Цена любви

Фридрих Незнанский

После встречи бывших выпускников-одноклассников, одним из которых был зам генерального прокурора Москвы Меркулов, гибнет их общий товарищ. Подозрение падает на одного из друзей. Меркулов упрашивает Турецкого, уволенного по контузии из Генпрокуратуры, расследовать это дело в частном порядке. А Александр Борисович с коллегами из агентства «Глория» в это время выясняет, почему гибнут в случайных автоавариях богатые пациенты частной клиники?..

5

Модельное агентство «Круиз», принадлежавшее Лидии Клименко, располагалось, как выяснил Агеев, обративший внимание на этот факт, по тому же адресу, что и продюсерский центр ее супруга. Заново отремонтированный двухэтажный особнячок позапрошлого века формально арендовался на паях несколькими продюсерами. Фактически же здесь царил исключительно Шилов. Помимо его личного кабинета, как выяснил Агеев, там находилась прекрасная, оснащенная самой современной аппаратурой студия звукозаписи, небольшой зальчик для прослушивания претендентов в «звезды» и несколько репетиционных комнат.

Текучкой занимались трое-четверо сотрудников, сам Шилов работал исключительно с теми, кого считал по-настоящему перспективными артистами.

Что касается его супруги и ее моделек, в отличие от снабженного заметной издали табличкой и прекрасно оформленного под старину входа в центр, разумеется охраняемого здоровенным парнем в традиционном камуфляже, дверь в «Круиз» находилась с другой стороны особняка, выглядела непритязательно, и, к Галиному удивлению, никаких охранников там не просматривалось. Похоже, внутри дома две фирмы между собой не сообщались.

Ее предположение подтвердилось почти сразу после того, как Романова, приоткрыв узкую дверь с неприметной серой дощечкой, на которой без пояснений красовалось только название агентства, попала в маленький полутемный «предбанник» с тремя ступенями, ведущими в неширокий коридор. По сторонам его располагались двери: одна справа и две слева. Ближайшая к Гале была приоткрыта, и оттуда доносились голоса — мужской и женский.

— Уж ты постарайся, Лида, — рокотал довольно густой бас. — Лучше, чем ты, эту бабеху не оденет никто!

— Меня смущают сроки, — вздохнула женщина. — К тому же с ее-то так называемой фигурой эта твоя Далила могла бы быть и не столь разборчивой…

— Стерва капризная… — легко подтвердил ее собеседник. — Но тебе и твоему вкусу она как раз доверяет.

— Моему вкусу все доверяют, стервы в том числе… Дело не в этом. Сейчас я могу предложить ей две… Ну от силы три модели! А она, если ты помнишь, из тех, кто обожает перебирать по десятку вариантов, топая при этом ножками… Когда, говоришь, у нее сольник?

— Через неделю ровно. Уверен, если ты и твои девочки постараетесь, успеете все сделать вовремя…

— Ну хорошо, — сдалась женщина. — Только давай, Иван, подождем до вечера, пускай приходит часам к восьми. Я до тех пор свяжусь с Игуменовым. Он только что демонстрировал совсем неплохую коллекцию, в ней штук пять концертных платьев и несколько вечерних имеются. Мои девочки сумеют их хорошо подать… Только учти: выбрать ей придется именно сегодня, на шитье, примерки и подгонки уйдет как раз неделя, и это в случае, если я освобожу минимум двух мастериц.

— Игуменов за свои лекала дерет так, что…

— Ничего не поделаешь! — оборвала его дама. — Они того стоят, уж поверь… Сколько, говоришь, платьев ей понадобится?

— Два! Сольник из двух отделений… Возможно, и три.

— Три — исключено! Ты же не собираешься на ее костюмах пролетать, как фанера над Парижем? Лично я не уверена, что сольный концерт отобьет стоимость ее нарядов.

