Троллий пик

Уна Харт, 2020

Люди не исчезают из самолетов – это невозможно. Так думала и шестнадцатилетняя Грейс, пока ее мать не пропала, когда летела домой. У Грейс нет ни отца, ни братьев, ни сестер. Но неожиданно появляется Вивиан, сестра матери, готовая взять девочку к себе. Вот только почему она живет в уединенном доме в лесу и никогда не приглашает гостей? Зачем на окнах железные решетки, в гардеробной гора красных туфель и куда тетка исчезает по ночам? Запертые двери, которые нужно открыть. Таинственные создания, которых предстоит встретить. Волшебные загадки, которые придется решить… Грейс готова на все, чтобы найти мать. Но готова ли она узнать правду о своей семье?

Глава IV

Грейс открыла глаза и на мгновение позволила себе поверить, что мать никуда не исчезала, а она сама — дома. Вот сейчас она встанет, сделает тосты с маслом и джемом — маслом надо мазать сразу, пока не остыли, — и пойдет искать маму, которая, скорее всего, медитирует на балконе. Обычно люди предпочитают делать это посреди лужайки или на заднем дворе. Но у Лоры и Грейс не было своего дома. Они жили в съемной квартире на седьмом этаже, откуда хорошо просматривался город. Мама говорила, что шум машин за окном помогает ей сосредоточиться.

В книгах, когда с персонажами происходит что-то плохое, на следующий день после пробуждения им кажется, что все по-прежнему хорошо. Но в жизни, поняла Грейс, это не работает. У тебя нет этих нескольких минут спокойствия с утра — если случилась беда, ты вспоминаешь о ней сразу. Ты помнишь о ней даже ночью, она преследует тебя во сне, потому что мозг безуспешно пытается найти выход.

Грейс открыла глаза. Комнату заливал серый мутный свет, подсказывающий, что погода за окном пасмурная и снежная. Судя по тому, что она прочла в Интернете о Фьёльби, снег здесь шел часто.

Грейс села, неохотно выбираясь из-под теплого одеяла. Снаружи было холодно, от окон тянуло сквозняком. Но она чувствовала себя отдохнувшей, будто всю ночь проспала заколдованным сном. Приятный контраст по сравнению с последними месяцами, когда, сколько бы Грейс ни спала, все равно утром чувствовала себя разбитой. Она сняла телефон с подзарядки. Час дня! Почему ее никто не разбудил?

Впрочем, Вивиан не обязана следить за тем, когда племянница встает. Наверняка она заглянула, увидела, что Грейс спит, и уехала. По крайней мере, можно будет спокойно посидеть за ноутбуком…

Черт! Грейс вспомнила, что так и не взяла пароль от вай-фая. Она приняла душ, натянула джинсы и толстовку с капюшоном и почти почувствовала себя нормально. Не отлично, но «нормально» тоже сойдет. Жить можно, решила про себя Грейс, спускаясь на первый этаж.

Вивиан в том же белом купальном халате, что и вчера, наливала себе свежезаваренный кофе. На завтрак не было и намека, зато аромат кофейных зерен разлетался по всей кухне.

— О, доброе утро, — растерялась Грейс, — я думала, вы уже уехали.

Вивиан обернулась. При солнечном свете ее левый глаз не выглядел ни пугающим, ни отталкивающим. Просто роговица, спрятанная за бельмом. Грейс было интересно узнать, видит ли тетка им хоть что-нибудь, но спросить она не решилась.

С распущенными волосами, тяжелыми волнами спадавшими на плечи и спину, Вивиан казалась моложе и даже добрее.

— Я поздно встаю, — ответила она, давая Грейс место возле кофеварки.

— Всегда? — поразилась Грейс, готовя себе кофе. Она знала, что взрослые обычно ходят на работу и поднимаются ни свет ни заря. Лора тоже любила вставать рано — не потому что куда-то спешила, ей просто нравилось встречать утро.

— Нет. Сегодня я встала рано. Можешь пока позавтракать, я пойду переоденусь.

Неужели Вивиан вправду была в приподнятом настроении? Грейс услышала, как отодвигается дверь гардеробной и тетка насвистывает какой-то мотив. Она сделала себе на завтрак пару блинчиков, из тех, что вчера привезла Вивиан из супермаркета, залила их сиропом так, что сладости было больше, чем мякоти, и проглотила, почти не чувствуя вкуса. А вот кофе она выпила с удовольствием. Что бы ни случилось, долгий сон, душ и сладкая еда приведут тебя в чувство.

