Прости за любовь

Федерико Моччиа, 2007

Роман от автора популярной трилогии «Три метра над небом». Алессандро тридцать семь лет, он успешен и богат, но личная жизнь не ладится. От него ушла любимая женщина, и мужчина тяжело переносит разрыв. Но однажды он на своем «мерседесе» сбивает скутер и таким образом знакомится с Ники, веселой и беззаботной семнадцатилетней девушкой. С этого момента их жизнь уже никогда не будет прежней.

Глава двадцатая

— Я первый! — Алессандро касается рукой стеклянной двери.

— Конечно, ты же надул меня, несчастный обманщик!

— Ты просто не умеешь проигрывать!

Они стоят согнувшись, пытаясь перевести дыхание.

— Отличная пробежка, да?

— Да. Подумать только, я ведь играю в баскетбол и думала, обставлю тебя в два счета, иначе бы даже не начинала…

Алессандро выпрямляется, выравнивая дыхание.

— Вообще-то у меня дома беговая дорожка. Двадцать минут ежедневно…

— Если бы мы побежали во второй раз, ты бы проиграл.

— Конечно, теперь-то ты знаешь, что меня хватает только на двадцать минут… Секрет победы в том, что ты знаешь, когда вовремя встать из-за стола. В нужный момент. Играют-то все хорошо, а вот выигрывают единицы.

— Это твоя фраза?

— Не знаю, надо подумать. Не помню, может, и украл у кого-то.

— Excuse me… — Какие-то иностранцы пытаются войти и вежливо просят посторониться.

— Oh, certainly, sorry! — Алессандро отходит в сторону.

— А знаешь, со своей беговой дорожкой и всякими незаконными трюками ты меня обошел; зато английский — это мой конек. Можешь приглашать меня на международные переговоры.

Алессандро улыбается:

— Знаешь, как у нас говорили после футбольного матча? Победивший празднует, проигравший оправдывается.

— Понятно, понятно, плачу я. Я всегда плачу, когда проигрываю.

— Ладно. Тогда здесь платишь ты. Мне — коктейль из лесных ягод.

— А мне — киви с земляникой. Ну, так что это за история с кофе соспезо?

— Ладно, можешь не платить, раз уж ты об этом не знала. Так честнее будет.

— Давай рассказывай, я потом сама решу, платить мне или нет.

— Ух ты, как разгорячилась! Это оттого, что проиграла?

Ники пытается ударить его по ноге, но Алессандро ловко уворачивается.

— Ладно, ладно, сейчас расскажу, что это такое. Есть такая неаполитанская традиция. То есть в Неаполе народ с широкой душой, и когда кто-то приходит в бар, то платит за свой кофе и еще за один — для следующего, кто войдет в этот бар. То есть кофе соспезо — для того, кто не может сам себе его купить.

— Класс, мне нравится. А если вдруг бармен сделает вид, что ничего такого не знает? Прикарманит деньги, а тому, кто не может сам заплатить, ничего не скажет?

— Кофе соспезо основан на доверии. Я плачу за него, бармен берет деньги и тем самым обещает мне, что сделает все как надо. Но при этом надо доверять бармену. Это как на сайте продаж: я плачу и при этом уверен, что мне пришлют товар. Вот было бы здорово, если можно было бы так доверять людям в более важных вещах. А то иной раз нельзя доверять самому близкому человеку, не то что бармену…

Ники внимательно на него смотрит. Что-то в его голосе заставляет задуматься.

— Мне ты можешь полностью доверять.

Алессандро улыбается:

— Конечно, самое большее — страховку свою получу!

— Нет, самое большее — ты испугаешься.

— Чего?

— Того, что тебе придется снова поверить в то, во что ты верить перестал.

И они замолкают, погрузившись каждый в свои мысли, воспоминания, переживания. Из этого состояния их выводит громкий голос:

— Возьмите коктейли: для вас — киви с земляникой, с лесными ягодами — для вас.

Ники берет свой стаканчик. И, поглядывая на Алессандро, тянет коктейль через соломинку.

— М-м-м, какой вкусный… Тебе твой нравится?

— Очень.

— Какой он?

— Что значит «какой»?

— Что там внутри?

— А, ты должна была сказать не «какой он», а какого он вкуса. Мой коктейль из лесных ягод…

— Мамма миа, ты еще хуже, чем моя училка по итальянскому, Бернарди. Она так же занудно прикапывается. Ты же прекрасно понял, что я имела в виду.

