Глядя на море

Франсуаза Бурден, 2016

Франсуаза Бурден – одна из ведущих авторов европейского «эмоционального романа». Во Франции ее книги разошлись общим тиражом более 8 млн экземпляров. «Le Figaro» охарактеризовала Франсуазу Бурден как одного из шести популярнейших авторов страны. В мире романы Франсуазы представлены на 15 иностранных языках. Больше всего на свете Матье любит свой успешный книжный магазин, где проводит дни, а порой и ночи. Он все сильнее отдаляется от Тесс, которая, в свою очередь, больше всего на свете любит его. Действие разворачивается в портовом городе, в Нормандии, где соленый воздух свободы пропитал все улицы. Тесс ждет от Матье предложения, но, поняв, что он гораздо больше сосредоточен на себе, решает уйти. Но образ Матье не отпускает ее. Чтобы самой стать свободной, понимает Тесс, прежде всего ей нужно освободить Матье. «Трогательный роман, прочно обосновавшийся на вершине книжных рейтингов». – France Info «Франсуаза Бурден завораживает своим писательским талантом». – L’ Obs «Романтичная оптимистка Франсуаза Бурден готова показать нам лучшее в мужчинах». – Le Parisien

Глава 3

— Твоей матери очень повезло, что у нее родилась дочь! Мне не дано было испытать этого счастья…

Жалобный голос Мишлин раздражал Анжелику, но она постаралась улыбаться по-прежнему.

— Думаю, мама была бы не менее счастлива, родись у нее мальчик.

— Наверное. Будь добра, поставь мой стакан вон туда.

— Я правда так думаю! — повторила Анжелика, повышая голос.

— Не кричи, ради бога. Ничего ты не можешь думать, пока у тебя нет своих детей. Будь у меня девочка, я одевала бы ее исключительно во все розовое. Я для нее приготовила приданое, вязала и днем и ночью. Носочки, жилеточки, распашонки, и даже вывязала маленького кролика. Но все это так и осталось лежать в коробке, обернутой в блестящую бумагу. Даже когда родилась ты, мне не захотелось с ней расстаться. А теперь мне уже все равно. Впрочем, я даже не знаю, что с ней стало из-за всех этих бесконечных переездов. Если вдруг когда-нибудь найдешь эту коробочку, знай — я дарю ее тебе! Ты, по крайней мере, хотя бы задумываешься о замужестве?

— Нет, бабушка. Пока не встретила того самого, да и время в запасе еще есть.

— Ты настолько мудра? Не слишком мудрствуй, жизнь коротка.

Не пытаясь что-то объяснять бабушке, и не надеясь, что та ее поймет, Анжелика предложила ей прогуляться по парку.

— Даже и не думай! Сейчас там слишком холодно. Лучше открой эту коробку с печеньем. Какая ты умница, что догадалась принести. Старики все со временем превращаются в лакомок. Можешь мне объяснить, почему твой отец больше меня не навещает? Он всегда приносил мне шоколадные конфеты, а теперь у меня их больше нет. Чем он сейчас занимается? Он что, в командировке? Я-то думала, что он никуда не выбирается из своей дражайшей книжной лавки…

— Он не совсем здоров. У него небольшая депрессия. Он немного в подавленном состоянии.

— Сессия?

— ДЕ-ПРЕС-СИ-Я!

— От такого вопля ты разнесешь весь этаж. В подавленном состоянии? И отчего, великие боги?

— Не знаю. Он слишком много работал и надорвался.

— Ну, от работы нельзя заболеть, что за чушь! Проблема Матье в другом: он всегда стремился кому-то что-то доказать! Он таким был с раннего детства. Всегда и во всем хотел быть первым. Реваншист. Не говори ему, а то еще обидится. Как он раздражал меня этими его вечными книжками, занятиями дзюдо, всем, что он изобретал, чтобы быть не таким, как другие, чтобы превзойти своих братьев! Мне иногда кажется, что он этим хотел привлечь мое внимание к себе, только мое внимание. А у меня и без того была куча дел со старшими, да к тому же весь дом был на мне… Ты же знаешь, я очень рано овдовела, приходилось как-то крутиться, так что для того, чтобы разбираться в состоянии души Матье, у меня просто не хватало времени.

— Может, оттого он и страдал.

— Как бы не так! — не допускающим возражения тоном возразила Мишлин.

Она никогда не задавалась подобным вопросом, считая себя хорошей матерью, да она и была такой для первых трех сыновей, но только не для младшего. Анжелика знала это, поскольку случайно выудила это признание у отца в ту пору, когда он еще был способен смеяться над такими вещами.

— Нет, нет, поверь мне, — проговорила Мишлин, — Матье всегда думал только о том, чтобы его заметили, выделили из остальных.

— Ты сама только что призналась, что он искал твоего внимания.

— Какие еще донимания? Никто его не донимал! Он что, тебе жаловался? Ты же видишь, что для него важнее всего был интерес к его персоне.

