Ловцы волн

Лесса Каури (2025)

Понятная жизнь была у рыбака Пхи-Пхи: семья, лов на рассвете и закате… Но явилась вдруг откуда ни возьмись госпожа с нездешними глазами. Не сразу Пхи-Пхи понял, что понадобилось ей в океане, а когда понял, не смог бросить ее одну, посмотрел вместе с ней в лицо смерти, но увидел…

— Привет, Пхи-Пхи!

— Как лодка?

— Доброго улова тебе!

Проходят годы, а уклад не меняется. Я иду по улице к молочнику Ти-Ту за козьим нектаром для маленькой Нии-Жемчужинки. До неё я ходил за молоком для Ви-Виу, а до него — для Го-Го. Мужчина — добытчик в семье, а что может быть почётнее, чем принести своим детям свежего козьего молока? Невольно усмехаюсь от этой мысли.

Над селением склонилось раннее утро — оно приходит из океана, задевает рукавом полосу прибоя, пляж, и спешит дальше — к столице Ниуне, Жемчужному городу, украшенному перламутром и настоящим жемчугом. В честь неё, столицы, я назвал свою маленькую дочку, неожиданность, дарованную небесами уже после того, как наши с Ти-Ди сыновья подросли.

Я отдам запотевший кувшин жене и почувствую, как ветер гладит крепкими пальцами затылок, принуждая повернуть голову в сторону воды — пора на ловлю. Пока горожане сладко спят, мы, рыбаки, выходим в океан, чтобы доставить утренний улов на прилавки ещё до открытия рынка. Каждое утро радуюсь этой встрече!

Океан — это мир. Однажды мимо проезжал какой-то учёный и остановился у Ни-Ке. Навес, шесть пальм, несколько перевёрнутых бочек и ящиков, да старенький радиоприёмник — такова обстановка местного трактира. Ни-Ке украшает его цветами, а над стойкой, где он разливает напитки, висят вырезанные из газеты портреты императора и его жены. Послушать учёного собралась вся деревня — новые люди в селении часто бывают, рядом дорога в столицу, но всё больше заезжие торговцы с караванами товаров, юнцы, отправляющиеся к мастерам в обучение, жрецы-странники. Учёный говорил много, смачно и с удовольствием жевал незнакомые нам слова. Из всего рассказа я запомнил только, что он назвал океан купелью человечества. Поди пойми, что он имел в виду? Как мог океан держать людей в себе и исторгнуть по одним ему ведомым причинам? А между тем я точно знаю — мир был всегда таким, каков он сейчас. Всё остальное — баловство болтунов, которым нечем заняться!

Я целую Жемчужинку, спящую под рукой у жены, и ухожу. Время лова.

После обеда чиню прохудившиеся сети. Селение слева и океан справа — каждый шумит по-своему. Мне не нужно поднимать голову и смотреть — я знаю, что приближающийся скрип — это телега мельника. Мерные удары воловьих копыт о землю звучат так же, как и тысячу лет назад. Разве только мельника звали по-другому. Лишь океан шумит, больше тысячи тысяч лет произнося одни и те же слова…

Но вдруг в шум вплетается тишина. Она как прореха в стене джунглей — сначала малая, в один лист чакуты шириной, а после становится больше. Откуда?

Поворачиваю голову. В отдалении стоит фигура в плаще с капюшоном. Отсюда не понять — юноша или женщина? Но взгляд, дарующий тишину, я ощущаю ясно. Мгновение мы смотрим друг на друга. Мыслей нет в моей голове — что должно случиться, случится. Суждено ей сделать шаг ко мне — она подойдёт. Или повернёт прочь. Вот почему мои пальцы без заминки вяжут узлы!

Незнакомка делает шаг — теперь я ясно вижу, что это женщина. Неброская, с правильными чертами лица, исполненными благородства. Глаза серые, прозрачные, как штормовые облака, что дымкой идут перед грозными тучами.

— Как тебя зовут?

Голос тихий, едва слышный в плеске волн. Но я понимаю слова с первой буквы. Чудно́!

— Пхи-Пхи, госпожа.

— Сколько ты выручаешь за вечерний лов, Пхи-Пхи?

— Около десятка медяков, госпожа.

— Буду платить пять серебряков, но от вечернего лова тебе придётся отказаться.

— Цена достойная. — Я чиню сеть — сделка состоится или нет, а сети нужны всегда! — Что ты хочешь, чтобы я делал, госпожа?

— Я буду приходить после обеда, а ты — отвозить меня в океан. Каждый день, без выходных и праздников. И возвращаться после заката.

Смешная. Разве у рыбака бывают выходные и праздники? Это тоже придумали те, кому нечем занять руки!

— Какая бухта тебе нужна?

Морщится едва заметно. Словно кислую ягоду надкусила.

— Не бухта, Пхи-Пхи. Открытое море. И чтобы вокруг никого не было.

Я думаю. На северо-востоке, между двумя течениями есть место, где рыба не любит бывать — холодная вода приходит с севера.

Завязываю последний узелок.

— По рукам, госпожа. Когда ты хочешь начать?

— Прямо сейчас.

Я с сомнением оглядываю незнакомку: у неё нет ни зонтика от солнца, ни сумки с едой и водой. Между тем, светило ещё высоко. Даже мои коричневые от его поцелуев плечи ощущают жар.

— Госпожа, вон там моя лодка, видите, с носом, выкрашенным индиго? Я возьму воды, и мы отправимся.

Она порывисто кивает, не сдержав радости, и я понимаю, что её лицо совсем юное. Странно, она казалась старше!

Ти-Ди уже давно стоит на пороге и смотрит на нас. У этой женщины собачье чутье! Я захожу в дом, наливаю воды в тыквенные бутыли и рассказываю жене всё. Пять серебряков — хорошие деньги. Можно начать копить на мореходную школу, которой бредит мой старший. Он хочет ни много, ни мало стать капитаном.

Конец ознакомительного фрагмента.