— Ну это в самом деле зависит от того, что ты хотела сказать… Ты же знаешь: итальянский язык полон оттенков и интонаций. Именно поэтому его изучают во всем мире: на итальянском можно точно выразить то, что думаешь.

— Это верно. Ладно, ты не такой, как моя Бернарди.

— Ну слава богу.

— Ты — хуже!

Она продолжает тянуть коктейль через соломинку. Выпив его, громко возит соломинкой по донышку, пытаясь высосать все без остатка; на громкие звуки оборачиваются люди за столиками, Алессандро тоже насмешливо за нею наблюдает. Она достает со дна все до последнего кусочка.

— Вот блин.

— Ну, что еще такое?

— Да телефон. — Она вынимает его из кармана. — Я поставила его на вибрацию. Блин, это родители.

— Может, они просто хотят услышать твой голос.

— Да, как же… обычные три вопроса: где ты, с кем ты, когда вернешься. Алло! Мама, это ты? Как я рада тебя слышать!

— Где ты?

— Я немного по центру прошлась.

— А с кем ты?

— Да мы с Олли. — Дернув плечиком, она кидает взгляд на Алессандро, как бы говоря: «Ну вот, теперь еще и врать приходится».

— Ники, Олли только что звонила. Сказала, что ты не отвечаешь на звонки.

Ники возводит глаза к небу, шевеля губами: нетрудно догадаться, что за слово она произносит… Алессандро, ничего не понимая, смотрит на нее. Ники громко топает ногой.

— Да нет же, мама, я не так сказала. Я только что была с Олли, но она не хотела ехать в центр, и мы расстались. Я сказала ей, что еду домой, а потом передумала и поехала сюда одна. Скутер я забрала.

— Как так? Она сказала мне, что возила тебя на перемене к механику. Когда же ты успела его забрать?

Блин, блин, блин. Повторяется та же сцена, Алессандро понимает все меньше и меньше.

— Ну, мама, как ты не понимаешь? Это я ей так сказала, потому что мне не нравится, как она водит, я боюсь сидеть у нее сзади и поэтому не хотела с ней ехать.

— Ну ладно. Тогда с кем ты вернешься?

— Я тут встретила одного приятеля.

— Твоего парня?

— Нет, мама… С тем уже все кончено… Я же говорила, мы расстались. Это другой приятель.

— Я его не знаю?

— Нет, мама, не знаешь.

— А почему?

— Да откуда я знаю, мама; может, когда-нибудь ты его и узнаешь.

— Я знаю только одно: все, что ты говоришь, — сплошное вранье. Разве мы не обещали говорить друг другу правду?

— Мама, — Ники понижает голос и отворачивается, — я сейчас с ним. Мы не можем перенести этот допрос на более удобное время?

— Хорошо. Когда ты придешь?

— Скоро.

— Скоро — это когда? Ники, не забывай, что тебе надо заниматься.

— Скоро, мама, я же сказала — скоро. — Ники отключается. — Когда мама начинает, она становится такой занудой…

— Ху же, чем Бернарди?

— Они могли бы посоревноваться. — Ники оборачивается к официанту: — А можно повторить? Еще один с киви и земляникой. Ужасно вкусно.

Алессандро приканчивает свой коктейль и бросает пластиковый стаканчик в корзину.

— Ники, неужели ты еще возьмешь?

— Какая разница? Плачу-то я.

— Не в этом дело. Два коктейля — не слишком?

— Знаешь, похоже, есть только один человек, способный заткнуть за пояс и маму, и Бернарди.

— Думаю, я понял, о ком речь.

Ники идет к кассе. Алессандро опережает ее:

— Стой, я плачу.

— Нет уж, я проиграла, значит, я и плачу. Значит, три коктейля и еще один соспезо^[8]…

Кассирша озадачена:

— Извините, мы не можем отложить коктейль.

— Да нет, сейчас я вам объясню. Я плачу за наши три плюс за один для того, кто придет, а у него не хватит денег на коктейль. И тогда вы скажете ему, что он уже оплачен, и приготовите его…

Ники кладет перед кассиршей десять евро. Та взбивает коктейль и дает ей сдачи два евро.

— Неплохая идея. Ваша?