— Ничего, — уверенно возразил мужчина, — сразу же начнутся гастроли, впендюрим ей дополнительный концерт и покроем расходы… Но, что бы ты ни говорила, а Игуменов дерет за свои лекала безбожно!

— Ваня, ты никак не научишься смотреть на наш бизнес объективно, — вздохнула женщина. — «Дерет» он столько, сколько они стоят, просто ты привык, что, когда идут мои модели, платить приходится только за материал… Сейчас у тебя просто нештатная ситуация, но сам же говоришь, отобьете за счет гастролей.

— Уж я ее погоняю! — мстительно произнес мужчина. Галя не сомневалась, что это был Шилов и слышит она разговор супругов. — Ладно, Лидочка, связывайся со своим Игуменовым, мне пора… Ты как — получше?

За дверью возникла пауза, потом легкий вздох.

— Получше мне будет только тогда, когда найдут папиного убийцу.

— Ты, я вижу, по-прежнему уверена?…

— Иван, оставим этот разговор! — резко оборвала его Лидия Ильинична. — Ты говорил, тебе пора…

На этом месте Галя Романова сочла за благо выскользнуть на улицу, и к тому моменту, как Шилов, оказавшийся лысым толстяком с настороженными черными, маленькими, словно смородинки, глазами, вышел из дверей «Круиза», девушка с растерянным видом стояла перед неприметной табличкой, вглядываясь в нее, и даже вздрогнула «от неожиданности» при появлении супруга Клименко.

Тот моментально впился в Романову цепким, недобрым взглядом:

— Вы к кому? — Поздороваться с ней он не счел нужным.

— А это — модельное агентство? — просительно пролепетала Галя.

— Именно. И что из этого следует?

Он насмешливо окинул ладненькую, но невысокую Романову быстрым оценивающим взглядом.

— Я ищу работу швеи, — поспешно произнесла та. — Я очень хорошо шью… У нас на фабрике так мало платят…

— Ах, швеи? — Шилов слегка запнулся, и Галочка подумала, что ее импровизация, подсказанная подслушанным разговором, должна сработать. Она и сработала, правда, не сразу: Иван Кузьмич явно страдал хроническим недоверием к окружающим.

— А почему вы ищете работу именно здесь? — Он прищурился, уставившись на девушку в упор.

— Я подумала, что в модельных агентствах должны хорошо платить… — залепетала она. — Я… Я выписала из Интернета адреса и…

— Ясно! — Шилов вдруг потерял к ней интерес и, пожав плечами, шагнул в сторону, освобождая проход. — Поговорите с хозяйкой, возможно, ей действительно нужны швеи, но вряд ли на постоянную работу…

— Я бы и подработать не отказалась…

Но Иван Кузьмич уже шел по заасфальтированной дорожке, окружавшей особняк и соединяющей оба его входа, не слушая ее и вообще не обращая никакого внимания. Мысленно перекрестившись (этот мужик ей не просто не понравился, Галочка чувствовала какую-то неясную, исходящую от него опасность), девушка поспешно открыла двери и проскользнула вовнутрь. Однако пообщаться с хозяйкой модельного агентства лично, как она намеревалась, капитану Романовой сегодня было не суждено: такой уж выпал день! Впрочем, как оказалось на поверку, далеко не самый неудачный.

Стоило Гале занести ногу на одну из трех ступеней, как послышался прямо-таки оглушительный визг: «И черт с тобой, пошла ты на x…» — и на Романову свалилось нечто длинное, разноцветное, напоминающее торнадо… Инстинктивно вытянув руки вперед, она невольно подхватила налетевшее на нее явление природы, оказавшееся на ощупь удивительно костлявым… И не сразу сообразила, что крепко держит в объятиях неправдоподобно длинную и худую девицу, разъяренно брызгающую слюной, вместе с которой из той вылетала матерщина… Если бы не Галя, девица бы точно свалилась, не удержавшись на ногах.

