Я забуду тебя, Итан

Уитни Джи, 2018

Рэйчел и Итан познакомились, когда им было по семь лет. Рэйчел едва не столкнула Итана с лестницы в ответ на грубую шутку, и они моментально друг друга невзлюбили. Их взаимные придирки перетекли в переписку, которая продлилась много лет, даже когда их разделил океан. Уверяя друг друга во взаимной ненависти, они продолжают делиться событиями жизни. Неизменные приписки – «хочу забыть тебя» и «ты меня бесишь» – сопровождают письма. Вот так дружба-ненависть. Вот так любовь. Но только они никогда о ней не узнают. Или?..

В прошлом: нам по семь с половиной лет

Итан

Я ГОТОВ БЫЛ ПОКЛЯСТЬСЯ, что мой новый сосед — мальчик.

Об этом мне сообщили родители, когда дом по соседству с нами наконец-то был продан. Они так мне и сказали: «Наши новые соседи производят впечатление очень приятной семьи. У них даже есть сынишка лет семи. Ну разве это не замечательно!»

Это и вправду было бы замечательно. Потому что во всех семьях, живущих на нашей улице, было полно глупых девчонок. Ни одной из них я не нравился, и разумеется, ни одна из них не нравилась мне.

Поэтому, когда сегодня папа пришел ко мне в комнату и велел переодеться к приходу новых соседей, я был совершенно потрясен тем, что он взял со стола фигурки солдатиков и супергероев, которые я приготовил, и снова убрал их в тумбочку.

— Не думаю, что они подойдут, — сказал он. — Рэйчел они вряд ли понравятся.

— Рэйчел? — переспросил я. — Кто такая эта Рэйчел?

— Твоя новая соседка.

Он так беспечно улыбнулся, словно эти его слова не разрушили все мои надежды на то, что когда-нибудь у меня появится друг, живущий по соседству. Мало того что мы жили в пригороде и до любого стоящего места, типа кино или скейт-парка, приходилось добираться не менее получаса. А теперь еще и это! Последний дом в нашем квартале стал для меня худшим местом на планете после того, как в нем поселились наши новые соседи. Снова девчонка!

Громко застонав, я сунул в свой рюкзачок наушники и CD-плеер — они всегда были у меня под рукой, и я сразу же доставал их, как только мои родители начинали свою нудную болтовню. Спустившись вниз, я схватил со стойки в кухне мамин традиционный пирог в честь знакомства с новыми соседями и вышел вслед за родителями на улицу. Проходя мимо близняшек Крамер, играющих на переднем дворе, я привычно закатил глаза.

— Здравствуйте, мистер и миссис Уайат! — закричали девчонки и замахали руками. — Привет, Итан!

— Нечего тут махать, — заявил я.

— Итан! — Мама нахмурилась и строго посмотрела на меня. — Будь хорошим мальчиком.

— Привет, Клара. Привет, Джоан. — Я выдавил из себя улыбку. В следующее мгновение, не успела мама пройти мимо, обе паршивки показали мне средний палец. Я с огромным удовольствием ответил им тем же.

Тьфу на вас! Противные девчонки!

Когда мы подошли к дому новых соседей, нам навстречу вышли рыжеволосая женщина и ее муж, они приветливо улыбались.

— Вот это да! Не ожидала, что вы испечете нам пирог! — Женщина казалась удивленной. — Я тысячу лет не ела настоящей домашней выпечки.

Но ведь мама купила пирог в магазине. Она не пекла его.

Они пригласили нас в дом, и я очень надеялся, что, как обычно, визит к новым соседям не займет много времени. Родители всегда болтали об одном и том же с каждой новой семьей, которая появлялась у нас по соседству. «Эти школы действительно так хороши, как о них говорят? А какие развлечения здесь есть для детей? Ах, как было бы замечательно, если бы наши дети подружились».

— Ой, а кто это тут у нас? — Женщина наклонилась ко мне. — На днях я помахала тебе рукой, когда ты играл в своем саду, но не думаю, что ты меня заметил. Меня зовут миссис Доусон. А как твое имя?

— Итан Уайат, — ответил я.

— Ну что ж, Итан Уайат, а у нас есть дочка, ее зовут Рэйчел Доусон, и похоже, она такого же возраста, как и ты. Тебе ведь семь, правда?

— Семь с половиной!

— Вот-вот, она тоже так говорит, — засмеялась женщина и показала жестом на лестницу. — Почему бы тебе не пойти и не познакомиться с ней, пока мы выпьем с твоими родителями по бокальчику вина. Первая дверь налево.

— Нет уж, спасибо. — Я пожал плечами. — Я не хочу знакомиться с еще одной девочкой. Мне их тут и так хватает.

— Итан Уайат! — тихо сказала мама ТЕМ САМЫМ тоном. — Иди и поздоровайся с Рэйчел. Сейчас же!

Я закатил глаза и поднялся по лестнице, но наверху остановился, увидев постеры на стенах. На них были изображены супергерои и музыканты. Подумать только, герои и группы, которые мне тоже очень нравились!

«Может, у нее все-таки есть брат?» — с надеждой подумал я.

Я постучал по Человеку-пауку, плакат с которым закрывал всю дверь в первую комнату слева, и девчонка с уродливыми веснушками и неровно подстриженной челкой распахнула дверь.

— А моя мама сказала, что ты очень милый мальчик. — Девчонка скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на меня. — Так вот, она соврала!

— Кто бы говорил, — усмехнулся я. — Ты похожа на Тряпичную Энн^[1], и волосы у тебя выглядят так, словно ты сама их стригла. Тупой сломанной бритвой.

— А я их сама и стригла. — Она прищурилась. — И действительно бритвой.

Я уставился на нее во все глаза, она уставилась на меня в ответ.

Я подумывал о том, чтобы сбросить что-нибудь из ее вещей или даже толкнуть ее на пол, чтобы показать, кто здесь главный, но в этот момент мое внимание привлек огромный постер из фильма «Парк Юрского периода» на ее стене. Под ним, на комоде, стояла коллекция фигурок из «Звездных войн» и высилась большая стопка комиксов.

— У тебя есть старший брат? — Я даже забыл, что разозлился на нее. — Поэтому у тебя так много всех этих штучек?

— Нет у меня никакого брата. А эти вещи все мои. — Она плюхнулась на кровать. — Все девчонки из моей старой школы думали, что я ненормальная, но мне все равно. Супергерои круче Барби. А у тебя есть сестра?

— Нет, я единственный ребенок в семье.

— Я тоже. — Рэйчел оглядела меня, а потом вздохнула. — Ну и как тут живется? Это хороший район?

— Здесь ужасно скучно, — сказал я, подойдя ко второй стопке комиксов и разглядывая их. — Но у тебя не будет здесь проблем с подругами. В каждой семье в нашем квартале и в соседнем тоже есть дочери.

— Я заметила, — сказала Рэйчел со стоном. — Я уже встретила близнецов, и они пригласили меня на чаепитие в эти выходные.

— Ну вот, видишь. Не успеешь оглянуться, как станешь лучшей подругой близнецам Крамер.

— Я ненавижу наряжаться и изображать из себя приличную девочку. — Она поморщилась. — И чай я ненавижу тоже. Вот притворюсь больной и не пойду.

Я улыбнулся. Пожалуй, Рэйчел была не так уж и плоха. Конечно, она, как ни крути, оставалась девчонкой, но возможно, она была классной девчонкой. По крайней мере, в тот момент она такой казалась.

— Было здорово с тобой познакомиться, Рэйчел. — Я направился к двери, услышав, что мама зовет меня по имени.

— Подожди. — Она кивнула на мои наушники, торчащие из рюкзачка. — Что ты слушаешь?

— Классную музыку, уж поверь. Ты, конечно же, в ней совершенно не разбираешься.

— А это ты видел? — Она сунула мне в руки коробку с CD-дисками, поэтому я вытащил из рюкзака свой CD-кейс и кинул ей. Перебирая ее диски и читая имена музыкантов на них, я почувствовал, как все больше расширяются от изумления мои глаза. За исключением нескольких ужасных попсовых групп, она слушала почти всех тех же певцов, что и я.

— Похоже, у тебя не такой уж плохой вкус. — С этими словами Рэйчел протянула мой комплект дисков. Я тоже вернул ей коробку. — И знаешь, ты сам тоже ничего. А твои родители разрешают пользоваться Интернетом?

— И да, и нет, — с неохотой признался я. — Родители всегда проверяют компьютер после меня, так что по-настоящему я не могу его использовать.

— Ладно, ну тогда… — Рэйчел вырвала листок из блокнота и написала на нем свое имя и адрес. — Все равно я предпочитаю писать письма.

— Ты предлагаешь мне посылать тебе письма в соседний дом?

— А почему бы и нет?

— Может, потому, что ты живешь в соседнем доме? — сказал я, рассмеявшись. — Я всегда тут, рядом. Просто приходи ко мне, если родители разрешат. А кроме того, судя по тому, что у тебя написано на доске, ты даже не можешь правильно написать слово «забыть»! Оно пишется через «а», а не через «о». Было бы странно ожидать, что ты способна написать приличное письмо, если делаешь ошибки в таком простом слове.

— Ах, вот как! — Она фыркнула. — Ну хорошо же…

— Ага, хорошо. — Я вышел в коридор и направился к лестнице, но прежде чем шагнул на первую ступеньку, почувствовал ее руки на своей спине. Последовал сильный толчок, и, даже не успев что-либо понять, я уже летел по ступеням вниз. Больно!

Да что за…

Я сдержал крик, когда приземлился на полу, и посмотрел вверх, ожидая объяснений, но Рэйчел просто скрестила на груди руки и с вызовом посмотрела на меня.

