Автаркия, или Путь Мишимо

Филипп Тагиров, 2018

Историк Аркадиос Путник пишет книгу в честь 80-летия великого Вождя, уже много лет ведущего небольшую, но прекрасную страну Красногория к процветанию и всенародному благополучию. Однако по мере знакомства с секретными архивами, Аркадиос открывает неизвестные ранее страницы жизни Вождя и близких ему людей… Так ли уж велик великий Вождь? Так ли прекрасен мир, который он построил? История не знает сослагательного наклонения. А вот литература и философия знают и могут спросить "А что было бы, если бы?" А что, если бы одна из стран Восточной Европы во второй половине XX века пошла другим путем? А что, если бы к власти в ней пришли лидеры, живущие исключительно ради высоких идей и желающие построить новое, совершенное общество из людей, для которых общее благо будет важнее собственного благополучия? Что если бы эта страна сумела сохранить свою независимость от политических сил как Запада, так и Востока? И какова была бы цена за этот идеальный мир? Готов ли человек ее заплатить?

1

Как известно, с самого рождения нашего Председателя, да будут годы его бессчетны, жизнь его была наполнена драматизмом, осознать который он, будучи еще совсем маленьким ребенком, конечно же, тогда не мог, однако мы должны признать, что те события не могли не внести в дальнейшем свою лепту в формирование его многогранной и глубокой натуры — одновременно героической и мудрой.

В первые годы нашего нового государства существовали нелепые попытки приписать Председателю, да пребудут его близкие в мире и благодати, одновременно как аристократическое (А. Фабиан и М. Цезареску), так и простое, крестьянское происхождение (В. Братушек, Г. Кнут и С. Пинч). Сам он не спорил и не соглашался ни с первыми, ни со вторыми, но мы-то знаем, что эти горе-биографы были людьми недальновидными и политически близорукими, желающими из-за нехватки информации домыслить образ поистине великого человека своим скудным умишком. Мы же будем опираться на документальные свидетельства, часть из которых в настоящий момент является достоянием общественности, а часть хранится в закрытых архивах. (В конце нашей книги будет приведен исчерпывающий перечень источников, включая коды закрытых документов, чтобы историки будущего могли без труда найти их в случае, если доступ к ним станет открытым).

Отец его, г-н Северин Гордиев, конечно же, не принадлежал к простым крестьянам, но не относился он и к аристократии голубых кровей; правильно будет сказать, что он был землевладельцем средней руки. В 1939 г., когда началась оккупация, будучи активным борцом Сопротивления, он предложил свою усадьбу для размещения нацистского офицерского состава, чтобы получать необходимую Сопротивлению информацию почти что «из первых рук». Некоторые политические интриганы и прочие враги нашего государства заявляли впоследствии, что в то время он еще не был членом Сопротивления, да и самого Сопротивления-то толком еще не существовало, и что его поступком руководило желание таким образом обезопасить себя и свою супругу, которая уже носила под сердцем их единственного ребенка, но мы-то знаем, что это бессовестная ложь и что такой человек как отец нашего Председателя, да сгинут все гнилые языки, возводящие хулу на него и его близких, не поставил бы собственный интерес выше интересов Отчизны. Еще большее негодование вызвало предположение г-на А. Бдыну, высказанное в его клеветнической и подстрекательской книге «Знаем ли мы всю правду о"Правде"?» 1978 г. (запрещена в 1984 г.), о том, что г-н Гордиев приветствовал оккупационные войска, поддавшись вражеской пропаганде, и вступил в Сопротивление только в 1941 г., когда стало известно о лагерях смерти, созданных на территории соседних государств. Подобное допущение попросту немыслимо, поскольку совершенно очевидно, что ни один человек, находящийся в трезвом уме и здравый духом, не принял бы идеологию оккупантов — ни целиком, ни даже отдельные ее положения.

В октябре 1943 г. г-н Гордиев получил повестку прибыть для дачи показаний в областной центр. Не было ни ареста, ни конвоиров, просто письмо, которое вручил ему один из их «квартирантов». Как впоследствии рассказывала г-жа Гордиева, ее муж заподозрил, что немцы хотят, чтобы он запаниковал и, сбежав, вывел их на своих соратников. Попытаться спрятаться вместе с женой и малолетним ребенком значило бы неминуемо навлечь беду и на них. И тогда он принял решение самолично явиться в гестапо. Прощаясь с трехлетним сыном, он передал ему короткое письмо, в котором так объяснял свое согласие явиться на допрос: «Помни, что Сократ выбрал цикуту. Он мог бы бежать, презрев свой приговор, но он предпочел умереть, подчинившись закону, который так несправедливо с ним обошелся. Платон уверен, что Сократ поступил правильно, и я согласен с Платоном. Порядок должен рождаться в первую очередь изнутри, но для многих людей внутренний порядок будет невозможен, если вокруг царит хаос — для них основой для порядка внутри должен стать порядок снаружи. А значит, что ради общего блага даже те, кто способен выстоять в хаосе, должны утверждать порядок снаружи и сами подчиняться ему». Разумеется, самостоятельно прочитать это письмо его сын смог только несколько лет спустя, а правильно понять — значительно позже. Как и предполагал г-н Гордиев, с допроса он не вернулся, не позвонил, больше о нем они никогда ничего не слышали — даже поиски после окончания войны не дали никаких результатов.

На следующий день г-жа Гордиева с сыном бежали. Опасаясь слежки, они не могли остановиться ни у кого из знакомых или родственников — так, в скитаниях, они и встретили конец войны. Когда будущему нашему Председателю, да станет мудрее каждый, кто произносит его имя, исполнилось шесть, он пошел в школу, а по ее окончании поступил в Выжградский университет, где специализировался на античности и медиевистике. Именно в университете он сошелся с Мареком Хованским, Яношем Коваксом, а также с доктором Рудольфом Баумгартеном, которого они втроем за глаза всегда называли просто, но с большим уважением: Учитель.

Добавить больше подробностей про школьное время — все-таки это очень большой период жизни каждого, о чем часто забывают. Еще раз просмотреть материалы школьных аттестаций: должны же существовать подтверждения, что у него были пятерки не только по истории, языку и физическому воспитанию, но и по другим предметам.