Анжелика подавила вздох и встала.

— Мне пора, бабушка. Через час у меня занятия, мне нужно идти.

— Ох, ты такая славная девочка… но приходи чаще и подумай о моих шоколадных конфетках… Я не понимаю, почему решительно всем наплевать, во что я здесь превращаюсь. Мне так хочется всех вас видеть! Дом престарелых — это горько до слез.

Глаза ее между тем оставались сухими. Анжелика ничуть не чувствовала себя растроганной, но тем не менее ласково обняла бабушку. Выйдя на улицу и с удивлением почувствовав, что ветер стал просто ледяным, она поскорее подняла воротник и низко опустила голову. Ей нужно было пересечь парк, чтобы подойти к своей автобусной остановке, и она побежала, словно ей хотелось как можно скорее удалиться от этого места. Каждый визит к бабушке оставлял у нее странное, противоречивое чувство. С одной стороны, ей было жаль старушку, но с другой… манера Мишлин говорить дурное об отце ее злила. Для остальных сыновей — Фабриса, Жана и Сильвена, — которые к ней глаз не кажут, она находила тысячу снисходительных извинений, но только не для Матье, который единственный ей занимался все последние годы. Трудно это было объяснить исключительно старческим эгоизмом. Нет, она просто не любила последнего сына, этот досадный излишек, с которым она не знала, что делать. И то, в депрессии он или нет, нисколько ее сейчас не интересовало.

Запыхавшись, но в то же время согревшись, Анжелика подбежала к остановке, не переставая думать обо всем этом. Ей удалось вовремя сесть на автобус до инженерной школы, так что на занятия она успела.

* * *

Тесс обвела недоверчивым взглядом стоявшую перед ней незнакомку.

— О… я очень рада… — только и смогла она произнести.

Женщина лет сорока, вошедшая в ее магазин, представилась ей Шарлоттой, матерью Анжелики, и следовательно, бывшей женой Матье.

— Мне стоило бы вас предупредить, — извинилась она, смущенно улыбнувшись, — но, когда я вышла из поезда, телефон Анжелики был недоступен, конечно, она была на занятиях, и, признаюсь, любопытство взяло верх, вот я и решила поскорее вас увидеть.

— Конечно, я вас отлично понимаю, — сказала Тесс, продолжавшая держаться немного настороженно.

— Я очень редко приезжаю в Гавр, мне так и не удалось полюбить этот город, несмотря на все старания Матье. Но ваш магазинчик — просто восхитителен!

— Он совсем маленький…

— Но полон чудес!

В этот момент вошел мужчина, и Шарлотта направилась к витрине, делая вид, что внимательно ее рассматривает. Выбитая из колеи Тесс помогла покупателю побыстрее выбрать подарок, который в спешке упаковала. Когда они снова остались одни, Шарлотта продолжила разговор:

— Мне не хотелось бы вам мешать работать.

— Вы мне и не мешаете. Я просто… удивлена.

— Моя дочка очень беспокоится за отца. Но вы наверняка в курсе, поскольку я знаю, что вы с ней довольно близки.

— Мы обе о нем беспокоимся.

Тесс постепенно стала приходить в себя. Шарлотта и Матье уже давно развелись и, судя по мнению их дочери, сохранили спокойные, почти дружеские отношения. С другой стороны, Шарлотта могла плохо относиться к взаимной привязанности Анжелики и Тесс. Ни одна мать на свете не хочет быть вытесненной из сердца своего ребенка чужой женщиной, однако ни малейших следов агрессивности не прозвучало в слове «близки», которое только что употребила Шарлотта.

— Ну… Значит, теперь мы беспокоимся втроем… Я всегда была очень привязана к Матье, он — потрясающий парень, да что я это вам говорю!

Подыскивая подходящую реплику, Тесс повнимательнее присматривалась к Шарлотте, которую нашла очень привлекательной. Брюнетка, короткие, отлично подстриженные волосы, большие черные глаза, длинные ресницы, красиво очерченный рот, сдержанный макияж и стройная фигура. Выглядела Шарлотта намного моложе, хотя и была на семь лет старше Тесс, которая сразу начала комплексовать по поводу своей внешности. Особенно теперь, когда к концу дня тушь на ресницах наверняка размазалась, а губная помада стерлась. И если ее джинсы и свитер с «хомутом» как нельзя более были уместны на работе, где дверь практически не закрывалась, то насколько же жалко должны они были выглядеть сейчас, на фоне безупречного парижского шика одежды Шарлотты.

— Хотите кофе? — предложила Тесс. — В подсобке у меня есть кофемашина.

Она провела ее в маленькую комнату без окон, загроможденную всякой всячиной.

— Мне так не хватает места! — воскликнула Тесс, взяв два картонных стаканчика. — Недавно я закупила большую партию товаров у своих поставщиков, чтобы продержаться хотя бы до конца Пасхи, и теперь, по мере того как все это распродается, я обновляю ими свои витрины.