Грейс успела поставить тарелку в посудомойку, когда вернулась Вивиан. На этот раз на ней была синяя юбка-колокол до колен, свободная рубашка и шейный платок. Сверху она набросила кремовое пальто, слишком легкое для такой погоды, но они ведь поедут на машине. На этот раз очки были другой формы: большие, как стрекозиные глаза. Интересно, Вивиан знает, что так лишь сильнее привлекает внимание?

— Ваш отец очень болеет? — спросила Грейс, когда уже сидела в машине.

Вивиан мягко вывела автомобиль на дорогу. Музыку она, похоже, не собиралась включать.

— У него болезнь Альцгеймера.

— Мне очень жаль, — сказала Грейс, потому что так полагалось говорить.

— Правда?

— Что?

Вивиан не смотрела на нее, только в зеркало бокового вида или вперед.

— Тебе правда жаль, что старик, которого ты в глаза не видела, теряет память? Или ты просто хотела что-нибудь сказать?

Грейс растерялась.

— На самом деле мне все равно, — наконец честно ответила она. — Я просто хочу вам понравиться, чтобы мы лучше уживались.

Вивиан, кажется, этот ответ удовлетворил. Она даже чуть заметно улыбнулась и кивнула.

— Мама ничего не рассказывала мне про деда, — заметила Грейс, когда они выехали на шоссе.

Это была чистая правда. Лора ни разу не пыталась связаться с отцом или навестить его. Говорила лишь, что родители разъехались, когда она была еще ребенком. Но официального развода не было, потому что дед с бабкой были католиками.

— Она с ним не жила, — подтвердила Вивиан. — Осталась с матерью, а меня отец забрал с собой.

Это было странно. Чаще дети остаются с одним из родителей. Зачем понадобилось их разлучать?

— Ну, хоть в гости-то вы ходили?

— К кому — к матери? О нет!

Что пряталось за этим «о нет», Грейс так и не выяснила. Они как раз въехали в город, где движение было сложным и медлительным из-за пешеходных переходов и знаков. Наконец показалось высокое старое здание с вывеской «Больница Св. Луки». Пока Вивиан парковалась, Грейс заметила:

— Я думала, старики обычно живут в домах престарелых.

— Если бы у него был только Альцгеймер, так бы оно и было, — сказала Вивиан, выходя из машины. — Но отец перенес два инсульта и должен все время находиться под наблюдением врачей. Можешь посидеть в машине, если хочешь.

— Нет-нет, я пойду! Мама хотела заехать к дедушке после похорон, но забыла.

Вивиан усмехнулась, но никак это не прокомментировала, за что Грейс была ей благодарна.

На крыльце курили несколько молодых медиков в халатах. Курили и смеялись, стряхивая пепел в высокую черную урну. А стоило открыть дверь, как Грейс почувствовала, что тонет в едком медицинском запахе. Обычно людям он неприятен, но Грейс просто обожала, как пахнет стоматологический кабинет, а заходя в аптеку, всегда глубоко втягивала носом воздух.

Лора шутила, что после школы Грейс стоило бы стать врачом. Но обе знали, что это шутка: денег на учебу у них бы все равно не хватило, а кредит Грейс, скорее всего, не дадут.

В больнице было прохладно и чисто. Выложенный зелено-желтой плиткой пол и высокие потолки создавали ощущение простора. Грейс и Вивиан поднялись по лестнице на второй этаж и зашагали вдоль палат, пока Вивиан не остановилась у нужной двери.

Она вошла тихо, не стучась. Грейс шагнула следом и прикрыла за собой дверь. Палата была одноместной и очень светлой. Может, такое впечатление складывалось из-за сочетания белого и голубого — цветов, которых всегда много в больницах. На узкой кровати лежал старик, а под одеяло к нему заползали провода и трубки от капельниц. Раньше Грейс думала, что, если в трубку попадет воздух, пациент тут же скончается, но потом вычитала, что этот излюбленный прием в детективах — всего лишь выдумка. Оказывается, для смертельного исхода нужно много воздуха, а мелкие пузырьки просто рассосутся в крови.

Дед казался гораздо старше бабушки, хотя Грейс не смогла бы определить его возраст. Все старики похожи друг на друга: лица с пигментными пятнами, редкие волосы, которые, независимо от цвета, всегда выглядят немытыми, и слишком много кожи, как будто им выдали ее на размер больше положенного.

