Я тебе объявляю развод, майор

Ульяна Романова, 2021

Ярослав Шведов – красавчик, наглец, боец СОБРа и… мой муж, который никак не желает становиться бывшим! Я никогда не умела противостоять его напору и дерзким голубым глазам, влюбившись по уши. Собиралась прожить с ним до старости, родить много детей и умереть в один день! Пока не нашла в его кармане предмет чужого женского гардероба. – Выбирай, Шведов! Нас разлучит смерть или ЗАГС? – зло прошипела я. – Стеша… – предостерегающе произнес Ярослав. – Что Стеша? Я ухожу, Яр! Мы разводимся! – Стефания, не дури! Я тебе не изменял! Какой, к чертям, развод? Никакого развода не будет! Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Выскочив на улицу, я чуть ли не бегом домчалась до своей машины, села за руль и заблокировала изнутри все двери. Тут же завела мотор, изо всех сил стараясь не расплакаться!

Сумка полетела на пассажирское сиденье, и я устало потерла лицо ладонями. В груди жгло, а руки тряслись. Смахнув непрошеную слезу, глубоко вздохнула и тронулась с места.

Не изменял он, как же! Не верю!

За пару дней до этого Ярослав пришел домой, насквозь пахнущий чужими женскими духами, от которых у меня аж глаза заслезились. Потом ему ночью кто-то позвонил на мобильный, а когда я взяла трубку — вызов тут же сбросили! А теперь белье в кармане! Розовое!

Сама не заметила, как доехала до родительского дома. Затормозила у подъезда, припарковала машину и глянула в зеркало. Вытерла слезы, стараясь привести себя в порядок и только в этот момент заметила, что не сменила домашнюю обувь на уличную. На моих ногах красовались тапки в виде собачек, которые мы с Яром купили неделю назад…

Тяжело вздохнув, приложила ледяные ладони к щекам, а потом решительно покинула салон автомобиля. В лицо ударил порыв ветра, разметав волосы, и я закусила губу, рассматривая родной двор.

Наша огромная квартира находилась в элитном районе в доме с огороженной территорией. Отец купил сразу две обычные квартиры и объединил их, когда пятеро его отпрысков не смогли поделить территорию. Каждый требовал своего личного пространства.

Гордо продефилировала по двору, старательно делая вид, что тапки-собачки и пижама с кроликом Роджером — это последний писк моды. Вошла в подъезд и поднялась на лифте на пятый этаж. Подошла к родным дверям и вежливо постучала. Буквально через пару секунд дверь в родные пенаты распахнулась настежь, и на пороге меня встретил улыбающийся во все тридцать два зуба Марк.

— Фаня! — завопил он, и в коридор выглянула точная копия Марка — Мирон.

— Ты в гости? — уточнил второй из ларца.

— Я насовсем!

Отпихнув Марка с порога, прошла в дом.

— Как насовсем? — не понял Мирон. — Совсем насовсем?

— Совсем. Я развожусь! — сообщила братьям, задрав нос.

Марк с Мироном переглянулись, а я страдальчески скривилась.

Сегодня была суббота, а по субботам вся наша большая семья, состоящая из четырех моих старших братьев, меня, мамы с папой и бабушки, собиралась в родительском доме. Это стало своего рода традицией после того, как все дети выросли и разъехались.

— Все слышали? — крикнул Мирон на всю квартиру. — Фаня разводится!

Коридор стал быстро заполняться моими братьями. Арсений, на правах старшего, был, как всегда, сосредоточен и хмур. Всеволод, как обычно, растрепан и задумчив.

Четыре высоченных брюнета смотрели на меня с укором. Я единственная в семье была рыжей, с россыпью ярких веснушек на лице и крохотным ростом. Копия моей любимой бабули.

— Что встали? Да, развожусь! — уперев руки в бока и драчливо выставив вперед ногу в тапочке, сообщила я.

— Нет! — дружно гаркнули братцы.

— Фаня, мы только успели выдохнуть! Папа перестал, наконец, пить успокоительные… Возвращайся к мужу, — попросил Сева, нервно взлохмачивая волосы.

— Точно! Мы сейчас быстренько съездим к твоему Шведову, набьем ему морду и вернем тебя обратно, — невероятно обрадовался поддержке брата Мирон.

— Вы уже пытались набить ему морду, когда он только начал за мной ухаживать, — напомнила я, — и что вышло? Оба себе ночью путь не фонариками, а синяками подсвечивали!

— А мы вчетвером поедем. Фаня, ну какой развод? Яр тебя любит, ценит, терпит, даже не бьет, хотя надо бы… — убеждающе заговорил Сева, но на последней фразе споткнулся и замолчал, наткнувшись на мой горящий взгляд.

— А где папа? — подозрительно спросила я, надеясь на поддержку родителя.

— Они с мамой поехали ей пальто покупать, — быстро ответил Мирон. — Не меняй тему!

— Да разойдитесь вы! — психанула я.

— Нет, Фаня! Ты сейчас нам быстренько расскажешь, чем провинился твой Ярик, мы тебя так же быстро убедим, что он лапочка, и ты снова вернешься в лоно семьи, — обнимая меня с одной стороны, произнес Марк.

— Да, сестренка, ты погорячилась, и мы тебе сейчас это докажем, — подошел с другого бока Мирон.

— Да вам какая разница? Вы все равно уже давно живете отдельно! — возмутилась я.

— Мы переживаем за папу и его душевное здоровье, — нагло ответил Мирон.

Две одинаково наглые физиономии быстро подняли меня на руки и… потащили к двери.

— Поставьте, где взяли! — замотав ногами в воздухе, закричала я, пока братцы несли меня к выходу.

Сева ловко нас обогнал, распахнул входную дверь и вдруг громко закашлялся. А близнецы осторожно поставили меня на ноги и даже сдули невидимые пылинки с моих плеч.

На пороге стояла наша бабушка Неонилла Альбертовна, с молчаливым укором рассматривая всех братьев по очереди.

Близнецы смутились, а Сева тут же забрал у бабушки сумку и помог ей войти.

— Что у вас здесь происходит? — хорошо поставленным голосом оперной певицы уточнила бабуля.

— Фаня вернулась, — буркнул Мирон.

Бабушка поджала губы, поправила идеальную прическу без единого седого волоска, подумала и выдала:

— А мне ее муж никогда не нравился.

Я молча показала братьям язык, развернулась и потопала на кухню, чтобы попить воды. Взяла со стола графин, потянулась за стаканом и зацепилась рукой, в которой держала графин, о кухонную тумбу. Стеклянная посудина с грохотом упала на пол. Вода окатила мои ноги и радостно разлилась по полу.

— Ой! — пискнула я.

— Началось… — раздался из прихожей стройный хор из четырех голосов.