— Я изменила свое мнение о тебе, — заявила она. — Ты мне не нравишься, я не хочу быть твоим другом. И кроме того, слово «забыть» у меня написано правильно, так что тебе стоит сходить к доктору проверить глаза. Или научиться читать.

Так тебе и надо, Итан!

— Я тоже не хочу быть твоим другом, — сказал я, поднимаясь на ноги и окидывая ее презрительным взглядом. Я ведь прекрасно знал, что нельзя доверять глупым девчонкам. — Забудь меня, Рэйчел.

Трек 1. Поэтому у нас ничего хорошего не получается^[2] (4:00)

Итан

Наши дни

Я ВСЕ ЕЩЕ НЕНАВИЖУ РЭЙЧЕЛ ДОУСОН

Я еще раз пробежал глазами письмо, которое она написала мне из своего путешествия по программе «Семестр в море», и опять не смог заставить себя написать ответ. С нашего последнего обмена письмами прошло уже три месяца, но моя кровь вновь вскипела, как и в тот раз, когда я читал эти слова в первый раз.

Дорогой Итан!

Я почти уверена, что твоя девушка тебя обманывает. Все признаки ее измены налицо, я это вычислила еще восемь писем тому назад. Как человек, который искренне хотел бы увидеть тебя в плачевном состоянии, я тем не менее отнюдь не могу сказать, что это обстоятельство делает меня счастливой. (Только потому, что терпеть не могу предателей. Если бы ты расстроился из-за чего-нибудь другого, я бы сейчас надрывалась от смеха.) Может быть, ее вовсе не впечатляют все те твои мнимые достоинства, которыми ты все время хвастаешься передо мной. Факт первый — якобы ты был мистером Популярность в средней школе в течение всех трех лет (я все еще уверена, что ты сам напихал фальшивые бюллетени в ящик для голосования. И потом, это было в средней школе! Не пора ли уже выкинуть это дерьмо из головы и перестать зазнаваться!). Факт второй — ты ездишь на классическом голубом кабриолете (какое, к черту, это вообще может иметь значение?). И третий факт — ты возомнил, будто всем рулишь в университетском кампусе Солт-Бич.

Кстати, я на этом корабле уже три года, и, когда я спрашивала о тебе студентов, которые проводят здесь по одному семестру, ни один из них понятия не имеет, кто ты такой. Представляешь? Никто тебя знать не знает!

Большое спасибо за непрошеные советы по поводу МОЕГО парня, хотя я в твоих советах не нуждаюсь, поскольку сама прекрасно знаю, что нужно делать для налаживания взаимоотношений.

Хочу забыть тебя,

Рэйчел

P.S. А может быть, ты не так уж и хорош в сексе, как думаешь? (Скорее всего, так и есть. Могу прислать тебе пару руководств на эту тему, если хочешь. Только дай мне знать!)

Я перечитал ее письмо в последний раз и убрал его в бардачок. А затем два часа подряд смотрел на окна своей девушки, наблюдал, как она неистово вращала бедрами, трахаясь с одним из самых близких моих друзей.

В этот вечер я собирался преподнести ей подарок в честь четырех месяцев наших отношений, ведь всю неделю она недвусмысленно намекала мне на это, но после того как я увидел, что ее долбит кто-то другой, я решил, что верну все в магазин, причем немедленно после того, как разорву с ней отношения. То есть прямо сейчас.

Просто не могу поверить, что Рэйчел была права насчет этой обманщицы.

Не собираясь ждать, пока они закончат, я вышел из машины и направился к ее входной двери. Воспользовавшись ключом, который она дала мне несколько месяцев назад, с трогательной надписью на брелке «Итан и Лиза — вместе навсегда», я вошел прямо в гостиную.

— О-о-о, боже! — стонала Лиза. — О боже! Да!

— Да? — Мой лучший друг Броуди шлепнул ее по голой попе. — Тебе ведь это нравится?

— Да, да, это ее любимая поза, — произнес я весьма доброжелательным тоном, и Броуди тут же замер. Глаза его широко раскрылись, а с лица Лизы схлынула кровь.

Броуди поспешно скатился с нее. Несколько секунд он в шоке смотрел на меня, затем подхватил джинсы и ринулся в ванную.

Лиза поднялась и теперь стояла передо мной совершенно голая, раскрасневшаяся. Не отрывая от меня взгляда, она подошла к кушетке и остановилась, словно в нерешительности. Она прикусила губу — как хорошо я знал эту манеру — с задумчивым видом, словно подыскивая слова.

— Привет, Итан, — наконец сказала она. — Я понимаю, как это выглядит, но я могу все объяснить.

Я продолжал хранить молчание, и она начала подбирать с кушетки свою одежду.

— Ты не мог бы перестать пялиться на меня, будто видишь в первый раз? — Лиза через голову натянула лифчик. — Может, хватит?

Я не двигался. Просто стоял и молча наблюдал, как она судорожно пытается натянуть на себя остальную одежду. Синие джинсы, мятую футболку, мою школьную спортивную толстовку с капюшоном.

— Знаешь, ты сейчас похож на зомби, — заявила она. — Ни слова не сказал с тех пор, как вломился сюда. Дай, по крайней мере, хотя бы знать, что ты думаешь обо всем этом, чтобы я могла хоть с чего-то начать объяснение.

Броуди вышел из ванной и, стараясь не глядеть ни на кого из нас, схватил свою куртку и подошел ко мне.

— Мы ведь с тобой нормальные парни, и между нами все будет путем, как и прежде, верно? — Он протянул руку, и мне понадобилось все мое хладнокровие, чтобы не сбить его с ног и не надрать ему задницу.

— Что, как раньше не будет? — спросил он, опустив руку, которую я так и не пожал. — Только не говори мне, что из-за такой ерунды ты готов слить в унитаз все годы нашей дружбы?

— Смотря что ты имеешь в виду, — наконец сказал я. — Под «ерундой», как я понимаю, ты подразумеваешь то, что я почти два часа сидел под этими окнами и наблюдал, как ты трахаешь мою девушку?

Он побледнел, а Лиза в сотый раз нервно поправила на себе толстовку.

— Я понимаю, что это выглядит гнусно, — сказал он, понизив голос. — Но друзья важнее телок, парень. Это она зазвала меня сюда. Я отказывался, но она была настойчива, а потом она сказала…

— Убирайся к дьяволу с глаз моих, — рявкнул я, сжимая кулаки. — Сейчас же.

Казалось, Броуди хотел сказать что-то еще, но промолчал. Оглянувшись, он несколько мгновений смотрел на Лизу, а затем вышел, оставив нас вдвоем. Как только дверь за ним захлопнулась, Лиза подошла ко мне.

— Мне жаль, что так вышло, малыш, — сказала она, неубедительно пытаясь изобразить на лице невозмутимость. — Это было очень глупо с моей стороны, и если бы я могла все исправить, я бы сделала это.

— Что именно? — Я постучал пальцами по столу. — Как ни посмотри, в этой ситуации все неправильно.

— Ох, прекрати, Итан! — поморщилась Лиза, подходя еще ближе. — Признаю, это была огромная ошибка, и если бы я знала, что ты вернешься сегодня…

— Ты бы трахнулась с ним вчера?

— Нет. — Она глубоко вздохнула. — Прости, ладно? Не знаю, как еще извиниться. Мне было одиноко, хотелось секса, а так как тебя не было некоторое время в городе, я, возможно, несколько увлеклась.

— Меня не было всего два дня. ДВА. ДНЯ.

— Ну, поскольку у нас с тобой все серьезно, я уверена, мы сможем с этим справиться. У меня все еще есть чувства к тебе, и я знаю, что у тебя тоже есть чувства ко мне.

Она выпалила все это с такой скоростью, что я лишь слушал ее голос, не вникая в смысл, и смотрел на нее.

Рыжеволосая и зеленоглазая, Лиза была одной из самых привлекательных девушек в нашем студенческом городке, и она это прекрасно знала. Она просто физически не могла не флиртовать с любым парнем, который оказывался в пределах видимости, и, хотя я давно смирился с этим как с одним из ее худших недостатков, спать с моим лучшим другом (теперь уже бывшим другом) было уж слишком.

Я мысленно промотал последние несколько месяцев наших уже изрядно наскучивших, а теперь и порванных в клочья отношений, вспоминая все ее фальшивые обещания и ложь.

«Мы с Броуди собираемся вместе заниматься…» «нет, не волнуйся, Броуди отвезет меня домой…», «ну, что ты, малыш, для этого и нужен твой друг Броуди».

— Я думаю, мы вполне можем это преодолеть, просто нам надо побольше общаться. — Она все говорила и говорила. — Это не может быть концом наших отношений, ведь правда?

— Это как раз и есть конец наших отношений. — Я отцепил ее ключ от связки своих ключей и бросил его на стол. У нее в квартире оставались кое-какие мои вещи, но, если честно, я без всякого сожаления готов был от них отказаться, лишь бы больше не слышать ее болтовни.

— Иди ты к черту! — Это, конечно, было слишком мягко, но с меня и так хватило выяснений. Я развернулся, вышел и, ни разу не оглянувшись, спустился вниз по ступенькам.

— Это что, все? — закричала она, направляясь за мной следом. — Ты даже не собираешься дать мне возможность все объяснить?

Я надел темные очки и продолжал идти.

— Я не единственная, кто когда-либо совершал ошибки в наших отношениях, Итан! — Она пошла быстрее и, обогнав меня, встала около моего винтажного синего кабриолета. — Я ведь ни слова тебе не говорила, когда ты заглядывался на других девчонок.

Я проскользнул на сиденье и завел мотор.

— И давай не будем забывать тот факт, что ты даже не написал мне поздравительную открытку на день рождения!

