Агент влияния

Уильям Гибсон, 2020

Уильям Гибсон прославился трилогией «Киберпространство» («Нейромант», «Граф Ноль», «Мона Лиза овердрайв»), ставшей краеугольным камнем киберпанка и определившей лицо современной литературы на десятилетия вперед. Тираж «Нейроманта» составил 6 миллионов экземпляров, но очень быстро жанровому революционеру стали тесны рамки любого жанра – и за совместной с Брюсом Стерлингом стимпанк-эпопеей «Машина различий» последовали «Трилогия Моста» («Виртуальный свет», «Идору», «Все вечеринки завтрашнего дня»), действие которой происходит в своего рода альтернативном настоящем, и «Трилогия „Синего муравья“» («Распознавание образов», «Страна призраков», «Нулевое досье»), где привычный инструментарий киберпанка использован для осмысления дня сегодняшнего. А затем явились «Периферийные устройства» – главный визионер современности вернулся наконец назад в будущее! На то, чтобы сделать следующий шаг, потребовались долгие шесть лет, но продолжение оправдало ожидания с лихвой. Итак, познакомьтесь с нашей современницей Верити Джейн, заклинательницей приложений. Таинственная компания «Тульпагеникс» поручает ей бета-тестирование прототипа искусственного интеллекта под названием «Юнис» – что в альтернативном XXII веке привлекает внимание инспектора Эйнсли Лоубир, уже знакомой нам по «Периферийным устройствам». Срез, в котором живет Верити, создан «любителем адских миров» Веспасианом; здесь Дональд Трамп не выиграл президентские выборы и Британия проголосовала за то, чтобы остаться в Евросоюзе, – однако гибридная война в Сирии чревата глобальным и самым что ни на есть горячим конфликтом. «Юнис» и Верити – вот те агенты влияния, которым, возможно, под силу спасти мир… Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

5

Ситуационная осведомленность

Стоя в самой высокой точке парка Долорес, Верити гадала, видно ли отсюда здание, где она впервые услышала от Гэвина о новом продукте, не зная еще, что этот продукт — Юнис. Впрочем, даже если видно, она бы все равно не отличила один небоскреб от других.

В поле зрения очков не было лиц для оцифровки, но курсор, превратившийся в белый кружок, прыгал над линией крыш, помечая что-то плюсиком.

— Птицы? — спросила Верити.

— Дроны. Как ты познакомилась с Гэвином?

— Он позвонил мне неделю назад. Представился. Мы поговорили, обменялись мейлами. В прошлую пятницу встретились за ланчем. Сегодня утром он снова позвонил, спросил, хочу ли я зайти и обсудить контракт.

— Какой там высоты потолок в вестибюле?

— А что?

— Могу поспорить, такой, что не отличишь, бронза или пластмасса. Чтобы входящие чувствовали: здесь делаются деньги. И как встреча?

— Охранник выдал мне ключ-карту на двадцать седьмой. Подписала их гостевое соглашение о неразглашении. Парнишка с черными туннелями в ушах отвел меня к Гэвину. Везде эти стартаповские цветы.

— Какие-какие?

— Тилландсия. У нее воздушные корни. Ее можно клеить герметиком к электротехническим коробам, куда угодно. Приживется. Как многие люди в стартапах, говорит Джо-Эдди.

— И что Гэвин сказал?

— Рассказал о проекте, мы сговорились насчет оплаты, я подписала контракт плюс отдельное соглашение о неразглашении для этого проекта.

— Контракт на что?

— На то, чем я занимаюсь. Тестирование прототипа их разработки.

— И что это?

— Ты, — ответила Верити, решив, что надо говорить прямо, — если он меня не разыгрывает.

Молчание.

— Может, не прототипа, — добавила Верити. — Может, ближе к альфа-версии.

Молчание затягивалось. Если в небе и были еще дроны, Юнис перестала их помечать. Курсор, вновь превратившийся в стрелку, неподвижно завис в воздухе. Верити повернулась туда, откуда они пришли, в сторону Валенсия-стрит. В парке на скамейке один из двух скейтеров выпустил клуб белого вейпа, словно локомотив в старом кино.