На тумбочке рядом с кроватью ничего не было. Непонятно, то ли Вивиан редко навещала отца, то ли просто не приносила ничего сентиментального. Старик лежал так пугающе неподвижно, что на секунду Грейс показалось, что он умер. Но когда Вивиан позвала: «Папа?», старик открыл глаза и принялся обшаривать взглядом комнату. Глаза у него были мутными и выцветшими, как старое белье.

— Лора? — спросил он дребезжащим неуверенным голосом. — Лора, девочка, не шуми так сильно, ты разбудишь Виви. Ты же не хочешь будить Виви? Она будет плакать.

Грейс почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Бессмысленный человек, застрявший во времени. Кем он сейчас был? Молодым отцом, который пытается убедить старшую дочь не шуметь, чтобы не потревожить младшую? Он наверняка не в курсе, что его дочь давно выросла, родила собственного ребенка и пропала из летящего самолета. Да что там! Вряд ли он осознает, что его бывшая жена умерла.

Вивиан обогнула кровать, приподняла подушки и помогла отцу сесть. Затем подвинула стул и села сама, расправив складки юбки.

— Папа, привет. Это Вивиан, не Лора. Помнишь меня?

— Вивиан. — Старик нахмурился, отчего кожа скукожилась и пошла складками. — Я говорил Марджи, чтобы перестала тебя колотить.

Грейс подняла брови, но Вивиан сидела совершенно прямо, лицо оставалось спокойным.

— Я ей говорил, что ты не специально взяла те конфеты. Но она меня никогда не слушала. Виви, мы с тобой уедем, когда захочешь, ладно?

— Ладно, — эхом отозвалась Вивиан.

— А ты, — неожиданно обратился он к Грейс, — не обижай сестру. Вы же родные, у вас никого нет, кроме друг друга.

Грейс окаменела на секунду. Это было жутко. Секунду назад ей казалось, что дед даже не замечает ее присутствия, и вдруг он обратился к ней.

Но почему он постоянно повторяет, чтобы Лора не обижала сестру? Лора и мухи никогда не обидела бы! В прямом смысле слова — она даже убирала с дороги дождевых червяков, чтобы тех не раздавили.

— Я не буду, — растерянно пробормотала Грейс.

— А ты, Виви, не ври мне, — строго сказал дед, и на секунду, которой хватило для этой фразы, его голос окреп и выровнялся. — Ты же знаешь, что можешь сказать мне все, главное — не врать. — Он вздохнул и тяжело откинулся на подушку. — Я бы тому мальчишке ноги вырвал, точно говорю!

Он устал: это было видно по тому, как вяло опускались веки, слишком тяжелые, чтобы удержать глаза раскрытыми. Вивиан вернула подушку в горизонтальное положение и помогла отцу лечь.

— Я приду завтра, — пообещала она.

Грейс думала, что Вивиан поцелует старика, но она лишь слегка качнула головой в сторону двери, показывая, что визит окончен.

Затем тетка зашла к лечащему врачу и оставалась там довольно долго. Грейс в ожидании шаталась по холлу, крутя в руках телефон.

Пришло сообщение через мессенджер: «Привет. Хочешь встретиться?» Грейс удалила его, не заглядывая в профиль. Столько народу добавилось к ней в друзья после того, как мама пропала! Поначалу она читала сообщения, спрашивала, благодарила за сочувствие, все надеялась, что кто-то сможет помочь с поисками. Но время шло, а сообщения становились все бесполезнее и бредовее. Писали, что маму видели где-то в Рио с красавцем-мулатом, что ее украла мафия, потому что в юности она была связана с наркокартелем… Непонятно, то ли психически больные люди, то ли это просто казалось кому-то прикольным.

Мисс Соул запретила ей общаться через социальные сети, пока психолог не посчитает, что уже можно. Грейс запрет, конечно, игнорировала, но в друзья уже больше никого не добавляла.

Тем временем вернулась Вивиан.

— Что говорят врачи? — вежливо уточнила Грейс.

— Что отцу осталось недолго, — сухо ответила Вивиан, набрасывая на плечи пальто. — Это, впрочем, я вижу и без них.

— Он знает, что бабушка умерла?

— Иногда знает, иногда нет, — пожала плечами Вивиан. — Его мозг как яйцо пашот.

Грейс сглотнула:

— А о том, что мама пропала?

Вивиан расплатилась за парковку и вывела машину из больничных ворот. Повалил мокрый снег, который едва успевали разметать «дворники» на лобовом стекле.