— Ты что, издеваешься надо мной? — Я взглянул на нее. — Ты серьезно пытаешься поставить в один ряд то, что я не написал открытку на твой день рождения, и то, что ты трахаешься с кем-то за моей спиной?

— Нет, но… — Она вздохнула и надула губки. — Ты ведь не будешь отрицать, что иногда пренебрегал мной.

Я посмотрел на часы на приборной доске. Этому разговору я решил уделить не более двух минут, потом развернусь, свалю отсюда к чертовой матери и никогда больше не вернусь.

— Я знаю, что ты много работаешь, но каким-то образом ты всегда находил время, чтобы потусоваться со своей подругой Эмили.

— Ты прекрасно знаешь, что мы с Эмили просто работали в паре на занятиях, и кстати, я всегда приглашал тебя присоединиться к нам.

— Ну… — Она постучала пальцем по губе, пытаясь найти новые оправдания, придумывая новые способы удержать то, что безвозвратно ушло. — Ты никогда не целовал меня на людях, чтобы показать всем, что мы с тобой — пара. И еще ты всегда находил время, чтобы писать кому-то письма, а мне так и не написал ни одного.

— Это же бред сивой кобылы, Лиза. — Я закатил глаза. — Этот кто-то, на кого ты намекаешь, — моя давнишняя соседка Рэйчел Доусон, о которой я много раз тебе рассказывал и которую я, если честно, просто терпеть не могу. И кстати, я не писал ей уже три месяца, а мы с тобой вместе всего четыре.

— Итан, мне и вправду очень жаль. Что мне сделать, чтобы ты снова стал мне доверять?

— Отойти от машины и встать на газон.

— Ладно… — Она шагнула на траву и улыбнулась. — Этого достаточно?

Не ответив ей, я резко бросил свою машину в разворот и, наконец-то оставив Лизу далеко позади, несколько раз ударил кулаком по рулевому колесу, когда выехал на дорогу. Я еще несколько месяцев назад заподозрил, что с ней что-то не так, и теперь был уверен, что она изменила мне не первый раз. И еще я знал, что мне придется напиться сегодня вечером, чтобы окончательно выкинуть Лизу из головы и чтобы она уже наверняка и как можно скорее сделалась для меня всего лишь далеким воспоминанием.

На подъезде к светофору, на котором горел красный свет, я вытащил телефон и дважды проверил адрес своего нового жилья. Так как это был первый год, который я собирался провести за пределами нашего студенческого кампуса, я с нетерпением ждал переезда, радуясь, что мне больше не придется разбираться с подвыпившими первокурсниками, бесконечными вечеринками в общежитии и с различными другими неприятностями. В прошлом я дважды имел счастье пообщаться с полицией кампуса после нескольких диких ночных вечеринок и знал, что при следующей стычке полицейские не будут ко мне так снисходительны.

Я открыл бардачок, чтобы найти записку с кодом от входной двери, и на пол высыпались фиолетовые конверты и письма.

Ох, Рэйчел!

Я собрал их и засунул обратно в бардачок.

Я повернул к микрорайону, где мне теперь предстояло жить, и поехал мимо ряда белых домов в поисках единственного дома в голубых тонах. Заметив кучу сгоревшего дерева и металлических конструкций на том месте, где предположительно должен был находиться мой новый дом, я ударил по тормозам.

Должно быть, я ошибся улицей…

Отказываясь верить в реальность увиденного, я несколько раз моргнул. Затем объехал весь квартал, но, когда вернулся, дом по адресу 3376 Сан Свепт Лэйн был все тем же. Сгоревшим дотла.

Какого черта!

Я выключил двигатель и вышел из машины.

На том месте, где должен был быть мой камин, висела желтая лента, а там, где должны были стоять кухонные стойки, красовался издевательски улыбающийся красный смайлик. Рядом с почтовым ящиком я увидел обугленный знак «Добро пожаловать домой».

— Ты появился как раз вовремя! — Грег, мой наугад выбранный сосед по дому на этот год, похлопал меня сзади по плечу. — Я жду тебя уже несколько часов, дружище.

— Что произошло с нашим домом, Грег?

— Похоже, он полностью сгорел.

— Я это вижу. — Я скрестил руки на груди. — И все же, что тут произошло, черт возьми?

— Сначала ты должен пообещать, что не будешь сердиться.

— Нет уж, сначала тебе придется рассказать, что случилось.

— Нет, все же пообещай, — настаивал он улыбаясь. — Видишь ли, я слышал, что случается, когда ты выходишь из себя. Глазом не успеешь моргнуть, а у тебя уже сломана челюсть.

— Что? Признайся, что ты только что сам придумал это дерьмо.

— Но тем не менее это ведь правда?

Я посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Ладно, ладно. — Он пожал плечами. — Ну, просто пока тебя не было, я замутил небольшую вечеринку с костром в честь новоселья. Когда у нас кончился алкоголь, мы все перебрались в квартиру неподалеку, где живет мой друг футболист, и я, наверное, забыл потушить все угли перед отъездом. Ну, по крайней мере, я жив и здоров, правда? Думаю, это все, что действительно важно в этой неприятной ситуации.

Я уставился на него, не веря своим ушам. Основная причина, по которой я выбрал Грега в качестве соседа, заключалась в том, что он не был моим близким другом. Это был студент-отличник, который уверял меня, что он, как и я, просто хочет отдохнуть от студенческой жизни, а также клялся и божился, что ему можно доверять.

— Я так понимаю, что наш трехтысячный залоговый взнос полетел ко всем чертям? — спросил я.

— Да, к чертям собачьим. — Он засмеялся. — Мы уже никогда не вернем назад это дерьмо, и я не думаю, что теперь мы сможем получить рекомендацию.

— То есть теперь мы будем вынуждены жить в машинах и выплачивать страховку за причиненный ущерб? — Я сжал челюсти.

— Вовсе нет, друг мой.

— Мы с тобой не друзья.

— Но обязательно будем. — Он радостно улыбнулся. — Хозяин был со мной довольно холоден, когда узнал о пожаре. Ну, он, конечно, не был счастлив, и думаю, что посчитал меня придурком, но ведь страховая компания покроет все убытки.

— И что нам это дает?

— Ну, я спросил его, не сдаст ли он нам дом по соседству с этим, но он послал меня к черту. В общем, я занялся поисками и обнаружил жилье в десять раз лучше этого дома.

Мне очень трудно было в это поверить. Все лучшие здания кампуса были уже сданы в аренду на этот семестр, а наш дом был отремонтирован как раз перед тем, как Грег сжег его.

— Ладно, — сдался я. — Показывай, что за место ты нашел.

Я снова сел за руль и поехал вслед за ним по извилистой дороге, вдоль которой стояли большие дома с окнами, выходящими на пляж. Каждый из них был раза в четыре больше нашего сгоревшего дома и, судя по их виду, трудно было предположить, что их могут арендовать студенты колледжа.

А это что? Бассейн на крыше?

Грег въехал на подъездную дорожку последнего дома в квартале — огромного белого дома со светло-серыми ставнями, и мне оставалось только надеяться, что это жилище принадлежит его каким-нибудь хорошим знакомым.

— Ты должен увидеть, что там внутри!

Грег выскочил из машины и поднялся по лестнице на веранду. Он распахнул дверь, и в тот же момент, как я вошел внутрь, я понял, что мы не можем себе этого позволить.

Нет, ни за что.

— Четыре спальни, четыре санузла и джакузи в дальнем крыле дома. — Он прошел на кухню. — Здесь уже есть мебель и все необходимое.

— Этот дом принадлежит твоему отцу?

— Ха! Нет. Он готов был предложить мне свой пляжный дом, но только при условии, что я выберу его альма-матер. — Грег открыл дверь в гостевую комнату. — И, кстати, пожалуйста, не голосуй за него на следующих выборах мэра. Лично я буду голосовать за его конкурента.

Я бы тоже хотел посмеяться, но все еще был дико зол на Грега.

— Сколько стоит аренда этого дома?

— Пляж начинается сразу за задней дверью, и терраса окружает весь дом, — вместо ответа сказал он. — И ты только взгляни на это!

Он схватил пульт, и шторы в гостиной начали подниматься, открывая изумительный вид на океан. Через несколько секунд ожил и камин в гостиной.

— Сколько стоит это место, Грег?

— Подожди, ты еще должен увидеть подвал! Там есть два бильярдных стола и мини-кухня с баром. Еще не забудь о бассейне с регулируемой температурой на крыше, ты представляешь — на крыше!

— Грег. — Я заступил ему дорогу. — Сколько стоит это место?

— Семьсот пятьдесят в месяц.

— Да неужели? Всего-то?

— Ну, семьсот пятьдесят с одного человека, это если только ты и я. О, и это, конечно, не включает в себя счета, около четырехсот долларов минимум, но зато какой отсюда открывается вид! Если мы найдем третьего, то тогда будет всего пятьсот в месяц. На четверых, конечно, будет еще дешевле, но я знаю, что ты не очень-то хотел бы на последнем курсе жить с тремя соседями.

Вообще-то я и с одним соседом жить не очень-то хотел.

— Пожалуйста, скажи мне, что это просто такая идиотская шутка.

— Либо это, либо квартиры на Лобос-стрит, приятель. Я хочу сказать, что квартиры в Лобосе стоят всего двести пятьдесят долларов с человека, но свободных мест мало, поэтому нам, вероятно, придется делить одну комнату на двоих. — Он огляделся вокруг. — Ты же сам говорил, что хочешь жить в тихом месте.

— То место, где мы собирались жить, было как раз очень тихое.

— Зато там не было гидромассажной ванны. — Он снова нажал на пульт, двери на веранду распахнулись, открыв огромную ванну с пузырящейся водой. — По крайней мере, ты не можешь сказать, что я не пытался…

— Я могу тебе сказать много чего, но что-то мне подсказывает, что это уже не имеет значения.