— Нет, моего друга Алекса. То есть на самом деле это такая неаполитанская традиция. Теперь практически все зависит от вас.

— От меня? В каком смысле?

— Мы вам доверяем, понятно? Соспезо полностью в ваших руках.

— Конечно, я поняла. Я дам его тому, кто нуждается.

— Вот и прекрасно. — Ники берет свой коктейль и идет к выходу. Но на полпути останавливается: — Мы ведь еще можем и днем зайти, чтобы проверить… До свидания!

Алессандро, глядя на кассиршу, разводит руками: «Извините, такая уж она недоверчивая…» — и догоняет Ники.

— Мама учила меня: доверяй, но проверяй. И еще многим другим поговоркам научила.

И они идут, болтая о том о сем: о путешествиях, в которых они были, и о тех, о которых только мечтают, о праздниках, о кафешках, тех, что недавно открылись, и тех, что уже закрылись, да мало ли еще о чем, — совсем забыв о двадцати годах, которые их разделяют.

— Дашь попробовать свой коктейль? Наверное, он вкусный, раз ты два взяла.

— Держи.

Алессандро сдвигает соломинку и делает глоток прямо из стаканчика.

— Ух, ты правильно сделала, что еще взяла, он и вправду вкусный.

— Ты соломинку сдвинул, потому что такой брезгливый?

— Нет, это чтобы ты не рассердилась. Пить через одну соломинку — это то же самое, что целоваться.

Ники с улыбкой смотрит на него.

— Нет, это совсем другое. Совсем другое.

Они замолкают. И смотрят друг на друга. Ники снова протягивает ему стаканчик:

— Еще?

— Спасибо. — На этот раз Алессандро берет в рот соломинку. И пристально смотрит на нее. Очень выразительно.

— Вот… сейчас ты как будто меня целуешь.

— И тебе понравилось?

— М-м-м… неплохо. Поцелуй с привкусом киви и земляники!

Они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на минуту вдруг становится непонятно, кто из них старше и опытнее. Вдруг звонит «моторола» Алессандро.

Ники фыркает:

— Ну, кто там? Снова с работы?

Алессандро смотрит на экран:

— Нет, хуже. Да, мама.

— Ты в офисе? У директора? На собрании?

— Нет, мама. — Алессандро прикрывает трубку рукой. — Моя много хуже Бернарди и твоей мамы, вместе взятых.

Ники смеется.

— Тогда где ты?

— На виа Корсо.

— А, по магазинам ходишь?

— Нет, по работе. Провожу исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять рынок.

— А-а, прекрасно. Отличная идея. Ведь на самом деле именно люди и выбирают товар, верно?

— Точно.

— Слушай, приходи в пятницу к нам на ужин. Будут твои сестры с мужьями и детьми. Можешь с Еленой прийти. Нам было бы приятно вас увидеть.

— Мама, не знаю, мне надо посмотреть ежедневник. Я очень занят.

— Ну, если ты целый день слоняешься без дела…

— Я же сказал: это рыночное исследование.

— Рассказывай это своим начальникам, а не мне. Наверняка гуляешь с этими своими дружками-бездельниками. Короче, в пятницу вечером постарайся прийти. Хорошо? — И она кладет трубку.

Ники страшно удивлена:

— Ответь мне на один вопрос: сколько тебе лет?

— Тридцать шесть.

— А-а, я думала, тебе больше. По одежде, по поведению, по образованности.

— Смеешься надо мной, что ли?

— Нет, я серьезно… Вот интересно, когда мне будет тридцать шесть, моя мама по-прежнему будет меня доставать?

— Знаешь, придет время, и тебе будет не хватать этих доставаний.

Ники допивает коктейль и точно попадает стаканчиком в урну. Потом берет Алессандро под руку, и они спокойно идут дальше, неторопливо разговаривая обо всем на свете. И так доходят до стоянки. И здесь их ждет сюрприз: «мерседеса» на месте нет.

— Ё… у меня его увели!

— Да он не здесь стоял… По-моему, чуть дальше…

— Да нет, он здесь был. Я помню. Вот жесть! Машину увели средь бела дня, в центре, на виа делла Пенна… Бред какой-то.

— Да нет, знаете ли, бред — это пытаться ее здесь найти, — откуда-то сбоку раздается голос. Это полицейский, он слышал их разговор. — Вы припарковались в неположенном месте. Что, знак не видели?