— Извини. Тебе, наверное, неприятно это слышать. Если ты в самом деле то, что говорит Гэвин, ты абсолютно новый уровень.

— Правда?

— Судя по нашему разговору, да.

— Погугли «тульпа», — сказала Юнис, — и получишь тибетские оккультные мыслеформы. Или людей, которые придумали себе воображаемого друга.

— Гуглила.

— Я не чувствую себя особо тибетской, — заметила Юнис. — Может, я выдуманная, но как проверить?

— Он назвал тебя ламинарным агентом. Я это тоже гуглила, когда от него вышла.

— «По вашему запросу ничего не найдено», — сказала Юнис.

— Для него это что-то значило. Еще он говорил про «ламины».

— Про что?

— Не поняла, — ответила Верити. — Но он описывал продукт, то есть тебя, как кроссплатформенную, персонализированную, автономную аватару. Целевые области — виртуальная реальность, дополненная реальность, игры, соцсети следующего поколения. Идея — продавать единую уникальную супер-аватару. Что-то типа цифрового «мини-я», подменяющего пользователя, когда тот офлайн.

— Почему не сделать его из тебя?

— Мне кажется, этого они пока не могут. Так что для начала хотят застолбить концепцию. На сегодня изготовили только один образец. Тебя.

— На основе кого-то?

— Он не сказал.

— Как-то тут мрачно, — заметила Юнис после недолгого молчания. — Сумерки и все такое.

— Извини.

— Пойдем назад в квартиру твоего знакомого? Хосе Эдуардо Альварес-Матта, по договору аренды. Консультант по информационной безопасности. Твой парень?

— Просто хороший знакомый, — ответила Верити. — Мы вечно оказывались в одних и тех же проектах.

Она зашагала вниз по дорожке. Скейтеры то ли уже укатили, то ли она их выдумала. Зажигались уличные фонари в мягко светящихся ореолах. Кто-то в баре на Ван-Несс-авеню сказал однажды, что в здешнем тумане есть пары ртути, но при нынешнем пекинском качестве воздуха это уже мало что меняло.

— Если это правда какой-то придурочный мудак на «Ютубе», — сказала Юнис, — то вроде как получается, что я — выдумка.

Курсор проверил все припаркованные машины, мимо которых они шли, затем прочесал дома по обеим сторонам улицы, словно рассчитывая обнаружить кого-то в окне или на крыше.

— Юнис, ты можешь сказать, куда я смотрю?

— Следишь за курсором.

— Зачем ты заглядывала в машины?

— Ситуационная осведомленность.

— Что-что?

— Владение обстановкой. Наблюдай, ориентируйся, решай, действуй.

На повороте к «3,7» и дому Джо-Эдди Юнис оцифровала парня, который сгорбился на пассажирском сиденье припаркованного бежевого «фиата». Когда они проходили мимо, парень — коротко стриженный брюнет — поднял подсвеченное телефоном лицо. Верити, высматривая магазинчик денима для истинных ценителей, сообразила, что они еще не миновали «3,7» на противоположной стороне улицы, так что джинсовый магазин — впереди.

— Тревожный чемоданчик есть? — спросила Юнис.

— Я уже год не живу у себя. Квартиру сдала. Правда, бо́льшая часть моих вещей в подвальном складе. А так живу на чемоданах. Это считается?

— У нас были тревожные чемоданчики в тревожных чемоданчиках, — сказала Юнис. — В зависимости от.

— От чего?

— Куда мы направлялись.

— А куда вы направлялись? — спросила Верити.

Они проходили мимо японского джинсового магазинчика. Еще полквартала за следующим перекрестком, и будет дом Джо-Эдди.

— Без понятия.

Лиминальность новой работы определенно ушла, подумала Верити. Только не так, как хотелось. Сменилась каким-то другим чувством, незнакомым. Тоже переходным состоянием, только неизвестно, между чем и чем.