— Действительно, не имеет, — улыбаясь, заявил он. — В основном потому, что я уже подписал договор аренды. И, да, вот еще… я подделал твою подпись. Тебя не было в городе, а поскольку перспектива стать бездомным казалась не слишком привлекательной, мне пришлось принять ответственное решение за нас обоих.

Какого черта?

— Итак, нам по любому нужен еще один сосед. — Я стиснул зубы и подошел к холодильнику, лишь помотав головой на его очередное «Ну, прости-и-и, чувак» и отметив про себя, что Грег выставил впереди шесть упаковок пива. — И желательно, чтобы он у нас был уже к концу этой недели. Если, конечно, ты уже не внес плату за первый месяц?

— Конечно, чувак! — Он улыбнулся и показал мне последний номер студенческого листка. — Народ мне уже пишет по электронной почте, интересуясь этим местом, а кое-кто придет посмотреть дом в этот четверг. Ну, если только ты не хочешь пригласить в компаньоны свою девушку.

— Бывшую. Но даже если бы мы не расстались, я все равно предпочел бы жить с незнакомыми людьми.

— Постой, как бывшая? — Грег приподнял бровь. — А разве вы не были вместе еще на прошлой неделе?

— Были, до того как она мне изменила. — Я открыл пиво и быстро осушил банку. — Хочешь, пригласим кого-нибудь, посидим, выпьем, чтобы я смог быстрее ее забыть?

— Заметано. — Все с той же улыбкой он вытащил телефон. — Послушай, если хочешь, мы можем устроить еще один костер на заднем дворе, и я покажу тебе, что умею обращаться с огнем…

— Нет, только не это. Больше никаких костров, пока мы живем вместе, Грег. Ни за что!

— Ладно-ладно, это… — Он кашлянул. — Это, наверное, правильно. По крайней мере, сейчас. Кстати, мне очень жаль, что твоя девушка тебе изменила. Уверен, ты не ожидал от нее такого.

— Да уж, никак не ожидал, — сказал я, думая о том, что Рэйчел каким-то непонятным образом смогла предугадать это событие, находясь за тысячи миль (буквально) от меня, и написала об этом в своем глумливом письме. — Я сейчас вернусь.

Я вышел из дома, направился к своей машине и вытащил из бардачка все ее письма и чистый лист бумаги.

Я наконец-то понял, что собираюсь написать в ответ на ее последнее письмо.

Трек 2. Вот так^[3] (4:23)

Рэйчел

Я ИСКРЕННЕ ХОТЕЛА, чтобы все авторы любовных романов начали использовать на своих книгах что-то вроде наклеек с предупреждениями типа: «Эти глупости никогда не случатся с вами в реальной жизни». Кажется, такая мелочь, а ведь она могла бы спасти меня от пустых ожиданий и беспочвенных надежд на то, что мои новые отношения могут закончиться иначе, чем все предыдущие.

И было бы совсем неплохо, если бы такая тенденция, начавшаяся с предупреждающих наклеек на любовных романах, могла распространиться и на учебные заведения, которые также вводят людей в заблуждение, заставляя думать, что фраза «Семестр в море: вам понравится учиться во время морского путешествия» — это не полная ерунда.

Когда мой куратор впервые произнес эти волшебные слова «Семестр в море», я едва не лишилась рассудка от счастья, узнав, что предлагалось в рамках этой программы. «Круизный лайнер, переделанный для занятий в аудиториях», «занятия и лекции на воде» и «это способ расширить ваше мировоззрение во время многочисленных остановок в портах зарубежных стран».

Я представляла себе бесконечные ночи у бассейна, бесчисленные часы, проведенные на палубе в мечтательном созерцании волн, и друзей, с которыми мы подружимся на всю жизнь. Я даже убедила себя, что найду на этом корабле любовь всей моей жизни, и мы разделим с ним нашу тягу к морю.

Поскольку я была семнадцатилетней первокурсницей, которая мечтала уехать как можно дальше от своего отца, Итана Уайата и всего того, что напоминало бы мне о нашем маленьком пляжном городке, то в анкете я написала свое имя на пунктирной линии, обозначающей, что я проведу в море все три года подряд.

Теперь я горько сожалела о своем решении, и единственное хорошее, что я могла сказать об этом путешествии, это то, что оно может мне дать небольшое преимущество в карьере после окончания колледжа, так как я училась по специальности «Изобразительное искусство и дизайн». И ключевое слово здесь — «может».

«Бесконечные ночи у бассейна» оказались не более чем ложными надеждами, так как бассейн всегда был переполнен, да и закрывался он в восемь часов вечера. Постоянное лицезрение перекатывающихся волн стало напоминанием о том, как сильно я тосковала по берегу и дому, а «друзья» были не на всю жизнь, а всего лишь на один семестр.

Большинство студентов — оказавшихся более умными, чем я, — выбрали для себя вариант «один семестр в море» и относились к этому путешествию как к летнему обучению за границей, а все их «я буду с тобой на связи!» оказывались пустыми обещаниями, так как их энтузиазма хватало максимум на несколько недель переписки.

Моя студенческая жизнь — посреди бесконечного моря, где не было доступа к Wi-Fi, с опостылевшей однообразной едой в одном и том же обеденном зале — больше не казалась мне наилучшим способом получения образования, о котором можно только мечтать. Если честно, она стала для меня кошмаром.

Но если бы только это! Все мои романтические надежды найти любовь на борту океанского лайнера посреди бескрайнего моря оказались также несбыточными. Большинство парней, которые присоединились к этой программе, искали только секс, ну, а те редкие, которым, как мне сначала казалось, нужны были более глубокие отношения? Они, увы, были хороши только на один семестр, до конца рейса.

В сущности, мой последний роман стал еще одним горьким напоминанием о том, что только разочарованный и дезинформированный человек способен подписаться на три года скучной, однообразной жизни на этом корабле.

— Привет, детка. — Мой парень из двух последних семестров, Тейт, улыбаясь, вошел в мою каюту. — Что поделываешь?

— Записываю кое-какие мысли, — сказала я, указывая на свой ежедневник. — А еще считаю минуты до того момента, когда смогу навсегда покинуть этот корабль.

— Круто. — Он закрыл за собой дверь и протянул мне пачку конвертов. — Вот, забрал твою почту. Хочешь сделать перерыв?

Я кивнула и закрыла ноутбук.

— Давай выпьем кофе, посидим часок в кафе.

— Вообще-то я хотел бы вместо этого провести этот час с тобой.

— Хочешь заняться сексом? — спросила я, улыбаясь.

— Ну да, нашей с тобой особой версией секса. — Он подошел и, вытянув меня из-за стола, подтолкнул к кровати. — Мы ведь с тобой еще не готовы к чему-то более серьезному, правда?

Вздохнув, я легла на кровать, полностью одетая в толстовку и джинсы, но он перевернул меня, поставив на четвереньки.

— Ты так сексуально выглядишь в своей толстовке, детка, — прошептал он на ухо, взявшись за мои бедра. — Ты готова почувствовать меня?

— Да, конечно. — Я снова невольно вздохнула.

— Ты не должна говорить «да, конечно» в такой важнейший момент, Рэйчел, — заканючил он. — Я ведь говорил, что тебе надо сказать, чтобы все получилось как надо, и я мог убедиться, что ты — именно та единственная, которая мне нужна. Скажи это.

— Я готова почувствовать тебя, малыш, — сказала я настолько убедительно, насколько это вообще было возможно в такой ситуации. — Я хочу, чтобы мы стали с тобой единой душой.

— А еще что нужно добавить?

— Поспеши доставить мне удовольствие, Большой Медведь.

— Да, именно так. — Он зарычал. Прямо как чертов гризли. Он принялся целовать, посасывать и лизать меня сзади в шею, а затем нагнул мою голову и прижал к матрасу. Тейт что-то прошептал о том, что не нужно торопиться, а потом начал тереться своими трениками о мои джинсы.

Как и во всех предыдущих «занятиях сексом» с ним, я ощущала лишь маленький твердый холмик между его ног и уже знала, что, когда он закончит, у меня будет стерта кожа на ягодицах под джинсами.

— Детка, я чувствую, что ты сегодня явно не в ударе, — прошептал он мне на ухо. — Ты здесь, со мной?

— Да, я здесь. — Я попыталась изобразить стон. — О… да!

— О да, Большой Медведь, — поправил он меня. — Скажи это громко и порычи вместе со мной, ведь тебе это нравится, правда?

На это я уже не отреагировала.

Он набирал темп, а я чувствовала только, что мое тело жаждет чего-то совсем другого, того, что могло бы принести мне удовлетворение… например, хорошего сладкого сна.

— О-о-о, да, — простонал Тейт. — Представь, что я двигаюсь глубоко в тебе, скольжу внутри твоего жадного влажного лона. — Он схватил меня за грудь так грубо, словно она была накладной, и зарычал еще громче.

— А-а-а… — Он еще немного поелозил по моей заднице своим холмиком, а потом выпустил меня и плюхнулся на кровать.

Я обернулась и заметила, что все его лицо было покрыто потом, как будто мы действительно занимались сексом, притом не один час.

А это что еще за пятно на его штанах? Он что, действительно кончил после ЭТОГО?

Я тяжело вздохнула и, вытащив из ящика небольшое полотенце, протянула ему.

— Тебе ведь было хорошо со мной, Медвежонок? — спросил Тейт.

Я молча кивнула, все еще не желая отзываться на это глупое имя.

Несколько минут мы сидели молча, и я уже собралась предложить все-таки пойти и выпить эспрессо в кафе, но тут он откашлялся и заговорил.