— Нет, не заметил. И где мне ее можно забрать?

— Ее увезли на эвакуаторе. Или к мосту Милвио, или в Олимпийскую деревню. — И, помахивая блокнотом, он удаляется в поисках новых жертв.

— Класс… И как нам отсюда выбираться?

— Очень просто. Пойдем! Всему тебя надо учить! — И Ники, взяв его за руку, тянет за собой.

Она бежит, он за ней — они перебегают пьяццу дель Пополо и на ходу прыгают в маленький трамвайчик, что ходит по виа Фламиния. Они падают на сиденья, и Алессандро, запыхавшись, вынимает портмоне. Но Ники перехватывает его руку и шепчет:

— Мы скоро выходим.

— А если контролер войдет?

— Да нам одну остановку.

На самом деле им осталось две остановки. И именно на следующей входит контролер.

— Билеты, предъявите билеты.

Алессандро, качая головой, смотрит на Ники. Контролер уже подошел к ним:

— Ваши билеты.

Ники входит в роль. Она оправдывается на все лады, хлопает глазами, вещает о каком-то уже оплаченном штрафе, рассказывает небылицы про украденную машину, про только что законченную любовную историю, плетет о коктейле соспезо, указывающем на их щедрость, а значит, и честность. Но все напрасно. И два неоплаченных билета оборачиваются пятьюдесятью евро: именно на столько становится меньше в кошельке Алессандро.

— Я вам еще скидку сделал. Взял штраф только за одного безбилетного, видите?

Ну ни фига себе, думает Алессандро. Я ему еще и спасибо должен сказать.

Как только они выходят, Ники хватает его за руку и тянет за собой, а сама уже бежит куда-то, и он, запыхавшись, следует за ней. Они останавливаются перед зданием городского управления.

— Здравствуйте…. Мы пришли забрать машину.

— Где она стояла?

— На виа делла Пенна.

— Только что привезли. Это «Мерседес ML»? С вас сто двадцать евро плюс шестьдесят за эвакуатор. Всего сто восемьдесят.

Алессандро протягивает кредитку. Их пропускают на стоянку.

— Вот она! — Ники бежит к машине, Алессандро нажимает на кнопку сигнализации.

Ники прыгает в машину, Алессандро — за ней.

— Это приключение с тобой становится мне в копеечку. Если бы мы провели время как нормальные люди, может быть, я б сэкономил немного…

— Что ты говоришь? Деньги должны крутиться, это способствует развитию национальной экономики. И вообще, тебе бы стоило немного скрывать свои чувства. И еще: разве ты не креативный директор? Это исследование рынка: ты увидел много разных людей, у тебя появились новые ощущения, ты увидел другую реальность. И плюс к этому я тебе все же кое-что сэкономила.

— Что?

— Восемь евро за коктейли.

— Ах да! Как только у меня освободится место в фирме, возьму тебя бухгалтером.

— Поверни здесь, здесь направо.

— Ты хуже сломанного навигатора.

Они проезжают Чинепорто и оказываются на большой площадке, там нет ни одной машины.

— И что здесь такое?

— Ничего.

— Тогда что мы тут делаем? Сюда обычно приезжают влюбленные парочки.

— Да. И еще ученики автошколы.

— А мы к кому из них относимся?

— К последним. Ну давай, дай мне попробовать поводить твою машину.

— Ты шутишь, что ли?

— Слушай, не усложняй. Сейчас уже слишком поздно, чтобы ехать на работу. Мы уже за сегодняшний день изучили рынок, за смешные деньги я надавала тебе массу ценных советов. Тебе бы это стоило гораздо больше… Теперь ты побудь немного альтруистом. У меня уже есть права, дай мне немного попрактиковаться.

— Ладно. Только езжай потихоньку и не выезжай отсюда.

Алессандро выходит из машины и обходит ее спереди, глядя, как Ники пересаживается на водительское сиденье. Подстроив его под себя, ставит один из недавно купленных дисков и включает громкость. Она так быстро трогается, что Алессандро едва успевает закрыть дверь.

— Эй, помедленнее! Тише ты! И пристегнись!

«Мерседес» тормозит. И снова срывается с места. Ники пробует переключить скорость, но, перепутав педаль, тормозит.

— Эй, тут что, нет сцепления?

— Нет. Просто ручка, в которую ты вцепилась, как осьминог, не переключатель скоростей. Это называется автомат. Надо легонько поставить в положение Д.

