Я не дам тебе уйти

Ульяна Романова, 2022

– Собирайся, – отчеканил я, – ты едешь со мной! – Нет, – отрезала Регина, обнимая себя руками. Два шага, и я оказался напротив нее. Оперся ладонями о стену, запирая ее в кольце своих рук: – Да, Регина! Сейчас ты соберешь свои вещи и поедешь со мной. Плевать на все, слышишь, – зашептал я, склонившись к ней. – Ты моя. И всегда была моей. Ты разведешься, а я забуду, что десять лет назад ты не захотела родить моего ребенка… Она резко вскинула голову, замахнулась… Хлопок, но я не чувствовал боли. Видел только голубые глаза, которые метали молнии, и ничего не понимал. – Регина… – голос сел и охрип. – Ты сделала тогда аборт? История Капацкого. Не лайтовая! Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Иван

Я проснулся с дикой головной болью. Во рту поселился мерзкий привкус, а все тело болело так, словно по мне локомотив проехался.

Надо бросать пить, Капа! Возраст не тот…

И так чудишь не по-детски. Просто охренеть как чудишь!

Я медленно поднялся с постели, с трудом пытаясь вспомнить, что было вчера. А что было — Регина была. И, как обычно, ее присутствие заставило мозг отключиться. Я ненавидел свои чувства к ней! И себя ненавидел. И контролировать себя с ней тоже не мог, она одним своим присутствием переключала в голове тумблер, превращающий меня из хладнокровного хомо сапиенса в дикого зверя.

Медленно и лениво потопал в душ. Включил прохладную воду и с удовольствием встал под тугие струи. Мозг все еще отказывался работать, а вот внутренности скручивало тугим узлом, причиняя почти физическую боль, разъедающую нутро серной кислотой, выворачивающую наизнанку.

Перед глазами возникла картинка, где Регина ночью вернулась домой, к мужу, и глаза застила красная пелена. Я саданул ладонью по стене и поднял голову, подставляя лицо под струи воды. Я не хотел о ней думать, но думал каждую секунду. И ненавидел себя. За то, что снова позволил себе на мгновение подумать, что у нас все будет хорошо и она может быть моей. Даже на одну ночь, но только моей…

Смог бы я простить предательство? Смог бы принять ее решение десятилетней давности?

Ответа не было.

И лучше бы я остался дома тогда, в заснеженный вечер поехал бы другой дорогой. А вчера — не купился на Санины речи и пошел домой. И не выглядел бы полным придурком, повернувшимся на одной конкретной девчонке, которой я нахер не нужен был тогда. И сейчас…

Выключил воду, быстро обтерся полотенцем, обернув его вокруг бедер. Прошел в кухню, включил кофемашину, окончательно и бесповоротно решив, что пить больше не буду. Совсем. Иначе я сопьюсь, да и печень моя не сильно обрадуется обильным возлияниям.

Пока аппарат жужжал, наполняя кружку, я прошел в спальню, натянул на себя спортивные штаны и вернулся, параллельно проверяя мобильный. Ночью Саня уехал вместе с Региной и ее подружкой и больше не появлялся. И это пиздец как напрягало.

Я же сел в первое попавшееся такси и покатил домой — спать. Это была единственная здравая мысль за весь вчерашний день.

Написал Дэну сообщение, что сегодня на работе не появлюсь. Я решил, что мне нужно время. Хотя что мог один день против десяти лет? Въелась же, зараза, в мозг, сердце, каждый атом собой отравила. И противоядия нет! Я искал. Служил, воевал, подставлялся под пули, находил женщин, пил…

И ничего не помогало. Лекарства от больной, одержимой любви еще не придумали.

Мобильный ожил.

— Да, — ответил Дэну.

— Капа, дуй на работу, — зарычал мой друг, — у меня тут форс-мажор.

— Какой? — заинтересовался я.

— Алинка-хулиганка сперла у Снежки лак для ногтей, — прорычал Дэн, — и знаешь, что сделала? Накрасила мне ногти!

Я, не стесняясь, заржал, а Дэн обиделся:

— Ты-то хоть не смейся!..

— Деня, — иронично обратился я словами дражайшей супруги своего друга, — я, конечно, не спец, но существует специальная жидкость, которой этот лак можно снять.

Конец ознакомительного фрагмента.