— Ты любишь меня, Рэйчел? — спросил он.

— Что? — Я в изумлении приподняла бровь. — Мы познакомились только в прошлом семестре.

— И что из этого? — Он выпрямился. — Я могу сказать совершенно искренне, что люблю тебя.

— Но мы ведь едва знаем друг друга, Тейт.

— Вот именно поэтому я и хотел поговорить с тобой, перед тем как мы придем в следующий порт… — Он поерзал. — И хотя то, что случилось у нас с тобой только что на этой кровати, было невероятно волшебным, как, впрочем, и во все предыдущие наши с тобой встречи, я все же не думаю, что ты — моя душа, Рэйчел.

— Ты имеешь в виду родственную душу?

— Нет, я имею в виду просто мою душу. Вернее, вторую половинку ее. — Казалось, он с трудом находит слова. — Я чувствую, что ты больше не в восторге от того, что нравится мне.

Я откинулась назад и прислонилась к стене.

— Это потому, что я не в восторге от всех этих имитаций секса?

— Это не имитация секса, Рэйчел. — Он был явно оскорблен моими словами. — Это прелюдия к тому, как мы будем с тобой однажды заниматься любовью. К тому, что, как я теперь думаю, мы уже никогда не узнаем.

— Ну, хорошо, но… — Я вздохнула. — Но помимо этих прелюдий? Я думала, что у нас с тобой есть много общего и во всем остальном.

Ну, почти во всем остальном, — добавила я мысленно.

— Ха! — Он фыркнул. — Я написал тебе тонны любовных писем, а ты так и не ответила мне ни на одно.

— Может, потому, что ты пишешь мне письма на русском?

— И что такого? Если бы ты на самом деле любила меня, ты бы выучила русский, — сказал он обиженно. — К тому же существует Гугл-переводчик.

Я не стала напоминать ему о том, что русский алфавит совершенно не похож на английский, а также о том, что понятия не имею, с чего начинать.

— Я нахожу довольно красноречивым тот факт, что вместо того чтобы дать мне письменное подтверждение твоей привязанности, в котором я так нуждаюсь, ты предпочитаешь писать письма своему другу Итану, бывшему соседу.

— Сколько раз тебе повторять — Итан мне вовсе не друг.

— Ну да, разумеется. — Он выразительно закатил глаза. — Он твой заклятый враг, которого ты якобы терпеть не можешь, но при этом почему-то постоянно пишешь ему письма. Ведь это правда?

— Мы не писали друг другу больше трех месяцев.

— И что из этого?

Он встал и подошел к моему столу. В воздух взметнулись конверты и исписанные листки бумаги, рассыпавшиеся по всей комнате, когда он резко выдвинул левый верхний ящик.

— Давай-ка посмотрим… — Тейт принялся подбирать разлетевшиеся письма одно за другим. — Письмо от Итана Уайата. Письмо от Итана Уайата. Письмо от Итана Уайата. Письмо от Ричарда Доусона? Какой еще, к черту, Ричард Доусон?

— Это мой отец. — Я вскочила и выхватила конверт у него из рук.

Он продолжал собирать письма, повторяя имя Итана, пока не подобрал с пола последнее.

— Итак, более тридцати писем от Итана Уайата, и это только за то время, что мы с тобой встречаемся. — Он подошел к ящику, где я хранила всю остальную почту, и выхватил наугад несколько конвертов. — Не представляю, какой тип парней может так строго отслеживать твое расписание заходов во все порты и посылать письма в каждый из них, но если бы у меня был реальный враг, я бы не посылал ему все это дерьмо. И кроме того, я должен быть единственным парнем в жизни моей девушки. Если кто-то и посылает ей письма, то это должен быть только я один.

— Все совсем не так, Тейт. Это просто…

— Естественная привычка, — закончил он мое предложение. — Естественная привычка с детства, потому что вы с ним так общались с семи с половиной лет, я знаю.

— Так ты наконец понял?

— Нет, черт возьми. — Он зло усмехнулся. — Это твое оправдание — несусветная чушь.

Я лишь закатила глаза. У меня появилось огромное искушение предложить ему прочитать хотя бы одно из писем Итана, чтобы он сам мог увидеть, как на самом деле обстоят дела, но возможность больше не получать ссадины на заднице в течение оставшихся нескольких месяцев на корабле показалась мне сейчас очень и очень привлекательной.

— Я искренне думал, что ты все-таки сможешь стать той самой единственной для меня, Рэйчел, — сказал он, убирая письма обратно в ящик. — Но я надеюсь, ты тоже скоро найдешь свою душу. — Он попытался поцеловать меня в лоб, но я отклонилась.

— Вот видишь? — сказал он, грустно улыбаясь. — Ты не выдержала последнее испытание. Моя настоящая душа умоляла бы меня о прощении и о том, чтобы я дал ей второй шанс.

— Вот хрен тебе — и не подумаю.

— Моя душа никогда не была бы такой непримиримой и грубой.

— Пожалуйста, убирайся из моей комнаты, Тейт. Сейчас же.

— И конечно, моя душа никогда бы так со мной не разговаривала. — Он осуждающе покачал головой. — Она бы достаточно сильно любила меня, чтобы не произносить ни одного ругательства в мой адрес.

Я молча указала на выход и подождала, пока он уйдет. Затем я намеренно громко захлопнула за ним дверь — для пущего эффекта.

Подойдя к настенному календарю, я написала ярко-синими чернилами слово «расстались» прямо посередине сегодняшней даты.

Это была последняя из моих многочисленных попыток завязать отношения с того самого момента, как я ступила на борт лайнера, и все они неизменно приводили к одному и тому же результату — окончательному и бесповоротному разрыву.

Надо признать, что все мои отношения с парнями были довольно поверхностными. Мы узнавали множество незначительных фактов друг о друге, чтобы чувствовать себя больше, чем просто случайными знакомыми, но сами взаимоотношения никогда не строились на какой-либо прочной основе. При таком положении дел я готова была признать, что все эти отношения на море продолжительностью в один семестр были всего лишь способом провести время. И я каждый раз знала, что к тому моменту, когда я погружусь в свой очередной роман, я уже полностью забуду о предыдущем.

Я села за стол и перебрала свою недавнюю почту, чтобы найти последнее письмо от Итана. Сначала я не хотела открывать его, собираясь сохранить до того дня, когда мы уйдем на следующей неделе из порта в Южной Африке, но не устояла.

Дорогая Рэйчел,

Моя девушка действительно мне изменяла. Можно было бы сказать тебе «спасибо» за предупреждение, но я поймал их с поличным, когда они трахались в ее гостиной, так что я по любому все бы узнал, независимо от того, сообщила бы ты мне или нет свое мнение, о котором тебя, кстати, никто не спрашивал.

Раз уж ты заговорила о моих якобы мнимых достоинствах, позволь внести некоторые уточнения: 1) Я был общепризнанным Мистером Популярность в течение четырех лет подряд. (И кстати, я единственный девятиклассник, который когда-либо был удостоен этого звания в нашей школе, и у меня не было никакой необходимости вбрасывать бюллетени в избирательную урну, так как единственный человек во всей школе, который голосовал не за меня, — это ты.) 2) Мой автомобиль «Альфа-Ромео Спайдер» 1968 года является лучшим классическим автомобилем всех времен. (Впрочем, тебе простительно этого не знать, ведь единственное транспортное средство, которым ты когда-либо управляла, — это велосипед, и то ты умудрилась угодить в несколько аварий.) 3) Я на самом деле заправляю всем в нашем кампусе, но, похоже, ты проведешь и следующий год в своем плавучем колледже, и поэтому тебе не суждено узнать правду. (В нашем колледже все знают, кто я такой, Рэйчел. Все без исключения. Пора бы перестать обманывать саму себя.)

Спасибо за ненужный совет по поводу моей, теперь уже бывшей, девушки.

Кстати, я не уверен, что мне вообще стоит принимать советы от девчонки, чей парень имитирует с ней секс в одежде три раза в день и заставляет называть его Папочкой Медведем. (Или, может, Большим Медведем?)

Я пытался послать тебе немного крема от чесотки для твоей стертой задницы, но он не прошел японскую таможню. (Если хочешь, могу отправить тебе с твоим приятелем несколько порнофильмов, чтобы вы наконец-то узнали, что такое настоящий секс.)

Хочу забыть тебя,

Итан

P. S. Я начинаю думать, что в этом году у тебя и в помине нет ничего похожего на секс, разве что на страницах твоих любимых любовных романов. Скажи, именно поэтому у тебя их так много? (Если это так, позволь предложить тебе мою последнюю короткую любовную историю. Итак, Рэйчел Доусон мурлыкала от удовольствия, когда Папа-Медведь тер свой член о ее джинсы. Громко застонав, она закрыла глаза и поняла, что ее жизнь была абсолютно жалкой вплоть до этого самого мгновения, а поэтому нет никакого смысла менять ее сейчас. КОНЕЦ.)

P. Р. S. ЭПИЛОГ. Она жила долго и счастливо со своим Папочкой Медведем, так как он и ее научил, как кончать в трусы. ☺

Ах, ты ж, черт!

Я швырнула письмо через всю комнату и застонала в бессильной злобе. Несколько минут я пристально смотрела на него, словно ожидая, что оно само вспорхнет и ляжет на место, а затем встала и подобрала его.

За исключением самых последних писем, я хранила всю переписку с Итаном в запертой шкатулке. И всякий раз, когда очередная серия новейших любовных романов оказывалась прочитанной от корки до корки, я находила время, чтобы перечитать еще раз все его письма, в которых он так ярко живописал веселую жизнь в «настоящем студенческом кампусе». У него был особый дар писать интересно о любой ерунде, и я никогда не понимала, почему он выбрал бизнес, а не литературную карьеру. Хотя мне, разумеется, было абсолютно наплевать, что он делает со своей жизнью.

