Один день мисс Петтигрю

Уинифред Уотсон, 2000

Мисс Петтигрю, дочь викария и скромная гувернантка, оставшаяся без работы, устраивается на службу к молодой актрисе и сразу попадает в светское общество Лондона 1930-х годов: роскошные ночные клубы, шикарные наряды, невероятные мужчины и любовные интриги. Тут бы ей опешить и сбежать к привычному – скучному, бедственному, но проверенному – существованию, но желание взглянуть на бомонд не на экране кинотеатра побеждает. И мисс Петтигрю остается. Она еще не знает, что один этот день изменит всю ее жизнь. «Один день мисс Петтигрю» – удивительно живая, яркая история, покоряющая читателя тонким юмором, жизнелюбием и женской мудростью. Имя Уинифред Уотсон стоит в одном ряду английской литературы вместе с Пеламом Гренвиллом Вудхаусом и Джеромом Клапкой Джеромом.

Глава четвертая

12:52–13:17

Как только дверь закрылась, в комнате будто посвежело. Мисс Петтигрю глубоко, с облегчением вздохнула. Ноги ее подгибались; она чувствовала себя слабой, усталой, как после сильной встряски. Она нащупала стул, села, и внезапно разрыдалась.

Мисс Лафосс так и стояла перед дверью, уставившись на нее. Ник ушел, и она его не остановила. Какая глупость. Теперь, когда он ушел, больше всего на свете ей хотелось его вернуть. Еще секунда, и она выбежала бы вслед за ним, но слезы мисс Петтигрю заставили ее обернуться.

— Перестаньте. Прошу вас, перестаньте же.

Но на мисс Петтигрю навалилась вина за все ужасные проступки, которые она только что совершила — преднамеренная ложь, выпитое вино, ужасные бранные слова…

— Никогда в жизни я не использовала таких слов! — всхлипывала она.

— Правда? — удивилась мисс Лафосс.

— Ни разу. Даже в мыслях. Святой отец в нашей церкви всегда говорил, что браниться в мыслях столь же грешно, как и вслух, но к тому же еще и выдает в человеке труса. Он сам, разумеется, не делал ни того, ни другого.

— Поразительно! — восхитилась мисс Лафосс.

— Да, удивительный человек.

— Но я никаких ругательств от вас не услышала.

— Вероятно, вы были слишком взволнованы. Я сказала «чертовы» и «к чертям», и, знаете, именно это и имела в виду.

— А! — сказала мисс Лафосс, просияв. — Это не ругательство. Просто… выражение. Уверяю вас, мода на разные выражения тоже приходит и уходит, как и на платья. Эти уже вполне вышли из списка греховных. Мне кажется, что вам необходимо еще немного выпить.

Она вернулась с бокалом, полным до краев.

— Вот. Это всего лишь вино. Я же знаю, что с утра вы предпочитаете что-нибудь полегче.

Мисс Петтигрю улыбнулась сквозь высыхающие слезы. На лице ее отразилось внезапное удивление.

— О! — сказала она. — У меня получилось. Я справилась с обстоятельствами.

— О да, — благоговейно подтвердила мисс Лафосс. — И как!

Мисс Петтигрю просияла, хотя и с трудом могла заставить себя поверить в то, что только что произошло.

— Я все исправила.

— Пейте, скорее, — сказала мисс Лафосс. — И расскажите, как вам это удалось.

Мисс Петтигрю отодвинула бокал.

— Нет, милая, благодарю. Я выпила уже два бокала. Порядочная женщина должна знать меру. Я еще никогда не позволяла себе быть навеселе от спиртных напитков, и не собираюсь начинать.

— Вы уверены?

— Вполне.

Мисс Лафосс быстро проглотила херес сама.

— Но прошу вас, скажите же. Я должна знать. Как. Вы. Это. Сделали. Я и не подумала про кухню. Совершенно забыла. Не проверила, не осталось ли там следов. Возмутительная беспечность. Боюсь, это у меня от рождения. Но вы… просто блестяще!

Мисс Петтигрю поспешила разуверить ее в своих талантах.

— Ну что вы. Все очень просто. Ничего особенного. Пожалуйста, не предполагайте во мне какой-либо особой хитрости. Позвольте мне вас разочаровать — убирая спальню, я обнаружила открытую пачку и не придумала ничего надежнее, чем положить ее себе в сумочку. А когда Ник вышел, метая молнии, я сразу вспомнила об этом. Дальнейшее произошло уже само собой.

— Само собой! — сказала мисс Лафосс. — Само собой! Блестяще! Неподражаемо! Признаюсь, сыграно было так, что я и не припомню, когда еще видела подобное.

— Но я вовсе не играла. Я повторяла.

— Повторяли?

— За миссис Браммеган.

— Кто такая миссис Браммеган?

— Моя прежняя хозяйка. И если мне будет позволено злословить о покойных, ужасная женщина.

— Простите, я не совсем понимаю, — призналась мисс Лафосс.

Конец ознакомительного фрагмента.