этих денег следовало совершить обычную процедуру жилищного воссоединения близких родственников. Что и попыталась сделать Ольга Игорева еще до появления в ее отношениях с посетительницей денежной взятки.

Правда, поинтересовалась некоторыми моментами.

— Нужно бы вместе с мамой прийти, — заявила она посетительнице. — Для оформления прописки одного её письменного согласия маловато.

— Заболела моя мама, — с театральным вздохом донеслось в ответ. — Трудно ей на улицу выходить.

И снова прозвучало напоминание о, протянутых в окошко паспортистки, деньгах:

— Вы уж посочувствуйте…

Умей паспортистка читать по глазам обман и корысть, глядишь, сразу отправила бы просительницу:

— Куда следует.

И не попала бы под суд, не лишилась последнего нажитого имущества.

Но столько мольбы слышалось в, голосе посетительницы, что захотелось ей непременно:

— Войти в положение добрых людей.

Сложность предстоящей процедуры заключалась в том, что любящая дочь была иногородней, состояла там в зарегистрированном в браке и в установленном по законодательству порядке на прописку в другом городе претендовать не могла.

— Ничего, беда поправима! — успокоила женщину паспортистка. — Мне руководство доверяет.

Ещё и добавила кое-что из своих маленьких профессиональных хитростей:

— Скажу, что вы — моя родная сестра, и достойны исключения.

Визит новоявленной сестры к хорошо знающему Ольгу Игореву заместителю главы администрации одного из, тогда еще существующего, района города Бийска увенчался успехом.

Тот не возражал:

— Против прописки Милены Пенкиной.

Оставалось заполнить соответствующие графы в карточке «Б» из картотеки паспортной службы ПЖЭТа.

Но прочтя ее, участливая доселе паспортистка по иному взглянула на дочку «больной матери».

И болезнь, и невозможность старушки дойти от дома по улице Ленина до ПЖЭТа, были, как оказалось:

— Самой что ни на есть чудовищной ложью.

Так как ответственная квартиросъемщица к тому времени уже давно умерла. И покоилась довольно далеко от здешних мест — на кладбища города Лабинска Краснодарского края:

— Куда незадолго до своей кончины старушка уехала погостить к любимой дочери.

После похорон и поминок, недолго была безутешной дочь покойницы Милена Пенкина.

Лишь до той самой поры, когда к ней пришла мысль:

— Завладеть маминой квартирой путем незаконной прописки.

Первой преградой на пути осуществления злого умысла, как раз и стала отметка в карточке «Б» из паспортной службы о смерти ее Пенкиной-старшей, проживавшей до своей кончины в благоустроенной квартире дома по улице Ленина.

И вот тогда замаячили пятитысячные купюры в качестве наживки:

— Клюнет паспортистка или нет?

Отчаянно скудное материальное ли положение «служебного лица». Или мягкость характера, подточенная слезами хитроумной злоумышленницы с её предложением взятки были тому виной, неизвестно. Но только твердое «нет» больше в их разговоре не всплывало.

Уничтожив истинную карточку «Б», Любовь Игоревна самостоятельно соорудила ложную. В ней покойница, якобы, ожила, а авантюристка стала хозяйкой благоустроенной квартиры.

На другой день после получения взятки паспортистка вернула «сестре» ее паспорт со штампом о прописке. А вскоре, как говорится, в двери преступницы постучали…

Те десять тысяч взятки так и не были потраченными. Хранились в трубе гардины, словно ожидая момента обыска…

Иные пришли времена, иные наступили ценности. Теперь многие поступки видятся иначе. Однако неизменным и нынче должно быть честное и пунктуальное выполнение должностных обязанностей.

Иначе, как бы ни плакали, ни божились простоватые только на вид просительницы, отвечать за совместный грех придется лицу служебному.