— Нет, — ответила она наконец. — Я не говорила.

Грейс подумала, что она на месте Вивиан тоже не сказала бы. Вдруг эта новость убьет старика?

— Вивиан! — осторожно окликнула она. — А бабушка правда… била вас в детстве?

Тетка резко вдохнула и медленно выдохнула. Когда она заговорила, голос звучал жестко и недружелюбно:

— Моя семейная история — совершенно не твое дело. Надеюсь, это понятно. Мы с твоей мамой не были подругами, если хочешь знать.

— Вы мне, конечно, не расскажете, что поссорило вас с мамой? — вопрос был неудобным, но Грейс должна была его задать. Она не могла представить себе, как кто-то мог настолько не любить Лору, чтобы даже не взять трубку, когда та звонит. Или чтобы за много лет не поинтересоваться, как сестра живет, как растит дочь, нашла ли работу и не нужна ли помощь.

Сама Лора никогда никому не отказывала в помощи. Поэтому у них то и дело ночевали ее подруги, или мама срывалась и ехала неизвестно куда ночью, чтобы кого-нибудь спасти. Еще она подбирала и раздавала в добрые руки бездомных кошек, а несколько лет назад приютила голубя, не умевшего летать.

Так почему, черт побери, родная сестра ее терпеть не могла?

— Я не сказала, что мы ссорились, — поправила Вивиан.

— Вы сказали, что не были подругами.

— Это не одно и то же.

По тону Грейс поняла, что больше не вытянет из тетки ни слова.

— Хочешь перекусить? — вдруг спросила Вивиан.

Когда они остановились у ближайшего кафе, мокрый снег облепил все доступные поверхности. Он яростно валил с неба, залеплял глаза и рот, будто холодной ватой. Вивиан вручила Грейс деньги и зонт, чтобы та добежала до двери. У них дома, вообще-то, оставалась куча еды, но Грейс обрадовалась возможности выбраться из машины.

Кафе было почти пустым, только какой-то парень сидел за угловым столиком. Над его чашкой возвышалась белая гора взбитых сливок. Грейс попросила несколько горячих сэндвичей, предупредив, чтобы один был вегетарианский, а еще колу для себя и кофе для Вивиан. Плюхнувшись обратно на переднее сиденье, она развернула пакет с ланчем:

— Тунец или овощи?

— Все равно, — ответила Вивиан, протягивая руку. Грейс, которая на такой ответ и рассчитывала, отдала тетке тунца, предварительно развернув упаковку.

Снежинки, врезавшиеся в лобовое стекло, растекались по нему мутными паутинками. Вивиан молча ела свой сэндвич, откусывая его большими кусками и почти не жуя.

— Вы можете снять очки, — сказала Грейс, запивая свой сэндвич колой. Лора была бы возмущена, что Грейс пьет такую гадость. Но Лоры тут нет, сказала себе Грейс и заставила эту мысль прозвучать громко. Просто чтобы привыкнуть. — Вам же темно. Снимите их.

Вивиан молчала несколько секунд, потом взяла очки за дужку и сняла их, встряхнув волосами. Интересно, ей с таким дефектом вообще можно водить машину? Но спросить Грейс все равно не решилась — это уж точно не расположит к ней тетку.

Когда они вернулись домой, метель уже улеглась. Мокрый снег хрустел и проваливался под ногами. Дома Вивиан снова налила себе кофе и даже сделала сэндвич. Грейс в глубине души обиделась: ага, значит, это она есть может, а от вегетарианского карри отказалась!

— Как пропала Лора? — вдруг спросила Вивиан. Грейс сделала большой глоток колы и посмотрела в окно. Она была у тетки почти сутки, но та лишь сейчас спросила о чем-то действительно важном.

— Вы что, не читали новости?

— Читала. Женщина исчезла при невыясненных обстоятельствах. Села в самолет на Гоа, но в пункте назначения так и не появилась.

— А откуда вы узнали, что именно ваша сестра пропала? — уточнила Грейс.

— Мне звонили из полиции, — неохотно призналась Вивиан.

— Хотели узнать, как давно вы с ней виделись?

— И это тоже.

— Сколько же лет вы с мамой не встречались?

— Достаточно, чтобы я понятия не имела, как она сейчас выглядит. Лет двадцать. В последний раз мы встречались еще до твоего рождения.

Значит, на это время у нее точно было алиби, подумала Грейс. Интересно, что может заставить родственников не видеться десятилетиями? Не будь это мама, Грейс решила бы, что дело в мужчине. Но для Лоры, у которой даже постоянного партнера никогда не было, это было бы слишком мелочно.

