Записки ведьмы из провинции

Флай, 2013

Что делать, когда ты ведьма и устала от города и людей? Уехать в провинцию, где тихо, спокойно, и где начнётся новая жизнь. Прямо как в сказке. Только страшной.

Записка одиннадцатая — Воспоминания

— Хватит! — этот крикнул Тейлор и видение исчезло.

Я пока молчала, хотя мне тоже хотелось кричать. Вот оно что, вечно вся такая правильная Гвендолин Моргенштерн когда-то одна из сильнейших ведьм в мире успела испортить жизнь моим родственникам, а не только мне. Но на себя она проклятье не наложила, хотя предала всех свои сестёр-ведьм, обрекла на смерть почти весь свой ковен. Её им теперь под запретом, а ведь когда-то она была моей лучшей подругой и наставницей в ворожбе.

— Моя мама была хорошим человеком — подал тут голос Тейлор — отец до сих пор плачет, когда смотрит на её фотографию.

— Я в этом не сомневаюсь, Тейлор. Она искупила свою вину.

— Так почему она не осталась со мной и отцом? Почему она нас бросила?

— Твой отец должен тебе это рассказать. Спроси его.

— Он не отвечает. Да и зачем? Зачем мне знать что-то о той, кому я был не нужен?!

— Ты ошибаешься. Твой дом огражден волшебством, теперь понятно, что это магия не нашего мира. Твоя мама позаботилась о том, чтобы ни тебе ни твоему отцу ничего не угрожало.

— Мне надо поговорит с отцом! — Тейлор был весь на нервах и убежал прочь прежде чем я успела сказать ещё что-то.

Но и мне было над чем подумать — я достала пожелтевшую фотографию прошлого века — единственная память о Гвендолин, вся другая информация о ней была уничтожена Советом Ведьм в назидание другим — ибо провинившихся ждёт не просто смерть, но и забвение в памяти других людей.

На фото я и Гвендолин позируем на балу в роскошных платьях. К сожалению фотография черно-белая и на ней не видно фиалковых глаз Гвендолин. Да, тогда мы были подругами — не разлей вода. А ещё через сто лет она нас всех предаст, выдаст Ордену Охотников на ведьм. Это был страшный удар для меня, так как я считала её своей сестрой, ведь именно она помогла мне стать ведьмой, помогла пережить утрату семьи, помогла стать тем, кто я есть. И ради этой памяти я и не выдала Анабель и Леонарда Совету Ведьм.

Как сейчас помню тот день, когда мы виделись в последний раз. Гвендолин уже должна была вот-вот родить, но нашла-таки меня, хотя у неё уже не было ведьминских сил.

— Эмма, почему ты не отвечаешь на мои звонки? — спросила она, когда я впустила её с Леонардом в дом.

— Времени не хватает. Я, услышав «чудесную» новость о твоём предательстве на радостях сделал сальто назад, упала и ударилась головой, а когда очнулась, чувствую, в спине нож торчит, вот пока его вытаскивала время и прошло, ты уж извини.

— Ты должна меня понять, Эмма.

— Понять? Они убили почти 50-ть наших сестёр-ведьм.

— Они держали в плену Леонарда.

— И он стоит 50-ти жизней?

— Он стоит и тысячи.

— Ты обезумела, Гвендолин.

— Да, я обезумела от любви. Такое чувство даётся раз в жизни, Эмма. Я живу почти пятьсот лети наконец нашла свою любовь, за которую и умереть не страшно.

— Вот только ты расплатилась за свою любовь нашими жизнями, а не своей.

— Скоро настанет и мой черёд. Поэтому я прошу тебя об одолжении.

— Чтобы ты не сказала, мой ответ нет.

— Это не ради меня, а ради моего ребёнка. Он не виноват в моих грехах.

И я тогда поддалась на её уговоры и на крики собственной совести. В ту ночь был заключен Договор между мной и Леонардом, который гласил:

Пункт 1 — Я не выдам дочь Гвендолин Совету Ведьм и всегда буду её защищать от них;

Пункт 2 — Я не заберу её у отца, кроме как в случае его безвременно кончины;

Пункт 3 — Если она будет ведьмой, то я никак не буду способствовать развитию её Сил.

— Спасибо тебе, Эмма. Договор вступит в силу после моей смерти — Гвендолин хотела меня обнять, но я не далась.

— Зачем ты всё разрушила, Гвен?

— Я не хотела причинят зло нашим сёстрам, Эмма. Правда. Но сделанного не воротишь. Прости меня, если сможешь — и она ушла, а вскоре я узнала, что она умерла родами.

Я сдержала своё слово и об рождении Анабель Совет Ведьм так и не узнал, и пока жив Леонард, я могла не думать о взятых на себя обязательствах. Кто же знал, что мы ещё когда-нибудь встретимся.