— Вам нечего извиняться, это я вмешалась в вашу жизнь. И не исключено, что я здорово ошибаюсь, полагая, что могу что-то сделать для Матье. Мне бы хотелось услышать от вас о его состоянии. Анж настолько потрясена его депрессией, что созвала на помощь всех членов семейства… меня в том числе! Неужели он настолько плох?

— Он на пике депрессии, и никто не понимает, почему это случилось. Но он ходит на сеансы к психиатру, не исключено, что рано или поздно это принесет свои плоды.

— А как это началось?

— Внезапно. Он просто проснулся в один прекрасный день абсолютно обессилевшим, опустошенным и чувствующим отвращение ко всему на свете.

— И к вам тоже?

Вопрос был настолько прямым, что Тесс вздрогнула.

— Я полагаю, нам лучше говорить с полной откровенностью, не так ли? — добавила Шарлотта.

— Он не хочет никого видеть. И я нисколько не принимаю это на свой счет, потому что даже присутствие Анж его страшно раздражает, хотя он очень ее любит.

— Не знаю, справлюсь ли я лучше вас обеих, но я все-таки постараюсь, поскольку уж я здесь. Вас не слишком заденет, что я отправлюсь к нему без вас?

— Разумеется, нет.

Но, произнеся это, Тесс почувствовала укол ревности. Останется ли Матье равнодушным к этой очень красивой женщине, которую он когда-то любил? До конца ли он оправился от их разрыва, который произошел когда-то по ее инициативе? А если вдруг случится такое, что он выйдет из своего ступора и станет самим собой? Не будет ли это ее личной победой, словно никто другой не имел над ним подобной власти? Тем не менее Тесс очень хотела, чтобы Матье поправился, хотела всей душой, так что готова была склониться перед влиянием, которое, возможно, до сих пор имела эта женщина.

— Объяснить вам, как добраться до виллы в Сент-Адрессе? — спросила она.

— Кажется, я еще помню остановку автобусов, которые до сих пор ездят в ту сторону. Все-таки я прожила в Гавре несколько лет! Матье все время мечтал туда вернуться, мне же хотелось жить только в Париже. Но у него не было достаточно средств, чтобы открыть там собственное дело, а всю жизнь оставаться наемным работником он не хотел. Итак, мне пришлось поехать вместе с ним, потому что Анжелика только что родилась и… думаю, он вам все это рассказывал.

— Да, рассказывал кое-что.

Встретив Тесс, Матье был с ней честен, но не откровенничал, рассказав ей о своем прошлом лишь в нескольких коротких и загадочных фразах. С тех пор он нечасто упоминал в разговорах Шарлотту, да и то исключительно если речь заходила о дочери. Однако он не стал скрывать от Тесс, что развод и отъезд Шарлотты вместе с Анжеликой из Гавра стал для него тяжелой травмой. Этот разрыв, возможно, и был связан с «трудовой булимией», которой страдал Матье, но в данном случае связь была скорее обратной, так как она и послужила причиной, в первую очередь, их расставания. Главным аргументом Шарлотты в разрыве с Матье было постоянное отсутствие ее мужа дома.

— Открытие собственного книжного магазина стало моим кошмаром, он же парил в облаках. Чем больше он работал, тем больше преуспевал и скоро обошел всех своих конкурентов в этом непростом по нашим временам сегменте. Правда, оставались тяжелые кредиты, и Матье спал не больше трех часов в сутки и никогда не брал отпуск. И я отказалась склониться перед его волей, не хотела так же выдыхаться, как и он. Короче говоря, наши взгляды на жизнь перестали совпадать. Единственным выходом было разойтись. Но в глазах Анжелики нам удалось сохранить видимость хороших отношений, несмотря на все разногласия.

Она допила кофе и прицельно точным движением бросила стаканчик в мусорное ведро. Тесс слушала ее внимательно, но смотрела не на нее, делала вид, что наблюдает за магазинчиком. К чему столько откровенности? И почему Шарлотта явилась сюда, к ней, вместо того чтобы отправиться прямо к Матье? Не все можно было объяснить обычным любопытством, тем более что, говоря без умолку, Шарлотта не задала ей ни одного вопроса. Неужели ей просто хотелось узнать, как выглядела Тесс?

Зашуршала занавеска, и в магазин вошли двое покупателей. Тесс виновато посмотрела на Шарлотту, и та прошептала:

— Убегаю! Спасибо за кофе.

Она тихонько выскользнула наружу, оставив Тесс в полном недоумении. Узнает ли она когда-нибудь, как в действительности прошла их встреча с Матье? И снова, как это с ней часто бывало в последнее время, она почувствовала себя ненужной, бесполезной, на грани отчаяния. Тесс пришлось сделать над собой усилие, чтобы принять клиентов с улыбкой и не следить глазами за удалявшимся силуэтом Шарлотты.

Конец ознакомительного фрагмента.