— Похороны ее сильно подкосили, — неожиданно для себя сказала Грейс. Странно было делиться такими вещами с Вивиан, но ей нужно было кому-нибудь рассказать. — Мама была очень привязана к бабушке. Я-то сама ее почти не помню. Меня привозили туда только раз или два…

— Почему?

Грейс вздрогнула. Ей казалось, что Вивиан ее совсем не слушает.

— Я не нравилась бабушке.

Вслух об этом никогда не говорилось, но Грейс знала. Бабушка улыбалась ей, только если Лора смотрела. Все остальное время она будто и не замечала девочку. А детям не слишком нравятся старики, так что отсутствие симпатии было взаимным.

Вивиан взглянула на Грейс с легкой усмешкой:

— А Лора знала, что бабушка тебя не переваривает?

— Не знаю. Наверное, да, раз мы так редко к ней ездили. Но маму ее смерть сильно задела. Она была сама не своя на похоронах.

— Знаешь, если бы я собиралась на Гоа, а моя мать умерла, испортив мне весь отдых, я бы тоже расстроилась.

— Нет, мама решила полететь туда уже после похорон.

Грейс рассказывала эту историю уже тысячу раз и готова была повторить еще столько же, если бы это могло чем-то помочь. Ей все время казалось, что она что-то упускает. Что-то, что расстроило Лору на похоронах, помимо бабушкиного тела в гробу, что-то важное…

— Мама сказала, что хочет отдохнуть.

— И не взяла тебя?

— Я не возражала. — Это прозвучало обиженно. Грейс не хотела, чтобы Вивиан подумала, будто Лора была плохой матерью. — Вдобавок она улетела всего на неделю. У мамы на Гоа есть друзья, так что я даже не волновалась. Мы созванивались и переписывались каждый день.

Грейс помолчала, ожидая, когда Вивиан, как и следователи, спросит, не было ли чего-то странного в этих звонках. Но тетка ни слова не сказала.

— Мама позвонила мне перед вылетом, — продолжила Грейс. — Сказала, что все в порядке, но сиденье неудобное. Все было нормально!

Грейс поняла, что почти выкрикнула последние слова, и заставила себя успокоиться.

В тот раз она поначалу не волновалась. Прибралась в доме, приготовила ужин. После приземления Лора не позвонила, ее сотовый был выключен, но в этом не было ничего особенного: мало ли, разрядился по дороге. Но мать не появилась дома ни поздним вечером, ни ночью.

Грейс несколько раз звонила в аэропорт, но каждый раз ей отвечали одно и то же — самолет приземлился вовремя, без задержек. Только спустя пару часов раздался звонок с маминого номера.

Это было самое тягостное, самое мутное воспоминание. Когда Грейс схватила трубку, прокричав: «Ну и где ты?!», ответил незнакомый женский голос: «Добрый вечер, я звоню из аэропорта. Этот номер указан у абонента как номер экстренного вызова. Он вам знаком?» — «Это моя мама», — прошептала Грейс, чувствуя, как голос подводит ее. «Я звоню сообщить, что ваша мама забыла телефон и ручную кладь в самолете. Также, насколько нам известно, она не забрала свой багаж…»

— Это было на нее похоже?

Грейс вздрогнула. Она и не заметила, что все это время говорила вслух.

— Нет. Конечно, нет! Мама была рассеянной, а не сумасшедшей. Вдобавок в полиции сказали, что камеры не засекли, как она выходила из самолета, и на паспортном контроле она не появлялась. Она просто…

Грейс замялась.

— Исчезла, — подсказала Вивиан.

— Да. Но человек ведь не может раствориться в воздухе, находясь в десяти тысячах метров над землей!

Вивиан промолчала. Если ей и было неловко от присутствия племянницы, сейчас она этого не показывала.

— В Интернете почти ничего не пишут о взрослых, пропавших без вести, — сказала Грейс. — Куча информации о детях и подростках и очень мало — о тех, кто старше двадцати. Говорят, у таких пропавших низкий приоритет. Сначала занимаются убийствами, ограблениями и всем прочим.

— Когда ее объявят мертвой? Если тело не найдут? — спросила вдруг тетка.

Вопрос мог бы показаться слишком прямолинейным, но Грейс была благодарна за него. Иногда нужно поговорить с человеком, который не боится спрашивать.

— Через семь лет, — ответила она.