— А, ну тогда он мне вообще не нужен.

Ники снова трогается с места, описывает дугу, жмет на газ. Она не заметила еще одну машину, которая только что въехала на площадку. Ники тормозит, но слишком поздно: она въезжает в машину, сбив ей передний бампер и процарапав крыло. Алессандро не успел пристегнуться: он бьется щекой о стекло.

— Боже мой, да ты просто несчастье какое-то! — Он трогает нос, ища следы крови.

— Там нет ничего, — говорит Ники. — Да ничего я тебе не сделала.

Алессандро уже ее не слышит. Он выскочил из машины, Ники — за ним следом.

— Эй, народ, куда вы смотрите? У меня было преимущество!

Из машины выходит мужчина.

— Что?!

Он высокий, крепкий, даже тучный, ему лет пятьдесят. Кулаки у него крепкие, пальцы узловатые. Короче, такой может за себя постоять.

— Вы чё, ребята? Шутите? Я был справа. Ты ж меня не видела. Ты ж мне в лоб въехала! Если б не тормознула в последнюю минуту, мы бы щас не базарили! Глянь только, чё ты мне сделала!

— Да, но вы не смотрели, куда едете. Я видела, вы разговаривали с соседкой.

Из машины выходит женщина.

— Что это вы говорите? Мы даже рта не раскрыли!

Тут решает вмешаться Алессандро:

— Хорошо, хорошо, успокойтесь. Самое главное, никто не пострадал, верно?

Мужчина мотает головой:

— Я — нет. Джованна, а как ты? Ты не ударилась головой? Шея не болит?

— Нет, Джанфранко, нет.

— Вот и прекрасно.

Алессандро садится в машину, Ники — за ним.

— Нос распух?

— Да нет же, ты просто как огурчик. Слушай, по-моему, эти двое приехали сюда специально для этих дел. У них обручальные кольца, значит, у каждого есть семья. Если ты скажешь, что вызовешь полицию и будет составлен протокол, они испугаются и уедут.

— Думаешь?

— Точно тебе говорю.

— Ники…

— Что?

— До сих пор ты ни разу не оказалась права. Парковка, билет за проезд, эвакуатор… Теперь ты собираешься полицейским протоколом людей стращать!

Ники упирает руки в бока:

— А коктейли были вкусные?

— Очень.

— Вот видишь, кое в чем я попадаю в точку! Дай мне еще один шанс!

— Ну ладно.

Алессандро выходит из «мерседеса».

— Я думал, у меня страховка есть, но оказалось, нет. Давайте так: вызовем полицию, они разберутся, составят протокол…

Женщина смотрит на мужчину.

— Джанфранко, кажется, это может занять массу времени…

Ники радостно подмигивает Алессандро. Джанфранко задумчиво теребит подбородок. Тут вступает Ники:

— Учитывая ваше положение… короче, мы делаем вид, что ничего не случилось, вы уезжаете, и мы уезжаем.

Джанфранко в замешательстве:

— А машину кто мне чинить будет?

— Это издержки вашего положения, — смело говорит Ники.

— Да ты что, шутишь, что ли? Единственный раз мы выехали с женой, чтоб побыть вдвоем, отдохнуть от детей с их дружками, и вот я нахожу наконец место, где можно спокойно пообщаться, а тут из-за тебя я должен чинить машину? Здорово придумала! Да я сам щас вызову полицию, и посмотрим, как все пойдет! И будем ждать, сколько нужно! Хоть целый год! — Джанфранко вынимает телефон и начинает набирать номер.

Ники подходит к Алессандро:

— О’кей, беру свои слова назад…

— Понятно.

— А у тебя есть страховка в машине?

— Да, я так сказал, чтобы поддержать твою блестящую идею о любовниках…

— Ну тогда доставай ее.

— Но они уже в полицию звонят!

— Лучше будет, если ты ее достанешь. Давай!

— Тогда они поймут, что мы блефовали.

— Алекс, у меня еще нет никаких прав, и мне семнадцать лет.

— О господи, что же ты мне не сказала?! Видеть тебя больше не могу!

Алессандро ныряет в машину и вынимает из бардачка два листка.

— Джанфранко, смотрите! Я нашел страховку, как удачно!

Примечания

8

«Sospeso» по-итальянски — подвешенный, отложенный.