Я проверила все конверты, к которым прикасался Тейт, привела их в порядок, сложив по дате получения, а затем перепрятала в новое место в моей каюте.

Покончив с этим, я достала новый фиолетовый конверт и чистый лист почтовой бумаги и уже собралась писать ответ, но тут свет в моей комнате замерцал, и корабль начал раскачиваться.

На самом деле мне не было необходимости отвечать на это письмо, так как остался всего один порт и я не собиралась говорить Итану, что возвращаюсь из плавания и в последний, выпускной, год буду учиться уже на земле. В любом случае я бы никогда не стала тусоваться с ним в кампусе.

Я перебралась на кровать и целых десять минут сопротивлялась своим желаниям, а затем все же достала свой вибратор и… любовный роман.

Трек 3. Должен был сказать «нет»^[4] (2:41)

Рэйчел

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ я последний раз ходила по нашему лайнеру «Всемирная Одиссея» и делала снимки на память. Я сняла скалодром, где часто лазала в одиночку, высокие палубы, по которым ходила каждое утро, и корму — ту часть корабля, по которой я буду скучать больше всего. Здесь, на корме, я проводила большую часть своего времени, потягивала кофе и писала письма «друзьям», которые почти никогда мне не отвечали.

Я убрала фотокамеру в сумку, взяла зонтик и отправилась в багажное отделение. Миновала толпу людей, став свидетелем всех этих слезных воссоединений друзей и родственников, и нашла два своих чемодана. В одном хранились мои книги, в том числе и любовные романы, в другом — одежда.

Я достала телефон и увидела то, что видела не больше нескольких минут за все три года — шкала уровня приема сигнала говорила о том, что связь отличная. Я нашла имя отца и нажала на вызов, надеясь, что он не ответит.

— Рэйчел? — разрушил отец все мои надежды после первого же звонка. — Рэйчел, ты сегодня вернулась?

— Да.

— Здорово. Я почему-то думал, что ты прибываешь завтра.

«Потому что я сказала тебе, что это будет завтра».

— Ну вот, я только что сошла с корабля и сейчас собираюсь поймать такси до своего нового жилья, которое сняла на эту осень. Могу отправить тебе адрес, когда доберусь туда.

— Послушай, если хочешь, то подожди минут двадцать, мы со Стеллой сможем приехать и забрать тебя. Похоже, скоро начнется гроза.

— Нет, не надо, все в порядке. — У меня все внутренности скручивались при одном только упоминании имени его второй жены. — Я возьму такси и загляну к вам позже.

— Ну, хорошо, как знаешь… — Он помолчал. — Я очень рад, что ты вернулась домой живой и здоровой. Мне так нравились твои письма и фотографии, которые ты часто присылала нам. И я ценю, что ты пользовалась судовым телефоном, чтобы звонить мне каждое воскресенье. Благодаря всему этому у меня было такое чувство, что ты никуда не уезжала. — Он снова немного помолчал. — Я люблю тебя, детка.

— Я тоже люблю тебя, пап.

Я закончила разговор, чувствуя такую знакомую боль в груди. Когда бы мы с ним ни разговаривали, дежурные слова «Я люблю тебя» всегда звучали очень неестественно — мне вечно казалось, что в них не хватает искренности.

В тот момент, когда небольшой дождик превратился в ливень, я подошла к стоянке такси и помахала первой же желтой машине.

— Куда едем, мисс? — Водитель открыл мне заднюю дверцу, а затем загрузил чемоданы в багажник.

— Номер 235 на Бич-Три-Коув.

Водитель кивнул и, быстро рванув с места, поехал по улице.

Пока мы ехали, я смотрела в окно, вбирая в себя все то, по чему я так отчаянно скучала вдали от родного города. Открытые кафе вдоль главной улицы, роскошные бутик-отели, яркий, праздничный пирс в туристической зоне города, пляжи с белым песком, растянувшиеся вдоль всего нашего красивейшего морского побережья. Даже сейчас, в проливной дождь, городок был невероятно живописным, и я не могла никак дождаться, чтобы вновь начать исследовать все его уголки при солнечном свете.

Спустя всего полчаса такси остановилось перед домом 235 по Бич-Три-Коув, и я, дважды проверив адрес, дала водителю чаевые за то, что он принес мой багаж прямо к входной двери. Как только он уехал, я позвонила в дверь.

Нет ответа.

Я еще раз позвонила.

Безрезультатно.

Несколько обескураженная, я постучала в дверь изо всех своих сил.

Дверь тут же распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с Мередит Грин, девушкой, с которой познакомилась во время нашего путешествия в предыдущем семестре.

— Рэйчел Доусон? — Она улыбнулась. — Не могу поверить, что ты все же покинула корабль. И какого черта ты тут делаешь?

— Вообще-то я тут живу, помнишь? — Я протянула ей оливковую ветвь из Греции, которую умудрилась сохранить. — Я отправила тебе письмо по почте, где сообщила, что хочу быть твоей соседкой. Могу завтра же внести деньги, вот только возьму их у отца.

— Да? — Она выглядела весьма смущенной, но дверь все же открыла. — Но я никогда не получала от тебя письма, Рэйч. Клянусь. И у меня уже есть человек, с которым я снимаю этот дом. — Мередит в растерянности почесала голову. — А почему ты не отправила мне письмо на электронную почту или не связалась со мной в чате в соцсетях, например в Фэйсбуке?

Я едва удержалась, чтобы не застонать. Меня никогда не переставало удивлять, как быстро некоторые люди (те самые, которые провели целый семестр в море) забывают, что на корабле нет ни Wi-Fi, ни мобильной связи. И, как я только что вспомнила, именно Меридит провела первые пять дней своего путешествия в рыданиях по поводу того, что у нее нет доступа к своей страничке в Фэйсбуке.

Прежде чем я озвучила смягченную версию своих мыслей, Мередит воскликнула, засмеявшись:

— Ну да, конечно! — Она хлопнула себя ладонью по лбу. — Там ведь нет ни Wi-Fi, ни Фэйсбука. Какое счастье, что я развязалась с этой чертовой штукой. Мне пришлось ждать целых четыре месяца, чтобы поделиться своими фотографиями в Интернете, я чуть не умерла от нетерпения! Давай посмотрим, смогу ли я найти твое письмо в своей почте.

Я прошла за ней в гостиную, с недоумением рассматривая груды одежды и мешки для мусора, которые покрывали едва ли не каждый дюйм пола.

— У тебя что, сегодня день стирки? — спросила я.

— Ха-ха! Нет, я просто еще ни разу здесь не убирала с тех пор, как переехала. Придется заняться этим на следующей неделе, после начала занятий.

Пройдя мимо громко мурлыкающей голубоглазой сиамской кошки, сидящей на груде бюстгальтеров, я последовала за хозяйкой этого бедлама на кухню.

Мередит открыла шкаф под раковиной, и я, прищурившись, уставилась на рыжего таракана и крысиные ловушки под трубами. Умирающий таракан еле подергивал лапками, проявляя последние признаки жизни.

— У меня так много неоткрытой почты, — между тем говорила Мередит, вытаскивая два продуктовых мешка, наполненных конвертами. — Вот тут есть предложения на оформление кредитных карт, счета… и вот еще — налоговая служба продолжает месяц за месяцем посылать мне конверты с одним и тем же срочным налоговым уведомлением.

— Гм. — Я кашлянула. — Быть может, эти конверты от налоговой службы все-таки лучше открыть?

— А, да ладно. — Она небрежно пожала плечами. — Они вообще уже офигели. Если они хотят, чтобы я что-то прочитала, пусть пишут на электронку. Я не понимаю, почему они не могут просто отправить мне письмо по электронной почте.

— Да, конечно… — Я заметила муравьев, ползающих по ее кухонному столу. Выстроившись в линию, они дружно маршировали в сторону рассыпанных по столу крошек от фруктово-злаковых хлопьев. — Мое письмо в фиолетовом конверте.

— А, ну тогда найти его будет намного проще. — Мередит высыпала содержимое почтового мешка на другой стол и сразу вытащила из кучи два моих конверта.

— Вау! — Она в течение нескольких секунд смотрела на них. — А они выглядят очень мило!

— Спасибо.

— Слушай, я, честно, не могу поверить, что ты потратила столько времени, чтобы написать мне что-то! — Она улыбнулась и подошла к чайнику, не обращая внимания на дорожку из муравьев. — Я еще никогда не получала настоящих писем от друзей. Хочу от души насладиться этим необыкновенным событием. Выпьешь чая? — спросила она, ставя на стол две чашки.

— С удовольствием, я…

Она протянула мне чайный пакетик, и я едва не поперхнулась словами. На пакетике отчетливо виднелись кольцо желтого налета и дохлый муравей посередине. Когда вода в чайнике закипела, Мередит наполнила чашки и присела на столешницу. Затем она открыла мое письмо и прочитала его вслух, как будто я не знала, о чем там говорилось.

Дорогая Мередит,

Поздравляю с Днем Рождения с борта «Всемирной Одиссеи»! Надеюсь, что ты отлично проводишь время на суше и что у вас будет несколько убойных коктейлей в честь этого особого дня!

С любовью под парусами,

Рэйчел Доусон

— Ух ты! — Она улыбнулась и надорвала второй конверт.

Дорогая Мередит,

Надеюсь, это письмо дойдет до тебя! Я пишу тебе потому, что, как ты хорошо знаешь, Wi-Fi на корабле отсутствует, а я хотела бы связаться с тобой заранее, еще до начала осеннего семестра. Ты перед отъездом говорила, что тебе нужна соседка, и я хотела бы ею стать! Я могу заплатить за первые два месяца аренды и дать залог на остальное время по той ставке, которую ты упомянула, сразу, как только вернусь этой осенью.