Впрочем, никакой благодарности за спасение она к Романовой не испытывала, скорее, наоборот, с полуоборота переключившись в своей ярости на Галочку. Однако выбить капитана Романову из колеи в процессе выполнения задания, каким бы сложным оно ни было, пока еще никому не удавалось! Переждав несколько секунд — ровно до момента, когда сквернословие девчонки, оказавшейся удивительно рыжей, иссякло и перешло в обыкновенные рыдания, Галя осторожно выпустила ту из рук и вывела на улицу.

— Успокойся, — сказала она как можно ласковее. — Что бы у тебя ни случилось, как сказал один мудрец, и это пройдет…

— Да?! — Девица вновь завелась. — Да кто ты такая, чтоб ко мне тут вязаться?! Как же, пройдет… Эта гадина теперь всех обзвонит, всем скажет… Меня никуда не возьмут!

И, вновь расплакавшись, на этот раз потише, она отвернулась от Гали и совершенно по-детски уткнулась лицом в свежевыбеленную стену особняка. Романовой сделалось жаль скандалистку и плаксу по-настоящему. Оглядевшись и заметив в глубине довольно зеленого и уютного двора пустую детскую площадку со скамейками, она решительно отклеила рыдающую незнакомку от стены и повлекла в ту сторону. Хорошо, что ветер разогнал наконец тучи и хоть ненадолго, но выглянуло солнце. Да и деревья, несмотря на конец сентября, почему-то в нынешнем году не спешили сбрасывать листву.

— Пойдем туда, там нас никто не увидит, — проворковала Галочка. — Кто бы тебя ни обидел, нечего радовать его еще и слезами!

— Обидел? — Девчонка, не слишком упираясь, все-таки подчинилась Романовой и пошла за ней, как коза на веревочке. — Это называется «обидел»?! Да она меня куска хлеба лишила! Навсегда!

— Может, ты преувеличиваешь? — осторожно возразила Галя, помогая неожиданной собеседнице опуститься на скамью.

— Ну да, если бы… Я ж говорю, теперь эта стерва всех обзвонит и никто меня больше к подиуму и на версту не подпустит! У-у-у… сука!

Спустя пятнадцать минут Романовой наконец удалось вытянуть из девчонки, отрекомендовавшейся Соней, ее грустную историю. Впрочем, никакой оригинальностью не блещущую.

Стать моделью она, как водится, мечтала чуть ли не с детского садика. Начиная с шестого класса моталась по кастингам по всей столице, но ей, несмотря на подходящий рост, почему-то не везло. И вот только год назад — как выяснилось, Соне было всего шестнадцать, но в модельном бизнесе это почти что много — наконец случился первый успех. Девочку взяли в довольно крупное агентство; прежде чем допустить к подиуму, натаскивали целых два месяца: учили ходить, двигаться, жить по расписанию, не нарушая диету… Она готова была на все, лишь бы овладеть профессией. Даже школу бросила…

Все бы ничего, но условия ее контракта, заключенного на полгода, были рабскими, после вычетов за обучение, не оставалось в смысле денег почти ничего: мать «дармоедку» только что из дома не гнала, поскольку семья у нее бедная, еще двое сестер моложе Сони, а отца нет… Словом, когда оговоренные полгода миновали и появилась возможность зарабатывать чуть больше, тут-то и объявилась Лида-Гнида, как ее, оказывается, звали остальные модельки, с куда лучшим контрактом.

Правда, и она требовала жесткого соблюдения дисциплины и диет, но платила неплохо. Однако предупредила: если хотя бы раз сотрудница попадется на серьезном нарушении условий соглашения, последует немедленное увольнение. Ждать второго раза хозяйка не станет.

— И ты попалась? — уверенно спросила Романова.

