Пропавшая без вести

Фиона Тараканова

В одном очень маленьком городе пропадает девушка. Найдут ли ее? И куда она могла исчезнуть? Ответы кроются в далеком прошлом…

Глава 1. Ольга

10 сентября 2013 года

За последний час Оля пыталась дозвониться дочери три раза. Металлический голос в трубке безжалостно скрипел:

— Абонент не доступен-

Оля не находила себе места. Что могло случиться? Маринка давно уже должна была придти. От колледжа до дома ходьбы — то всего минут десять. Обычно дочь не задерживалась, либо звонила, чтобы предупредить, чтобы Оля не волновалась. Тревога нарастала. Чтобы развеять свои страхи, она набросила кофточку и выскочила из дома. Вот и колледж. На вахте Оля спросила про Маринкину группу. Вахтерша, тщедушная старушка, огорошила ее своим ответом:

— Все уже ушли. Занятия закончились полтора часа назад.-

Выйдя на крыльцо, Оля достала телефон и начала обзванивать одногруппников дочери, потом ее подружек. Никто не знал, где Марина. После занятий она направилась домой. Никуда не собиралась. Это единственное, что Оля смогла выяснить.

Прибежав домой, Ольга начала обзванивать больницы и морги. Благо, что в их маленьком городишке больниц было всего две, как и моргов. Путая от волнения буквы, Оля описывала свою дочь:

— 19 лет. Невысокая, темные, длинные волосы, карие глаза, родинка над губой. —

Голос предательски дрожал и срывался. Страх накрыл Олю с головой, захлестнул ледяной волной, не давая вздохнуть. Когда — то давно она уже испытывала что — то подобное. Она помнила этот страх, хотя и лет прошло много. Ни в больницах, ни в моргах Маринки не было.

В семь часов вечера Ольга прибежала в милицию.

— Когда пропала? Три часа назад? Успокойтесь, мамаша! Может загуляла с парнем или с подружками? — равнодушный дежурный, еле сдерживая зевок, пытался успокоить встревоженную женщину.

— Заявление примем через три дня. Она же у Вас совершеннолетняя. —

Оля разрыдалась в голос. Дежурный сжалился и заявление все — таки принял. Буквы расплывались перед глазами, ручка выпадала из дрожащих рук, пока она писала. Ей накапали валерьянки и отправили домой. Ждать новостей и не волноваться.

— Как — будто в такой ситуации можно не волноваться, — подумалось как — то вдруг. — Они что, правда не понимают, что я места себе не нахожу? —

— Господи, сделай, пожалуйста так, чтобы дочь к моему приходу вернулась!!! — плача, шептала Оля по дороге домой.

Дома Маринки не было. Прометавшись всю ночь по квартире, наплакавшись и выпив пузырек валерьянки, Оля под утро забылась тяжелым, тревожным сном. Ранним утром, 11 сентября, вздрагивая во сне, она еще не знала, что свою дочь увидит очень нескоро…

Март 1994 года

Оля шла по улице и светилась от счастья! Ей 18. Она влюблена по уши в своего Андрея. Как же ей повезло, что она его встретила! Он с нее пылинки сдувает, угадывает все ее желания. Все подружки обзавидовались.

— И что он в тебе нашел? — спрашивали они с нескрываемой завистью. — Ни кожи, ни рожи. Счастливая ты, Олька! —

Оля и правда не была красавицей. Белокожая, голубоглазая, бледная. Вздернутый носик и маленький рост очков не добавляли. В школе ее прозвали Моль. Была она какая — то бесцветная. Глазу зацепиться не за что. А Андрей влюбился в нее с первого взгляда. Он нежно называл ее Ляля. А Оля таяла, как мороженое в жаркий летний день от этого имени! Она даже внешне изменилась, стала какой — то яркой. Глаза голубее, кожа белее, и даже выше стала. Хотя, наверное, тут каблуки сыграли свою роль. Вот вам и моль бледная!

Андрюша был писаным красавцем! Высокий, широкоплечий брюнет с карими глазами, бровями вразлет и родинкой над верхней губой. Лет ему было 27. Мужчина! У него какой — то бизнес и ездит он на подержанной иномарке. Все девчонки по нему вздыхали. А он выбрал Олю!

Оля шла домой из женской консультации. Она беременна! И за что ей столько счастья сразу? Сегодня вечером она сообщит Андрею эту радостную новость. Они непременно поженятся! Зря мама волнуется.

— И почему маме так не нравится Андрюша?, — думала Оля.

Может потому, что он старше? Так это положительный момент. В таком возрасте мужчина уже задумывается о семейном гнездышке. А уж уют Оля создавать умеет!

Погруженная в свои счастливые мысли, Оля почти подошла к дому. Недалеко от их двора стоял соседский Жигуленок.

— Дядь Валера собрался куда — то, — подумала она. В следующую секунду чьи — то руки дернули ее в машину. Оля даже испугаться не успела, машина рванула с места. За рулем сидел сосед, а на заднем сиденье, куда ее и затащили, сидела Олина мама.

— Мам, что происходит? Что случилось? — Оля разволновалась.

— Мы уезжаем, — это Надежда Павловна, мама, отвечает.

— Что значит уезжаем? Куда? Зачем? — Оля пыталась понять, что случилось.

