Допрос с пристрастием

Федор Березин, 2010

На пустошах Пятизонья лучше не оставлять следов. Но попробуй не наследи, если на тебе высокотехнологичные «сто одежек», самой простой из которых является кевларовый бронежилет. И все это вместе с тобой упаковано в роботизированный экзоскелет, оснащенный новейшим стрелковым оружием. И все-таки в Пятизонье лучше не следить, тем более не разбрасывать монеток на удачу, мало ли кто пройдет после тебя. Сталкеры Глюк и Ведич хорошо это знали и считали, что лучше нарушить традиции, чем подвергать себя излишней опасности. Ведь заботились они не только о собственной шкуре, но и том, чтобы помочь талантливому ученому Квароду из лаборатории Ковчега вырвать у Зоны ее главную тайну. Тайну стремительной эволюции смертоносного Техноса.

6. Риск приемлемого уровня

Ведич с Глюком работали на Ковчег не впервые. А чего бы и вправду не поработать? Риск можно было считать приемлемым. Да и что такое для сталкера — риск? Это даже не просто обыденное, а ежесекундное дело. После Катастрофы 51-го прошло всего-то чуть больше года. Пятизонье еще не стало слишком исхоженным краем. В конце концов, в отличие от былой Чернобыльской, оно включало в себя целых пять областей. Смерть разной степени сложности поджидала тут на каждом шагу. Можно было умереть, не успев понять, что к чему. Вполне получалось осуществить расставание с жизнью в составе целой команды, а то и в одиночестве. Почти каждый эпизод перехода в небытие был по-своему экзотичен.

Однажды Ведич лично наблюдал, как плохо знакомый ему сталкер, из молодняка, умудрился попасть в гравитационную «Плешь-катапульту», а если более красиво, то «Лестницу в небо». Создалось ощущение, будто парня просто выстрелило куда-то поближе к ангелам. Он тут же обернулся точкой в вышине. Да и ту бы никто не сумел разглядеть, если бы несчастный не орал благим матом. До этого Ведич никогда не думал, что человеческий вопль можно вполне сносно расслышать за километр. Оказывается, вполне. Конечно, голосовые связки парень надорвать не успел. Поскольку его сразу вынесло ветерком в сторону от локального участка отрицательной гравитации, и он оказался в обычной власти одной «G». А тут уж его тривиальным образом разогнало и шмякнуло о родимую планету. Что происходит с обвешанным снарягой человеком после падения с тысячи метров, потом можно было посмотреть всем желающим. Парень до конца сжимал в руках автомат Калашникова. Так вот, этот самый автомат пробил его насквозь. Причем двигался он сквозь грудную клетку и прикладом вперед. Ускорение девять и восемь десятых метра в секунду за секунду — серьезная вещь.

Это было даже похуже, чем смерть, которую Ведич наблюдал при пересечении Барьера. Тоже «Физика наяву в иллюстрациях». В Барьере, как известно, три тех же «G». И людям там ох как тяжко. Причем особенно тяжко случалось поначалу, пока не стали применять разгрузочные костюмы. А мужичок, с которым случилось несчастье, был явно чрезмерно упитан. Понятно, те, кто взялся его переправить, рисковали. Но тут риск другого рода. Не своей ведь жизнью. И здесь кто как воспитан. Те, кто привык чужими, обычно перед таким делом, типа переправы «туда» либо «обратно», берут деньжата вперед.

Короче, у мужичка «разгрузка» отказала прямо во время максимума тяжести. Ну и вот. В мужике при нормальной «G» было килограммов сто шестьдесят. Как-то он к этому бремени попривык и считал, что так и надо. Ну, а теперь это дело скачком умножилось втрое. В итоге получаем сразу четыреста восемьдесят. Минус пятнашку, которую он потерял, потея до того. Но зато плюс девяносто кг амуниции. В смысле, изначальные тридцать. Короче, тут еще и «Арифметика — трагические цифры». Как эту тушу вынуть в нормальный мир, если каждый вокруг сам себя ел-ел волочит? Ведь большие вещи тут переносят как? Разбирают на малые части, несут скопом, потом собирают, и все дела. Но мужик-то — тушка цельная. Тут руки, ноги отдельно не вынесешь. Да и сколько теперь каждая нога потянет?

Благо смотреть на его муки пришлось не слишком долго. Распластался он, что та медуза. Попробовал пару раз подняться, но потом это вылилось только в дрожание пальчиков. Оказывается, мышцы запястья еще как-то с делом справляются, а уже всякие дельтовидные и трицепсы, те уже никак. Но скоро и грудные перестали нормально работать. Ибо попробуй ребрами с наслоением жира поворочай хотя бы раз по двадцать в минуту. А может, сердечко первое сдалось. Тоже ведь тот еще труд — проталкивать через клапаны потяжелевшую втрое кровь. В общем, процесс взаимосвязанный. И наверное, какие-нибудь патологоанатомы много бы дали, чтобы покопаться в этом дядечке опосля. Определиться, какой из сердечных желудочков сдох первым, и достигала ли насыщенная кислородом кровь мизинцев на ногах или же доходила только до колен. Никто, разумеется, дядечку докторам на исследование не отнес. Так он и остался гнить на той подземной тропке не оприходованный.

Так вот, это только касательно смертей в плане повышенного тяготения. А сколько в Пятизонье опасностей иной специфики? Короче, риск для сталкера — дело повседневное до жути. Ну, а в плане сотрудничества с Ковчегом, попросту добавлялся еще некий процент неопределенности. Тоже специфический такой, с особым душком. Ведь все в Зоне ведали (кроме тех, понятно, кто попадался), что «зеленые» вовсю пользуют рабов. Причем не только в плане тяглово-рабочей силы, а даже как подопытных кроликов, в экспериментах. Вот туда бы Ведичу точно попадать не хотелось. Уж лучше и вправду шлепнуться в мать сыру землю без парашюта, чем помирать от изощренного варварства. Никак не жаждется, чтобы на тебе какая-нибудь докторская шайка-лейка проверяла свои анатомические воззрения.

«Уважаемый коллега, посмотрите, у этого оперируемого почему-то не срастаются полушария, когда я резанул по мозолистому телу. А вот у этого, наоборот, глядите!» «О, как интересно, коллега! Да, тут вполне можно защитить диссертацию. А подайте-ка мне пинцетик, любезный собрат-консультант». Нечто в таком ракурсе.

Но, с другой стороны, если уж Ковчег обращался к наемникам, то дело тут было явно рисковое. А значит, высокооплачиваемое. То есть такое, где собственные егеря «экологов» почему-то не справились. Значит, сама рискованность операции повышалась в разы. Но зато уменьшался другой вид риска. Ведь сталкерская судьба могла протаскать по Зоне неделю кряду, а прибыли по выходе — ноль. А что? Бывало и такое. Артефакты все же не валяются на каждом шагу. Да и конкуренция с каждым месяцем увеличивалась. Ну, а работа на большую корпорацию явно подразумевала нечто стоящее. В конце концов, в Форте был целый штат исследователей, и вероятность отрыть где-то что-то важное была у них куда выше, чем у сталкеров-одиночек. Вот Ведич и не отказывался от ведения дел с Ковчегом. Да и совместно с Глюком они работали на «зеленых» не в первый раз. Риск оставался на приемлемом уровне.