— Я д-думала, что эта гнида просто пугает… — пробормотала Соня. — Я ж просто так попробовала, для интереса, откуда ж я знала, что мне… что со мной…

Лицо девчонки снова искривилось в плаксивой гримасе. Но Гале все-таки удалось вытянуть из нее грустный финал банальной истории. Конечно, Соня должна была рано или поздно в кого-нибудь влюбиться, возраст такой! Но весь вопрос в том — в кого. Парень в первый же вечер потащил ее на тусовку — во времена Галочкиного шестнадцатилетия это называлось вечеринкой. И под завязку предложил ей понюхать… Никогда в жизни не употреблявшая наркоты, Соня не могла отказать понравившемуся бою, тем более что и дорожка-то была совсем маленькая… Кто ж знал, что ее организм так среагирует?!

Повезло еще, что кто-то, не участвовавший в упомянутом «развлечении», не побоялся вызвать «неотложку»… А когда спустя четыре дня Соня вышла из больницы (это было вчера) и заявилась на работу (это было только что, Галя видела!), выяснилось, что она здесь больше не работает, а деньги — почти ползарплаты — платить ей никто не собирается! Мало того, Лида-Гнида назвала ее наркоманкой и предупредила, что сделает все, чтоб об этом узнали Гнидины коллеги!

— Действительно грустная история, — вздохнула Галочка. — Может, тебе, пока все это забудется, в школу вернуться?

Соня бурно запротестовала, и Галя поспешно внесла другое предложение:

— Не может быть, чтоб эта ваша Гнида была такой властной, вряд ли ее все послушают… Ты много о ней знаешь?

— А что о ней знать-то? — вздохнула несколько поутихшая Соня. — У нее муж всем особняком владеет, из певичек всяких разных звезд делает…

В голосе девчонки прозвучала зависть.

— Продюсер, что ли?

— Ну… Важный, говорят, мужик, любовниц куча… А с Гнидой они давно не живут, зато дружат… Работает она на него, за деньги!

— Как это?

— Ну, не то чтобы работает… Но костюмы своим шалавам он у Гниды заказывает, а она с него то ли вообще денег не берет, то ли берет мало, точно не знаю… У него связи серьезные! — совсем по-взрослому вздохнула опять девчонка. — И Лидка ими пользуется на равных с ним… Спелись! Два сапога пара…

Галя задумалась: слова Сони подтверждали те выводы, которые сделала она сама из подслушанного разговора супругов, и те, что сделал в свое время Агеев. Действительно, хорошо налаженное деловое партнерство… Шантажом тут, по крайней мере на первый взгляд, похоже, не пахнет…

Осторожно порасспросив Соню еще минут десять, Романова выяснила, что у Лидии Ильиничны (во всяком случае, по сведениям моделек) по-прежнему никаких «любовей» на стороне не водилось. Зато своего отца она, по словам девчонки, обожала, часто привозила с собой сюда, показывала ему свои модели, разработанные лично ею. Вообще, возилась с ним, как с младенцем каким…

— Старикашка-то как раз ничего был, — признала Соня. — Добрый, на показах цветочки всегда кому-нибудь дарил… Однажды огромную такую коробку шоколадных конфет привез и уговорил Гниду дать нам по одной штуке! Говорят, он чем-то болел, но потом вылечился.

— Почему думаешь, что вылечился? — рассеянно спросила Галя, думая о своем.

— Он месяца два к нам не появлялся, когда заболел, а потом снова приехал, веселый и здоровый совсем… А через пару недель под машину попал… Лидка с тех пор совсем ведьмой стала!

Посидев еще немного с Соней и поутешав ее, как могла, Галя решила, что сегодня в агентство идти не стоит. А может, и вообще не стоит. Это уж как Александр Борисович решит. Завтра с утра она отправится в «Глорию» и доложится Турецкому: его ведь в первую очередь интересовали отношения супругов. О них она узнала достаточно. Если же понадобится дополнительная информация, для драгоценного Сан Борисыча капитан Романова сделает все, что в ее силах.

Конец ознакомительного фрагмента.