Твоя не любимая

Ульяна Соболева, 2023

Я думала, что смогу спасти маму от смерти, соглашаясь на это предложение. Но меня использовали, а потом выкинули на улицу, отобрав ребенка. И теперь я готова на что угодно, лишь бы быть рядом со своей кровиночкой. А он запросит цену. Отец моего малыша. Говорят, монстров не бывает? Они не просто бывают, они живут среди нас. ХЭ! СЛР! Однотомник! Новинка! Секс! Жестокий герой! Сложные отношения!Дешево в подписке. Потом цена станет другой!

Глава 2

Тварь! Какая же она мразь! Лживая сука! Продажная шлюха!

В голове одни оскорбления, только маты, только адская ядовитая злость. Вся душа отравлена ею, все мысли пропитаны ядом ненависти, серной кислотой давней обиды. И нет такого слова каким можно ее назвать…

Никогда не забуду ее адской, подлой лжи, ее предательства, ее гребаного спектакля, который она устроила для меня.

Наивный идиот. Какой же я был наивный…Легла под меня за бабки. И не продешевила сука. Хорошо взяла.

Я помню это видео…Хорошо помню. Я его, блядь, выучил наизусть. До мельчайших подробностей.

— Сколько тебе лет?

Голос матери как всегда высокомерный, красиво поставленный. С легким акцентом, потому что половину своей жизни она прожила во Франции. Дочь дипломата, знающая пять языков. А на самом деле стерва, которая всегда получает то, что она хочет. Самое главное в ее жизни — это положение в обществе и собственное место во главе нефтяной компании «Салток», компании, основанной еще моим дедом — ее родным отцом. Она гордится своим происхождением, своими дворянскими корнями и своими предками Салтыковыми, которые покинули Родину еще перед Революцией.

— Девятнадцать.

— Девственница?

Краснеет, смущается. И меня в очередной раз ведет от ее красоты, ведет от этого нежного взгляда, от этих невероятных волос, от этой деланной блядской скромности, которая еще при первой встрече свела меня с ума.

— Да.

— Сдашь анализы, тебя осмотрят еще два моих врача. Если с кем-то занималась сексом говори сразу и окончим эту беседу.

— Ни с кем.

— Сексом можно заниматься не только во влагалище. Ты знаешь да?

Сучка краснеет, опускает длинные пушистые ресницы, кивает.

— Никого не было.

— Хорошо. Ты знаешь, что должна будешь заниматься сексом с моим сыном? Как он захочет, когда он захочет и где он захочет?

Кивает, а я сжимаю руки в кулаки и стискиваю челюсти так, что трещит череп. Мне больно это слышать. Больно еще раз и еще раз просматривать как мне покупают игрушку. Только мне, блядь, никто об этом не сказал. Потому что я бы не согласился. Блядей я мог себе купить и сам, а ничего другого я не планировал и стать во главе Салтока собирался и без завещания моего деда…но мать решила перестраховаться. Что там жизни людей — херня. Главное Салток. Главное, чтоб ее сын сел на трон.

— Ты получишь аванс. Ту сумму, которую мы обговорили. За каждый раз с моим сыном еще деньги. Уйдешь тогда, когда я скажу тебе об этом.

— Когда?

Меня передергивает от этого вопроса и, кажется, гниет не только сердце, но и ребра. Их просто выламывает от ощущения безысходности.

— Когда родишь от него ребенка.

— Ребенка?

— Да. Родишь и получишь сумму в десять раз, превышающую аванс.

— Мне нужны эти деньги вперед…

Даже не задумывается. Она уже согласна. Тваааарь. Мерзкая, подлая и продажная тварь. Которая сыграла мной, которая просто сожрала мое сердце.

— Сначала нужно родить.

— Я соглашусь только если вы оплатите мне вот эту сумму.

Она подает моей матери бумажку, и та внимательно смотрит, потом кладет ее на стол.

— Хорошо. Ты получишь эту сумму. К работе приступишь в понедельник.

Все вопросы, что мать ей задала ни о чем. Она уже давно все о ней знает, она уже давно проверила ее, давно узнала даже имя собаки ее соседки и хомяка бывшей одноклассницы.

— Я согласна.

Блядь! Вот так все просто! Человека купили, и он с легкостью продался, согласился отдать свое тело, душу, отдать своего ребенка. Ради денег… И мать. От нее я мог ожидать чего угодно, но не этой паскудной сделки, но я могу понять. Она готова каким угодно способом удержать наследство деда и пойдет по трупам лишь бы возглавлять клан Салтыковых и лишь бы его потом возглавлял я, а не сын ее родной сестры Веры.

Эта шалава согласна. Невинные глазки, пухлые губки, ручки, сжатые в кулачки. Она согласна. Ебаться, сосать, давать мне каждый раз, когда я ее захочу, кончать подо мной…блядь. Я даже не знаю кончала ли она или это тоже был спектакль.

И второе видео…Она уже родила. Сидит перед моей матерью, сложила руки на коленях. В сумочке толстый конверт с деньгами. Мне не видно ее лицо. Видно только как она сидит боком и держит свою сумочку. Слышно голос матери.

— Если нужны еще деньги есть другой клиент. Там немного иные условия, но ты ему понравилась. Он тоже даст хорошую сумму…За услуги. Вот его визитка. Позвони.

Протягивает ей и…она берет.

На этом моменте я всегда выключаю. Потому что меня начинает трясти, потому что мне кажется, что я сожрал горсть песка и мое горло разрывает от боли. Я тихо скулю, как побитая псина. Потому что уже орал. Раньше. Уже срывал горло и плакал, как ребенок.

Потому что я ЛЮБИЛ ее. Любил так, как любят только один раз в жизни. Любил так, что мог отдать за нее свою жизнь, мог сдохнуть только за одну ее улыбку.

Сколько прошло времени?

Явилась…сидит за дверью моего кабинета. Когда мне сказали, кто пришел, ушам своим не поверил. Включил видео, чтоб отрезвить себя. Видео, где она берет деньги и продается, продает свою дырку, продает моего ребенка!

Я реально хотел убить эту суку!

Мне бы хотелось ее уничтожить, превратить ее жизнь в кошмар, заставить ее рыдать каждый день. Как она заставила рыдать меня.

Но я не убил…Нет. Зачем? Это слишком просто. Я очень хотел, чтобы она пришла просить, хотел, чтобы жизнь ее нагнула так, чтобы она приползла ко мне на коленях. Хотел, чтобы она корчилась в агонии, чтобы мечтала сдохнуть.

Я уничтожил все, что ей было дорого, я отобрал у нее все средства к существованию. Я отнял весь смысл ее спектакля. Он просто стал непотребным. Ее не возьмут работать даже в бордель, даже сосать на вокзале. Она будет пухнуть от голода. Я останусь единственным якорем, единственным спасением, единственным вариантом. И пусть корчится в том же огне, в каком корчусь я. Пусть ей будет больно.

— Ненавижу суку, шлюху!

Захлопнул ноут и силой отодвинул от себя. Надо успокоиться… и принять ее. Потому что вот он настал этот день. Она приползла ко мне. Пришла сама. И мне безумно интересно, что эта тварина мне скажет. Какую ложь она придумает снова, чтобы пробраться ко мне в душу.