Напиши мне и забей для меня комнату,

Рэйчел Доусон

— Оу! — Она не отрывала взгляда от письма. — У тебя такой изумительный почерк, Рэйчел. Хотелось бы мне так же красиво писать. Но в любом случае извини, что не могу помочь тебе с местом. И опять же, согласись, ты могла бы попытаться отправить письмо по электронной почте из какого-нибудь портового города, тогда, возможно, я бы смогла придержать для тебя комнату.

Я не стала спорить. Этот разговор того не стоил, да и к тому же, судя по состоянию квартиры, мы все равно не смогли бы стать хорошими соседями.

И почему Мередит до сих пор не обращает внимания на этих муравьев?

— Вот смотри, это тебе поможет — сказала она, протянув мне номер студенческой газеты. — Это последний номер, он только что вышел. Куча людей все еще ищут соседей по жилью на этот семестр, так что, возможно, тебе повезет, и ты сможешь найти подходящую комнату. Да, и не забудь еще об электронных объявлениях в Крейгслист^[5].

— Да, хорошо, спасибо.

— Кстати, ты можешь на несколько ночей остаться здесь, на этом диване, если хочешь. — Мередит подошла к дивану и сняла со спинки пару трусиков. — Только позволь мне сначала почистить его.

Я выдавила из себя улыбку и кивнула. А затем увидела, как она извлекла из-под подушки использованный презерватив, и отвела взгляд, уткнувшись носом в газету.

Ну уж нет, к черту, я ни за что на свете не останусь здесь даже на одну ночь.

Объявления «требуется сосед по жилью» были перечислены в алфавитном порядке по названиям улиц, и из того, что я увидела, цены на аренду были меньше половины того, что ранее называла мне Мередит.

— Знаешь, возможно, придется опрыскать этот диван дезинсектантом, — сказала она, привлекая мое внимание. — Похоже, несколько муравьев там все еще наслаждаются моими сникерсами, которые раскрошились здесь на прошлой неделе, но это всего лишь обычные муравьи. Я постараюсь их умертвить, а потом почищу здесь все пылесосом.

Прежде чем я успела ответить, она вышла из комнаты, а я достала телефон, чтобы вызвать такси. Я просмотрела объявления еще раз и заметила красивую рекламу одного дома, который располагался всего в нескольких кварталах от главного кампуса. Дом выглядел потрясающе — огромный, с песочного цвета ставнями и закрытой террасой, которая выходила прямо на пляж.

А это что, бассейн на крыше?!

Объявление гласило:

301 Роуз Бэй Авеню. Двое студентов ищут соседа для проживания в роскошном доме на пляже. (И, да! Это бассейн на нашей крыше!)

В наличии гидромассажная ванна, бассейн, игровая комната и полно места, чтобы учиться (или не учиться, если ты старшекурсник), у тебя будет собственная ванная комната и собственная спальня с видом на океан.

Предпочтение отдается НЕКУРЯЩИМ МУЖЧИНАМ

Грег Чарльстон III

Для получения дополнительной информации звоните 555–8718

Я СНОВА ПРОСМОТРЕЛА ОБЪЯВЛЕНИЕ, нахмурившись на строку с «предпочтениями», но тем не менее сохранила контактную информацию в своем телефоне.

— Рэйч, ты наконец бросишь эту бумагу и поможешь мне с диваном? — Мередит вышла с бутылкой чистящего средства и ручным пылесосом. — Представляешь, оказывается, все эти букашки вовсе и не муравьи…

Трек 4. Вражда^[6] (3:22)

Итан

ПРИХОДИТСЯ ПРИЗНАТЬ, ЧТО МЫ КАПИТАЛЬНО ОБЛАЖАЛИСЬ.

— Итак, что вы думаете об этом месте? — деликатно покашляв, спросил Грег. Он показывал нашему последнему потенциальному соседу дом и сейчас привел его на террасу.

Я откинулся на бортик в нашем джакузи и ждал, что ответит парень. Он был настолько под кайфом, что я почувствовал запах марихуаны в ту же секунду, как парень только вошел в дом, при этом он постоянно ржал — казалось, без смеха он не мог произнести ни одной фразы. К сожалению, это был лучший кандидат из всех, кто заходил к нам за все это время.

— Это просто потрясающе! — Он наклонился и, продолжая смеяться, опустил руки в джакузи. — Нет, правда, восхитительно. Здесь достаточно места для сборища моих бегунов.

— Каких еще бегунов? — переспросил Грег, снова покашляв. — Ты что, состоишь в легкоатлетической команде?

— Ха-ха! — Парень зашелся от смеха. — Да нет, это не те бегуны. Это бегуны, понимаешь? Ну, типа чуваки, которые занимаются доставкой моих товаров.

— Так ты продаешь спортивные товары?

— Он говорит о наркоте, Грег, — сказал я, тряхнув головой. — Он просто гребаный наркодилер.

— Я не продаю никаких тяжелых наркотиков, парни, — заявил этот мутный тип. — Только травку, колеса и руфи. Ничего тяжелого. И я всегда ищу людей, которые хотели бы присоединиться к моей команде, если вас это заинтересует. У меня даже есть вполне конкурентоспособный план медицинского обслуживания.

Я в отчаянии закатил глаза, но Грег сохранял самообладание. Я был уверен, что как только он скажет, какова сумма аренды, этот придурок сбежит отсюда, как и все остальные.

— Так вот, ежемесячная арендная плата составляет пятьсот баксов, — сказал Грег. — И конечно, еще все счета, которые мы будем делить поровну. Ну, по крайней мере, счет за воду. Мой отец, может быть, покроет все остальные.

— Круто. — Он кивнул головой. — Это мне подходит. Могу заплатить за весь год вперед.

— Хм. Ну, прежде чем мы перейдем к этому… — Грег почесал в затылке. — Ты выкурил две сигареты и один косяк за то время, что я показывал тебе дом, а это заняло всего двадцать минут. Поэтому…

— Поэтому что? — Парень приподнял бровь.

— Поэтому, если мы договоримся, что ты въезжаешь сюда, то ты ограничишься тремя или максимум четырьмя затяжками в день. Никто из нас не курит, и если ты будешь курить, это нарушит всю атмосферу в доме.

— Нет уж, мне нужна моя травка и мои сигареты, — заявил парень, скрестив руки на груди. — Они — часть моей жизни, и если я плачу пятьсот долларов в месяц за коллективную аренду, я имею право делать все, что захочу.

В его словах, конечно, был смысл… к сожалению…

Парень указал в сторону пляжа.

— Есть ли камеры на доме, с которых видно вон то место?

— Нет, насколько нам известно, — сказал Грег. — А почему ты спрашиваешь?

— Отлично. — Он пристально уставился на воду. — Просто хочу убедиться, что здесь у меня будет безопасное место для того, чтобы натаскивать своих бегунов, если вдруг появится такая необходимость. Ну, и наказывать провинившихся. Ведь вы двое не будете выходить на эту веранду, если такое дерьмо вдруг случится, так ведь?

Я бросил выразительный взгляд на Грега, и он поднял руки в знак капитуляции.

— Мы свяжемся с вами после того, как примем решение, каким бы оно ни было. — Он жестом пригласил парня следовать за ним.

Я лениво наблюдал за тем, как Грег выпроваживает его из дома, а потом потянулся к стопке полотенец, где лежал мой мобильник, и просмотрел почту. Не было никаких новых сообщений по поводу моей публикации в газете бизнес-школы, но зато пришла куча писем от Лизы и Броуди. Они повторяли все те же фальшивые извинения, поэтому я удалил их, не читая. Тут вернулся Грег.

— Ну ладно, — начал рассуждать он, расхаживая по веранде. — Нам придется выбирать между наркоторговцем, типом, который делает мерзкие фокусы с тараканами и крысами, и тем парнем, который может заплатить нам только половину арендной платы, но обещал записаться в мой класс по социологии, что поможет мне гарантированно получить оценку B с минусом… Не знаю, как ты, но я склоняюсь к кандидату номер три.

— Заткнись, Грег, — сказал я. — Скажи, кто-нибудь связывался с тобой по объявлениям в Крейглист?

— Вообще-то да. Есть уйма заинтересованных людей, вот только…

— Отлично! Тогда почему ты не пригласил никого из них посмотреть дом?

— Видишь ли, я случайно разместил объявление в разделе «мужчины в поисках секса», поэтому думаю, что нам не стоит отвечать на них какое-то время. Если только тебя это не заинтересует и ты не соберешься заняться проверкой этих сообщений в свое свободное время.

Я только покачал головой. И этот человек еще был отличником!

— Сегодня у нас назначена еще одна претендентка, но, поскольку она опаздывает вот уже на двадцать минут, я не знаю, следует нам ее ждать или нет.

— Она? Ты готов согласиться на соседку?

— Ну да. — Он пожал плечами. — Раз уж у нас нет списка из мужчин, желающих разделить с нами дом, думаю, что в нашей ситуации нельзя пренебрегать кандидатурами женщин.

— Ладно. Просто надо убедиться, что это не моя бывшая девушка и никто из ее подруг. Она автоматически отпадает, как, кстати, и твоя бывшая девушка, учитывая то, что ты рассказал мне о некоторых ее выходках.

— Даже если у нее есть деньги? — спросил он. — И вообще я сказал, что моя бывшая всего лишь один раз поцарапала мою машину. Если бы она этого не сделала, я бы не сообразил, что пришло время купить новую. По сути, она даже сделала мне одолжение.

Я мрачно посмотрел на него.

— Ладно, ладно. Никаких бывших подружек. А что, если нам поискать соседа не среди студентов?