— Все расскажу. Только сначала нам нужно уехать как можно дальше. Гони, Валерочка! Пожалуйста, гони! —

Они ехали весь день. Потом дядя Валера съехал с трассы, покемарили пару часов и поехали дальше. Оле было очень страшно, но она больше не задавала вопросов. Ясно было только одно. Случилось что — то ужасное! Потому что в маминых глазах плескался страх! Он накрывал собою и Олю, захлестывал волной, скручивался тугой пружиной в животе. Они ехали больше суток с короткими перерывами на отдых. И остановились в городишке Н.

На местном рыночке Надежда Павловна поспрашивала, не сдает ли кто жилье? Через пару часов они уже пили чай в своей съемной однушке. А потом повалились спать. Оля заснула с мыслью, что это надолго. Но она и представить не могла, на сколько это надолго растянется…

Утром они проводили дядю Валеру.

— Валерочка, спасибо за помощь! Век не забуду! — благодарила его мама.

— Ты все запомнил? Пиши до востребования, Завьяловой. Что скажешь, если вдруг кто спросит? — с тревогой в голосе спрашивала Надежда Павловна.

— Не спросит. А спросит, так и скажу — на рыбалку ездил на несколько дней. Не волнуйся, Надюша! Никто не догадается. Я ж на рыбалку частенько отлучаюсь. Подозрений это не вызовет. Да и не свяжут меня с вами. Мы ж почти не общались раньше. Так. Здрасти, да до свиданья. Вот и вся недолга. Поеду я. Оставайтесь с Богом! — дядя Валера обнял маму, погладил по голове Олю:

— Крепись, девочка! — хлопнул дверью машины и дал по газам.

Наконец — то они остались вдвоем с матерью. Надежда Павловна налила чаю и начала разговор.

— Олюшка, — мама посмотрела на дочь и тихо вздохнула.

Оля напряглась и вся превратилась в слух.

— Послушай меня, родная, и не перебивай. Мы никогда не вернемся домой. Теперь мы будем жить здесь. Завтра начнем подыскивать себе жилье. Думаю, что здесь квартиры не очень дорогие. Моих сбережений должно хватить, — мама подняла руку, останавливая Олю, увидев, что дочь хочет что — то сказать.

— Молчи. Молчи и слушай. Твой Андрей проиграл тебя в карты. Ты понимаешь, что это значит? Забудь о нашей прошлой жизни. Теперь наша жизнь здесь, — Надежда Павловна замолчала.

Оля ничего не понимала. Ее как обухом по голове ударили. Все плыло перед глазами. Она опустилась в кресло, боясь упасть.

— Откуда ты это узнала, мама? Может это неправда? Андрей не мог… Я беременна, мама!!! Как можно проиграть в карты живого человека??? — Оля сорвалась на крик.

— Сама услышала. Собственными ушами. У нас в клубе. Они всю ночь играли в карты. Андрей твой и эти. По виду, так бандиты настоящие. Они ему подливали все время, он сильно пьяный был. Сначала все деньги спустил, потом машину, потом… тебя. Я и подхватилась бегом домой. Смена закончилась как раз, 7 утра. Прибегаю, а тебя нет. Вспомнила, что ты в поликлинику собиралась. Самое необходимое собрала быстренько и к Валерке. Он согласился помочь. Сидим в машине возле двора, тебя ждем. А у меня поджилки трясутся, вдруг они до тебя раньше доберутся? Навстречу тебе не поехали. Вдруг бы ты другой дорогой пошла? Разминулись бы. Ну да ладно. Чего уж теперь об этом, сбежали и хорошо. Бог не выдаст, свинья не съест, Олюшка. Будем свою новую жизнь обустраивать. А ребенок? Ребенок это Божий дар! Прорвемся, родная, — Надежда Павловна обняла дочь.

Так и сидели они обнявшись и плакали. Точнее плакала только мама, а у Оли глаза как — будто высохли. Ни слезинки не скатилось. Наплакавшись, Надежда Павловна уснула, а Оля вышла на улицу. Здесь, несмотря на раннюю весну деревья уже стояли зеленые. Аромат весны чувствовался повсюду. Мальчишки гоняли на самокатах. Женщины щеголяли в легких кофточках. Оля разглядывала дома, магазины, улицы. Впитывала в себя этот чужой городишко, в котором ей предстояло теперь жить и растить дочь. В эту секунду она почему — то твердо знала, что родится девочка. И даже имя сразу пришло — Маринка.

В сентябре 1994 года Оля родила девочку. В свидетельстве о рождении она записала ее как Марина Сергеевна Завьялова. В графе Отец стоял прочерк. Сергеем звали Олиного отца. Не дожил он до этого счастливого дня, не увидел внучку… Четыре года прошло со дня его смерти, а Оля все никак не могла справиться с горем. Ей так не хватало отца. Она помнила его запах, его добрые глаза и сильные руки. А теперь она не могла даже поплакать на его могилке. Хотя плакать она разучилась тогда, в тот страшный день, ранней весной. Как — будто организм ее забыл, как нужно исторгать из глаз слезы.

Гуляя на детской площадке с Маринкой, спящей в коляске, Оля по привычке оглядывалась по сторонам, ища глазами подозрительных людей. Ей все еще было страшно. Страх накрепко засел где — то внизу живота и часто норовил выплеснуться наружу диким криком. Но Оля потихоньку привыкала к нему, научилась разговаривать с ним, научилась с ним жить. А однажды на прогулке она увидела на одном из домов новую вывеску «Школа единоборств». Неведомая сила толкнула ее ко входу. Следующие три года Оля ходила на дзюдо. И с каждым днем ее страх становился все меньше и меньше, пока не растворился совсем где — то в глубине подсознания. Она его победила.