Крушение «Великого Океана»

Фредерик Марриет, 1841

«Это происходило в октябре 18.. года. «Великий Океан», большой бриг, несся под шквалом среди безбрежного Атлантического океана. Он поставил немного парусов из-за бури, так как полотно изорвалось бы в куски от диких порывов ветра, который гнал судно по высоким волнам. Иногда волны поднимали корму брига, глубоко опуская нос, так что, казалось, корабль сейчас нырнет вглубь. Но это было прекрасное судно, и им управлял опытный капитан; он делал все для его безопасности и в то же время полагался на Провидение, которое всегда бдит над нами…»

Глава VIII

Тревога миссис Сигрев. — М-р Сигрев теряет присутствие духа. — Риди упрекает его. — Живой инвентарь. — Приготовления к высадке.

— До сих пор все хорошо, сэр, — сказал Риди. — Поблагодарим Бога.

В эту минуту на палубу вышел Уиль.

— Отец, — сказал он, — мама послала меня за тобой; она услышала, как трещало дно корабля и испугалась.

— Что случилось, дорогой друг? — спросила миссис Сигрев, завидев мужа. — И где вы все были? Я крепко спала, но меня разбудил этот ужасный шум.

— Успокойся, милая, — ответил Сигрев, — нам грозила большая опасность, но теперь, надеюсь, все прошло. Скажи, лучше ли тебе после сна?

— Гораздо лучше; я чувствую себя сильнее; но скажи же, что случилось?

— Многое случилось раньше, чем ты заснула; только мы скрывали это от тебя; теперь же, думаю, мы скоро отправимся на берег…

— На берег?

— Да, дорогая. Но будь спокойна и выслушай меня.

И м-р Сигрев подробно рассказал ей все. Она слушала, не отвечая, но когда он окончил свой рассказ, с горькими слезами бросилась ему на шею.

Сигрев старался ее утешать, как умел. Наконец, пришла Юнона с детьми, так как время подвигалось к вечеру. Сигрев поднялся на палубу, чтобы посоветоваться со старым Риди. Риди ответил, что корабль плотно засел в кораллах, что только сильное волнение могло бы его снести с этого ложа, но что пока нечего было опасаться шквалов.

— Понимаю, — ответил Сигрев, — но как мы доберемся до берега?

— Я уже думал об этом, — ответил Риди. — Я попрошу вас и даже мастера Уильяма помочь мне поднять на палубу маленькую шлюпку. Правда, ее дно пробито, но я достаточно хороший плотник, чтобы поправить ее. С помощью просмоленных парусов я сделаю ее настолько непроницаемой для воды, чтобы она доставила нас до берега. Позже я еще лучше приведу ее в порядок. Мы отплывем при дневном свете.

— А что будет с нами на берегу?

— Там, где так много кокосовых пальм, нечего было бы бояться голодной смерти, даже если бы у нас не осталось съестных припасов на «Великом Океане». Вот я боюсь, что у нас окажутся затруднения относительно воды, так как это низкий остров, очень низкий, и вряд ли в этом отношении все будет хорошо.

— Я благодарю Всевышнего за то, что Он спас нас, Риди, — сказал Сигрев, — а все-таки наше положение ужасно. Мы очутимся на унылом острове… И может быть никогда ни одно судно не пройдет близ нас, не возьмет на свою палубу… Тут мы будем жить и умрем… Мои дети вырастут, похоронят нас с вами, свою мать, состарятся. И все мои планы, все надежды разлетятся. Это печально, Риди, сознайтесь, это ужасно печально.

— В сравнении с вами я старик, — прервал его Риди, — а потому имею право сказать вам, сэр, что вы неблагодарны.

И он с жаром стал уговаривать его, говоря об Иове и приводя другие примеры из Священного Писания.

— Простите меня, сэр, — в заключение сказал Риди, — но, право, я почувствовал, что должен был говорить так, как я говорил с вами.

— Вы правы, — отозвался Сигрев, — я благодарю вас и больше не буду жаловаться.

Пожав старику руку, Сигрев спустился в каюту, а Риди стал делать приготовления для починки шлюпки. Когда все было окончено, Риди сел и глубоко задумался. На рассвете его разбудили собаки; вечером они бегали по всему кораблю, но, не найдя никого, улеглись спать подле двери в каюту. На рассвете опять выбежали на палубу и стали прыгать вокруг старика и лизать ему лицо, лая от радости.

— А, — сказал матрос, — я думаю, вы все три будете нам полезны. Довольно, Виксен, довольно! Ах, ты, бедняжка, боюсь, что ты потеряла своего доброго хозяина.

— Ну, посмотрим, — обратился он к себе; — я возьму лаговую таблицу и запишу в нее все; память-то у меня уж не прежняя.

И старик стал писать мелом на черной доске, время от времени вставляя свои замечания:

«Три собаки; две козы; козленок. (Кажется) пять свиней; кур — достаточно; пять голубей (это я наверно знаю); корова (она легла и, пожалуй, не встанет, придется ее убить). Мериносовый баран и овцы, принадлежащие м-ру Сигреву».

— Что прежде всего доставить на берег после нашей переправы на остров? Маленький парус и грот — для палатки; свертка два веревок; два матраца для миссис Сигрев и детей; два топора, молоток и гвозди, что-нибудь съестное… Да, и что-нибудь, чем можно резать. Ну, на первое время этого будет довольно. Теперь разведу плиту, вскипячу воду, сварю соленой свинины и солонины и отправлюсь с ними на берег, потом позову м-ра Сигрева, так как, вероятно, сегодня придется потрудиться. Благослови же, Боже, нашу работу.