Прежде чем я успел ему ответить, раздался звонок в дверь, и Грег ушел с веранды.

Я открыл калькулятор и попытался подсчитать, сколько часов я должен работать в этом месяце, если у нас все же не будет соседа. И сколько часов нужно предложить поработать Грегу, так как именно он втянул нас в эту незавидную ситуацию.

— О, вау! — послышался со стороны входной двери хрипловатый женский голос. — Это просто потрясающее место. Фотографии ни в малейшей степени не воздают ему должное.

Я даже не потрудился поднять глаза.

Дополнительные десять часов в неделю должны обеспечить плату, по крайней мере, за три месяца.

— Пожалуйста, прошу вас, проходите в наше скромное жилище и устраивайтесь так, как вам хочется. — Голос Грега звучал чертовски игриво. — А вы правда все это время учились в нашем университете?

— Да. — Послышался мелодичный смех. — В последнее время мне часто задают этот вопрос.

— Неудивительно. — Он покашлял. — Но тогда почему я никогда вас там не встречал? Вы только не поймите меня неправильно, но я определенно не помню, чтобы видел вас там.

— В течение трех лет я училась по программе «Семестр в море». — Она помолчала. — Вообще-то я была в программе до конца обучения, но решила не продлевать ее на этот последний год. — Я мгновенно застыл, отчаянно надеясь, что этот хрипловатый сексуальный голос все же принадлежит не той особе, про которую я сразу подумал.

— Ну, в таком случае я очень рад, что вы решили присоединиться к нам на суше, — разливался соловьем Грег. — Позвольте представить вам моего соседа по дому. Кстати, меня зовут Грег Чарльстон. А вас?

— Рэйчел. Рэйчел Доусон.

Боже, только не это!

Я выпрямился и медленно повернулся в своей ванне, собираясь уже сказать: «Нет, черт возьми», но обнаружил, что смотрю на девушку, абсолютно не похожую на ту Рэйчел Доусон, которую я помнил. То есть вообще ничего общего!

Исчезли большие черные очки, которые закрывали половину ее лица и делали непригодной любую фотографию, отражая блики света. Вместо копны вьющихся непокорных волос, которые всегда выглядели так, будто она постоянно торчала у электрической розетки, воткнув в нее пальцы, у этой девушки были блестящие локоны, падающие ей на грудь. Она даже каким-то образом смогла приручить толстых коричневых гусениц, которых раньше называла бровями.

В полном замешательстве я склонил голову набок, не в силах оторвать взгляд от этого видения.

Какого черта?

Ее карие глаза ярко блестели во время разговора с Грегом, и я невольно обратил внимание на медовые искорки в ее волосах. Разглядывая ее всю сверху донизу и обратно, я просто не мог поверить, что она не одета в ненавистную ей повседневную форму, ту самую, которой она хвасталась чуть ли не в каждом из своих последних писем ко мне: «Все, что я ношу на этом корабле, это мешковатые серые спортивные штаны и растянутая футболка».

В ее нынешнем наряде не было ничего мешковатого или небрежного. Она была одета в короткую светло-голубую юбку, облегающую соблазнительные изгибы, которые я никогда раньше не замечал, и позволяющую продемонстрировать длинные, стройные загорелые ноги, впервые на моей памяти не скрытые под многочисленными слоями одежды. Сквозь прозрачный бело-серый топ без рукавов просвечивал бюстгальтер в красных и розовых тонах.

Мне очень не хотелось признаваться в этом даже самому себе, но та Рэйчел Доусон, которая сейчас стояла перед нами, была потрясающе красива.

Этого нельзя было отрицать.

— А это мой сосед по дому, — сказал Грег, когда они вышли на веранду. — Мы познакомились всего несколько месяцев назад, но…

— Итан? — Глаза Рэйчел встретились с моими, и она отшатнулась, будто увидела призрак.

— О! — На лице Грега засияла широкая улыбка. — Да вы, ребята, оказывается, знаете друг друга?

— Нет, — сказали мы хором и, прищурившись, окинули друг друга изучающими взглядами, словно встретились впервые в жизни.

— Ха! Ладно, супер! — Он хлопнул в ладоши. — Рэйчел, позволь мне устроить для тебя ознакомительную экскурсию по дому. — Он проводил Рэйчел внутрь, но я-то уже знал, что никогда не соглашусь на то, чтобы она жила здесь, нет, нет и нет.

Однозначно — нет, черт побери! Только через мой труп…

Общаться с ней, дерзкой на язык и несдержанной в высказываниях, по почте — это совершенно не то же самое, что каждый день разговаривать с ней лично. И теперь, увидев ее воочию, даже несмотря на то что она стала просто невероятно привлекательной, я не собирался менять свое мнение на этот счет.

На самом деле, несмотря на письма, которые мы постоянно отправляли друг другу в течение последних нескольких лет, между нами всегда были ощутимое напряжение и чувство неприязни, и я никогда не мог понять, откуда оно взялось. Я знал, что это была основная причина, по которой мы иногда делали перерывы в нашей переписке. Это происходило в том случае, когда мы огорчали друг друга своими письменными откровениями, которые не желали читать, или когда у меня заводилась подружка, а у нее — парень, не признающие наших отношений — отношений между «врагами, которые понимают друг друга».

— Вы можете пользоваться бассейном, гидромассажной ванной и всеми остальными умопомрачительными вещами, которые у нас есть… — Голос Грега затих, видимо, он провел Рэйчел в другое крыло дома.

Я вылез из джакузи и вытерся, глотнув пива. Рэйчел должна была получить от ворот поворот лично от меня.

— А теперь плохие новости, — снова послышался голос Грега, он как раз провел Рэйчел в гостиную. — Арендная плата составляет пятьсот долларов в месяц с каждого, и эта наша экскурсия — всего лишь формальность. А кроме того, мы должны проголосовать за кандидатуру того, кто будет нашим третьим соседом, а Итан предпочитает, чтобы это был мужчина.

— Вот именно, предпочитаю, — сказал я.

Рэйчел проигнорировала меня.

— А как насчет коммунальных услуг? Сколько это будет стоить?

— Мы должны будем разделить счет только за воду. Со всеми остальными счетами мы разобрались.

— О, ну, я определенно заинтересована в том, чтобы мою кандидатуру одобрили — вне зависимости от моего пола. А кроме того, я была бы признательна, если бы вы могли на несколько ночей предоставить мне ваш диван. Я могу заплатить за это.

— В конце улицы есть приют для бездомных, — предложил я.

Грег бросил на меня недоумевающий взгляд.

— Конечно, Рэйчел, вы можете на несколько дней приземлиться на нашем диване. У вас есть еще вопросы по поводу дома?

— Ничего такого, что бы пришло в голову. — Она постучала пальцем по нижней губе, избегая смотреть в мою сторону. — Можно мне сейчас уединиться — надо позвонить кое-кому, чтобы узнать, смогу ли я заплатить всю эту сумму?

— Разумеется, прошу вас. — Грег жестом пригласил ее выйти на веранду и подождал, пока она отойдет достаточно далеко, чтобы не было слышно. — Черт возьми. Она чертовски сексуальна, Итан. — Он окинул ее выразительным взглядом, пока она ходила взад-вперед по веранде. — Только, пожалуйста, не говори мне, что она твоя бывшая.

— Я бы никогда и ни за что не стал встречаться с Рэйчел.

— Ну, тогда все просто замечательно. — Он заметно повеселел и продолжал смотреть на нее так, что, казалось, вот-вот начнет пускать слюни. — Заявляю официально — я отдаю свой голос ей.

— Тогда нам понадобится арбитр. — Я скрестил руки на груди. — Потому что я голосую за наркоторговца.

— Что? Ты в своем уме?

— Я лучше буду иметь дело с ним и с его бегунами, чем с Рэйчел.

— Подожди, подожди. Я запутался. — Он постучал себя по губе. — Я-то думал, вы двое хорошо знаете друг друга. Думал, вы друзья.

— Мы никогда не были друзьями, — сказал я. — У нас с ней своя отдельная история.

— А эта история включает в себя то, что она вовремя оплачивает все свои счета?

— Это совсем другой вопрос.

— В действительности нет. — Он посмотрел на меня. — Нам необходим третий сосед, который поможет нам оплатить счета к концу этой недели. Так как она самый нормальный человек из всех, кто приходил сюда до сих пор, и ты можешь поручиться, что она не психопатка, то в чем проблема?

— Это длинная история.

— Тогда изложи только тезисы.

— Я возненавидел ее, когда мне было семь с половиной лет, и мы никогда в жизни не ладили. Мы несколько минут можем очень тепло относиться друг к другу, мы даже, черт возьми, иногда можем общаться друг с другом как друзья, но это всегда заканчивается спором или дракой.

— Ну, поскольку теперь вы выросли, я думаю, что вы все-таки сможете преодолеть свои пустячные детские обиды, — сказал он. — Вы же не могли на самом деле ненавидеть друг друга, когда были детьми, верно?

— Да, конечно. — Я глотнул пива. — На самом деле мы друг друга просто терпеть не могли.

Примечания

1

Тряпичная Энн — кукла с рыжими волосами, персонаж детских книг начала ХХ в. — Прим. перев.

2

«This Is Why We Can’t Have Nice Thing» — песня Тейлор Свифт, американской певицы и автора песен в стиле кантри. — Прим. перев.

3

Песня Тейлор Свифт «So It Goes».

4

Песня Тейлор Свифт «Should’ve Said No».

5

Крейгслист (англ. Craigslist, дословно — каталог Крейга по имени основателя Крейга Ньюмарка) — сайт электронных объявлений, популярный у американских пользователей Интернета. — Прим перев.

6

Песня Тейлор Свифт «Bad Blood».